Апокалипсис моей души

Он спит в моей постели, а я не могу заставить себя отвести взгляд от его умиротворенного лица, солнце только начало вставать, а я не могла усидеть на месте, чемодан давно был собран и стоял за коробками в старом шкафу. Главное что бы он его не видел, чемодан был самым ярким напоминанием, что сегодня был наш последний день вместе, сегодня будет, последний поцелуй, последнее объятие возможно последний секс, последнее прикосновение, последнее слово. Я никогда не думала что он может так сильно меня любить и согласиться с моими решениями не спрашивая о мотивах, хотя зная его характер, мне сложно поверить что он преступил через себя. Если бы он меня ошарашил безапиляционным заявлением что такого-то числа, такого-то месяца, он исчезнет и больше никогда не вернется, что он не хочет что бы я знала где он, что с ним и зачем он это сделал, я бы кричала, требовала, дралась, истерила, но никогда так покорно и спокойно не кивнула бы и не сказала бы что уважаю его решение. Я не имею представления что он услышал в моем голосе, наверное ту непоколебимую решимость, которую я хотела в него вложить, но он покорно согласился на мои требования. Видит Бог я не хочу его оставлять, но если я останусь, его жизнь превратиться в ад, а я не хочу этого для него, мне будет страшно видеть агонию безвыходности в его глазах. - Ты не спишь, причем давно – утвердительно произнес он, даже не открывая глаза, я улыбнулась. - От куда ты знаешь? - Твои глаза уже блестят, улыбка более живая и дышишь по другому – улыбнувшись проговорил он и я снова удивилась насколько же хорошо он меня выучил – Почему ты там сидишь? - Смотрю как ты спишь? - А ты не можешь это делать, прижимаясь ко мне под одеялом? – деловито спросил он. - Нет. - Сколько времени? – тяжело вздохнув он, открыв один глаз, я звонко рассмеялась и сама удивилась насколько натянуто звучит мой смех. - Светает – выдохнула я и он застонал, я ждала такой реакции. - Кто-то умер? Нас ограбили? Наводнение? Пожар? Землетрясение? Ледниковый период? Глобальное потепление? Цунами? – он увлеченно перечислял глобальные катастрофы, страдальчески морщась. - Нет. - Тогда нет причин просыпаться в такое время, вернись в постель и перестань раскачиваться на стуле и рвать юбку этого прелестного платья – он зарылся с головой под одеяло и я после его слов поняла что раскачиваюсь на стуле как сумасшедшая и выдираю ногтями мелкое кружевце на подоле платья. - Мы идем на пикник – решила я, надеясь, что на свежем воздухе я смогу лучше держать себя в руках. - Зачем? - Что бы поесть на свежем воздухе – я пыталась стянуть с него одеяло. - Ладно – нехотя проговорил он – Но сначала поцелуй. Я легонько прикоснулась к его губам и смеясь упорхнула в гардеробную, стараясь справиться с вырывающимися наружу истерическими всхлипами. На одну секунду мне даже захотелось крикнуть ему: «Басс, ты что не понимаешь, это последний день, сегодня все закончиться,, когда сядет солнце я исчезну и ты больше не когда меня не увидишь, больше не когда я не буду смотреть как ты спишь, больше не когда я не разбужу тебя своими грандиозными идеями». Заставив себя улыбаться я выпорхнула в комнату где мой любимый мальчик нехотя одевался, он демонстративно зевал, тер глаза и стонал, просто зная что мне нравиться эта игра. Берег озера в центральном парке всегда впечатлял меня до глубины души, эта милая идеальная тишина в середине шумного и многолюдного Нью-Йорка, это было моим личным проявлением рая, которым я могла поделиться с Чаком. Мы говорили без умолку о прошлом, он нынешнем, но никогда о будущем, не одного слова, потому что будущего у нас никогда не будет. Раньше он всегда говорил о нашей жизни в будущем, он мечтал о доме и детишках, он мечтал о спокойствии, но сегодня не слова. И я в очередной раз поняла что он смирился с моими действиями, но он нечего не говорил, не умолял меня остаться, не просил объяснить, он просто оставался самим собой и это разрывало мне сердце. Может я зря много лет предполагала