Безысходность моих чувств

      Ха... Даже не знаю, с чего начать... Я - Драко Малфой - наследник великого рода... Или не совсем... В общем, это моя история, в которой я запечатляю себя и одну очень непрениприятнейшую особу.       Тогда мне было 11, и я ехал поступать в Школу Чародейства и Волшебства - Хогвартс. Нет, я не считаю это школой - там просто собирают таких же волшебников, как я, и объясняют им заклинания. Хотя, не все такие же, как я... Дело в том, что есть чистокровные волшебники, а есть не очень, которые связали свою жизнь с магглами - обыкновенными людьми, не имеющими понятия, что такое магия, кроме тех, к кому приходит письмо, и они как бы, являются "особенными".       Такой являлась одна ученица, которая вставила своё имя в историю Волшебной Британии - Гермиона Грейнджер. Магглорождённая волшебница, которых у нас принято называть "грязнокровками". Она всегда ходила с густыми кудрявыми волосами на голове, похожее на гнездо, всегда с какой-нибудь книгой в руках, рядом с Поттером и предателем рода волшебников - Уизли. Казалось, что в ней такого приметного... Вот и я так считал...       Когда я в первый раз её увидел, она вызвала у меня какую-то неприязнь, нежелание её видеть. Видимо, я ещё тогда чувствовал, что она грязнокровка. А когда она начала умничать и ходить с Поттером - вызвала отвращение. Такое чувство я часто испытывал к людям, которые мне не нравились, да и просто в "высшем" обществе я научился это скрывать.       Настоящих друзей я так и не нашёл в Хогвартсе, кроме Блейза Забини. Были только Кребб и Гойл, которые везде ходили за мной, как слуги. Мы вместе издевались над этой тройкой, и тогда я чувствовал себя королём, и никогда не сомневался в себе.

***

      Второй курс... Набирают команду для соревнований по игре "Квиддич". Меня, конечно же, приняли, ведь я с самого детства обучался этой игре, да и хорошие связи тоже помогли.       Когда мы спорили с Мальчиком-Который-Выжил, своё слово вставила Грейнджер, которая своим занудством просто выводит из себя. Я в тот момент, в первый раз назвал её грязнокровкой. Я видел, как затряслись её руки, глаза стали влажными. Мы смотрели друг на друга несколько секунд. В её глазах блестели огоньки ярости и ненависти. Она хотела что-то сказать, но не успела, и ушла со своими дружками к местному леснику - Хагриду. Я довольно улыбнулся и мы продолжили с ребятами по команде обсуждать стратегию нашей будущей игры с Гриффиндором. Я понял, что одержал первую победу...       Но не последнюю ли?

