* * *
Похороны прошли тихо и спокойно. Были только самые близкие: бабушка и двоюродный дедушка со стороны матери, бабушка со стороны отца и Натали. Только под конец Адриану стало дурно. Голова трещала, будто по швам, а глаза полыхали и слезились от неимоверной боли. Все присутствующие списали это на горечь утраты, но Адриан понимал, что причина была в другом. Да, бесспорно, он уже весьма соскучился по матери: хотелось обнять её, крепко прижать к себе. Однако организм так себя повел отнюдь не из-за скорби и разлуки. Рука автоматически залезла в карман и нащупала Кота. Вдруг Адриан зажмурился ещё сильнее, земля ушла из-под ног, а локация сменилась — теперь он не на кладбище, а будто видит перед собой фотографию, на которой изображен отцовский кабинет. Неожиданно боль немного отпустила, и Адриан смог получше разглядеть ситуацию на «фотографии». Вот сидит Габриэль за своим столом: правая его рука согнута в локте, а на тонких вытянутых пальцах лежала серебристая фигурка, своим размером похожая на его Кота. Бабочка. Адриан зажмурился, думая, что он ошибся, но, открыв глаза, понял, что на ладони его отца и вправду лежит Бабочка. Не успел он опомниться, как «фотография» исчезла. Адриан открыл глаза. Он лежал на своей кровати, мигрень исчезла, но глаза до сих пор слезились и адски болели. А Кот был зажат в кулаке. Адриан попытался встать, чуть приоткрывая веки, что, к удивлению, вышло с легкостью, заметил, что лежал только в рубашке и брюках — пиджак висел на стуле у письменного стола. Решив смыть с себя дрёму окончательно, он, покачиваясь, направился в свою ванную. Адриан прошел мимо душевой кабинки, не выпуская из рук серебряную фигурку, а потом, дойдя до раковины, включил холодную воду и, умывшись, поднял глаза на зеркало. Сначала он не понял, что ему в себе кажется незнакомым, а когда до него дошло, Адриана будто током ударило. Он приблизился к зеркальной глади, разглядывая свои покрасневшие глаза, радужки которых ранее были светло-зелеными, а сейчас ни с того ни с сего стали разного цвета: правый так и остался зеленым, только вместо светлого оттенка приобрел более темный и глубокий, а левый поразил своим ярко-голубым цветом. Адриан еще пять минут точно пялился на себя в зеркало, пытаясь припомнить, у кого из предков была гетерохромия. Перебрав в памяти всех известных ему родственников и не найдя ни одного с глазами разного цвета, он вернулся в свою комнату, стянул с себя рубашку и брюки, надел домашнюю футболку и шорты и лег на диван, вытянув ноги до хруста в костях и погрузившись в пучину размышлений. Долгие раздумья привели его к тому, что причиной всему происходящему являлся Кот. Стоило всего лишь вернуться к началу всех «злоключений»: несколько дней назад Натали всучила ему проклятую вещицу, а потом Адриана стали преследовать головные боли, через каждые — примерно — три часа невзначай слезились глаза, далее то странное видение с Бабочкой и Габриэлем, а уж подвели все итоги сменившие цвет радужки. От Кошака надо избавляться. Иначе беды не миновать. Именно это решение принял Адриан. Но только воплотить его в жизнь не смог. Единственное наследие, что оставила мать. И единственное, о чем она попросила. Не должно кануть в лету только из-за того, что какой-то тринадцатилетний мальчишка испугался ответственности, возложенной на него.* * *
Сжав Кота в кулаке, он лег на кровать. Чуть только его голова коснулась подушки, его снова поразила мигрень. Перед ним вновь будто фотография, но теперь не одна. В его разуме крутилась фотопленка, наверное, самая ужасная, что он видел и ещё увидит. Адриан сидит на коленях в непонятном месте, на его руках испускает дух пока ещё незнакомая девушка, иссиня-черные волосы взлохмачены, локоны выбиваются из двух коротких хвостиков. Хрупкие пальцы разжимаются, и из её руки выпадают очки в большой прямоугольной оправе с темными стеклами, а также… …серебристая фигурка Божьей Коровки.