что он любит меня так же сильно как и я его, может он только рад что я уеду, вздохнет с облегчением когда избавиться от моей навязчивой любви. - Скажи мне хоть что-то – выдавила я хрипло, обнимая свои колени и стараясь спрятаться от того что он мне скажет. - Я только что рассказывал тебе про вчерашнее заседание в Басс-Индастриз – серьезно проговорил он. - Это не то – выдавила я, так и не показывая ему свое лицо, потому что мне казалось оно отражает то как разрывается мое сердце – Скажи, что ты думаешь о том что меня больше не будет. - Зачем – горько сказал он я слышала как сталь звенит в его голосе, я поняла что он зол, что он в бешенстве. - Потому что я уже почти убеждена, что тебе наплевать на все что происходит, что ты вздохнешь с облегчением потому что больше никогда меня не увидишь – я завизжала, схватилась на ноги, понимая что веду себя как малолетняя дура, желавшая что бы её пожалели, успокоили, угомонили. Неделю назад я сказала ему о своем решении и объяснила что не буду слушать его доводы и уговоры потому что ни что не изменит моего решения и я искренне надеялась что он не будет пытаться меня уговорить, потому что это будет приносить все больше боли мне и ему, я не хотела что бы он знал причины потому что это сломает ему жизнь. А сегодня, сейчас, в этот последний солнечный день, он вел себя как настоящий мужчина, как мужчина, который смирился со своей потерей, а я истерически визжала, мечтая об утешении моей гордости, я почувствовала себя самой большой мразью в этом мире. Я стояла спиной к нему, и смотрела на озеро, ветер неприятно обдувал меня, путая волосы, солнце слишком сильно жгло нежную кожу, всего несколько секунд назад этот день был идеален, а сейчас все было не правильно, только потому что я не умею держать себя в руках. - Я люблю и ненавижу тебя одновременно – произнес он и после слова ненавижу я совершенно потеряла любые здравомыслящие суждения – До встречи с тобой я не верил что можно испытывать эти совершенно противоположные чувства одновременно и к одному человеку, они разрывают меня на части – боль в его голосе поразила меня, но я не совсем понимала что он хочет этим сказать, нелепое высказывание пришло на ум: «от ненависти до любви один шаг», но это не подходило к его словам, он говорил о чем-то таком что было не по силам мне понять – Каждый раз смотря на тебя я испытываю бурю противоречивых эмоций, одни твои слова могут довести меня до блаженства, а другие заставляют подавлять желание удушить тебя – я повернулась к нему лицом, вся дрожа от страха и от усилия устоять на ногах, он устало провел рукой по лицу и так и не посмотрел на меня, в том что он говорил была вся я, я могла управлять жизнями проявляя в людях как плохие так и хорошие качества, моя двойственность всегда была моей гордостью, но я не представляла что доставляю этим такую боль ему, я думала он любит меня за это – Ты можешь понять одно, что сколько бы боли я не принес тебе, я люблю тебя и поэтому не могу позволить себе даже мысли о том что бы хоть волосок упал с твоей прелестной головки, но ты можешь довести человека до безумия, вся твоя импульсивность, жестокость и в тоже время женственность и нежность не может ужиться в одном человеке, но я люблю тебя такой как ты есть – он продолжал свой монолог, отстраненно рассматривая дерево, а я села рядом с ним, проклиная за то что в моем умишки даже зародилась мысль о том что он меня не любит, я не хотела знать того что он говорил – И если ты придумала что я тебя не люблю или что мне плевать на то что я больше тебя не увижу, ты очень ошибаешься, ты заберешь с собой мое сердце куда бы ты не пошла и как бы банально это не звучало, но это правда, я не спрашивал куда ты идешь, зачем ты идешь и что вообще происходит, потому что ты попросила об этом, я научился не задавать вопросы, потому что знаю, раз ты пошла на такой отчаянный шаг, дело серьезное, я уважаю твои решения и по прежнему не желая не чего знать. Хоть эти последние часы побудь кем-то одним, побудь