***

      После соревнований, я решил немного отдохнуть и прогуляться по местности этой "недошколы". Мои волосы растрепались, но я не обращал на это внимание, так как, думал, что я один буду здесь. Было и не жарко, и не холодно, поэтому я выглядел вполне свежо: осень брала своё. Ветер обдувал лицо, а листья хрустели под ногами. Я давно уже так свободно не гулял и ощущал полную свободу. Такое чувство приходило редко, потому что я почти постоянно ощущаю себя как-то скованно, будто птица, запертая в клетке, или задрессированное животное, которое совсем не может выполнять действия, неподвластные человеку. Моя мантия помялась, но разве это важно, когда чувствуешь себя одним и неподвластным кому-то?       Тихо гуляя вокруг Хогвартса, я не заметил, как вышел к Черному Озеру. Это было поистине прекрасное место: озеро выглядело и вправду черным, что выглядело жутко, но это добавляло ему ещё больше какого-то очарования, что манило, притягивало взгляд, куда меня и понесло. Может, оно и правда было волшебным, или это только слухи...       Дойдя до берега, я прикрыл глаза и задумался о чём-то. Вдруг, я услышал чьё-то чужое дыхание и оглянулся, резко распахнув глаза. Рядом, примерно через пять шагов от меня сидела Грейнджер, читая какую-то книгу. Её глаза всё ещё были опухшими от слёз, а возможно, она ещё плакала. Она обнимала себя и внимательно вчитавалась в текст. Я не понял, как, но я засмотрелся на неё. То ли, это озеро было виновато, то ли, со мной что-то не так было в тот момент, но мне захотелось подойти к ней и успокоить её. Это сосущее чувство вины посетило меня в первый раз, и оно разросталось совсем неприятно по всему телу. Я вздрогнул и мои ноги понесли меня к Грейнджер.       Она оторвалась от книги, слыша чужие шаги. Встрепенув свою кучерявую голову, она вопросительно посмотрела на меня. Я за несколько секунд добрался до сидящей грязнокровки и заглянул ей в глаза. Я такое делал не часто, потому что не любил, когда люди видели,что у меня на душе. В мокрых от слёз глаз, не было того отвращения, которое было перед соревнованиями: там плескались отчаяние и надежда. Её глаза настолько ярко выражали эти чувства, что можно было смотреть вечно за мелькающими огоньками в них. Я всё таки, смог оторваться от её карих глаз, и сел рядом. Грейнджер отвернулась от меня и прикрыла веки.       Так, мы сидели в тишине. Её разрушало только моё дыхание и подрагивающее, грязнокровки. Я смотрел то вдаль озера, то на неё. Ничего не менялось. Она сидела неподвижно, словно статуя, сделанная искусным скульптором. Её волосы трепались от ветра и завивались ещё больше. Грейнджер всё так же обнимала себя, а вскоре, от холода, вжалась в плечи. Наконец, почувствовав долгий взгляд на себе, она повернулась, но не глядя в глаза. - Зачем ты пришёл? - её голос дрожал. Было видно, что ей с трудом дался этот вопрос. В ответ молчание. - Зачем ты пришёл? - Более разборчиво и твёрдо спросила она, сжав кулаки. - Пришёл поиздеваться? Или стыдно даже говорить с грязнокровкой!? - я просто не представлял, какая истерика сейчас у неё в душе, но повернулся, встретившись с её глазами. Почему я молчал? Не знаю. Наверное, выжидал какого-то момента, когда можно вставить своё слово. - У меня к тебе такой же вопрос: зачем ты сюда пришла? - наконец, дождавшись, когда она прекратит кричать на меня, я холодно задал вопрос. Такого холода в голосе я у себя не встречал, поэтому тоже встрепенулся, как и она, от моей интонации. - Я первая задала вопрос. - Просто вышел прогуляться. Затем набрёл на озеро и увидел здесь тебя. - спокойно, даже без особой дерзости, которая обычно была у меня, ответил я, глядя на вечерний туман над Черным Озером. - Хм... А я просто хотела уединиться. - С книгой в руках? Для этого есть библиотека, Грейнджер. - В библиотеке тоже бывают люди, Малфой. - передразнив меня, ответила она, опять уткнувшись в книгу. - Грейнджер... Почему ты постоянно с книгами ходишь? Как будто, других занятий нет, помимо чтения всех книг из библиотеки. - Потому что мне это нравится, Малфой. Я люблю узнавать что-то новое и это всё может пригодиться в жизни. Ты бы лучше тоже что-нибудь почитал, а не со своими дружками шлялся. - С дружками? Это кто ещё с дружками шляется? Ты вон, с Уизли и Поттером ходишь, так что, и мне нельзя с друзьями своими ходить? - Какие это друзья? Они как прислуги за тобой ходят и всё делают за тебя. Тебе самому-то не стыдно их друзьями своими называть? - она смеялась надо мной. В её речи можно было услышать насмешку и высокомерие. В ней я иногда невольно узнавал себя... - В чём-то ты права... - Эх, Малфой... - она закрыла книгу и окончательно повернулась когда мне, - Почему ты всегда ненастоящий? - В каком смысле? - Ты не выпускаешь своё "я" наружу и всё держишь в себе. Как тебя ещё не разорвало от всех этих эмоций и мыслей внутри тебя. - С чего ты взяла, что я всё держу в себе? Своё мнение о тебе я не скрываю. - Кроме этого. - она улыбнулась. Совсем по-доброму, как будто, мы с ней давние друзья. Я только ухмыльнулся в ответ, потому что искренне улыбаться я тогда не умел.       Вдруг, я почувствовал чью-то руку у себя в волосах. Грейнджер нахально улыбаясь, ворошила мои волосы. Признаюсь честно, это было приятно, но вместо улыбки, я произнёс: - Что ты делаешь, Грейнджер?       Она убрала свою руку с моей головы и довольно улыбалась. Такую её улыбку я видел только с Поттером и Уизли. А теперь она улыбалась мне... Я заметил, что в её глазах пронесся страх, но он тут же улетучился, когда она поняла, что я ей ничего не сделаю. - Привожу твою причёску в порядок. Или в "высшем" обществе принято ходить с растрепанными волосами?       Я провёл рукой по голове и обнаружил,что Грейнджер как-то странно зачесала мои волосы, но они не лезли в глаза, да и не доставляли каких-либо неудобств. - Тебе так идёт. - Заткнись, Грейнджер. Давай посидим в тишине. - она легонько ударила в моё плечо и продолжила смотреть вдаль.       Так, мы сидели в тишине и наслаждались видом туманного озера. Водная гладь блестела в свете заходящего солнца. Я не знаю, сколько времени мы там сидели, но эти моменты стали для меня одними из самых лучших и спокойных в моей жизни.       Когда солнце уже почти зашло за горизонт, я только почувствовал чью-то голову на своём плече. Волосы грязнокровки оказались, на удивление, мягкими. Её голова невесомо касалась моего плеча, создавая приятную дрожь по всему телу. Веки были опущены и чуть подрагивала губа во сне. Наверняка, она ложится по расписанию, которое у неё имеется всегда, поэтому она быстро заснула. - И как же ты узнала, Грейнджер? - задал немой вопрос я, но никто на него не ответил, да и не надо было.       Аккуратно встав и положив её голову на мягкую и влажную траву, я снял с себя помятую мантию и укрыл ею грязнокровку. Затем, я развернулся и осторожно пошёл в Хогвартс. Заметив по дороге два знакомых силуэта Поттера и Уизли, я скрылся в темноте школьных подземелий. Наверное, они искали Грейнджер. И нашли её на улице, около Черного Озера, в Малфоевской мантии.

