Перепутья

Небольшая, но уютная квартира Наруто, в коей дизайн был выполнен в теплых успокаивающих тонах и современном стиле, приняла в свои просторы двух молодых людей. Она была однокомнатной, и несмотря на солидный заработок боксера, Узумаки был привязан к этому месту всеми сердечными нитями. Пожалуй, слишком многое связывало его с данной квартирой. И сейчас одно из этих самых воспоминаний проходило по светлому паркету. Картины прошлого дюжей волной нахлынули на розововолосую особу, когда она остановилась у увесистого комода с плеядой фотографий. Казалось, на одной лишь мебели и стены вдоль нее угнездилась вся жизнь спортсмена. Взгляд Сакуры приковала голая фотография, не обрамленная красивой цветастой рамкой, как другие, прикрытая иной семейной. Аккуратно вытянув ее, она на мгновение замерла. На фотографии были изображены сам Наруто, игриво целующий Сакуру в щеку. Девушка даже помнила тот день, когда их отношениям исполнилось полгода. Полный радости, беззаботности и легкомыслия день. "Хранит". POV Наруто. Харуно стояла поодаль от дивана и что-то рьяно высматривала. Полагаю, фотографии. Будто бы почувствовав чужое приближение, она резко развернулась. Кажется, мой недоуменный взгляд слегка обескуражил ее. Я зашел в комнату, держа в руках охлажденный виски и два бокала. Сегодня это просто настоятельная и неотложная вещь. - А как же режим? – извилисто спросила она, изящно изогнув левую бровь, впрочем, как и всегда. - Меня сейчас это не особо волнует, - бесстрастно ответил я, пытаясь сдержать в себе колкости. Ловко разлив расслабляющего напитка, подал один бокал зеленоглазой особе. Приняв его, она сделала небольшой глоток, а вот я залпом осушил бокал. Приятная горечь разлилась по телу, но одной порции мне явно было недостаточно. - Новые обои, - многозначительно выдала она, обведя взглядом комнату. На ее лице заиграла ностальгическая улыбка, и мне отчего-то дико захотелось поцеловать девушку. Я с трудом сдержал в себе порыв страсти, приправленный уже третьей рюмкой виски. Я более менее расслабился, однако остатки здравого рассудка сохранял, при всем том и мое не вечное терпение. - Прошло три года. - Захотелось новизны? – слегка усмехнулась она. Меня откровенно начала раздражать ее беззаботность, словно я просто пригласил девушку выпить чаю и обсудить последние мировые новости. Какого черта она так мило улыбается и непринужденно ведет со мной разговор? - Харуно, - громко огласил я, показательно и с силой поставив стакан на стеклянный стол, от чего Сакура на мгновение прикрыла один глаз, слегка морщась от резкого звука. Это даже забавно, но сейчас отнюдь не подходящее время. – Мозги не делай. Зачем ты вернулась? Было ли это грубо? Безусловно. Но я хотел, чтобы она ощутила этот холод, эту черствость во мне, которая появилась за годы ее отсутствия в моей жизни. Не смотря на мое студеное и безразличное выражение лица, во мне царила буря страстей: самые разные и колоритные чувства смешались воедино, создавая своеобразный эмоциональный и, я бы даже сказал, взрывоопасный коктейль. И я не ошибся с подходом. Сакура вмиг поменялась в лице. Ее безмятежная улыбчивость и иллюзорная легкость в настроении сменились серьезностью и некой обреченностью. Она шумно выдохнула, смотря в одну точку и не моргая. Я ударил в нужное место. - Пожалуй, начну с того, что я больше не плаваю, - с неестественным спокойствием в голосе начала она. Признаться честно, я был больше, чем удивлен. Нет я был шокирован, однозначно. Зная, как сильно она ценила профессиональный спорт, отдаваясь всецело без остатка и живя им, я не мог представить, почему же она предала свою мечту, более того говорила об этом с неимоверной ветреностью. – Так уж вышло. - Почему? – Я чувствовал, как мои нервы натягиваются точно струна гитары. Пальцы нервно сжали бокал. - С этого начинается моя история. – Сакура всмотрелась на меня вдумчивым и путным взглядом. Я напрягся, неосознанно перебирая в голове различные варианты событий. - В один непроглядный день я заметила, как быстро начала уставать и выдыхаться. Куренай тут же заметила во мне