Пришли послы со многими дарами

— Ну, господа хорошие, у меня для вас заказик. Можно сказать, что один на всех. И, выполняя этот заказик, вы все будете откровенно разговаривать друг с другом. Вы, мастер Гото, как оружейник старой закалки, поведаете свои секреты мастерам Королевского Пушечного Двора, а они — да, мастер Толойя, да! — научат вас разбираться в порохе. Стеклодувы будут изучать производство бумаги, а бумажных дел мастера — секреты ткачей. И наоборот, — король прямо внутренне смаковал еще не услышанный ответ. — Никак невозможно, ваше величество! — это Толойя. — Ладно секреты гильдий, но государственная тайна пушечного дела! Да и просто не успеем научить...       Послышались и другие голоса, что, да, не успеем, а как же цеховое право...       Один только хитрый Толойя выкрутился, сослался на государственную тайну. Остальные — только о кошеле и думают. Король улыбнулся и отчеканил: — Властью, данной мне богами, определяю все полученные от иных гильдий знания государственной тайной. За намеренное разглашение — смерть. Отказ от выполнения королевского заказа будет рассматриваться как измена. Хотите отказаться — три дня вам на сбор вещей. Потом — не обессудьте, кто из отказавшихся останется в Столице — поступит в распоряжение Безымянного Мастера.       Присутствующий здесь же королевский палач прямо сидя и поклонился, коснувшись стола краем маски-колпака. — А что хоть за заказ-то такой, ваше величество? — старый мастер Гото наверняка слышал о возможной войне и сейчас не стремился ради уже совсем сомнительной выгоды сохранения секретов упускать новый заказ. Да тех же пехотных мечей понаделать, и то прибыль. Тем более, этими мечами-то его, Гото, и будут защищать. — Детали для аркебуз, тесаки, железная проволока и новые дешевые доспехи, держащие аркебузную пулю, — ровно перечислил король. — Невозможно, ваше величество, — вздохнул Гото, пожевал губами и продолжил, — дешевым такой доспех не сделать. Или носить его сможет только лошадь. — А насчет проволоки? — уточнил король. — Ну, рукояти проволокой как-то обматывали, ваше величество, — пожал плечами мастер Гото, — думаю, справимся. Сколько надо проволоки? Два возка хватит?       На складах гильдии, видимо, именно столько и было. — Возков сто, любезный мастер Гото, — улыбнулся король. Подождал, когда стихнет перешептывание и сказал: — Вот уже третий день, как в королевских мастерских орудует некая нечисть, заставляющая моих слуг заниматься всякой дурью, вроде обмазывания тонюсенькой золотой проволочки рыбьим клеем. Мастер по дверным замкам и шкатулкам с секретом уже с лица спал. Говорит, в монахи уйдет. Но не уходит, помнит о долге. Мастер Толойя, не улыбайтесь. Вам же выпало исполнить свой долг перед королевством с возможностью будущей прибыли и получения новых знаний, а вы ищете сиюминутной выгоды и коситесь друг на друга как на эодамских шпионов. Впрочем, сделаем так. Сейчас я выйду, и когда вернусь через минутку-другую, все недовольные должны уже покинуть дворец. Помните про три дня.       Король развернулся и вышел. Щелкнул замок на двери во внутренние покои.       Еще одна дверь оставалась призывно распахнутой. Вот сорвался мастер гильдии зеркальщиков, за ним — ювелир, специалист по драгоценным камням. Последним побежал красильщик шелка. Стеклодув дернулся, но что-то его удержало. — Слабаки! — отрубил мастер Гото.       Сидели в тишине, нарушаемой хмыканьем и односложными соображениями вслух. За второй дверью вскоре раздались шаги, и, сияя, вошел король, держа в руках дерюжный сверток. — Вот! — король рывком развернул дерюгу, извлекая на свет самую уродливую ручницу, что когда-либо видел Гото. Точнее, такого убожества он еще и не видел. Мастер Толойя только вздохнул, видать, участвовал в создании позорища. Король тем временем повернул некий рычажок на этом выкидыше оружейной мысли, оттянул с усилием, вложил внутрь бумажный сверточек, закрыл его тем же рычажком и, не целясь, попытался выстрелить вверх, пробормотав: «Только бы получилось, а не как обычно у этого господина посла». Получилось.       