Грейнджер!

Первый урок Защиты от Тёмных Искусств у шестого курса Гриффиндора и Слизерина с новым на этой должности, но давно известным и всем, кроме слизеринцев, неприятным профессором Снейпом. — Поттер! — с садистским удовольствием произносит преподаватель. — Давайте проверим вашу работу за этот урок. Гарри со злостью взглянул на грозу подземелий, но все же подчинился, встав напротив сальноволосого. Последний направил на гриффиндорца палочку, но не успел даже подумать о каком-нибудь противненьком невербальном заклятии, как мальчишка опережает его. — Протего! — выкрикнул Избранный, забыв о том, что он должен был молча  поставить щит. Все в классе ахнули, а дерущиеся врукопашную Гермиона и Милисента отпустили друг друга и, подобрав свои палочки, как и все остальные ученики затаили дыхание, глядя на заваленного под грудой поломанных досок человека. — Мистер Поттер, в чем суть невербальных заклинаний? — буквально прошипел лучший зельевар, вылезая из-под обломков обрушенного шкафа с ингредиентами для зелий (хоть профессор и перестал преподавать зельеварение, он продолжал заниматься любимым делом). — О-они не произносятся вслух, — с запинками проговорил Мальчик-Который-Выжил-но-боялся-сейчас-умереть-под-взглядом-Снейпа. — Формулировка болванов, но суть ясна даже такому идиоту как вы. Тридцать баллов с Гриффиндора и неделя отработок, — в обычной манере проговорил профессор и продолжил наблюдать за успехами других учеников, которые тут же продолжили усердно заниматься, чуть ли не синея, силясь осуществить заклинание. — М-м, профессор Снейп, — замявшись, обратилась к летучей мыши Гермиона, внимательно наблюдавшая за происходящим. — Да? — раздраженно обернулся преподаватель, ожидая очередного вопроса от мисс Всезнайки. — А если я смогу побить вас в невербальной дуэли, вы вернёте Гриффиндору снятые очки? — на эту реплику все в классе посмотрели сначала на Снейпа, но, заметив уничтожающий взгляд, уставились на самоубийцу, бросившую вызов грозе подземелий, сальноволосому ублюдку, Пожирателю смерти и просто отвратительному, злобному, язвительному… продолжать можно долго, однако ответ привёл в шок всех ещё больше, нежели вопрос. — Конечно, мисс Грейнджер, — хитро ухмыльнувшись, промолвил зельевар, впившись своими чёрными глазами в карие лучшей ученицы. — Но в случае провала Гриффиндор потеряет в два раза больше очков, а вы будете ходить ко мне на отработки в течение месяца. Ученики ахнули, а Милисента Булстроуд, до этого стоявшая в паре с «поганой грязнокровкой», отшатнулась в сторону слизеринцев. — Тогда уж вы вернёте в два раза больше очков и Гарри будет освобождён от отработок, — ещё наглее заявила Грейнджер. Все в классе опешили и отшатнулись от места возможной дуэли, становясь вдоль стен, даже ненавистный профессор удивился такой самоуверенности, однако никто не знал, что мисс Библиотека ещё в прошлом году начала изучать невербальные заклинания, летом выучила всю теорию, а за время, проведённое в Хогвартсе, успела неплохо попрактиковаться в Выручай-комнате. — Я принимаю ваши условия, — спокойно проговорил Северус Снейп, вставая в позицию дуэлянта. В эту минуту прозвенел звонок с урока, но никто даже не шелохнулся. — А я — ваши, — подтвердила гриффиндорка и оказалась напротив декана Слизерина в полной боевой готовности. В классе Защиты от Тёмных Искусств стояла гробовая тишина, некоторое время учитель и ученица смотрели друг другу в глаза, пытаясь определить следующий шаг противника, пока их палочки не дернулись в известном только им направлении и не опустились обратно. Полыхнули две вспышки. «Петрификулус Тоталус» — подумала заучка, представляя себе действие этого заклинания. «Экспелиармус» — лениво произнёс в голове гроза подземелий, не заморачиваясь. В последнюю секунду Гермиона успевает увернуться от летящего луча, но тут же смотрит обратно на профессора, даже не скрывая желания увидеть его обездвиженным. — Ого, молодец, Герм! — похвалил недалеко стоящий Рон, с великим удовольствием наблюдая за оцепеневшим Снейпом. — О, простите, профессор, — с явным сарказмом шепчет в притворном ужасе Грейнджер, — это считается за мою победу? Зрачки летучей мыши качаются вверх-вниз, означая положительный