Письмо

      Не таких каникул ожидала Василиса. Совсем. Девушка планировала навестить бабушку, а потом вернуться в свой город. Так, в принципе, и получилось. Но лишь отчасти.       Василису продержали в больнице почти три дня с тех пор, как она пришла в себя. Бабушка приходила по два раза в день, и каждый раз Василиса пыталась натянуть на себя радостную улыбку, чтобы казаться сильной, но осунувшееся лицо и мешки под глазами выдавали состояние девушки. Конечно! Не спать трое суток и почти не есть. Не каждый сможет улыбаться после этого… Только Василиса пыталась заснуть, как подсознание рисовало картины аварии, родителей, которых Огнева сможет увидеть только во сне, да и на памятнике кладбища. Еда так вообще не лезла. При виде апельсинов и яблок, Василису выворачивало наизнанку. Поэтому Огнева только пила, а ежечасные капельницы поддерживали ее жалкое существование.       Еще ни разу в жизни Огнева столько не плакала. День сейчас или ночь, но ей было все равно. Хоть на дворе сирень распустилась (в январе!) — девушка не обратила бы на это внимания. Разные мысли не давали покоя. Казалось, что из-за этого голова вот-вот лопнет. Осознание приходило, но все же пока неверие одерживало верх в этой схватке.       «Как?! Как такое могло произойти?! Почему?! За что?!» — крутились вопросы, на которых не было ответов. Постоянно нося кольцо на безымянном пальце правой руки, девушка чувствовала некое тепло, исходящее от этой вещи. Оно будто пахло мамой, хранило в себе частицу Лиссы…       Как только Василиса, похожая на призрака, вышла из стен больницы, сопровождаемая Нерейвой, они сразу же отправилась домой. Домой, где не было родителей. Домой, где Василиса осталась одна. Ведь девушка понимала, что бабушка тоже не сможет постоянно быть с ней. Рано или поздно, но случится необратимое. Так пусть бабушка поживет в свое удовольствие…       Попрощавшись на вокзале и пообещав Нерейве звонить как минимум раз в день, девушка села в поезд до родного города. Всю дорогу Василиса молча просидела, прижавшись лбом к стеклу и наблюдая за неменяющимся пейзажем. Пару раз слезы застилали глаза, но девушка, сглатывая подступающий к горлу ком, сдерживалась. Вскоре голос, раздавшийся из динамиков, сообщил, что поезд прибыл в место назначения.       Добравшись домой и открыв дрожащими руками дверь, Василиса, не раздеваясь, без сил рухнула на кровать в родительской спальне. Уткнувшись лицом в мамину подушку, Огнева пролежала так около часа. Может, больше, может, меньше. Ей было все равно.       «Люди без родителей, они вообще другие…» — всплыл отрывок из какой-то книги.       Теперь девушке все казалось таким пустым и далеким. Эти фотографии, эти вещи… С ними были связаны тысячи забавных воспоминаний и сотни веселых случаев. Один смешнее другого… Только вот Василисе не было ни смешно, ни забавно. Было больно и чуждо. Никогда бы девушка не подумала, что расстанется таким образом с мамой и папой. Ей казалось, что время к ним благосклонно, что время на их стороне…       В носу неприятно защипало, а к горлу снова подкатил тяжелый ком. Голова болела, поджилки тряслись, щеки горели, пальцы рук покалывало, словно в них впивались тысячи иголок… Не выдержав, девушка всхлипнула. Слезы было уже не остановить. Они лились сплошным потоком, казалось, что они — морская волна — такие же соленые, влажные и неотступные…       На заднем фоне пропищал телефон, но Василиса не хотела никого слышать. Потихоньку ее отпустило, и Огнева провалилась в тяжелый сон. Организм требовал отдыха, что было очевидно и предсказуемо.