В облаках сизого дыма зашаталась люстра из дорогого, на вес золота, желтого хрусталя. Погасли свечи и, кажется, лопнуло одно стекло в оконном переплете. Король же, не дожидаясь реакции, опять открыл уродливую ручницу, обжигаясь, выдернул порвавшийся и уже пустой бумажный сверток, достал из кармана камзола новый туго свернутый цилиндрик. — Ох, согласны мы, ваше величество! — кашлял старый Гото, — я уж, простите старика, и так был согласен, просто дело-то новое! Возьмем ваш заказ и лишнего не сболтнем.       Остальные закивали, включая палача, до этого неодобрительно проводившего беглецов взглядом сквозь отверстия маски. Мастер Толойя чуть не плакал: — Ваше величество! Государь! Да как же такое убожество показывать-то можно! Ну, еще бы недельку! — Мастер Толойя, вы и так сделали невозможное... — А! Это все ваш, государь, новый советник, чтоб ему! Спешит, как на пожар. А меня, старого человека, от его вида мутит, как моряка поутру от дешевого крепленого, да простит меня его величество. — Правильно спешит, — жестко сказал король, — пожар уже разгорается, хотя мы еще и дым не унюхали. Война, господа мастера. — Эодамия, государь? — буркнул из-под маски Безымянный Мастер. — Да, господин палач. И я надеюсь, что мы сумеем перевооружить армию к началу войны. — Опасное дело. Рискованное, — Толойя поморщился, подергал воротник. Воротник у него был под старину, высокий и жесткий, но хоть не то пыточное орудие, как раньше. — Можем и прогадать. — Оставим все как есть или будем соревноваться с Эодамией в количестве линейных полков, магов и пушек — прогадаем еще вернее, — король решил ничего не скрывать, и так все скоро выплывет, — и генералы со мной согласны. Правда, все вывернули так, как будто это они предложили...       Тут король вспомнил, как он, вот только что показав новый и уродливый образец оружия военачальникам, а также гвардейцам, спросил их, хватит ли их воинского умения приспособить этого уродца к делу. Все сказали, что это невозможно, поскольку одна стрелялка ничего не решает. У эодамцев даже специальные длинные пушки и то не по одной, а целыми батареями. «А если стрелялок будет по одной на каждого?» — спросил король. «На каждого аркебузира и конного стрелка?» — загорелись глаза у генералов. Король вздохнул и сказал, что нет. На каждого солдата вообще, а иначе и смысла затея не имеет.       Когда присутствовавшая там вместо господ послов Меона, дабы не шокировать старых вояк видом Тави и Кьелла, рассказала последним о реакции генералов, Тави засмеялась и что-то сказала напарнику на незнакомом языке. Тот смутился. Меоне выражение не перевели, отказались, но она и сама догадалась про «наивысшее любовное удовольствие». Да уж, Тави не первый раз Кьеллу что-то вспоминает. То, что демоны спят в одной постели, Меону не смущало. Спят себе и спят в обнимку, ничем больше не занимаются. Может, у них принято, как у богатеньких родовитых девочек, мягкую игрушку в кровати держать. Вот и используют один другого. Золка, пакость такая, тоже в Просеках так делала, мышей наловится и к Меоне лезет. Но «в процессе» демонов даже Золка не заставала, не то, что травница. Брезгуют? Или слишком разные? Здесь Меона была отвлечена грохотом выстрела. За дверью кто-то кашлял, а король объяснял некие вещи собравшимся мастерам.       Пока Меона строила догадки, кого ж там его величество соизволили убить, да еще из самого уродского самострела, за дверью мастер Гото узловатыми пальцами уже водил по деталям ручницы. На носу мастера красовались увеличительные стекла, гордость сидящего рядом мастера Гильдии Стеклодувов. Вот Гото взял запирающую часть, с силой оттянул рычагом пружину и отпустил. Выскочила короткая парная игла, щелкнула искоркой, как от шерстяной безрукавки зимой. Почти соединяющиеся плоские острия иглы были покрыты нагаром, и этот нагар даже раскалился на миг-другой до вишневой едва заметной точки. — Я думал, какой-то алхимический состав, что