Наваждение

В мире появилось единое, страстное, как жажда, желание, вы почти физически можете ощутить его — давление мысли, борющейся против пут времени. И я глубоко убежден: это давление — миллионы умов, слитых в едином порыве, — уже понемногу, но все более явственно расшатывает самое время. В минуты, когда такой порыв достигает наивысшего взлета, когда желание уйти, спастись охватывает почти весь мир, в эти-то минуты и возникают описанные мною инциденты © Джек Финней

В классе душно, частички мела танцуют свой привычный танец в солнечных лучах. Миссис Миллер жужжит что-то про Диккенса, Уиллоу вся внимание, глаза сосредоточены на учительском столе, Харрис зевает, незаметно — то есть, с его точки зрения незаметно — листает страницы спортивного журнала. Вроде бы спортивного, хотя он запросто может оказаться комиксами. «Но это явно не та проблема, которой стоит забивать голову в такой жаркий сонный денек», — размышляет Баффи. Она вертит в руках только что очиненный карандаш и потихоньку впадает в транс от равномерного гула голосов, тепла и недосыпа. Слишком много часов в патруле, слишком долгое ожидание. Ей нужно расслабиться хоть ненадолго, рука сама чертит в тетради вензеля, далекие от классика литературы, хотя, возможно, он бы и заинтересовался её историей… Время набегает приливами, впитывая случайные течения, вихрясь водоворотами… …Интересно, как там Спайк. Мысль проскальзывает в сознание и плавно перекатывается, будто пляжный мяч на волнах. Как он там сейчас в своем инвалидном кресле? Она пытается представить себя парализованной, выпрямляясь и прижимаясь к спинке стула. Неподвижность, невозможность двинуться, защититься, ответить на удар. И ещё огонь. Её пробирает виноватая дрожь, воскрешая тот памятный бой в заброшенной церкви. «Мне интересней сражаться с тобой» «Взаимно!» А что же теперь? Как выдерживает вынужденную беспомощность вампир, поединок с которым стоил жизни двум её предшественницам? И кто вообще следит о том, чтобы он был сыт и обихожен? Дру? Она же совершенно чокнутая. Ангел достаточно рассказывал о привычке заводить певчих птиц и оставлять их умирать в клетках от голода. Ладонь зудит, будто старый ожог, и она неосознанно расчесывает кожу, ощущая знакомый изгиб скул под пальцами …. — Эй, Баффи, эй! Ксандер отчаянно сигналит, пытаясь привлечь внимание подруги к подошедшей учительнице. — Баффи, очнись… — Мисс Саммерс, может, вы нам ответите? — А? Что? — Просветите нас по поводу предполагаемой судьбы Эдвина Друда… — Нуу… — наугад, как наиболее вероятное в СанниДи, — его убили? *** — О чём ты думала весь урок? — спрашивает Уиллоу после звонка. — У тебя был такой озабоченный вид. — Мм, кажется, что-то пыталась вспомнить, — рассеянно отвечает Баффи. — Или просто задремала… Ничего серьезного, Уилл, не волнуйся. Отлив. Мяч вернулся на берег. — И даже ухитрилась правильно ответить на вопрос, — с лёгкой завистью замечает Ксандер, провожая взглядом конфискованных «Х-мэнов». Собирая вещи, она комкает тетрадный листок, где среди росчерков «С» таинственным образом заменило заглавную «А», и швыряет его в мусорную корзину. Пора в библиотеку, пора придумывать новые планы, а ночами просыпаться в слезах по утраченной любви. До следующего водоворота, который, поблуждав среди соцветий жасмина, затягивает волнующегося из-за покалечившей его молоденькой Истребительницы Спайка — потому что чёртов грандсир опять вышел на охоту, и разве могут заучка, растяпа-мальчишка и престарелый любитель твида её защитить? До следующего наваждения. 25.09.2007 г.