***

      Третий курс... Всё шло своим чередом: уроки, новые учителя, неугомонная тройка, с которой всегда что-нибудь да случится. Они вообще спокойно жить не умеют. Но мне нравится за этим всем наблюдать, а впадать в их переделки - не очень.       Наш лесник Хагрид стал преподавателем в Хогвартсе. Я не знаю, кому в голову пришла такая идея, но она была точно не из лучших, так как, по-моему мнению, водиться с животными можно было сделать, как дополнительное, но не более. Первый урок был посвящён Гиппокрылу - наполовину грифона, наполовину лошадь. Мальчик-который-выжил смог совладать с ним, и даже прокатиться. Мне же не повезло: я не действовал по инструкции Хагрида и в итоге, этот зверь чуть не убил меня. Грейнджер предложила отвезти меня в больницу и её послушали. Боль долго не утихала, но вскоре, прекратилась, и я в первый раз попал к мисс Помфри.       Сегодня хотелось опять подколоть Мальчика-Который-Выжил, и у меня это получилось. Поттер уже хотел напасть на меня с кулаками, но Грейнджер остановила его. Чертова грязнокровка... Она постоянно лезет, куда не попадя! Я вновь уловил её недовольный и злой взгляд, и они ушли. Я ещё долго смотрел им вслед, но видимо это чувствовала только Грейнджер. Она иногда поворачивалась, но не видела моего взгляда и меня. Это облегчало, потому, что я не хочу видеть её раздраженность на себе.       Про раздраженность, это я рано заявил. Когда мы, с Креббом и Гойлом случайно пересеклись с ними на улице, между нами снова разыгралась ссора. Я не помню, что я тогда сказал, но она направила на меня палочку и начала угрожать. Конечно, как тут не испугаешься! Я старался держаться, но лицо предательски выдавало меня. Пронесло: она не заавадила меня. Я только выдохнул с облегчением, как бац! Грейнджер треснула мне по носу! Кулаком! Я чуть кубарем вниз не покатился, если бы не мои "друзья". Мы побежали в школу, с моими криками: " Мой отец узнает об этом ".       Было очень больно... Ну, конечно: не каждый день грязнокровка ударяет тебе со всей силы по носу. У мадам Помфри мне сказали, что нос не сломан, но болеть ещё будет. Пока мне там всё обрабатывали, я почувствовал, что внутри появился какой-то червячок счастья. Из-за чего счастья - я не понимал. Я прокрутил в голове предыдущие моменты и эмоции, которые я испытывал. Если честно, то удар Грейнджер показался мне не таким, какие я знал ранее. Раньше, удары отдавались тупой болью, а этот... Этот отдался неприятной дрожью по всему телу, и острой болью в носу. Странно...Неужели, моё тело как-то по-другому реагирует на прикосновения Грейнджер? Это мне было не понятно, поэтому, после обработки, я с задумчивым лицом отправился в подземелья.