от удара загорается. Гото был удивлен, но вида не подавал, звание мастера обязывало. — Хе! — Толойя ухмыльнулся, хотя только что готов был провалиться сквозь землю от стыда за вид ручницы. — Не поверите, любезный Гото! Обмотка из золотой проволоки в рыбьем клею и магнитная железка на пружине! А загорающиеся составы оказались нестабильны. То от удара молотком не работают, то от косого взгляда полыхают. Да и варить их долго и опасно, вон и мастер Гильдии Алхимиков подтвердит, у него там через одного кто беспалый, кто кривой. Решили делать как получается, хоть и не лучшим образом. — Порох, как сказал придворный маг, колдовством на расстоянии поджечь трудновато даже опытному колдуну и в месте силы, — добавил король, — а такие составы тот же Шенно Кеану, ученик Наллена, пуча глаза и краснея, поджигал сразу за территорией дворца. Но я бы хотел сейчас продемонстрировать вам всем немного иное колдовство. Меона! — Да, ваше величество! — Меона, в простом но довольно дорогом, судя по качеству исполнения, платье, вошла и замерла, с волшебной книжкой наготове. — Сейчас, не будучи магом, я при помощи этой милой барышни Танайи Меоны вызову демонов. Мастер Толойя, не злорадствуйте, вспомните себя. Всем же остальным сообщаю, что к названной барышне следует обращаться с любой жалобой на демонов или для разрешения иных вопросов, кои возникнут обязательно, да, мастер Толойя?       Мастер Толойя поклонился. — Меона, зови.       И Меона побежала звать. Далеко бегать не пришлось. В соседнее помещение. Оттуда за Меоной вышел королевский маг Наллен и с ним некая девица в мужском платье и с длинными волосами, подвязанными одной только блестящей атласной лентой, что допускалось лишь дома. Кстати, ленточка была как бы не из того тяжеленного свинцового футлярчика. Еще у девицы были неправильные уши. За девицей в кабинет шагнуло какое-то непонятное существо. Пропорционально сложенное, но чуждое, возмутительный гибрид карсы и человека. Длинный кафтан не смог скрыть звериных ног, обутых в изуверски перекроенные кожаные сапожки. Сзади из-под кафтана торчал хвост. Тоже длинный, подошедший бы и карсе. Правда, все карсы цвета мокрого песка, а этот — цвета сухого. Лицо человеческое, хоть форма ушей немного другая и разрез глаз не тот, но — человеческое. Волосы коротковаты, со следами стрижки. «Боги милостивые», — пробормотал кто-то из мастеров. — Рю Таариан Эйми Кьелл, — пропел демон так, что последнее «лл» заплясало в висюльках многострадальной люстры. — Мидиан Тавиэль, — представилась, походя, девка с неподобающей прической и такими же неподобающими ушами. Походя потому, что сразу же пошла к окну и распахнула его, погоняв в воздухе рукой оставшиеся клубы порохового дыма. Уважительно глянула на короля. Эк он бабахнул! А труп-то где? Под стол запихали? — Для удобства и с позволения его величества допускается обращение «мастер Кьелл» и «мастер Тави», — объявила Меона, — господа Тави и Кьелл будут, согласно воле государя, говорить что делать, показывать как это делать и сколько раз. — Ваше величество, это вот они старому пню Толойе кремневый замок с фитильным запалом скрестили? — спросил Гото. — Ну, может, и насчет брони тогда что-нибудь сообразим. — Сам ты пень! — взвился Толойя. — Да они мне только показали, а я... — Успокойтесь! — сказал король. — Итак, мастер Кьелл, прошу Вас.       Демон запел. Точнее, заговорил, но голос, голос... У евнухов с Южных Земель, без всяких сомнений, голос тоньше и чище, а вот такой глубины нет. А у этой твари даже мужская хрипотца бархатная, как у старого медного колокола от слоя патины. Демон пел о том, что понадобится. Меона тихой мышкой шуршала заостренной деревянной палочкой по какой-то восковой табличке, что ли. Планировалось многое. Аркебузы будут приведены в подобающий вид. Нет, мастер Толойя, рано радуетесь. Этот вид вас, скорее всего, ужаснет. Хуже уже некуда? Ну, да услышат вас боги. Теперь о бумаге. Да, те самые свертки с порохом и пулей. Или с очень крупной дробью. Как