Грейнджер!

— Рон, ты не видел Гермиону? — отвлёк от завтрака своего друга зеленоглазый. — Наферное ефе спит, — кое-как произнёс Уизли, поедая картофельное пюре. — Джинни, она ещё в спальне? — переадресовал свой вопрос Гарри. — Нет, её постель была уже заправлена, когда я проснулась, — с небольшим волнением за подругу ответила рыжеволосая. — Это все Снейп! И эти гребаные отработки! Гермиона вчера даже поменялась со мной местами, чтобы пореже видеть этого ублюдка! — сделав чудовищный глоток, возмутился староста Гриффиндора. — Рон! — А что? — невозмутимо продолжил парень. — Ты не согласна, Джинни? Я могу повторить сто раз, что этот мерзкий, сальноволосый… — Уизли, — вкрадчиво прошептали за спиной, — вы уверены, что хотите продолжить? — Сэр, не подскажите, где Гермиона? — елейным голосочком поинтересовался Рональд. — Мне казалось, что мисс Грейнджер ваша подруга, а не моя, — угрожающе прошипел Снейп. — О, Гермиона, привет! — воскликнул Гарри на весь зал, завидев в дверях девушку. — Кажется, пропажа нашлась, — язвительно прокомментировал профессор по Защите и удалился к преподавательскому столу. — Ах, да, десять баллов с Гриффиндора за оскорбление учителя. — Здравствуйте, профессор Снейп, — немного удивленно поздоровалась Гермиона, но не удостоилась даже кивка. — Ты где была? — сразу же наехал на неё Рон. — В библиотеке, а что? — ещё больше изумилась гриффиндорка тону рыжеволосого. — С утра? Гермиона, я же просил тебя побольше отдыхать! — укоризненно начал Поттер, прерывая начинающуюся ссору. — Извини, Гарри, но это было необходимо, — холодно ответила девушка и больше за едой ничего не сказала. Северус Снейп наблюдал за мимикой лучшей ученицы, со злорадным удовольствием отмечая её холодность с друзьями, а наш старый интриган Дамблдор следил за всей сценой со стороны, почти не скрывая улыбки. Занятия в пятницу пролетели у Гермионы быстро, и она вновь поспешила в библиотеку — продолжать начатое с утра пораньше изучение окклюменции. Ей нужен был самый слабенький блок лишь на одну-единственную мысль — мысль о всё ещё не угасающей влюбленности в учителя. В теории она продвинулась быстро и к вечеру оставалась только практика, о которой она хотела попросить самого профессора, естественно, заблаговременно спрятав свои чувства в колбочку. Сам же профессор вёл уроки и прятал под самыми сильными щитами свои эмоции. В том отдаленном уголке мозга хранились самые важные воспоминания — о милых моментах детства, проведённых с Лили, о днях, когда отец отсутствовал дома и они с мамой готовили вместе зелья, шутили, играли и просто сидели обнявшись, и теперь там же появились новые яркие — о Гермионе Грейнджер. Это помогало притупить чувства, что было на руку шпиону со стажем, но они не исчезали совсем, чего желал и боялся Северус.