***

      Четвёртый курс... Нам сообщили, что в нашей школе будет проводится Турнир Трёх Волшебников, где избирают учеников, которые будут выживать на трёх испытаниях. Также, в нем участвуют три школы.       Когда мы пришли туда, нам сказали, что ученики, младше 17 лет, не могут участвовать в турнире! Все сразу расстроились, да и я тоже: мне так хотелось показать себя на турнире. Ну чтож, будем ждать...       Ещё, забыл уточнить: недавно, мы ездили на матч по Квиддичу, где выступал Виктор Крам - один из самых знаменитейших чемпионов по этому виду спорта. Он тоже прибыл к нам из Норвегии, и теперь за ним все бегают, как девчонки, так и мальчишки. Честно говоря, немного завидно: ведь за мной также все бегают, ещё с третьего курса. И когда перенимают твоих поклонниц, невольно намечаешь себе соперника.       Такая мысль меня посетила почему-то не тогда, когда сообщили о прибытии Виктора, не тогда, когда все начали за ним бегать... А тогда, когда я увидел взгляд Грейнджер... Его взгляд на Грейнджер... Как он заинтересованно смотрел на неё, как не обращал внимание на других, более красивых девушек, а выбрал именно грязнокровку...       Внутри зародилось какое-то новое чувство. Оно пожирало меня изнутри, просыпалась совесть, руки начинали дрожать, на висках выступал пот. Я вначале растерялся, но потом отправился в свою комнату и закрылся там. Мне нужно было всё обдумать и понять, почему я чувствую себя так, глядя на Грейнджер.       Так продолжалось какое-то время. Поттера, как всегда, выделили особенным, ведь Кубок Огня выдал и его имя. Все начали это обсуждать и меня уже успели превратить в хорька... Не зря меня Грейнджер и её дружки так называют: характером я и правда похож на хорька. Но разве нужно такое говорить при людях? Да ещё и сознаваться а этом тем, кто тебя так называет? Нет, я не могу так.       Это чувство росло во мне всё снова и снова: каждый раз видя эту заучку с кем-нибудь, я хочу рвать и метать: во мне просыпается какая-то злость и негодование, хочется забрать Грейнджер себе и никому не давать. Затем, до меня дошло то,что я не хотел признавать никаким боком - я ревную. И ревную по-настоящему, и не могу избавиться от этого чувства собственности. Я даже не знал, что могу быть таким собственником.       Немного погодя, это чувство утихло и намечался бал. Как уверяли, самый настоящий, в честь трёх, а уже четырёх чемпионов. Мне нужно было показать себя в лучшем свете, блистать и произвести на всех впечатление. Я специально заказал дорогую мантию, да и приглашать мне было особо некого, поэтому идеальной парой для меня подходила Пенси - моя подруга с детства, в которой я никогда не видел настоящей девушки для меня, только близкую подругу. Да и сама она была не против, даже рада: я думаю, она тогда была влюблена в меня.       Ну, всё было уже готово: зал украшен, всё были в шикарных нарядах ( не лучше моего, конечно, же ), стол кишел разными вкусностями, а грязнокровка всё не появлялась. Был уже и Крам, и всё из остальных школ, а её не было. Я пытался найти её глазами, пока меня не отвлекли удивлённые возгласы. Я обернулся...       И мне приходилось лицезреть Грейнджер в прекрасном розовом* шелковистом платье, с гладкой прической, с которой её волосы не походили на птичье гнездо, лёгким макияжем и хитрой улыбкой. Сказать что я был в шоке - ничего не сказать. Я даже не думал, что грязнокровка может быть такой красавицей. Она подошла к Краму и начался вальс. Я до сих пор пожирал её жадным взглядом, пока не подошла наша очередь. Я мог танцевать с закрытыми глазами, поэтому мне было отчётливо видно Грейнджер с Виктором, и ревность вновь вскипела во мне. Я сумел погасить её, что не вызывать подозрений.       