называется? Картечь. Да, как у пушек. Мастер Гото, детали аркебуз будут на вас. Пружины тоже. Нет, мастеру Толойе будет чем заняться. Кареты. Кто по каретам главный? Да, видел. Кто медные котлы делает? Вы? Послезавтра с каретным мастером в кузню. Ага. Мастер Тави все подскажет. И лишних выгонит. Что? Двигатели. Нет, это такие машины для получения вращения. Да, Тави? Нет, дрова и уголь. Остальное не потянем. Земляное масло? А оно тут есть? Ладно, придумаю дополнительный бак для сырой нефти. Вернемся к бумаге. Меона, запиши, чтоб принц тряхнул городскую стражу. Да, пусть собирают всех бедных вдовушек и девиц-сироток. Ага. Дадим эталонную трубку и пускай вертят. Да нам миллионы этих стаканчиков нужны! Нет. Не ошибся. Стекло? С железной сеткой внутри. Да. Зеркальщик сбежал? Пока обойдемся полированным железом. Ищите замену. Линзы? Покажу. Будем красить. На масле и крепком вине. Да. Правильно покрасишь — лучше картинка. Как красить? Да так, чтоб даже не видно было, что там кто-то красил. Жадничать. Нет, совсем жадничать. Размазывать крохотную капельку по вращающейся линзе. А гончарный круг зачем?       Теперь вы, Безымянный Мастер. А кто еще? Нет, лекари потом. Тави? Вот, Тави вам и говорит про это. Нам нужны инструменты насчет пережать, отчекрыжить да зашить, а лечить потом будут. Ага. Режущие клещи для раздробленных пальцев, ножницы, зажимы из серебра, нержавеющие острые скобы и шелковые нитки. Иглы? Обязательно. Гнутые, с ушком. Полые есть? Ладно, озадачим златокузнеца. Скажу, не справится — к вам, мастер, в подвал сходит. Перевязочный материал. Да, каждому. Швей мало? Ах, без патента... Меона, запиши и насчет патентов. Обязательно выдаст. Лично. Всем виновным. Где принц сейчас? Ага, уже выдает. Винодел тут? Отлично. Надо наставить целые бочки браги из любых помоев и перегнать все в самое страшное пойло. Чтоб горело. Уже? Ну, кто бы сомневался... Да! Мастер Гото! Лопаты! Нет, обычные тоже нужны, но мелкие — каждому солдату, кроме офицеров и конных. И штыки. Что? Нет, ваши багинеты не подойдут. Эодамские? Тем более. Надо, чтоб клинок не ломался при пробитии кольчуги и мог использоваться в качестве обычного ножа. Есть, но страшненький? А нам перед кем красоваться? Угу. И кожаные шланги с медной обвивкой. Есть одна задумка. Алхимики здесь? Надо липкую жидкую бурду, чтоб вспыхивала от единой искры. Устарела? Не важно. Сделать сможете? Хорошо. Тави, организуй самых шустрых с бочками за нефтью. Прикрытие? А давай самое нелепое. Ха! Отлично! Не обижайтесь, ваше величество, пусть лучше все про ваших фавориток гадости думают, чем хорошее про оружейников. Кого забыли? Мастер Школы Искусства Пустой Руки? Не рисовальщик? Ах, разрисует кого хошь... Ну, как появится. Тогда все основные силы кидаем на аркебузу. Пока все. Задач и так полно.

***

— Тави, они ж вообще ни в зуб ногой! Три закона сил объяснять приходится. Вся математика — на уровне расходной книги. Это ужас. Я у Меоны уже и планшет отобрал, там хоть что-то считающее есть, — Кьелл не знал куда деть руки, в глазах плескалось отчаяние. — Ну, нашего Ньютона или вашего рю Аахи объяснил ведь как-то, дифференцировать тоже научишь. С производством-то что? Мне завтра перед королем отчитываться. — Тави! Милая моя Тави! Какое, к песьим достоинствам, производство? Они могут семь лет долбасить молотом какой-нибудь неимоверный клинок, но не способны сделать десяток одинаковых деталек! То материал плывет, то размеры. — Сделай им парочку почти эталонных, грубый вырубной штамп и все. Один машет молотом, второй шоркает напильником, третий на них орет. Менталитет надо учитывать, а не кидаться все показывать самому. Не успеешь. — Ладно, попробую. Я вчера опять провозился с обмоткой генератора. Это вообще финиш. У меня уже импланты на свинец и олово срабатывают. — Ну, ток-то хоть дает? — Да. Сделаю им электрическое освещение. — Кьелл, душа моя, ты не заработался? Или свинца нанюхался? А LED'ы ты им из куска кремня сваришь? От эодамской аркебузы? Или из кварцевого