Затонский романс

«Любовь — это опасная штука. Прекрасная, но опасная», — недавно сказал Анне ее дядя, Петр Иванович Миронов. И прямо сейчас Анна чувствовала, что на всех парах мчится навстречу этому опасно-прекрасному чувству. В проеме двери стоял Яков Штольман. Анна так рада была его видеть, что как-то на несколько секунд даже забыла, где находится. Она видела только его — в безупречном костюме, застегнутого на все пуговицы, такого страшно делового, но при этом очень привлекательного.  — Анна Викторовна, какой сюрприз… — сыщик приветливо улыбнулся ей. — Не ожидал вас здесь встретить. Не представите нас? — Штольман кивнул на двух девушек, сидящих рядом с ней.  — Конечно, — кивнула в ответ Анна и постаралась сосредоточиться на деле, что привело сюда и ее, и Штольмана. — Это сестры покойной — Ольга Владимировна и Мария Владимировна. Это следователь, Яков Платонович Штольман. Садитесь к нам, Яков Платонович, — Анна указала на пустой стул и тут же смутилась: раскомандовалась тут, как хозяйка. Штольман подсел к ним и внимательно посмотрел на девушек. Ольга Владимировна, та барышня, что играла ранее на пианино, оказалась очень симпатичной, гораздо симпатичнее своей старшей сестры Анастасии. Большие зеленые глаза Ольги были обрамлены густыми черными ресницами, которыми она забавно хлопала. Аккуратный нос, красиво очерченные полные губы. И хоть было видно, что девушка много плакала, опухлость и краснота совсем не скрывали красоты ее лица. Она смотрела на Штольмана с любопытством и даже с каким-то доверием. Девушка, которую Анна представила как Марию Владимировну, была похожа на сестру только цветом волос: они тоже были черными. Глаза же ее были маленькими, нос крупным, а губы плотно сжатыми, что создавало впечатление недовольства. В отличие от Ольги, она не смотрела на Штольмана, а делала вид, что смотрит в окно, где по-прежнему шел дождь. Штольман лишь покачал головой.  — Я бы предпочел пообщаться с каждой из вас наедине, нужно прояснить обстоятельства смерти Анастасии Владимировны. Если, конечно, вы не возражаете, Анна Викторовна, — с ироничной улыбкой добавил он.  — Не возражаю, — немного обиженно ответила Анна. Она тут помочь пытается, а ей в ответ, как всегда, скептицизм.  — С кого начнете? — Мария перестала изображать отстраненность и теперь смотрела следователю прямо в глаза.  — С вас и начнем, Мария Владимировна. Где мы можем спокойно переговорить?  — В столовой, — Мария поднялась, и Штольман увидел, что и в смысле фигуры девушки заметно отличались. Ольга и Анастасия слегка полноваты, а Мария худая и прямая. Как только девушка и следователь вышли, Анна вдруг почувствовала холод, от которого содрогнулось все ее тело. Одновременно зазвучала знакомая заунывная музыка и женский голос запел: Однажды счастье в жизни этой Вкушаем мы, вкушаем мы, Святым огнем любви согреты, Оживлены, оживлены. Но кто ее огонь священный Мог погасить, мог погасить — Тому уж жизни незабвенной Не возвратить, не возвратить! Разрозненные картинки стали мелькать у Анны перед глазами: зал с роялем, смеющиеся девушки и мужчины, Ольга играет, женщина с голубыми глазами поёт… Потом она ругается с кем-то, чьего лица не разглядеть. Потом отворачивается и внезапно падает…  — Анна, Анна, что с тобой? — испуганный голос Ольги прервал видение. С бешено стучащим сердцем Анна повернулась к Ольге и за спиной подруги увидела ее — женщину с ярко-голубыми глазами. Та приложила палец к губам и жестом показала следовать за ней.  — Анна, тебе нехорошо? — продолжала спрашивать Ольга.  — Душно здесь как-то. Оля, не сделаешь мне чаю? — если Анна правильно поняла дух Анастасии, он не хотел, чтобы она о нем рассказывала.  — Конечно, — с готовностью кивнула Ольга. Ещё со времён учебы в гимназии девушка запомнилась Анне своей отзывчивостью и готовностью помочь. — Сейчас распоряжусь. Ольга вышла, а Анна повернулась к духу.  — Веди, — коротко сказала она. ***  — Расскажите о вчерашнем вечере, — попросил Марию Штольман, когда они сели за длинный стол в столовой. — Я так понял, у вас были гости.  — Да, отмечали именины Ольги. Были поручики Влад Лозев и Дмитрий Коровин. Ольга играла на рояле, она вообще хорошо играет, а мы по очереди пели романсы. Я не очень хорошо пою, а вот Настя с Олей — прекрасно.  — Что за отношения были у вас в семье?  — Замечательные, — быстро ответила Мария, и Штольману показалось, что девушка не так искренна, как хотела казаться. — Настю мы все обожали. Поверьте, если бы вы ее знали, вы бы тоже были от неё без ума. Она умела нравиться. Умела общаться. Уже через полчаса после начала беседы вам бы захотелось довериться ей как самому близкому другу.  — Полезный талант.  — Да, он достался ей от отца. Тот тоже умел очаровывать людей. Настя была его любимицей. Только она понимала его, так он считал, — Мария опустила глаза.  — А вам обидно, значит было, — заметил Штольман.  — Нет, нет, вовсе нет, — снова слишком поспешно ответила Мария и улыбнулась. — Она этого заслуживала. Она гораздо умнее нас с Ольгой.  — Во сколько разошлись гости?  — В десять вечера.  — А когда вы в последний раз видели Анастасию Владимировну?  — В половине десятого. Она сказала, что ей надо подготовиться к учебной неделе в гимназии и оставила гостей. Кажется, она пошла к себе в кабинет.  — А были у кого-то причины желать зла вашей сестре?  — Нет, точно нет. Как я сказала, она умела нравиться людям.  — А что касается молодых людей, поручиков Лозева и Коровина?  — У них тоже не было причин желать Насте смерти. Влад ухаживает за мной, уже назначена дата свадьбы, а Дмитрий — поклонник Ольги. Даты венчания пока нет, но я уверена, что это вопрос времени.  — Кто-то выходил из зала, где проходил званый вечер, после того, как Анастасия Владимировна ушла?  — Да. То есть нет.  — Так да или нет?  — Я не помню, — Мария нервно теребила украшение на цепочке. — После того, как Настя вышла, мы разделились по парам. Мы с Владом сидели и разговаривали у окна, а Ольга с поручиком Коровиным — у рояля. Я особо не обращала внимания на них.  — Мария Владимировна, сосредоточьтесь. Дело серьёзное — убийство все-таки.  — Кажется, выходила Ольга, не знаю зачем. Но это не она, точно не она, — маленькие глазки Марии беспокойно забегали. — Ведь это мог человек со стороны сделать, правда? Кабинет на первом этаже, можно и через окно забраться было. Я видела комнату, там же ящики распахнуты, вор, наверное, искал деньги и драгоценности, а Настя его застала, вот он ее и убил.  — Пропало что-нибудь?  — Не знаю. Настя прятала деньги где-то у себя в комнате. Мы с Ольгой не знаем, где именно.  — Понятно. Пригласите ко мне Ольгу, пожалуйста.  — Хорошо, — кивнула Мария и отправилась за сестрой. Ожидая Ольгу, Штольман встал и немного прошелся по столовой. Интересно, что здесь делает Анна Миронова? Глядя в окно на непрекращающийся дождь, сыщик подумал, что еще не раз эта юная барышня заставит его поломать голову над своими поступками.