Боль

Вообще-то, в самой боли нет ничего страшного. Так думал Гакт. Поэтому он не всегда понимал людей, считающих его жестоким. Таких было, в общем, немало. Многие из них в то же время считали его безумцем, который может наброситься с кулаками из-за одного двусмысленно прозвучавшего предложения. И вне зависимости от того, было ли это правдой или чьим-то заблуждением, по крайней мере, одно оправдание у него имелось: когда сносишь удары с легкостью – и от других ожидаешь того же. Драться Камуи учил его отец. Несмотря на то, что у него были причины ненавидеть этого человека, некоторые его слова Гакт усвоил на всю жизнь. Они были вписаны в его детскую историю вместе с болью, которой там было сполна, и, может быть, именно поэтому что-то человеческое внутри Камуи кричало о том, что он не должен становиться источником этой боли для окружающих – и в то же время что-то другое все время заставляло его избирать один и тот же метод. «Если ударишь сюда – убьешь. Ударишь сюда – убьешь. Ударишь сюда – тоже убьешь», – говорил его отец, прикасаясь к телу юного сына. Мир стал ослепительно жестокой дуальностью: есть люди, которых хочется бить именно в эти точки, и люди, которых ни за что туда не ударишь. «Ты дерешься, чтобы победить», – говорил отец, когда Камуи был ребенком. Возможно, победа и вправду дает хоть какой-то катарсис. Но чаще кроме боли от ударов у человека не остается ничего. Каждый из нас когда-то оказывается в роли черного ангела из Мервея, распятого на кресте.

[2009]