ответ. — Фините, — легко произнесла староста. — Шестьдесят баллов Г-гриффиндору, — выплюнул ядом декан Слизерина. — Мистер Поттер, вы освобождены от отработок, — тон, которым были сказаны эти слова, означал, что лучше всем находящимся в этом классе молчать о произошедшем и сваливать отсюда поскорее, иначе все может закончиться намного хуже, нежели снятие баллов или взыскание. — А вот вы, Мисс Грейнджер, будьте любезны прийти сегодня в восемь. И, думаю, в первый триместр вечер четверга у вас должен быть свободен. Мистер Уизли, минус десять очков за реплики посреди урока. В этот раз перечить ему не стали ни Гарри, ни Рон, ни любой из гриффиндорцев, хоть все ученики и слышали звонок с урока. — Профессор! — рассерженно выдохнула гриффиндорка, отчаянно стараясь вспомнить, где они договаривались о её ненаказуемости. Не найдя такого эпизода, она с ненавистью посмотрела на зельевара. — Что такое, мисс Грейнджер? — придя в себя, преподаватель вернул разгромленному после двух его падений классу прежний вид, язвительно растягивал слова в своей обычной манере. — Ничего, профессор Снейп, — хмуро сдвинув брови, ответила Гермиона, вылетая из класса Защиты и увлекая за собой упирающихся друзей с красно-бордовыми от гнева лицами. — Гер… — Он назначил… — Тебе наказание… — За то… — Что ты его победила! — хором закончили Гарри и Рон, одновременно глядя на подругу так, словно впервые её увидели. — Гарри, хватит рваться в подземелья, мы уже подходим к Большому залу, — начала своим грейнджеровским тоном девушка Золотого трио, — Рон, не смотри на меня так, я всего лишь после всех последних событий решила попробовать освоить новое, тем более, что это школьная программа. — Н-но ты победила в дуэли Снейпа! Северуса Снейпа! Профессора зельеварения, а теперь он ведёт Защиту от Тёмных Искусств! Пожирателя Смерти! — Поттер, — послышался вкрадчивый голос обладателя всего вышеперечисленного, — Уизли… — Профессор, сколько часов будет длиться отработка? — смело перебила Гермиона, спасая друзей от наказания, хотя до этого даже подумать не могла о том, чтобы перебить преподавателя. — Столько, сколько потребуется, мисс Грейнджер! — рявкнул Снейп и, взмахнув полами своей чёрной мантии, исчез за дверьми Большого зала. — Он забыл назначить наказание? — Не снял штрафные баллы? — Просто я напомнила ему об его унижение несколько минут назад на глазах шестых курсов Слизерина и Гриффиндора, — самодовольно ответила Гермиона, накладывая себе обед на тарелку. — И все же эти отработки несправедливы, Гермиона, — напомнил Гарри. — Ну, почему же? Я поставила в условие лишь освобождение тебя от взысканий и возвращение в двойном объёме баллов, — пояснила лучшая ученица, осознавая свой промах. — Но твоё наказание учитывалось в случае, если он выиграет! — Уверена, этот слизеринский… кхм… декан Слизерина, — вовремя поправилась гриффиндорка, заметив фигуру с сальными волосами неподалёку, но не желая обрывать разговор продолжила, видя, как Снейп направляется к выходу, — придумает что-то наподобие: «я говорил лишь о месяце наказание, вам же было назначено взыскание в течение триместра, мисс Грейнджер», — последние слова были проговорены весьма похожим на профессора тоном, отчего Золотая троица рассмеялась. — Впервые соглашусь с вами, мисс Грейнджер, — прошептал за спиной трех друзей бархатистый голос. — С-сэр? — испуганно обернулась Гермиона, смотря на возвышающегося над ней человека снизу вверх. — Что ж вы так испугались, мисс? — издевательски вздернув бровь, протянул лучший зельевар. Казалось, весь зал уставился на них, МакГонагалл хотела уже направится к этой паре, когда Дамблдор остановил её, добродушно усмехаясь в бороду. Старосте Гриффиндора же надоело задирать голову, и она встала, немногим улучшая ситуацию, так как все равно доставала профессору всего до плеча. — Профессор, если у вас имеются вопросы или претензии, их можно было бы обсудить на вечерних отработках, ведь они будут проходить целый триместр, сейчас же я хотела бы спокойно пообедать в компании друзей, — без малейшего страха в голосе проговорила мисс Всезнайка и села на скамейку. Ответом на эту небольшую речь была полная тишина в зале и взметнувшиеся полы чёрной мантии. — Гермиона, ну ты