изменения и настояла провериться у врача. А зная мой характер, ты предполагаешь, что я проигнорировала ее слова. Я молчал, дав времени – столько, сколько ей потребуется. Я готов был ждать, лишь бы наконец понять причины моих долгих мук и непониманий. Сделав пару глотков, она продолжила. – Однажды прямо во время тренировочного заплыва, я потеряла сознание. Увидев бездыханное тело, словно пустая бочка, болтающаяся в воде, меня сразу же вытащили и вызвали скорую. Там все и выяснилось. Сакура опустошила два бокала виски, закусив лимоном. Я был изумлен, что ее до сих пор не унесло: слишком много алкоголя для пловца. Однако в данный момент она выглядела так, будто бы из нее высосали жизнь: стеклянные глаза, как у мертвеца, вмиг изменили взор. Я не решился потревожить ее красноречивое безмолвие. На мое счастье Сакура продолжила. - Мне вывели диагноз – блокада сердца третьей степени. Это и стало моим концом. Она подняла на меня полный боли, слезливый взгляд, и мои внутренности скрутило во множество тугих узлов. Мне казалось, еще секунда, и девушка вот-вот заплачет. Я видел эту скорбь и отчаяние в ее светозарных зеленых очах. Не взирая на тягучий и обременительный груз в душе, она сжимала кулачки, закусывала губу, но старалась держаться. Как же это похоже на тебя, Сакура. - Я уехала с отцом в Израиль. Там нашлись нужные врачи: мне пересадили сердце, ведь мое переставало качать достаточное количество крови для поддержания жизни. Мой и без того покалеченный мир в эту же самую секунду перевернулся верх дном. Я словно перестал чувствовать твердую поверхность под ногами, ощутившись в прострации. Я винил себя в произошедшем с ней : будь я чуточку внимательнее и ближе, возможно, все было бы иначе. Чувство досады и провинности в то же мгновение охватили меня с головой, болезненно сжав область груди. Сакура горестно усмехнулась и вновь осушила свою рюмку, слегка поморщившись от горечи и жжения в горле. - Почему ты ничего не сказала? – с непривычной сталью громко проговорил я, стиснув зубы и сжав кулаки. Мне потребовались титанические усилия, чтобы не швырнуть эту бутылку виски в стену в порыве злости. – ПОЧЕМУ? Ты ушла и... - Я собиралась сказать после операции. Но Наруто…,- она посмотрела на меня и перестала сдерживаться, слезы, словно река, прорвавшая плотину, текли с неумолимой силой. – Операция прошла двадцать третьего апреля. Это было донорство. Flashback - Мы теряем его! – прозвучал встревоженный и звонкий голос главного хирурга, в руках которого были иглодержатель и аппарат для переливания крови. Его нахмуренный и сосредоточенный взгляд сменился встревоженным и обозленным. - Быстрее, вколите ему три миллиграмма магния! – закричала анастезиолог, расположившаяся над головой пострадавшего. - Сэр! - Черт! – воскликнул мужчина, когда прибор издал монотонный писк. – Готовьте дефибриллятор, разряд в двести вольт! Холодные электроды коснулись области груди. Сердце тут же стимулировалось мощным электрическим разрядом. - Триста вольт! Некоторое время спустя действующие врачи и ассистенты поняли, что попытки были тщетны. Однако Якуши Кабуто не сдавался, каждый раз пробуя с новой силой, с рьяным порывом, с надеждой и мольбой. Немного веры и стараний несомненно помогли бы в такой ситуации. В такой, но не в данной. По прошествии нескольких минут, он опустил руки. - Минато Намикадзе, время смерти – 23:42. Я сообщу его родным. Когда врач вышел из помещения с опущенной головой, Наруто сразу все понял. Он не обронил ни единого слова, не издал ни звука. Лишь покинул больницу и на крыльце с неимоверной силой истошно закричал, обессилено упав на колени. 20 апреля – день командировочной поездки в Тель-Авив для лабораторных исследований. 