Gods and Monsters

Аманет не может дать названия тому, что чувствует, пребывая здесь. Всё что она ощущала за всю прожитую жизнь и, будучи заточённой в саркофаге, всё было таким примитивным. Лишь животное, у которого опора исключительно на природные инстинкты. Жажда выжить любой ценой и жажда свободы. Она, гонимая собственными страхами, в итоге оказалась одной из тех тварей ночных, которыми раньше могла повелевать небрежным взмахом ледяной руки. Но потом на пути возник Ник. Избранный. Её избранный. Кто бы мог предугадать, наверное, даже самому Ра* это неведомо, что проклятое навеки быть мертвым чёрное сердце Аманет фантомно вздрогнет в тюрьме рёбер, что прочнее любой стали. Она больше никогда не будет прежней. Египетская принцесса не думает об убитых ею когда-то отце и его семье, не думает даже о своём незавидном положении. Перед глазами лишь суровое лицо Ника, как бесконечное напоминание о её ошибках в отношении этого самого мужчины. Любимого мужчины? Она так и осталась глупой девчонкой запутавшейся накрепко в паутине собственных иллюзий. Только вот после встречи с предназначенным для неё Ником, они сменили свой характер. Аманет не столь эгоистична как раньше. Этот отчаянный человек, впустивший в себя бога, высосал из неё жизнь, променял на смертную, но, не смотря на такой выбор, она не может его ненавидеть, как ненавидела всё живое. Благоговение, растворившееся во всём существе Аманет, словно ртуть закупорившая вены, отравляет остатки разума не поглощенного густым мраком преисподней. Она существует благодаря памяти о Нике. Хотя, на существование это мало чем похоже. Но неудавшаяся царица прогоняет эту мысль, потому что так и не далеко до паники. Ведь именно на это было рассчитано её наказание. И она не доставит такое удовольствие Сету. Не после того как Аманет поняла что ничего гнусный предатель не собирался выполнять. Она была использована, подобно очередной наложнице в многочисленном гареме фараона. Дело было не в её промахах, а в том, что она никому не была нужна изначально. Изящное оружие, отточенное раскалёнными песками Египта в руках нечестивого Сета. Что-то подсказывало Аманет, что от неё избавились бы при любом исходе. Никакая царица не нужна богу смерти, такие создания как Сет не делятся властью. Никогда. И ей следовало бы поразмыслить над этим, перед тем как заключать сделку. Но будь ей дан второй шанс, принцесса бы не поступила иначе. Ник. Весь её озлобленный и одинокий мир вращался вокруг него. Будучи наедине с самой собой, она может, наконец, бессильно признаться в том, что отдала бы многое, а возможно и всё за один единственный шанс увидеть, бесспорно, прекрасное лицо Ника с хитрым прищуром серо-зелёных глаз. Вор и обманщик — он, несомненно, удивил её своим неизвестно откуда взявшимся благородством. Сладкое будто переспелые финики желание и томление, дурманящее пытливый холодный ум Аманет уже не так пугали её и не пугало даже то, что полюбила она Ника именно за, пусть и хорошо спрятанные, положительные стороны. Полюбила? Неужели действительно полюбила? Осознание рвёт её на мелкие кусочки так легко, словно хрупкий ветхий папирус. Пребывание в чистилище кажется отныне невыносимым, ужаснее любой пытки на свете. Египетская принцесса в ярости и эта ярость затапливает без остатка, она захлёбывается в ней и на вкус ярость напоминает взбешённой Аманет протухшие воды Нила. Она не привыкла не получать своё незамедлительно, королевская кровь и воспитание связывало сильнее любых верёвок и цепей вместе взятых. Ей жизненно необходимо заглянуть в хорошо знакомые глаза и объясниться. На этот раз попробовать всё сделать искренне. У Аманет было предостаточно времени, чтобы обдумать многое. Нет, ей не жаль никого, кого она умудрилась погубить в погоне за могуществом, но она всё же стала другой. «Не думал же ты, что от меня так легко избавиться? Наивный мальчик»