песочка кремний схимичишь? — Лампу сварганим. — У-у-у, уже вольфрам получили? Или свечу Яблочкова сделаешь? Она полчаса и проработает. Эдисон хвостатый... — Тави, — Кьелл манерно улыбнулся, — я еще в своем уме. Сделаю газоразрядную. — А газ? — Обычный воздух. Выжжем кислород, останется азот с оксидом углерода и примесями. Разрежение получить тоже не проблема. Нагрев, запайка, охлаждение. — Азот? А цвет свечения какой? — Нежно-фиолетовый с розовым. Вроде бы. Тави захохотала. Потом сделала хитрую мордашку и попросила: — Сделай! Сюрприз будет! Ну, еще какие проблемы? — Мы не успеем сделать все необходимое. Там одно тянет за собой другое. Я сегодня забраковал почти половину заготовок под патроны. Как дурак, сам лепил глиняные пули для отливок. Их же учить надо всех и всему... — Пули? Их не научишь, они дуры.       Кьелл со стоном повалился на кровать.       Тут вошла Меона. Вопросительно глянула на валяющегося Кьелла. Тави встала, подошла к Меоне, повернулась и окликнула напарника: — Эйми Кьелл, ужинать идешь? Пока нас с тобой тут еще кормят? Ответом снова был стон. — Чего это он? — шепотом спросила Меона, вообще-то зашедшая забрать волшебную книжку. — Заработался. Ты, Меона, когда-нибудь пробовала обучить грамоте не шибко умных детей? — Ага. Врагу не пожелаешь. Но старейшины и мастера... — Меона не могла поверить, что все настолько плохо. Вроде, дело потихоньку пошло, жалобы на непочтительных демонов потекли ручьем, а в парке его величества уже второй день стрельба и ругань. — Вот-вот. Со своими тараканами в голове каждый. — У нас говорят про мышей на чердаке. Тави, я знахарка и могла бы кое-что посоветовать. — Что? Ему отдых нужен, а у нас каждый день на счету. А эти деятели даже с колючей проволокой напортачить умудрились.       Меона помялась и выдала: — Вот если бы найти ему девушку, как он. С хвостиком. — Обойдется и без хвостика, — Тави задумалась. — Меона, ты сегодня ни с каким парнем допоздна не гуляешь? Ну или там астрономические наблюдения... — Я в библиотеку... А как же?.. Ты... — А так. Потом противно. Удовольствия почти никакого. У него там все немножко не так устроено, хоть и похоже. Зато не подцеплю ничего, — Тави вздохнула. Был небольшой риск зачатия в результате какого-то эволюционного выверта, а значит, зараженная чужим генетическим материалом яйцеклетка сдохла бы в процессе деления. Компьютерная симуляция давала разные схемы неудачного зарождения новой жизни с одним и тем же исходом. Рожать через неделю-другую ложку розовой пены и потом мучиться характерными болями не хотелось. Правда, импланты могли помочь восстановить гормональный баланс. Но могли и не помочь. Тави подумала, что третья высадка ей совсем уж дороговато выходит. Но вот странно, местные мужчины воспринимаются как самцы другого вида, пусть они и близки генетически. Все-таки, эльфы немного расисты, хоть и происходят от людей. А чужой, несмотря на то, что давно знакомый, Кьелл — это для Тави, почему-то, мужчина, с которым ну разок-то можно. «Тем более, разок уже был, и не один», — припомнила Тави самой себе. К психотерапевту пора. Так вот чокнешься и в икшианскую клинику пойдешь, чтоб ребеночка спроектировали от не пойми кого. Там могут. — Меона, не стой столбом, ты ужинать собиралась. Тем более, сам принц приглашал.       Меона молчала. Долго. У самых дверей гостиной, где принц ужинал (король трапезничать отказался, сославшись на усталость, видать, от Кьелла научился), бывшая травница вдруг спросила: — А вы давно вместе? — Порядком. Привыкли один к другому, но любовниками, конечно же, не были, — Тави поморщилась и созналась. — Почти не были. — Тогда...       Тут Меону перекосило, взгляд стал пустым и страшным. Чужим голосом знахарка произнесла: «Исхарата дозволяет и благословляет». Замотала головой, возвращаясь обратно. — Идем-ка, спросим у принца вина, — решила Тави, ухватила Меону за руку и шагнула в гостиную. Эк их торкнуло обеих, одна от имени местного божества вещает, вторая извращения планирует.