23 апреля – день взрыва научной лаборатории. Кушина Узумаки погибла на месте. Минато Намикадзе спасти не удалось, скончался в реанимации. Полчаса спустя. - Мистер Кабуто, пациент с триста первой палаты нуждается в пересадке сердца. В камерах нет запасов. Нам срочно нужен донор! – воскликнул молодой темноволосый юноша. По всей видимости, один из ассистентов главного хирурга. Мужчина осекся, когда в его голову закралась одна очень невообразимая мысль. Он тут же одернул себя от столь параноидальной затеи. Слишком велик был риск: на кону стояла жизнь одного пациента, репутация самой больницы и собственные принципы. Однако истинную клятву и долг перед народом сжали врача в тиски. Он устало вздохнул и нахмурился, резко встав с места. - Готовьте пятую операционную и тело Минато Намикадзе! – холодно огласил Якуши. - Ч-что? - Немедля! End. Это был взрыв. Такой, который уничтожил и сжег все во мне, точно метеорит, упавший на Землю миллионы лет назад. Я ошалело и медленно поднялся с места, схватившись за голову. Глаза защипало, и не найдя сил воспротивиться, дал волю всем чувствам. С бешеной силой и злостным рыком я откинул торшер на пол. За ним полетел журнальный столик вместе со стоящей на ней бутылкой и бокалами. Удивительно, что ничего не разбилось. Я готов был просто рвать в клочья и устранить все, что попалось бы на моем пути. Во мне просыпался зверь, мне дико хотелось превратить это место в руины. Вашу мать! Я обернулся, чтобы взглянуть на Сакуру. Она смотрела со страхом и с застывшими слезами в зеленых глазах, не в силах что-либо сказать. На мгновение меня охватили некое спокойствие и умиротворение. Не смотря на длительную разлуку, все в ней оставалось родным, в особенности ее любящее сердце. Отцовское сердце. - Я не смогла вернуться! Лишь позже я отправила заявку, чтобы узнать имя своего донора, – всхлипывая, говорила она. - Не смогла признаться, что во мне бьется сердце твоего отца. Я в ту же секунду преодолел расстояние между нами и прижал Сакуру к своему телу, буквально впечатав ее в себя. Мне вдруг стало стыдно за свои мысли раннее, за свой нечестный по отношению к ней гнев, лишь обида от напрасных тайн крылась в душе, по-прежнему давя на сердце. Но именно сейчас чувствуя родственное тепло, пленяющий и полюбившийся когда-то запах волос и ответные объятия, я вдруг осознал: не было ничего лечебнее и важнее этого. Почувствовав своей грудью чужое биение сердца, я вздрогнул и затих, пытаясь четче ощутить его. Оно было быстрым, скороспешным и неистовым. Я пребывал в странном и непостижимом состоянии, но впервые в своей жизни я основательно понял одну вещь: как безгранично скучал и любил эту девушку всем своим естеством. Обхватив лицо девушки, я без малейших отлагательств прильнул к ее губам горячим и пылким поцелуем. Сакура ответила так же страстно, так же экспансивно, переплетая наши языки в жарком танце. Я чувствовал, что мы оба изголодались друг по другу, нам обоим не хватало этих ощущений, сего головокружения и всепоглощающей любви. Руками она обхватила мою шею и притянула еще ближе к себе. Более не сдерживаясь, я схватил ее за ягодицы и рывком усадил на комод, рукой вслепую снеся все фотографии и мелкие награды. Я впился в девичью благовидную шею диким и похотливым поцелуем, оставляя пару ярких отметин. Мои руки уже исследовали тело Сакуры под блузкой, сжимая и разжимая грудь. Досадно, но мне пришлось оторваться от нее, и мгновение спустя, я оставил ее без верхней одежды, это чертовски нравилось. Черный кружевной бюстгальтер сидел очень соблазнительно и красиво, однако сейчас я не хотел его видеть, поэтому он полетел следом. Я самодовольно ухмыльнулся, забыв о волне ярости, что накрыла меня пару минут назад, Она томно и шумно выдохнула, стянув с меня футболку и целуя мои плечи. Много коротких, но сводящих с ума поцелуев. Черт, слишком медленно, а я желал большего. Приподняв ее за бедра, я понес девушку на кровать, дабы продолжить сей акт любви там. End of POV. Им было безразлично на небольшой бардак в другом конце комнаты, на сломанный торшер, перевернутый стол, разлитый по полу алкоголь и разбросанные в хаотичном порядке фотографии. Жизненные пути двух сплетенных душ переплелись вновь, не взирая на его трагичность и тернистость. Сердце Сакуры всегда будет любить Узумаки Наруто. Будет достаточно времени открыться вновь, принять по-новому, сберечь и сохранить старые воспоминания, не забывая о прошлом. Сейчас им нужен был воздух в лице друг друга.