даёшь! Какая муха тебя сегодня укусила? — восторженно зашептали со всех сторон однокурсники, удивлённые столь бесстрашным и наглым поведением лучшей ученицы за последние двадцать лет. А виновница невообразимого шума, поднявшегося в стенах Большого зала, ещё помнила пронизывающий взгляд чёрных глаз, который, она уверена, заметил её страх и ещё то, что она скрывает уже очень давно, сама не зная, что это за ощущение. Однако сама девушка тоже увидела в обычно непроницаемых глазах то, чему не могла дать объяснение. *** Без пятнадцати восемь девушка вышла из гриффиндорской гостиной под поддерживающие крики своих друзей, да и всего факультета в общем-то, так как дуэль уже была известна всем, находящимся в замке, а про небольшой диалог в Большом зале ходили даже легенды, будто бы Гермиона устроила вторую дуэль за день и вновь победила, превратив преподавателя по Защите в летучую мышь. Лучшей ученице не были приятны такие слухи, так как она вовсе не пыталась выделиться из массы, а лишь желала перебить это дурацкое чувство внутри, возникшее в конце четвёртого курса. Об этом не думал никто: все считали своей обязанностью подойти к ней и рассказать новые сплетни, пущенные среди учеников, как бы девушка не отнекивалась, злилась или ругалась, от нее никто не отставал. Так что когда пришло время отработки, она была даже ей рада, лишь бы сбежать из гостиной. Спускаясь в подземелья, Гермиона раздумывала над тем, хорошо ли то, что она нарвалась и останется с ним наедине? Ведь с момента возникновения этого самого чувства они все время были в общей массе. Подойдя к кабинету, гриффиндорка уже растеряла весь свой запал и робко постучалась. — Войдите, — прозвучал знакомый голос, и девушке не оставалось ничего иного, как зайти внутрь. — А, мисс Грейнджер, — язвительно проговорил профессор, сидя за своим столом, обваленным кучей свитков с домашней работой, — вы будете проверять задание первого курса Пуффендуя и Когтеврана, — он указал на гору пергамента на первой парте. — Постарайтесь успеть до комендантского часа, иначе мне придётся вас сопровождать, чего я вовсе не хочу делать. — Хорошо, сэр, — ядовито отозвалась Гермиона, а после добавила шепотом. — Ваше желание вполне взаимно. Оба поняли, что шёпот был достаточно громким, но не обратили внимания. Гроза подземелий лишь горько усмехнулся, глядя на кудрявые волосы, скрывшие личико лучшей ученицы, а последняя старалась максимально спрятать глаза, чтобы первый не увидел в них ложь, да и, чего греха таить, обратного желания. После этого возникло молчание, в котором были ясно слышен скрип двух перьев, исправляющих ошибки в эссе. — Вы доделали? — удивленно глядя на сложившую руки девушку, все также сидевшую на первой парте и оглядывающую все вокруг, хотя минуту назад единственным объектом внимания был крючконосый черноволосый мужчина, спросил Снейп, почувствовавший пристальный взгляд и из-за этого оторвавшийся от проверки. — Да, — немного покраснела Гермиона, зная, что до отбоя ещё около получаса и её, скорее всего, сейчас выгонят обратно в шумную гостиную. — Почему же вы до сих пор сидите здесь, а не идёте к своим друзьям, позвольте поинтересоваться? — зельевар и вправду недоумевал. — Или, может, вам так нравится компания «слизеринского… кхм… декана Слизерина»? — процитировал он её. — Нет, то есть, да, — увидев насмешливый взгляд чёрных глаз, гриффиндорка смешалась и неожиданно для себя выдала правду. — Все решили, будто бы я бросила вам вызов. И начали распускать самые невероятные сплетни, да ещё подходить ко мне и пересказывать их, требуя подтверждения, что так все и было, хотя там было много свидетелей, и все знают, что повторная дуэль с превращением вас с летучую мышь, безумный бред сумасшедшего. А ведь я просто хотела… — тут девушка прервалась, одумавшись кому и в чем она жалуется. Да и ещё в этот момент её поразила внезапная догадка, что за чувство испытывает Гермиона к профессору Снейпу. — Что вы хотели, мисс Грейнджер? — холодный, нет, ледяной тон обрушился на старосту Гриффиндора как ведро воды. — Унизить, растоптать? Вновь доказать своё всезнайство, мисс Выскочка? — Да нет же! — вскричала лучшая ученица, вскакивая. — Вы совсем не слышите меня? Я совсем не