Через некоторое время, танец закончился, и все разошлись кто куда: кто есть, кто просто пообщаться с друзьями или однокурсниками. Я отошёл в сторону, что бы вновь понаблюдать за Грейнджер. Она общалась со своими дружками, и видимо, они даже не общались, а ссорились. Такое у них не впервой, потому что тугодум Уизли всё портит, в том числе, и настроение грязнокровки. Они кричали друг на друга, но я не влезал, хотя хотелось ударить Уизли по роже за его ужасно вспыльчивый характер, а Поттеру, за то, что не мог ничего сказать. Видимо, тупость рыжего ему уже передалась.       В конце концов, Грейнджер со слезами на глазах ушла от своих дружков и убежала куда-то в коридор. Я, чтобы никто не заметил, медленно отошёл от стола, где стоял со своими "друзьями", и пошёл за ней. Грязнокровка шла ( а, точнее, чуть ли не бежала ) и бубнила себе под нос какие-то проклятия и оскорбления. Я усмехнулся, и продолжал следовать за ней.       Грейнджер дошла до какой-то лестницы, и села на неё, утирая слёзы. Не знаю, чем так мог обидеть её Уизли, но, видимо, он задел её темперамент и личную жизнь, которой она дорожит не меньше их жизней. Я всё это время скрывался в тени объёмных стен, что бы не спугнуть её или, ещё того хуже, не разозлить, за слежку за ней.       Наконец, дождавшись, когда она более или менее успокоится, я вышел из тени и сел рядом с ней. Заметив меня, она отвернулась и всхлипы прекратились. Наверное, она не хочет казаться в моих слабой, но я же знаю, что это не так. Я смотрел на потолок, а Грейнджер до сих пор смотрела в пол. В конце концов, мы будто одновременно повернули головы друг к другу и я усмехнулся, а грязнокровка негодующе смотрела на меня. - Опять спросишь, зачем я пришёл? - нахально спросил я, когда она только хотела задать вопрос. Её взор лукавых глаз перешёл на мои губы и она внимательно меня слушала. - Как ты узнал? - тихо дрожащим голосом произнесла Грейнджер, украдкой глядя в мои глаза, отводя взгляд. - Просто вспомнил один день... - я наконец отвёл глаза и посмотрел вдаль коридора передо мной. Грязнокровка, видимо не могла понять, о каком дне я говорю. Но потом, когда до её забитой головы дошло, она еле заметно покраснела, но я успел заметить. - Я не знаю, о каком дне ты говоришь. - я прекрасно знал, когда Грейнджер врёт, а когда говорит искренно. Взгляд блуждал, и губа поддрагивалась. Я сумел понаблюдать за ней, когда мы случайно пересекались. - Не ври, Грейнджер. - как-то грубо получилось, но за то, она снова покраснела, и уже после этого врать не будет. - Эх... Ладно. - Что у вас там стряслось? Ты уже не в первый раз с Уизли и Поттером ссоришься... - Ха... Об этом даже смешно говорить! Рон злиться, что я пошла с Крамом на праздник! Ну и что, что пошла!? Неужели, у меня не может быть личной жизни? - возмущалась Грейнджер. Мне хотелось сказать: " Я тоже хотел! ", но воздержался. Нельзя, чтобы грязнокровка узнала, потому что, я уже знаю ответ... - Ты же знаешь Уизли, зачем тогда обижаешься? Его тупоголовость с ним всегда, и с этим ничего не поделаешь. - Не такой у он тупоголовый,как ты думаешь! Он просто иногда...перебарщивает со своей "заботой" и жутким упрямством. - До сих пор оправдываешь его? - Почему оправдываю? - Это звучит, как оправдание! - Ну ладно... Всё равно моё мнение о тебе не измениться, Малфой, поэтому не старайся казаться "хорошеньким". - она опять отвернулась и вызвала какое-то негодование. Я и не хотел казаться хорошеньким, просто проявил внимание, и она как всегда, восприняла всё неправильно! Да Мерлин с этой Грейнджер: больно надо мне её проблемы выслушивать! - Как хочешь. - пожал плечами я, поднялся с места, и уже собирался уходить, как она окликнула меня: - Всё равно спасибо, Малфой... - я чувствовал её довольную ухмылку и победно улыбнулся, хотя какая была у меня победа - я не знаю.       Это было, скорее, поражение, и чистая радость за победу Грейнджер...       Бал продолжался, а я всё не мог выкинуть из головы фразу грязнокровки, её ухмылку, которая не должна была ей быть свойственна, догадливый взгляд и влажные глаза. Когда, наконец, мне это надоело, я незаметно скрылся через потоки окружающих волшебников в таких родных мне, подземельях, где я мог уединиться и хорошенько подумать.

