Мечты Дэвида

Платиновые волосы скрываются за дверью, в воздухе все еще витает ее парфюм. Теперь можно не притворяться, и прикрыть глаза разложив его на ноты. Сладкие цветы и холодная, но манящая ваниль. Холодная сладость — в этом вся она. "Заканчивай, это уже слишком". Я наливаю полный стакан водки, и залпом выпиваю все до дна, горло предательски саднит. Ничего страшного, сейчас заболит еще сильнее. Какая это сигарета у нас по счету? Кажется двадцать вторая? Рекорд, а ведь это еще даже не вечер. Ничего страшного, больше курю - раньше умру. Это ведь то, что нужно. Лучше уж на тот свет, чем вот так: пропадать в горькой сладости, словно глупая муха, тонущая в меде. Хватит киснуть, Дэвид! Пойди расслабься, сними девочку, или двух. Лучше трех. Да, у меня и такое бывало. Странный народ эти женщины, иногда их притягивают очень грязные вещи. Особенно когда хотят отомстить бывшему. Ничего умнее, чем использовать свою пилотку, они не могут придумать. Тут уж только выжидательная тактика, и море алкоголя за мои деньги. Не волнуйтесь, девочки, мне не жалко, ни того ни другого. Это даже лучше, отрада для моих глаз и члена. Пьяные, вы трахаетесь лучше, прямо как в последний раз. Лоррейн бы никогда такого не сделала. Она умная, уж она бы придумала что-нибудь покруче, чем месть через одно место. Опустила бы, но не опустилась при этом. Взгляд случайно падает на отражение в желтом зеркале. Что-за щенячая грусть в глазах, что за дурацкая улыбка? Соберись, Дэвид! К черту! Не выдерживаю, и бросаю полупустую бутылку водки в зеркало. Гладкую поверхность покрывает паутина толстых сплетений. Отражение рассеивается, и превращается в кучу осколков. Так-то лучше. Жаль водку... Но ничего у меня ее еще целый ящик. Всю жизнь ненавидел ее, а теперь пью как воду. Не трудно догадаться почему, ведь это ее любимый напиток. С чего все началось? Где была та секунда спускового курка? Когда я увидел первый раз ее фото и не мог оторвать взгляд от синих магнитов? Когда изучал ее дело, и первый раз в жизни подумал, что эта девушка даст фору любому шпиону, как бы он ни был хорош в своем деле? Или когда мчался на всех скоростях к аэропорту, чуть не угробив себя, а внутри снова просыпалась настоящая жизнь? Может быть тогда, когда она чуть не убила меня? Пожалуй, ведь я специально сыграл распущенное равнодушие, и открыв багажник немедленно ретировался. Ее взгляд, стильная одежда, шорох каблуков... Мы бы не плохо смотрелись вместе. А потом эта потасовка на ее кровати. Еще никогда в жизни, я не чувствовал такого возбуждения. А как хотелось тогда развернуть ее, и оттрахать по полной, показать ей кто здесь хозяин? Но тогда только и оставалось что отшучиваться. Все боялся, что она все поймет по моим глазам. Прямо как в школе, когда дразнится мальчишка, чтобы другие не заподозрили, что он по уши влюблен. Но она ничего не поняла, и от этого стало больнее. Вся в себе, непробиваемый агент Лорейн Бротон. Пожалуй тогда я все понял. Понял, что это бесполезно. Понял, что мне до нее как до луны. Остается продолжать игру. Убеждаю себя, что достаю ее дополнительное дело для работы. Для того, чтобы узнать все ее слабые стороны, чтобы не ожидать удара в спину. Какой удар? Ведь я настолько не интересен ей, что она даже не проверяет меня на вшивость. Уверен, она просмотрела мое дело поверхностно. С холодной проницательностью, тщательно, профессионально, ей хватило минут двадцать на то, чтобы понять про меня все. Конечно же, я не мог не доплатить этому рыжему идиоту, который уверял, что у него есть ВСЕ ее контакты. Урод работает под прикрытием в "сырной лавке" на 88 