Любовницы. Любовники. Любимые

…Марго всегда жалела Лизу Громову. Жалела и чувствовала свое превосходство над женой любовника. Она даже покупала Андрею такие же рубашки, чтоб не дай Бог, Лизочка не заметила на одежде следов помады. А еще Маргарита Николаевна завидовала Елизавете Громовой. Завидовала бабской черной завистью, заливая ночами подушку слезами, после того, как в двери с негромким щелчком повернется ключ. Уходы Андрея Марго попросту ненавидела. Но ненавидела молча, потому что с самой первой встречи он четко обозначил все границы и объяснил расклад. Своим согласием она приняла правила игры. И стала любовницей женатого мужчины, и возлагать вину за это было просто не на кого. Даже чувствуя себя самой любимой и желанной из женщин, Корецкая помнила, что она всего лишь вторая. Вторая после глупой и истеричной Лизы, которая порой доводит собственного мужа до нервного тика. А жестокий и циничный полковник едва ли не сдувает пыль с супруги. Детские праздники, так часто устраиваемые Елизаветой для Артема, были истинной пыткой. Изощренной и утонченной пыткой. Как мама Ивана и коллега Андрея, Марго была почетным гостем в доме Громовых. Она улыбалась и обменивалась с хозяйкой комплиментами, а в душе ненавидел ту. И Андрея ненавидела. Но больше всего – себя. За малодушие, за трусость и за слабоволие. Она должна была давно прекратить этот фарс, или вовсе не начинать его, вот только устоять было чертовски трудно. А еще труднее разорвать этот порочный круг. И если бы Маргарита знала, или хотя бы думала, что дома Андрей другой – унылый, скучный, холодный, ей было бы легче. Но обманывать себя не имело смысла. Не нужно иметь кучу ученых степеней и регалий, какими могла похвастаться подполковник Корецкая, чтобы понимать, что Андрей Владимирович Громов внимательный, заботливый и любящий супруг. Впрочем, и любовник такой же. Он особо не разделял своих женщин, и это было довольно унизительно. « Как так можно?» - скажут некоторые,- «Должна радоваться, что в дом впускают», - но Марго предпочла бы быть прилюдно изгнанной, предпочла бы носить позорное клеймо любовницы, чем ворованные часы счастья и одинокие праздники. Ваньку пришлось поселить с мамой. Поначалу все выглядело невинно, занятость Корецкой, ненормированный рабочий день и все такое, но ведь Маргарита могла нанять няню с проживанием. А потом ее мать случайно увидела их. Поначалу думала, что это серьезно и дочь наконец-то обретет счастье. Пока однажды в редкий случай в школу за Артемом Громовым не приехал папа. Женщина наблюдала за отцом и сыном и все больше разочаровывалась в собственной дочери. Тем же вечером состоялся разговор двух женщин. Тяжелый, неприятный, но такой необходимый. Старшая Корецкая не стесняясь в выражениях обрисовала дочери ее дальнейшую судьбу, Марго спорила и доказывала что мать не права и что она давно взрослая и самостоятельная женщина, на что услышала категоричное: - Ты разлучница, Маргарита. Падшая женщина, а ведь я тебя такой не воспитывала. Одумайся, ведь страдать будешь ты, и в одиночестве. - Мама!!!! Я ведь люблю его. Люблю! Слышишь, мамочка?.. - заплаканная Маргарита села на пол перед матерью и положила голову ей на колени. Ее плечи продолжали вздрагивать, но ни одна из женщин больше не проронила ни слова. Да и что говорить в подобной ситуации? … Увидеть две полоски было сродни ушату ледяной воды. Маргарита присела на крышку унитаза и расхохоталась. Она ведь могла с точностью сказать, когда они с Андреем так постарались. Марго все хохотала и хохотала, пока из глаз не брызнули слезы, а смех не сменился плачем. У нее случилась банальная истерика. Корецкая сжимала в руке тест на беременность и рыдала. С одной стороны это был рычаг давления на Громова, а с другой - просто нежеланный, «залетный» ребенок. Нужен ли он ей? Марго затруднялась ответить, хотя перед собой была честна – Андрей вряд ли простит ей, если их постыдная тайна выплывет наружу. Женщина встала, посмотрела на себя со стороны и потянулась к телефону. Несколько беглых касаний и сообщение отправлено - не позднее чем через сорок минут у нее будет гость. Громов как всегда был лаконичен и корректен – безапелляционное «аборт» и никаких других вариантов. И не было никаких объяснений, просьб и необходимостей принимать решения. - Мы с самого начала все обсудили. Я люблю детей, но только если они будут от Лизы, которая является моей законной женой, как ты помнишь, - тут уж очень сложно двояко понять столь неоднозначно сказанное, и Марго согласно кивнула, вот только внутри что-то лопнуло, не выдержав напряжения… Персонал клиники был учтив – желание клиентки рожать или нет, это ее личное дело, и никто не имеет права что-то советовать. Маргарита одернула распашонку и села в кресло, спинка которого плавно поехала назад, переводя ее в горизонтальное положение. Выражение лица акушерки сложно было угадать под маской, но она ободряюще сжала руку и позвала анестезиолога. Довольно болезненный укол в руку, и мужчина с приятным голосом просит считать вместе с ним. Последнее, что запомнила Маргарита, прежде чем погрузится в сон – ощущение влаги на ее щеке и задумчивый, сочувствующий взгляд незнакомого мужчины в маске…