***

      Василиса проснулась в чьих-то объятиях — в этом не было сомнения. Открыв глаза, девушка не поверила увиденному: перед ней лежал Фэш, обнимая ее одной рукой.       «Это снова сон?» — подумала Василиса, но тепло, исходившее от парня, говорило об обратном. На душе сделалось тихо и спокойно, но боль не уходила. Было ощущение, словно кто-то вырвал кусочек сердца или даже частичку души, и теперь эта пустота саднила и нарывала, как заноза в пальце. Только отличие заключалось в том, что занозу можно вытащить, и боль рано или поздно утихнет, а вот пустоту уже не заполнишь, да и сама она не уйдет. Можно лишь забыть, заменить, уйти от этого…       Парень, заметив, что Василиса открыла глаза, убрал руку с талии девушки и сказал первое, что пришло в голову:       — Василис, почему ты плакала во сне? Почему не отвечала мне на звонки и сообщения? Почему ты приехала почти на неделю позже, чем собиралась? Что случилось? — вопросы так и сыпались на девушку. Слез у Василисы попросту не было — закончились.       — Что ты здесь делаешь? Как вошел? — Огнева решила пока повременить с ответами.       — Я тебе написал сообщение, что приду, — проговорил парень, встав и взяв лежащий на комоде телефон девушки, покрутил аппаратом у нее перед носом. На экране гаджете высветилось несколько пропущенных и пару смс.       — Ты мне ничего не ответила, поэтому я не знал, застану ли тебя дома. Но, как видишь, мне повезло. Хорошо, что я вошел в квартиру, а не кто-нибудь другой. Двери надо закрывать за собой, Василис! Ты что, не знала об этом? Ты меня просто удивляешь! — парень снова сел на кровать.       Огнева неопределенно пожала плечами, сев в кровати и посмотрев через окно на улицу, так и не определив утро или вечер.       — Теперь ты мне ответь на вопросы. Когда я вошел в комнату, то увидел, что ты спала. Но твое лицо… Оно было мокрым, — парень, смотря прямо в глаза Василисе, провел рукой, заправляя один из локонов рыжих волос за ухо. — Из-за чего ты плакала? Случилось что-то серьезное? — вдруг в глазах парня промелькнуло понимание. Кусочки пазла сложились в единое целое. — Ох, Василис, если не хочешь, не говори.       Но вопреки всему, девушка начала свой рассказ. С самого начала, с момента их встречи… Говорила девушка о том, что чувствовала и думала, о том, что так отчаянно хотело вырваться наружу: мечты, грезы, желания… О том, что долго копила в себе. Она просто не могла сдержать поток речи. Не забыла Василиса и про свою самую заветную мечту: «жить долго и счастливо до конца своих дней, пока смерть не разлучит их». Также девушка поведала и о том, как все эти надежды мгновенно рухнули в бездонную пропасть с высоты небоскреба. Казалось, что Василиса находила утешение в этом монологе. Девушке хотелось выговориться, избавиться от этого гнетущего одиночества.       И парень это понимал. Фэш молча выслушал девушку. Сейчас она была похожа на котенка, такого маленького и беззащитного, которому в этом жестоком мире попросту не выжить. Василису хотелось прижать к себе или даже закутать в одеяло, но ни в коем случае не отвергать, не отворачиваться, не отпускать.       Раздался телефонный звонок. Номер не определился. Василиса неуверенно поднесла телефон к уху.       — Василиса, нам немедленно нужно встретиться, — проговорил женский голос по ту сторону телефона. — Это срочно и очень важно, — сначала Огнева не поняла, кто говорил, но медленно до нее дошло. Звонила Мортинова. — Ты сможешь подъехать в кафе «Тройка» через час?       — Да, — робко и неуверенно ответила девушка. Ее сердце подсказывало, что Елена не стала бы звонить, не случись что-то важное.       Василиса быстро встала с кровати и стала лихорадочно собираться, метаясь по квартире из угла в угол.       Фэш с улыбкой наблюдал за этой картиной. Хоть и в его голове возникли тысячи вопросов, парень молчал — боялся спугнуть девушку. Не каждый же раз увидишь Василису — всегда собранную, опрятную, интеллигентную, а что главное — причесанную, — прыгающей на одной ноге в поиске второго носка и ругающуюся сквозь зубы с «птичьим гнездом» на рыжей макушке. Если бы не опухшие глаза, свидетельствующие о недавних слезах…       — Так кто звонил? — все-таки прервал молчание Фэш. Любопытство победило.       Василиса, погрузившаяся глубоко в свои мысли и забывшая о присутствии парня, смутилась. Она ведь только что прыгала в одном… не важно. Щеки девушки залил смущенный румянец. Но тем не менее, она ответила:       — Папина помощница. Бывшая помощница, — тут же исправилась девушка, в секунду погрустнев.       Больше никто вопросов не задавал.