одним целым со мной и перестань метаться. Мне больно мне страшно не меньше чем тебе, а может и в миллиарды раз больше, ты это неотъемлемая часть меня и если у тебя поднимается рука разорвать эту связь, то прояви уважение к нашим отношениям и проведи этот день со мной, не старайся запятнать его, позволь мне сохранить воспоминания об этом дне чистые искрение и переполненные любви и обожанием к тебе. Я захлебываясь слезами, кинулась в его объятия, он прижал меня к своей груди, я догадывалась о том что влага собралась в уголках его глаз, но я не хотела этого видеть, мой Чак сильный смелый и непоколебимый мужчина. Я просто хотела продолжать обнимать его, чувствовать его тепло, чувствовать его запах. Так мы сидели до последних закатных часов, с болью наблюдая как солнце скрывается за горизонтом. Он говорил мне какие-то нежные слова, утирая поток моих слез, а я клялась в любви и повторяла уже не кому не нужное: «Прости». - Прощай – проговорила я, поднимаясь на ноги и смотря на него с верху в низ, он не выглядел жалким как я, он выглядел правильным, правильным Чаком Бассом, сильным и смелым, он улыбнулся мне нежно и трепетно, я улыбнулась в ответ и наши пальцы разомкнулись, это было последе прикосновение, в последний раз я почувствовала его тепло. Пересилив себя и выполняя обещание перед собой я ушла, оставив его одного в моем собственном раю. Стюардесса в самолете, вывела меня из полуобморочного состояния и положила мне на колени конверт на котором было выведено аккуратным почерком Бассса. « Любимой и великолепной Блэр Уолдорф» Дрожащими пальцами я пыталась расклеить сопротевляющуюсь бумагу, еще мгновение и я бы начала разгрызать её зубами, я не могла понять от куда у стюардессы письмо от Чака, что вообще происходит, он же говорил что не хочет знать что я утаила, а тут этот удар в солнечное сплетение. Аккуратный тонкий белый лист кое где продавленный слишком сильным нажатием ручки мелко дрожал в моих заледеневших пальцах, сквозь пелену слез я пыталась разглядеть написанное. « Милая моя девочка, я как всегда нарушил свое обещание. И если ты поверила что я смогу выполнить твою просьбу и не знать что происходит, ты по-прежнему наивна. Я знаю все причины и весь алгоритм твоих действий, поэтому я так легко отпустил тебя, не бойся я не сижу в кресле через два прохода от тебя, я даже не в этом самолете и не в следующем и не догоняю тебя на самолете компании, я не буду преследовать тебя, потому что знаю что это не имеет смысла. Единственное что делает мне больно это то, что ты не захотела рассказать мне все, не захотела провести последний свой час со мной, я знаю все о твоей болезни и страхе. Я знаю какая ты сильная и как всегда старалась защитить меня от боли. Я тебя даже немного благодарен за опеку. Я столько раз повторял тебе, что ты часть меня и я не смогу жить без тебя, а ты всегда так снисходительно улыбалась мне, явно не воспринимая эти слова в всерьез. Ты сейчас где-то на пол пути к Парижу и я знаю, что тебе осталось все несколько дней, а может даже и часов и я знаю что ты все примешь с хладнокровием. И этим письмом я не говорю тебе прощай, я говорю тебе до скорой встречи. Не вздумай даже плакать, оставайся собой. Повторюсь еще раз «До скорой, встречи, моя малышка». Я пойду первым, что бы узнать как Там и подобрать нам самое лучшее место, что бы тебе было удобно и комфортно. Так что нечего не бойся, я жду тебя Там. Люблю тебя, моя железная леди» Я плакала, не взирая на всего его предостережения, я больше не хотела оставаться на этой земле и в этом проклятом самолете, я хотела к нему, он ждал меня. Я бы не удивилась если бы он и Там умудрился подобрать нам дом в моих любимых оттенках. Я улыбнулась и прикрыла глаза решив подремать пока самолет не сядет в Париже, письмо выпало из моих ослабевших пальцев и я решила что подниму его попозже. В моем сне меня ждал Чак по среди прекрасной гостиной, он развел в стороны руки приглашая меня в свои объятия, я кинулась к нему. А может это был уже не сон?