Сон моего сна.

Твои глаза напротив убийственны для моего сознания и осознания того, что же они вытворяют. Ты так близко, задыхаюсь в синхронном биении сердца… Любящего сердца, уже проламывающего своими ударами эту реальность, пытаясь достучаться до событий извне и меня. Оно пытается дозваться до тебя, как бы выпрашивая прощения за всё, что построено внутри души, извиняется за меня саму, не принимающей факта о прошении. Ты слишком рядом, что такое спокойное, душераздирающее до слёз дыхание согревало моё естество и заполняло очередными моими избиениями меня же самой, не видимой никому. Я пытаюсь бороться, пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь… Пыталась, но слишком тяжёлое искушение, предоставленное мне жизнью и тобой. Всё это время мои глаза направлены в твои, не такие, как у обычных людей. Нельзя сказать банальное «тону» в них, но и самые глубины, дно тянет меня, заглатывая и поглощая каждый миллиметр прозрачности души и сознания, забывая забрать только тело. Именно сквозь свои живые и говорящие глаза ты можешь рассказать о том, что не хочет вертеться на языке, о том, чем нельзя поделиться, ведь тебя могут услышать. Видимо, за меня уже говорит моё сумасшествие, вселившееся в меня и насильно заставляющее делать движения к тебе навстречу, уповаясь лишь только твоей аурой. Вот он, долгожданный аромат смугловатой жаркой кожи, которую я сейчас чувствую всеми рецепторами. Этот яблочный запах просто заполнил меня, постоянно сшибая меня морально, будто говоря: «Да очнись ты уже!» – но и в то же время так волоча обратно. Дорогой парфюм, проникавший сквозь стекающий пот после всего, был подобран со вкусом и создавал в тебе мужественность. Ты единственный человек, создающий родные барьеры вокруг и заставляющий биться о них в истерии, пытаясь проникнуть к тебе. Хочу чувствовать твоё тепло, чувствовать твои волнения, быть одной, кому ты доверяешь переживания. Только тебе я могу доверить свои слёзы боли, что сейчас испытываю. Так хочу смять твою рубашку до остервенения и сорвать её, «гуляя» пальцами по торсу, животу, груди… Чтобы ладони пропитались тобой, а после вся та жаркость ощущалась на всех её подушечках. Блуждать по спине, с пылкостью обняв тебя и тем самым тоже одарив тебя своим теплом, впиваться ногтями в лопатки, позвонки, кожу, чтобы ты чувствовал ту боль, что и я. Но этого так мало… Некая слабость прошлась вверху, плавно опускаясь вниз и объяв мелкой тряской. Слишком приятно… Твоя милая, детская улыбка, изображающая форму квадрата. Ты мой экспонат, я не могу дотянуться до тебя, словно вокруг окружает чистейшее стекло, не дающее мне добраться, дотянуться. Чуть проступающая венка на шее манит своим пульсом, соединяющимся с моим. Проходишься по идеально точному контуру чувственных и таких пухлых губ влажным языком, оставляя мокрую дорожку на них, отчего те запылали яркостью морских кораллов. Кровь находила на мой мозг и отходила обратно, волнами обращаясь со мной, как с куклой. Это делал ты своим прожигающим, горьким взглядом, одаривающим меня таким необъятным уютом и комфортом. Именно ты мог сделать это со мной, никто иной. Смотри на меня, пока не поздно, смотри, не отворачивайся, ты убиваешь меня присутствием… Искусный, мастерски выгравированный нос без единого бугорка; широкие, по-детски невинные глаза, готовые зацепиться за простые взгляды в любой момент; густой ворох чуть растрёпанных, тёмно-рыжих непослушных волос, по которым ты проводишь ладонью, но они, мягко выходя из-под пальцев, вновь встают в свой первоначальный вид; точная форма почти до черноты тёмных бровей, скрытых, как и ровный, высокий лоб, под огненным «бардаком»; шикарные пышные чёрные ресницы, придающие тебе не меньшее великолепие; широкие, мужские скулы, чётко вычерченные и выраженные; идеально гладкая и сверкающая под отсветами лампы кожа. Слегка бледен и бесподобен. Сильная шея, где при любом твоём движении проявляются связки, соединяется в плавном изгибе с большими плечами, за которыми ты имеешь возможность скрыться и уснуть в объятиях; изящные, тонкие, длинные пальцы, так безмятежно гуляющие по волосам и запутавшиеся в них, как и я во мнениях моих ангела и демона. Высок, мощен, убийственен. Задумчиво закусываешь губу, отчего чуть не падаю в обморок, и до изнурения медленно, прикрыв глаза и опуская голову назад, спускаешь ладонь с затылка на лицо, проводя по всем своим чертам. Завораживающая картина с гулкими стуками изнутри. Вдруг распахиваешь веки и смотришь прямо на меня, точнее, на то, что осталось от меня. А разум уже бьётся об эту стену, как появляется вторая завеса, из-за чего ещё больнее. Слёзы скатываются по щекам от досады. Ты не дал мне больше времени, ты бесчувственен, ты не испытываешь того же… Тебе всё равно. В сознании предательски возникает сладкий низкий баритон, тот самый заражающий смех, что я слышу каждый день. То, как ты щуришь глаза при улыбке, вызывая при этом морщинки возле уголков глаз, – всё это люблю. Твой голос при каждом его звучании проходится по моей коже, словно шёлк, окутывая всё естество. Как мне забыть тебя? Как отключить тот свет твоих так ненавистных мне глаз? Почему мне столь противно… от себя самой? Но мыслям уже нет места в моём сознании, заблудившемся в твоей роскоши. Твоя невинность согревает душу, содрогая её, твоя странность – есть интересное привлечение, её понять могу только я и только я пойму все твои часто пускаемые шутки и действия. Вот только ты этого не знаешь и не хочешь понимать… Жмурюсь, и снова слеза. Хотя она и прозрачна и чиста, в ней вы сможете разглядеть и ощутить то самое человеческое, что мы называем «чувствами». Даже в самой живой и блистающей душе вы сможете увидеть боль…