Двадцать лет спустя.

Вдова жила в долине много лет. Муж ее, деревенский целитель, умер от неизвестной болезни, с которой не мог справиться, несмотря на все свое искусство. Дети выросли и стали жить отдельно. А вдова, нестарая еще, красивая женщина осталась жить на одинокой ферме, вести хозяйство, копаться в небольшом саду, в котором выращивала орлейские розы. Ходили слухи, что как и муж, она была магессой, поэтому в деревне на нее посматривали косо. Но не трогали. После Великой магической революции и разгрома Ордена храмовников, маги свободно селились рядом с обычными людьми и, как правило, особых бед не чинили. Одной больше… Путник, немолодой седоволосый эльф с двуручным мечом, появился в деревне когда солнце еще стояло в зените. Местные кумушки сразу насторожились, - все мужчины в поле, не пора ли бежать и звать на помощь? Мало ли чего можно ждать от вооруженного незнакомца. Но эльф, не обращая внимания на взгляды и перешептывания, зашел в таверну. Там впрочем, тоже не задержался, лишь задал несколько вопросов трактирщику. Остался ли он доволен услышанным невозможно было прочесть по бронзовому лицу, темному не только от природы, но и от загара, но серебряная монетка звякнула об доски трактирной стойки. А путник уже направлялся к дому на отшибе, тому самому, где жила целителева вдова. Он стоял за оградой и смотрел на нее. Только что никого не было, но когда Хоук отряхнула с рук землю и разогнулась, утирая пот с лица, знакомая сутуловатая фигура тотчас бросилась ей в глаза. Он постарел. Его волосы не могли побелеть еще сильнее, но кожа потемнела и обветрилась, так что линии татуировок резко выделялись. Лицо похудело, но на нем по-прежнему жили яркие зеленые глаза. — Фенрис...Как ты меня нашел? – спросила она, растерянно комкая в руках передник. — Хоук... - он замолк, будто это короткое слово застряло у него в горле. Она внезапно криво и жалко улыбнулась. — Ну что ж. Заходи в дом. — Так ты живешь одна? — сидя за крепким дубовым столом, так отличавшемся от изящной мебели ее киркволльского особняка, Фенрис не сводил глаз с женщины, словно пытаясь запечатлеть ее в своей памяти, наверстать все пропущенные годы, когда он не мог видеть ее. — Да, — легко отозвалась Хоук, шумя посудой в буфете, собирая угощение. — С тех пор, как Андерса не стало. — Андерс... — задумчиво проговорил эльф, будто вспоминая. — Да, я помню. Меня на свадьбу не пригласили. — Я была слишком зла на то, что ты ушел, — покачала головой она. — Хотела... отомстить. А Андерс всегда был рядом. — Ну конечно, — горько усмехнулся эльф. — Хотя... спустя столько лет глупо злиться. Разве что на самого себя. – А я все думала, даже в день свадьбы, вот Фенрис разозлится, – улыбнулась Хоук. – А я и разозлился, – подвердил эльф. – Точнее, я был в бешенстве. Выйти замуж за одержимого… – Ну, я же не могла ждать тебя двадцать лет, – мягко улыбнулась женщина. – Ты уехал, не сказал, когда вернешься и не позвал с собой. Андерс дал мне то, в чем я нуждалась: дом, семью, стабильность… – А твой дар? – спросил Фенрис с затаенной тоской в голосе. – Ты так и похоронила его под всем этим? – он повел рукой, намекая на скромную обстановку дома. – Я знаю, из моих уст это звучит странно, но все же ты была сильнейшим магом, что я знал. Хоук тихонько засмеялась и пожала плечами: – Ты знаешь, после Киркволла мне уже не хотелось ничего завоевывать. Мы с такой кровью прошли через магическую революцию… Все что я знала, я передала детям, – она снова мягко улыбнулась. – Моя дочь тоже маг, думаю, что даже посильнее меня и очень хороший целитель. Ну это в ней от Андерса, я-то за свою жизнь даже припарки не приготовила. А ее брат-близнец совсем как его дядюшка, так же оберегает семью. Правда то, что он родился не магом, кажется, совсем его не беспокоит. И тоже тянется к двуручным мечам. Я отправила его к Карверу, им двоим есть чему поучиться друг у друга. Она встала и принялась помешивать варево в котелке. Фенрис смотрел на нее, узнавая и не узнавая в этой женщине грозную Защитницу Киркволла, женщину которую он