***

      Пятый курс... Надвигается нападение Того-чьё-имя-нельзя-называть, я это чувствую. Мой отец давно уже стал Пожирателем Смерти и заставил меня... Я не могу отказаться, потому что, иначе убьют мою семью, а это самое дорогое, что у меня осталось. На это всё уходит очень много нервов, но мне ничего не остаётся, как вести себя, как всегда, что иногда заставляет меня поморщится.       Размеренно шагая по одиноким коридорам школы, я уже задумываюсь о скорейшем нелёгком будущем, которое я не могу исправить. Меня уже жёстко покалывает в груди, в голове бьёт тревогу совесть, говоря, какой я идиот и трус. От этого всего хочется закричать и обессиленно упасть на пол, но нельзя. В душе плещется и чувство вины, и чувство собственного достоинства, от ним я разрываюсь на части, потому что не могу найти что-то общее между ними, состыковать их.       Мы сидим за столом с друзьями и слушаем Дамблдора. Кто-то витает в облаках, а кто-то внимательно слушает, пытаясь вникнуть в каждое слово старого колдуна. Я не особо слушал его, хотя некоторые моменты были и правда интересны для меня. Самое странное, и почему-то, заинтересовавшее меня, появилось в конце, когда он заключил о том, что Тот-чьё-имя-нельзя-называть может легко манипулировать нами, ну я так понял его фразу. Это уже не раз заставляло меня задуматься, но не настолько. Теперь я чётко понимал, какую ошибку я совершил и к чему ЭТО может привести.       Немного расстроившись от таких мыслей, и закончив трапезу я тоже начал уходить, но вдруг сообщили о том, что что-то случилось с какой-то Кэтти, которая подобрала какое-то ожерелье. Я встрепенулся и побледнел. Поттер это заметил и я поспешил уйти из зала. Я со всех сил помчался в туалет. Больше было некуда.       Когда я добежал, мои руки соприкоснулись с холодной керамикой раковин и по коже прошёл табун мурашек. Слёзы предательски брызнули из глаз. Почему-то стало невыносимо тяжело на душе, будто огромная скала давила на моё жалкое сердце. На лице выступал пот и мне было наплевать на всё вокруг. Из всей этой "идиллии" меня вывели быстрые шаги Поттера и его удивлённый возглас. Я мало соображал сейчас, всё сдавило, и кажется, что всё тело отрофировали. Мы бились какими-то заклинаниями, я видел, как из дрожащей ( из-за моей руки ) палочки выскакивали искры и в конце концов, одна молния попала в меня.       Я почувствовал такую боль, боль, которая разъедает весь организм, распространяется, словно вирус и не даёт мне покоя. Я смутно видел ошарашенное лицо Золотого Мальчика и подбежавшего ко мне профессора Снейпа. Он применил какое-то заклинание, и мне стало значительно легче. Кровь ушла и я мог нормально видеть и слышать.