штрассе. Ничего умнее он, конечно же, не мог придумать, как выбрать работу в магазине с лучшими сырами и винами. Тогда я узнал про этого придурка Джеймса. Он не такой как я. Полная противоположность: высокий, красивый, статный, с умными глазами и высокими скулами, умеющий с точностью до блевоты отсеивать и выбирать только лучшее. И он выбрал, как же иначе. У таких как он, должна быть благородная жизнь, и не менее благородные женщины. Идём на "прогулку", и я говорю то, что не решаюсь сказать даже самому себе. Конечно же в шутливой форме, как же без этого. Она лишь смотрит свысока, и отвечает без единой эмоции. Хочется заорать, прижать к стенке, выдавить из неё всё, показать ей... Но, я лишь продолжаю играть. С этого дня, всё меняется. Я больше не могу контролировать себя. Влюбился как мальчишка. И дороги назад нет. Уже привык, что моя жизнь — это бомба, каждую секунду ожидаешь, что она вот-вот взорвется. Но вот чего-чего, но не ожидал что она взорвётся таким образом. А ведь думал, что это для меня пройденная глава. А ведь думал, что все одинаковые. Что уж говорить, первую, единственную любовь, оказывается можно забыть - стереть из памяти, и убедить себя в том, что это была ошибка молодости. Все стирается в тысячах лиц глупых кукол. Я горжусь тем, что могу сыграть тысячи ролей и эмоций перед всеми, но только не перед ней. Боюсь, что глаза меня выдадут. Как хочется сказать правду. Как хочется закричать, сказать, что я фальшивка, двойной агент, ты в опасности! Но она, наверное, даже после этого, так бы и осталась неприступно стоять со своим ангельским лицом, к которому прилипли стальные эмоции. Как хочется взять его в руки, и выжать губами всё без остатка. Стереть ее холод, схватить за шею, и посмотреть ей в глаза. Посмотрим, как бы она тогда запела. Уж в чём-чём, а в постели мне нет равных. Даже ее принц позавидовал бы моим размерам и умению. Клуб, и она закидывает первую удочку. Я не поддаюсь. Все в порядке. Я играю против нее. Но у меня нет другого выхода. Я слишком далеко зашёл. А это та игра, в которой не скажешь "чур, я в домике". Что ж, если не в постели, то где-то я должен выиграть? Кто-то скажет, что это не по правилам, но я не изменяю себе, нужно уметь играть, но не заигрываться. Я профессионал, а еще не могу поддаться ей. Это было бы глупо и пошло. Вот, опять ухожу в лирику. Горло дерет, а я иду за новой бутылкой водки. Есть такое чувство, когда ты точно знаешь, что не достигнешь своей цели. Со мной такое случается не часто, но это тот случай. Остается только мечтать... Бегство с тонущего корабля. Заметаю все пути назад. Подальше от города, подальше от прошлой жизни. Бегу, чтобы в итоге, меня нашла она. Вот и все. Моя прощальная речь правдива, но не закончена. Жаль, она об этом так и не узнает. Приятно умирать в этом городе, приятно умирать под ее дулом. Так и должно быть. Был бы я Богом всех литературных творений, я непременно бы сделал так, чтобы в любом произведении, плохой герой всегда погибал от рук холодной красавицы. Хоть что-то у меня сбылось в этой короткой, но такой искрящейся жизни. Даже сейчас, кристальный взгляд синих глаз, холоден и непроницаем. Хочется прошептать заветные три слова, но нужно держать лицо, я же все-таки долбанный Дэвид Персиваль! Если только она останется, и сможет прочесть в остановившихся зрачках, то, что так и не было сказано... Но она уходит, унося с собой шорох каблуков в ночном городе. Гордая и недоступная. Последний вдох, и мои легкие наполняются холодным воздухом ликующего Берлина, и почти растворившегося парфюма из сладких цветов, и холодной, но такой манящей ванили.