***

— Профессор, — на следующее утро постучалась в дверь Гермиона. — Мисс Грейнджер? — откликнулся черноволосый мужчина. — Вы говорили, что в выходные… — начала было девушка. — Я помню, проходите, — резковато ответил Снейп, через все пространство класса ощущая её запах. Гриффиндорка проследовала за мрачным преподавателем и оказалась в небольшой комнате, служившей хозяину гостиной. Чёрный с зелёным отливом витиеватый камин, два серо-серебряных кресла, мягкий ворсистый белый ковролин. «Интересно, профессор ходит босиком?» — неожиданно задумалась Гермиона. Между креслами стоял стеклянный журнальный столик с двумя чашками, чайником и печеньем. «К нему кто-то приходил?» — в душе заворочался зверь под именем «Ревность», но староста тут же одернула себя. — «К нему может приходить кто угодно! Это для меня ничего не значит». Вдоль стен стояли шкафы с книгами. Дерево было темным, с серебряными вставками, смутно похожими на змей. Следующими в её поле зрения оказались большие подушки-груши — серебряного и зелёного цветов. Оглядываясь, Гермиона не замечала взгляда темной фигуры, стоящей чуть впереди. А Снейп был напряжен, ожидая вердикта — почему-то ему очень хотелось получить её одобрение. «Весьма характерно для декана Слизерина», — усмехнувшись, подумала лучшая ученица. — У вас достаточно уютно, — заметив пристальный взгляд, смутилась девушка. — Весьма рад, что для вас этого достаточно, — презрительно скривился Снейп, в душе которого разливалось тепло от ее похвалы. — Я… я не это имела в виду, — промямлила староста Гриффиндора, но была остановлена движением руки. — Это неважно. В чем вам понадобилась помощь, что вы в выходной, с утра пораньше поспешили ко мне? — выделил последние слова темноволосый, раздражаясь из-за дурацкого тепла, наполнявшего его грудь. — Я хотела попросить вас помочь мне с окклюменцией, — храбрилась гриффиндорка, чувствуя неприятное пощипывание в глазах. — Что?! — яростно взревел зельевар и, сломав жалкие попытки поставить щит, проник в разум Гермионы. Перескакивая с воспоминания на воспоминание, он искал, искал тот день, когда эта невыносимая троица смеётся над рассказом Поттера, над его, Снейпа, унижением. Только спустя шесть минут, слегка остыв, декан Слизерина понял, что зря психанул и, возможно, Гарри не так уж похож на отца. Он ещё находился в сознании Грейнджер и, злясь на свой срыв, искал теперь себе оправдание. «Нет!» — кричало подсознание девушки, но она не могла выгнать наглого легиллимента из своей головы. — «Только не упрощай ему задачу, вспоминай ерунду, ничего не значащую ерунду… нет, нет, НЕ-ЕТ!» Профессор, почувствовав сопротивление, со злорадным любопытством начал ломать слабые попытки что-то спрятать от него. Интересно, что? Зацепив чьё-то лицо, обрамлённое чёрными волосами, и такими знакомыми глазами, носом, заострённым подбородком, учитель по Защите вылетел из разума гриффиндорки быстрее пули. И оказался в своей гостиной наедине с разъярённой Гермионой. — Спасибо за неоценимую помощь, сэ-эр! — с вызовом выплюнула лучшая ученица и, развернувшись и взмахнув копной цвета каштана, направилась к выходу. — Простите, — послышался тихий шёпот раскаяния, а девушка замедлила шаг, пряча лицо в руках. — Простите, мисс Грейнджер, я не должен был так поступать. Это в высшей степени непрофессионально и несдержанно, — уже решительней, но прямая спина слегка поникла и ещё быстрее поспешила, уже пересекая класс. И он побежал за ней. Как обычно бесшумно он возник перед самой дверью за секунду до Гермионы. — Мисс Грейнджер… — прохрипел. «Запыхался, бедненький», — зло подумала староста. — Не переживайте, профессор Снейп, об этом никто не узнает, у вас не будет проблем, сэр! — не поднимая глаз, приглушенно, но так же яростно, отозвалась хрупкая фигурка. — Зато теперь я знаю, что вам нельзя верить, вы не держите обещаний, — добавила она шепотом, и оба снова поняли, что он был услышан. — Мисс Грейнджер, вы простили меня? — мужчина не знал почему, но ему было очень важно, чтобы она простила. Если он не получит её прощение, то произойдёт что-то ужасное. Как тогда, на пятом курсе, с Лили. — Зачем вам это? — устало промолвила Гермиона, стряхивая слезы. — Вы… плачете? — изумился профессор. — В глаз что-то попало, сэр, — вновь взвилась Грейнджер, — а точнее, не в глаз, а в сознание, не что-то, а кто-то! Выпустите вы меня или нет?! — Нет. Вы отсюда не выйдете, пока не успокоитесь и не простите меня. С минуту Гермиона стояла, не понимая, какого черта сейчас происходит, после гордо вскинула голову и направилась обратно в гостиную. Темная фигура направилась за ней, расслабленно выдыхая. Проигнорировав кресла, девушка уселась на пол, облокотившись на столик и сняв туфли, подогнула ноги под себя. Неожиданно рядом уселся профессор, снявший мантию и обувь. Пятнадцать минут они сидели в тишине. — Я успокоилась, — проговорила лучшая ученица, осознавая, что говорит правду. — Могу ли я идти? — А вы простили меня? И снова молчание. Гермиона Грейнджер пыталась понять, зачем декану Слизерина понадобилось её прощение, Северус Снейп дал себе слово, что в этот раз точно не упустит свой шанс. — Зачем? — Что? — Зачем вам это? Я пришла к вам с утра, потребовала помощи, потом вы ворвались в мое сознание и уже около часа просите прощение, зачем вам это надо, профессор? — Я отвечу на ваш вопрос, — начал лучший зельевар страны, — если вы ответите на мой. — Слизеринцы, — беззлобно хмыкнула шестикурсница. — Имеете что-то против? — Это ваш вопрос? — Мисс Грейнджер, — предостерегающе прошипел Снейп, однако в такой атмосфере это не особо действовало. — Извините, — оба отметили, что она избегает слова «простите», в отличие от него. — Я согласна, сэр, — тихо промолвила кареглазая, молясь, чтобы Северус Снейп не спросил про… — Что я делал у вас в голове? — мольбы прошли даром. — Искали что-то? — делая вид, что не поняла вопрос, гриффиндорка уставилась на пламя. — Вы прекрасно поняли, о чем я говорю, — спокойно продолжил профессор. — Я не смогла забыть, — рискнула Гермиона и посмотрела в лицо своему преподавателю. Два аконита затягивали её в свои глубины, маня, дразня и привлекая. Они сидели слишком близко, чтобы противиться этому напряжению, соединяющему их тела. Пьянящие медово-карамельные глаза обволакивали Северуса, заставляя его понять и вспомнить в сотый раз за это время то, чего не смогла забыть его ученица. Он медленно наклонился к ней, едва касаясь носом её щеки. Гермиона видела этот взгляд, просящий, полный… нежности? Её руки сами потянулись к шее, волосам профессора, притягивая к себе. Первое неуверенное касание губ сорвало им крышу так же, как и в прошлый раз. Северус с жадностью исследовал маленький рот гриффиндорской выскочки, а шестикурсница извивалась в его руках, перебирая, сжимая и впиваясь в темные пряди волос. Их танец поцелуя длился долго, рвано и ярко. Наконец, когда не то чтобы воздух в легких закончился — там образовался вакуум, они остановились, прерывисто дыша и глядя друг на друга нерешительными, изумленными и даже немного испуганными глазами. — Я тоже, — прохрипел Северус.