мы — два лебедя в чёрной тине

мы — два лебедя в чёрной тине, два погрязших во лжи цветка, кем мы в прошлом друг другу были, что сейчас так несчастны? я научилась в аду чужбины находить средь узоров глаз наш порок, до того глубинный, что невольно погубит нас, что убьёт нас, едва завидев — мы и сами тому виной, ведь в грязи, и в ночи, и в пы'ли, выживали одной тоской, выживали одной лишь мыслью, что однажды, увидит бог, мы взойдём — и взойдёт над мысом наше солнце. среди дорог, средь тропинок, ведущих к небу, ты протянешь ко мне ладонь, я, как пёс, не видавший хлеба, припаду к ней, и мой огонь расцветёт, как цветут жасмины, белым пламенем обожжёт всех, кто к нам, без того гонимых, в час недобрый опять придёт. я восстану из пепла бурей, я вернусь к тебе, как зима возвращается в чёрствой хмури, раскидав по земле ветра. ты сойдёшь ко мне, как однажды нисходил Прометей с огнём, ты избавишь меня от жажды, и лишь в взгляде твоём одном я увижу всё то, что ныне недоступно для нас с тобой. мы — два лебедя в чёрной тине, мы — как тигр, навек хромой. ты вдали от меня, но всё же, поднимая наверх глаза, я уверенна: ты поможешь, хоть засыплют меня снега, я погрязну в них, как в болоте, ты спасёшь меня, но пока, мы одни. я одна, как полдень, ты один, как вдали река. мы разлучны. меж нами, свища, возвышается Он, как рок, и тебя, как ищейка, ищет средь заветных для нас дорог, мне клянётся, что любит, ночью он меня навещает и, разрывая сорочку в клочья, издевается над людьми, что меня защищают, губит без разбору, кто вспомнит вскользь твоё имя, как имя Будды, что пришёл к нам, чтоб нам помочь. ты боишься, но жизнь не ценишь, — ты боишься, что он, верней, причинит мне ту боль, что — веришь? — не сравнится с тоской моей. ты проходишь вдали от взглядов и бросаешь неловкий взор на рабу твою, в терний ада, но меня не находишь в нём. ты уверен: мне будет лучше, если я пущу корни здесь, средь прогнившей зелёной лужи — ведь для женщины это честь, быть любимой игрушкой мужа всей страны, всей земли, небес... но, цветя в этой гнусной луже, я умру от солёных слёз, превратится моя надежда в лучик солнца средь жгучей тьмы... я умру, но, послушай, прежде посмотри на меня и ты.