Торг.
25 августа 2017 г. в 10:23
26 часов.
Ровно столько прошло с того момента, как я принесла к нам домой белую дрянь. Ту самую дрянь, от которой мы не так давно избавились, приложив для этого колоссальные усилия. Зато Мирон заметно оживился и, кажется, даже повеселел.
Скажу честно, сейчас меня не особо волнуют последствия этой нашей "минутной слабости". Скорее наоборот, я очень рада, что заботливый дядя дьявол создал такое удивительное лекарство для души и тела, как наркота. Фёдоров, будучи в разы умнее и серьёзнее меня в обычном своём состоянии, сейчас был мне понятнее и легче. Легче в плане своих собственных эмоций.
Пик возбуждения после первых дорожек спал, и наступила мягкая теплая эйфория. Да и те таблетки, которые я приобрела в придачу, оказались хорошими расслабляющими. Мы оба погрузились в умиротворенную пелену собственных мыслей и чувств.
Никаких разговоров, если они не о любви и творчестве. Никаких действий, если это не способ переключить картинку на экране. Никаких взаимодействий с внешним миром, если это не курьер, что принес горячие оладьи из соседнего ресторанчика.
В такие моменты остро ощущаешь, за что всё-таки все так любят наркотики.
Мирон сидел на диване справа от меня и теребил в руках большой черный блокнот.
- Пишется? - мои слова будто вырвали его из собственного мира.
- Урывками.
Фёдоров из тех трушных рэперов, что частенько накидывают пришедшие на ум мысли в блокнот. Если под рукой оного нет, то в ход идут салфетки, купюры, обертки, даже собственное тело. Лэптопы и смартфоны (как говорит Мирон) слишком обездушивают текст и не дают прочувствовать все эти муки творчества, когда ты сотни раз зачеркиваешь, переписываешь одну и ту же фразу, пока не доведешь все до выстроенного в голове идеала.
Я придвинулась к нему ближе и уставилась на бледно-желтые страницы. Написанный текст кишил критикой в собственный адрес, агрессией, иронией. Не знай я, что это были строки Мирона, решила бы что это очередной дисс от Гнойного или другого недо-рэпера.
По-ходу наркота всё только усугубила.
Я забралась к нему на колени, скинув злосчастный блокнот на пол, и крепко обняла. Мирон ответил теплым поцелуем. Сейчас он был добр ко мне, ласков и нежен. Жаль, что к самому себе он испытывал кардинально противоположные чувства. Я сильнее обвила руками его шею, и мы переместились в горизонтальное положение.
Мы почти ежедневно занимаемся сексом, но сейчас мы планировали заняться
любовью.
***
- Зелёный? - Мирон стоял на кухне в костюме Адама и наливал кипяток в большую черную кружку.
- Ага.
Меня не покидало это ощущение теплоты и уюта. Было странно и стыдно, но я всё чаще ловила себя на мысли, что благодаря своему проигрышу, что несомненно было плохо, в наших взаимоотношениях все стало
хорошо. Из непробиваемого героя, коим Фёдоров был для меня и в жизни, он превратился в обычного человека. И этот человек явно нравился мне больше.
Получается, товарищ Гнойный оказал мне уже две услуги?
- Блять! - кружка, со всем её содержимым, была разбита о стену. - Забыл, что ты любишь без сахара!
Страшно. Гнев никуда не делся.
Я сделала вид, что это в порядке вещей, улыбнулась и направилась в ванную, дабы взять тряпку и убрать следы приступа Мирона, но, так не вовремя завибрировавший телефон, заставил заглянуть еще и в спальню.
На экране мигал значок сообщения, отправленного с неизвестного мне номера.
Входящее сообщение:
<<Любой журнал предложит мне за это кругленькую сумму.
А что можешь предложить ты?>>
Внизу красовалась моя фотография, где без труда можно было разглядеть содержимое в руках.
Какова вероятность веры людей в то, что ночью в Купчино я покупала сахарную пудру или муку, или зубной порошок, или...?
- Блять! - теперь выругалась я. - Ублюдок.