***

Аэропорт Хитроу. Лондон. Примерно 1:20 Амон Бахманн без какой-либо излишней суеты протягивает паспорт на регистрации. Вся сложившаяся сегодня ситуация не располагала к спокойствию, но он не был бы собой, если бы позволил себе хоть на секунду взволноваться. И он ни за что никому не признался бы, что сердце заходиться бешеным стуком в груди в трепетном ожидании. Слишком много сил и средств затрачено, чтобы теперь всё могло пойти по наклонной. Братья не простят ему поражения. Не в этот раз, когда победа так близка и манит нежным светом обещанного вознаграждения за ожидание. Крепко сжимающие ручку от компактного чемодана пальцы, начинали неметь, пожалуй, это единственное что могло выдать переживания Амона. Вроде бы продуманный до мелочей план всё время казался ему недоработанным, что следовало бы немного повременить с вторжением на территорию доктора Джекилла. И это не давало покоя Амону. Но перенеси он операцию хотя бы на месяц позже среди братства пошли бы разговоры о его неспособности вести за собой людей. Ужаснее кошмара, чем недоверие братства к выбранному лидеру и придумать нельзя. «Око Анубиса» — жизнь Бахманна. Другой нет, и не будет. Посвящённый в членство еще, будучи студентом истфака в Берлинском университете, он отдал себя в услужение великой тайне, а теперь он сам выбирает, кому суждено будет увидеть истину, после того, как они добьются успеха. И ни за что не позволит всяким глупостям вроде природного страха испортить его личный триумф. Поэтому он нарочито обаятельно улыбается молодой женщине за защитным стеклом, но он даже не замечает, как она дарит ему дежурную вежливую улыбку в ответ, возвращая документы. «Всё будет хорошо» — думает Амон, бодро вышагивая в сторону выхода из аэропорта. Обыкновенно дождливый Лондон встречает его сухой погодой и прогретым летним воздухом. Настроение мужчины улучшается, отвоевывая вместе с тем пространство для крохотной надежды. Пусть и такси опаздывает, Амон находит в себе силы не заострять внимания на этом. Он умён и беспощаден, идёт к своей цели без сковывающих принципов. Только это имеет значение. Светло-голубые глаза, напоминающие осколки льда обретали, казалось, ещё больший холод и непоколебимую решимость, если это было вообще возможно. Глава Ока Анубиса преисполненный собственной важностью стал больше походить на лидера со стороны, по крайней мере, он на это надеется. Как бы оно там ни было место, сомнения всегда едва дыша, покоились в самых глубинах сознания Амона. Возможно, то было хорошо, ведь именно сомнения двигали и до сих пор двигают Бахманна к совершенству, которому, как известно, нет предела. Перфекционист от природы, глава братства, несомненно, страдает от такой несправедливости, но он не волен что-то изменить. «Пока что» — кривая усмешка резкой линией разрезает лицо без намёка на какую-либо теплоту и добродушность. Смартфон в кармане чёрных классических брюк издаёт характерный звук, извещая о входящем сообщении. Девайс приятно согревает, ставшую вмиг ледяной от скребущихся где-то в животе опасений, ладонь. Амон не спешит опускать взгляд на экран, слишком многое зависит от одной строчки присланной одним из членов братства. Набор букв — одно слово, ради которого Бахманн и прибыл на полуостров. Он и не подумать не мог, что всё решится здесь и сейчас, посреди скопления разномастных толп людей, снующих туда-сюда. Слишком рано, Амон совершенно не готов. Но судьба надменно насмехается над ним и диктует свои условия и не подчиниться им невозможно. Никто не будет ждать его, хочет он или нет. Подрагивающий палец нехотя дотрагивается до сенсора — «просмотреть». Сначала Бахманн не верит тому, что видят его глаза, но вскоре смысл прочитанного доходит до бьющегося, словно в агонии мозга. «Получилось» — гласят чёрные буквы на белоснежном дисплее. Властным движением Амон распахивает дверцу такси. На этот раз всё пройдёт так, как нужно.