хотела этого эффекта, я лишь хотела попробовать свои силы, осознать, что я могу, и как мне бор… — здесь она снова остановилась, понимая, какую фразу сейчас чуть не договорила. «Как мне бороться с влюбленностью в вас?» — чуть не крикнула гриффиндорка в лицо декану Слизерину, но вовремя остановилась, пугаясь сама тех слов и чувств, которые рвались из неё. — Что ж вы не договариваете, мисс Грейнджер? — подозрительно спокойно проговорил лучший зельевар. — Я, пожалуй, пойду, — стушевалась девушка, желая разобраться в своих ощущениях. — Вы вновь испугались, — шелковый бархат раздался прямо над ухом, отчего гриффиндорка вздрогнула, не заметившая, как профессор нагнал её возле выхода из класса. — Вы сами говорили, что не хотите сопровождать меня, а, значит, мне надо вернуться до десяти в общую гостиную, — Гермиона чуть не прикусила язык от досады, услышав нотки сожаления в своём голосе, когда она говорила о нежелании проводить её. Бывший профессор по зельеварению на секунду показал свое удивление, когда явно услышал недовольство в словах девушки, однако успел нацепить маску хладнокровия, увидев направленный на него золотисто-карий взгляд. — Мисс Грейнджер, пока мы мило с вами разговаривали уже давным-давно начался комендантский час. И вправду, взглянув на часы, гриффиндорка с ужасом отметила, что уже половина одиннадцатого. — Простите, сэр, — искренне извинилась лучшая ученица и направилась к выходу, чувствуя взгляд манящих глаз на спине и слыша шорох чёрной мантии сзади. — Почему вы сначала наглеете и дерзите, а после резко тормозите и пугаетесь? — как только они выбрались из подземелий, спросил профессор. — П-простите, сэр, — жалобно извинилась Гермиона. — Да не нужны мне ваши извинения, просто ответьте на вопрос! — громким шёпотом просвистел Снейп, впечатывая ученицу в очередную нишу, скрываясь вместе с ней от посторонних гобеленом. Обстановка тут же меняется. Прижатые два тела излучают столько тепла, что скоро становится жарко, однако гриффиндорка не отталкивает мужчину, наслаждаясь его близостью, запахом и этими глазами, смотрящими прямо на неё, наконец осознавая, что единственный способ успокоить эту влюблённость — это дать ей захватить себя. А весьма молодой ещё профессор, удивляясь не оказываемому сопротивлению, не хочет отпускать это хрупкое тело юной девушки. — Так вы ответите мне? — в голосе не слышно обычных злобы и презрения, скорее чувствуется усилие, прикладываемое для нейтральности тона. — Нет, — хоть Гермиона и находится в какой-то крайней степени эйфории, понимая, что это единственный момент такой близости между ними, она знает, что в таких чувствах таким людям не следует признаваться. — Почему же? — Гермиона вздрагивает, чувствуя холодные, обжигающие длинные пальцы, поднимающие её подбородок, и поднимает взгляд. Чёрные глаза смотрят изучающе и опять с этим непонятным отблеском. На секунду она переводит свой взор на тонкие губы профессора, делая рваный полувздох, соблазнительно приоткрывая свои. Всего на миг они отдаются ощущениям и тянутся к друг другу, всего на миллисекунду их губы встречаются, будто бы спрашивая разрешения. А после их накрывает волной. Гермиона неуверенно, будто не веря, отвечает своему профессору на пылкий, с неожиданной для него страстью, поцелуй. Но проходит всего минута, и наваждение уходит. Учитель и ученица отрываются друг от друга, не меняя позы, не желая расставаться, но зная, что все это крупная ошибка. Они не смотрят друг другу в глаза, боясь увидеть безразличие, жалость или насмешку. — Простите… — первой опомнилась гриффиндорка, выворачиваясь из объятий и спеша в свою гостиную. Вскоре она вновь слышит шорох тёмной мантии, на небольшом расстоянии от неё. — Простите… — повторяет преподаватель слова старосты перед самым уходом девушки. — Я вас не виню, — неожиданно отвечает Гермиона, хоть и еле слышно, но оба вновь знают, что шёпот был услышан. — Спокойной ночи, — чуть храбрее, но также тихо. — Будет ли она спокойной? — ещё тише спрашивает профессор. Лучшая ученица не отвечает и слышит за собой вздох, взмах мантии и удаляющийся шорох. Оба этой ночью не заснут, пытаясь разобраться в себе, но оба будут твёрдо уверены, что больше такого никогда не повторится.