***

      Дальше, я не хочу рассказывать: ни про нападение Пожирателей Смерти, ни про то, как мы вновь вмешались в жизнь Поттера, и как погиб Крэбб. Ни как я пытался убить директора, когда все мои попытки оказались тщетными, а чего ещё они могли от меня ожидать? Как убил его Снейп, и я тогда чуть не лишился рассудка. Вся эта "война" превратилась в водоворот кровопролития, запрещённых заклинаний, огромных и дорогих потерь... Но есть один момент, который стал решающим в моей жизни.       Было собрание Пожирателей Смерти, проходившее всегда в моём родном поместье. Меня куда-то позвали. Я обычно всегда сидел в главном зале и меня никуда не вызвали. Я пошёл и со мной отправили ещё каких-то двух Пожирателей. Вдруг, я услышал женский крик, до боли знакомый, который заставляет моё сердце обливаться кровью. Мы приближались к звуку, и я краем глаза увидел Грейнджер, с окровавленной рукой, а рядом, с ножом в руке сидит моя сумасшедшая тётка Беллатрисса и что-то шепчет ей на ухо. Моё сердце пропустило удар.       Вскоре, меня привели в какой-то незнакомый мне зал. Наверное, они переделали чью-то комнату в поместье. Передо мной на корточках сидел... изуродованный Поттер? Я даже не удивился, потому что Грейнджер наверняка поймали вместе с ним. Я не обращал внимание на всё вокруг, наблюдая за уродливым лицом Золотого Мальчика, как оно исказилось в удивлении, боли и ожидании. Это продолжалось, пока меня не спросили: " Ты знаешь, кто это? "       Вопрос ввёл меня в заблуждение. Во мне боролись две мои стороны: одна говорила, что я должен сдать Поттера, потому что я до сих пор завидую ему и тому, кому досталась его дружба - недоумку Уизли. а другая заставила меня вспомнить Грейнджер, которую я видел несколько минут назад. Измученное лицо грязнокровки впивалось в моё подсознание, будто яд, впитывающийся в кожу. Оно всё больше и больше убеждало меня в правоте таких действий, и я ответил..."нет". Они переспросили ещё раз, словно издеваясь надо мной, просили разглядеть его получше, надеясь, что я увижу в нём кого-то. Я молчал и отрицательно мотал головой. Меня повели обратно.       Я чувствовал, как просыпается моя совесть из долгого сна. Снова это раздражающее чувство в голове. С ног до головы окутали меня мои мысли. Я вновь услышал этот крик и я заметно начал волноваться, по лицу каплями стекал пот. А за что я волнуюсь? За свою жизнь и жизнь грязнокровки... Я тупо смотрел в пол или на свои потрёпанные руки. Я совершенно не обращал ни на что внимание, пока меня не вывели уверенные шаги Лорда, из, так называемого, "подсознательного вакуума", которые точно не означали ничего хорошего.       Следующие дни проходили словно в тумане: сражения, голос отца и матери, крик Лорда, вспышки, поднятые вверх палочки, убитый Снейп... Медленно и протяжно, всё это превращалось в водоворот мыслей, эмоций и воспоминаний. Когда это происходило, я ощущал, что во мне начало что-то меняться. Всё вдруг перевернулось с ног на голову. Глаза начали смотреть совсем по-другому... Прокручивая воспоминания, жизнь мне показалась... неправильной. Все эти слова, действия, отношения предстали передо мной в другом цвете. Все стереотипы и устоявшиеся мнения начали рушится с нескончаемой силой и энергией, заставляя душу страдать. Сердце сжималось от одного воспоминания о Грейнджер...