любил. Он не помнил ее такой спокойной и умиротворенной. Его Хоук всегда куда-то бежала, стремилась взлететь выше, ввязывалась в авантюры, заражая своей энергией окружающих. — А как твои дела? — ровным тоном поинтересовалась Хоук, помешивая варево в котелке, пламя под которым, подчиняясь ее воле, то вспыхивало ярко, то почти угасало. — Как надолго ты можешь оставлять свою Гильдию? Они справятся без главы? — Я больше не глава Гильдии, – Фенрис покачал головой и вытянул руку перед собой: – Смотри. Хоук посмотрела. Рука была как рука, со знакомыми ей до последнего завитка лентами татуировки. Потом до нее дошло. — Лириум? – спросила она, нахмурившись. Фенрис кивком подвердил ее предположение. – Кажется, он наконец, выдыхается. – Сказал он, пожалуй, даже с удовлетворением. – Больше никаких вспышек ярости, когда ко мне кто-то прикасается, мне не больно. Правда если брать минусы, я больше не могу в одиночку выходить против армии. Хотя, с тобой я все еще мог бы попытаться. – Он усмехнулся, но тут же снова сделался задумчивым. — Оказывается, я настолько привык к своим способностям, что без них чувствую себя почти голым. Никакого «лириумного призрака», никакого вырывания сердец голыми руками. Просто старый эльф и его старый меч. А Гильдия… Гильдии нужен глава получше. Ответить Хоук не успела. Хлопнула входная дверь, в прихожей по-хозяйски завозились, а потом раздался звонкий девичий голос: — Мама, я буквально на минуту, ты здесь? Девушка вошла в комнату, Фенрис обернулся и застыл, глядя в глаза своему отражению. Тонкокостная черноволосая девушка с по-эльфийски огромными зелеными глазами рассматривала его с таким же удивлением. За спиной Фенриса шумно выдохнула воздух, затаившая сперва дыхание Хоук и сказала как ни в чем не бывало: — Конечно, дорогая. Познакомься, - это Фенрис, мой старый друг. — Ага. Понятно. — на лице девушки появилась его собственная кривоватая улыбка. — Собственно, я зашла просто взять посох. Меня ждет караван до Денерима, вернусь через неделю. Пока, мам. Она отступила к выходу, не сводя с Фенриса напряженного взгляда, но Хоук никак это не прокомментировала. — Хоук... — голос Фенриса заметно дрожал. — Она... — Моя дочь, — сказала женщина, натянуто улыбнувшись. — НАША дочь, я прав? — Да. Да ты прав. — Хоук сложила руки на груди в защитном жесте. — Извини, что не стала гоняться за тобой по всему Тедасу и требовать алименты, когда узнала, что беременна. Андерс стал прекрасным отцом. Фенрис что-то прошептал, спрятав лицо в ладони и Хоук встревожилась. — Фенрис... — Это почти смешно, — сказал он громче, поднимая взгляд на нее. — Я потерял и это. Собственных детей. По собственной глупости. — Он усмехнулся. — Я помню чувства, которые испытывал тогда. Что это было? Попытка бегства? Нежелание кому-то принадлежать, даже тебе. Особенно тебе. Очередная неудачная попытка. Впрочем, так как ты меня не преследовала, бегать от тебя мне удавалось гораздо дольше чем от Данариуса. Я солгу, если скажу, что не хотел, чтобы ты меня нашла. Выбила из меня всю дурь и указала место рядом с собой. Хоук, посмотрела на эльфа, потом закрыла глаза. Блеснули две мокрые дорожки на ее щеках. — Почему ты мне только сейчас это говоришь? - прошептала она. — Одно твое слово и всего этого, — она мотнула головой, обозначая дом и замужество с Андерсом — не было бы. Были бы только мы с тобой и дети. Двадцать лет... Почему? — Потому что я такой трус, — горько ответил Фенрис, глядя на нее с мукой во взгляде. — Потому что я потратил большую часть жизни, боясь быть счастливым, боясь, что ты сделаешь меня счастливым. Вместо этого я наказал себя и тебя. Хоук... — Перестань, — она резко утерла бегущие по ее лицу слезу и постаралась улыбнуться как можно бодрее. — Я уже слишком стара для таких трагедий. Нам с тобой нужно решить лишь один вопрос: сегодня ночью ты спишь в моей постели или в комнате для гостей? — В твоей, — тихо проговорил он. — Если у тебя хватит терпения, чтобы снова попытаться быть со мной. — У меня хватило терпения на двадцать лет, — просто сказала Хоук, обнимая его.