Настоящий злодей

Софи смотрит в маленькое карманное зеркало, которое она как-то взяла у Агаты: на свои короткие уродливые волосы, на черную мешковатую форму, испачканную грязью и болотной жижей, на взгляд, будто бы налитый кровью. Она почему-то впервые совсем не ощущает себя принцессой. Ведьмой — да, но не принцессой. Недавно — каких-то несколько недель назад — Софи из-за Леса без колебаний убила живое разумное существо. Пусть это самое существо было жутким чудовищем и злодеем, но она убила его. И кошмары с тех самых пор не покидали ее ни на единую ночь. Она могла бы оправдываться — ведь технически это не из-за нее он задохнулся в жиже, сам выплыть не смог! — но от этого на душе становилось лишь паршивей. Сколько там месяцев прошло с тех пор, как она переступила порог темной башни? Или уже лет? Она… изменилась. После неудачного плана по выживанию в волшебном лесу на Испытании все чаще ее стали называть новой «королевой зла». Софи хмурилась, но поделать с этим ничего не могла. Она уже сама не понимала, кем является. Будто застряла меж двух огней. В одном огне находятся балы, принцы, Агата и… Тедрос. В другом — новый «великий» титул и погибшее по ее вине Чудище. Было очевидно, что первое ей нравилось больше, вот только в залы добра ей отныне путь заказан. Софи достала из коробки свой змеиный плащ, подаренный профессором Мэнли. Это была единственная красивая вещь из всех, что она видела на учениках темной башни. И теперь она принадлежит ей. Новой старосте зла. Злобной старосте? Софи тяжело вздохнула, проводя пальцами по скользким чешуйкам. — Хорт, — обернулась она к нему. Ее голову давно разрывал этот вопрос, а в свете последних событий… Когда мальчишка повернулся к ней со своей скользкой улыбочкой, она, как истинная актриса, кокетливо отвела взгляд. На самом деле, ей хотелось блевать от его лица. Совсем чуточку. — Чего? — А… что тебе во мне нравится? Хорт завис, не ожидая подобного. Но быстро пришел в себя, как-то подозрительно прищурившись глядя на Софи. — Ты это о чем? Ну… ты красивая. — И все? — Софи была разочарована. Так вот что имела ввиду Агата, говоря, будто Несчастливице было плевать на внутренний мир Тедроса. Ей нравилось только его внешность. Хорту, видимо, тоже нравится. Внешность. А ведь она за все прошедшее время не только повзрослела, но и стала… уродливее что ли? Совсем отбилась от рук, перестала следить за собой. И дело тут не только в пресловутых волосах. Хорт до отвращения широко ухмыльнулся, поправляя свою огромную прическу — он был так невероятно волосат, что Софи бы завидовала, если бы это порой не доходило до абсурда. — Ты совсем дурная что ли? Легче сказать, что мне в тебе не нравится! Когда Софи в недоумении дернула плечами, всем телом разворачиваясь к нему, он прыснул. Она так ничего и не поняла. — Понимаю, что недостойно будущего злодея так вести себя, но мне нравится в тебе абсолютно все! Вся ты! Королева улыбнулась, осмысливая его слова; впервые за долгое время искренне, раньше ей приходилось лишь кривляться на людях и строить из себя нарядную и вечно неунывающую пай-девочку. — Даже несмотря на то, какая я злая стерва? — Это мне в тебе нравится больше всего, Софи. Абсолютное зло. Наша надежда. И, хотя Софи было несколько неприятно слышать подобное, она сама не заметила, как порозовела. Хорт, прямой как валенок, всегда говорил то, что думает. Все верно. Она — зло. И ей надо быть со злом. Вот только так не хочется верить, что все ее детские мечты и надежды были напрасны… Она накинула на спину змеиный плащ, и, кивнув ухмыляющемуся Хорту, вышла из комнаты. Впереди ее ждала дорога в родные пенаты. И впредь она уж постарается оправдать свой новый титул — кажется, нет, теперь она уверена, что у нее есть свой личный приспешник. Раны на проколотой коже, полученные от шипов розы, перестали кровоточить. Теперь она уверена в себе. Дорога домой, тем временем, отдалялась все дальше от нее. Софи это чувствовала. И, что удивительно, совершенно не жалела.