***

      Всё закончилось... Теперь нет ни Воландеморта, ни Пожирателей, но я ощущал какое-то чувство незаконченности. Будто всё это - было лишним или осталось что-то ещё, что-то очень важное, что нужно решить только мне. Грейнджер... Я понял, что я далеко не всё делал правильно, а точнее сказать ПОЧТИ ВСЁ НЕПРАВИЛЬНО, потому что не может чувство вины приходить просто так и клянчить из тебя последние силы. Осознание всего приходило медленно, расставляя всё по полочкам, с каким-нибудь новым грузом, от чего становилось ещё тяжелее. Осознание моей привязанности к школе и грязнокровке... К отвратительной прекрасной грязнокровке Грейнджер...       Тёмные стены Мэнора навевали прошлый мрак. Тусклость серых стен набирала все эти негативные эмоции с годами, теперь же выплёскивая их, создавая зловещий туман и ужасное настроение. Я сидел в кресле. Дома никого не было, по крайней мере я не ощущал наличия чего-то живого. Словно в этом доме никогда не бывало ни одной живой души.       Все эти мысли навещали меня снова и снова, я решил последний раз увидеться с Хогвартсом. Что бы я не говорил, но эта школа навсегда останется в моём сердце. Я решительно отправился к выходу и остановился около него. Взглянув, будто в последний раз, на Мэнор, меня уже не было в доме и я оказался возле руин Школы Чародейства и Волшебства. Конец POV Драко       Драко шёл по остаткам когда-то служившей им укрытием, школы и непонимающе оглядывался, по сторонам, будто был здесь в первый раз. Какие-то башни и стены были разрушены полностью, везде витал запах сырости и запах оставшегося следа после войны. Пыль и грязь делало это место ещё более вятхлым и забытым. Пройдя немного дальше, он увидел Чёрное Озеро и вспомнил, когда он сидел здесь, вместе с Грейнджер, разглядывая гладь озера через туман. Так было и сейчас: солнце почти село, открывая вид на вечерний и какой-то волшебный туман, который навевал атмосферу детского прошлого, такого наивного и по истине, прекрасного, что блондин улыбнулся. Проучиться ещё два курса у него не получилось, но он и не жалуется: война научила его многому, он переосмыслил почти всю свою жизнь, и, в какой-то степени, благодарен всем этим обстоятельствам за это.       Мерно прогуливаясь по старым окрестностям бывшей школы, Драко услышал голоса. Опять же знакомые... Дойдя до какого-то куска стены он спрятался за него и начал наблюдать за новоиспеченной Золотой троицей. Они что-то обсуждали и пришли сюда, наверное, за тем же, зачем и он. Немного погодя, он пробрался поближе, что бы услышать отрывки их разговора. Драко настолько заслушался, что не увидел заметившей его Грейнджер. И только испепеляющий взгляд на его затылок смог вывести его из "транса". Он поднял голову и встретился с глазами Гермионы. Немного растерявшись, он приложил палец к губам, в знак тишины. Девушка кивнула и улыбнулась.       Когда они собирались уходить, Драко жестом позвал Гермиону вниз. Девушка сомнительно поджала губы, но слизеринец надеялся, что она спуститься. Но Грейнджер отвернулась и ушла со своими дружками. Блондин обречённо выдохнул и пошёл к Озеру. Он уже было совсем расстроился, но каково было его удивление, когда на том же самом месте сидела улыбающаяся Гермиона и смотрела вдаль водной глади. Драко остановился и немного помедлил, думая, что ему показалось, но нет: это была живая Грейнджер. он медленно подошёл и сел рядом, скрестив руки в замок. - Так, зачем ты меня звал? - спросила девушка, встречаясь с ледяными глазами, до жути пленяющими. - Просто хотел уединиться...с тобой... - А...что ты здесь делаешь? - Хотелось попрощаться со школой... - Мы, возможно, туда вернемся! - как-то оживленно заявила Гермиона и ухмыльнулась улыбке Малфоя. - Не думаю. Это место, должно быть, долго будут восстанавливать. - Наверное, ты прав. - произнесла Грейнджер, всё также смотря на озеро. - Заткнись, Грейнджер. Давай посидим в тишине. - Гермиона, почему-то улыбаясь положила голову на правое плечо Драко. Тот немного удивился и задумался.       Что ему нужно сделать, что бы утолить то чувство незаконченности? Постепенно, оно заполняет какую-то внутреннею пустоту, которая расширялась в его груди с каждым годом, но этого не достаточно... Нужно сделать что-то ещё... Извиниться? Но за что? Прокрутив в своей голове множество воспоминаний, в которых они пересекались взглядами, как она добродушно улыбалась ему, как заплакала, как уснула на его плече, как высказывала ему причину ссоры с Уизли и Поттером, как он ревновал, а она давала очень много поводов на эту тему. Все эти моменты вселяли какое-то тепло, которое он не испытывал уже давно.       Просидев на этом месте несколько часов, Драко наконец повернул голову, и увидел посапывающую Гермиону на его плече. Немного подумав, он достал откуда-то появившеюся ручку и мятый клочок бумаги и начал писать...       Закончив своё творение, Драко уложил Грейнджер на влажную траву, укрыл своей мантией и положил бумажку в один из открытых карманов. быстро расправившись с этим, он развернулся и пошёл к тому мосту, где обнаружил Золотое трио. остановившись и что-то шепча, он исчез, будто его здесь и не было. А в напоминание о нём осталась только мантия...

***

      Гермиона проснулась через несколько минут, когда не обнаружила под голоой твёрдого плеча. Пару раз оглядевшись, она поняла, что снова уснула и закутана в мантии Малфоя. Наконец находившись в сидячем положении, она обнаружила выпавшую бумагу из кармана мантии, где знакомым почерком было написано: " Грейнджер ". Она интригующе раскрыла помятую бумажку и начала читать:       " Когда-нибудь, ты поймёшь, что у каждого свой путь любви. Наш состоял из недосказанных фраз, презирающих взглядов, душераздирающих слов и незримых обстоятельств.

Прости... Ты была одной из тех, кто подарил мне лучшие воспоминания...

      К сожалению, ты не сохранила мой ключ счастья. Прощай, я отпускаю тебя. Хотя, когда я успел тебя приручить? "

С самой искренней любовью, твой Драко Малфой.

      Как только Гермиона прочитала её, она вспомнила... Всё вспомнила, о чём говорилось в этом прощальном письме: все эти события, драки, обмен ненавистных слов и взглядов... Всё это настолько растрогало её, что она не заметила, как начала плакать... Улыбаясь, слёзы стекали по её щекам, маленькие капельки появлялись на бумажке. Через несколько мгновений она уже рыдала в ткань мантии, совершенно не понимая, почему она плачет. От счастья? И опять из-за Малфоя...       Поднявшись, юная ведьма улыбнулась закату, полуразваленной школе и укутавшись в тёплую мантию, исчезла, вдыхая знакомый запах травы, мира и Малфоя...