Я та, кто я есть

       — Скажи. Ответь! Тебе стало легче?        — Нет. Джим, мне не стало легче.

***

       Барбара сидела в душе с каменным лицом. Вода хлестала по ее спине и, кажется, становилась холоднее, но ей было не до этого. Она думала о том, что наконец-то смогла покончить с Томпкинс. Ее больше нет. Кто бы мог подумать.        Медленно поднимаясь и выпрямляясь, девушка подставила лицо под струи душа и начала улыбаться. Улыбка расползалась, а после она начала смеяться. Смех был не громким, вода все заглушала. Девушка вскоре начала давиться, но не останавливалась. Смех тонул в воде, но при этом он был повсюду.        Почувствовав головокружение, она выключила воду, вылезла из ванны, посмотрела в зеркало и стала следить за тем, как кровь из носа ползла по подбородку и шее, скатываясь до груди. Ее это забавляло. Затем она поднесла пальцы к носу и, оставив на них свою кровь, нарисовала на стекле сердечко, пытаясь его закрасить, но вдруг сил не осталось, и она медленно опустилась на пол. Голова слегка стукнулась о стекло.        Джеймс мчался к Барбаре, когда все узнал. Когда узнал, что она добралась до Ли. Когда узнал, что той больше нет.        Колотить в дверь было бесполезно, его никто не слышал, а ключей от ее дома не было уже давно. Поэтому он, не долго думая, выломал дверь и пулей влетел в дом, осматривая его. Барбары нигде не было. Но уже чуть позже он открыл дверь ванной комнаты и увидел обнаженную девушку, которая упала на пол. Лицо было в крови.        Джим хотел уйти. Оставить ее такой. Может быть, она уже мертва? Но в нем еще было добро, даже после того, как эта сука убила его любимую. В нем еще, черт побери, было добро.        Мужчина нехотя взял ее на руки и положил на кровать, затем принес стакан холодной воды и вылил на нее. Барбара не сразу, но начала приходить в себя.        — Джим? Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она, разлепляя губы с засохшей кровью.        Он молчал. Хотелось кричать, но он молчал. Не знал, как бы спросить, почему она имеет право сейчас с ним говорить и прикидываться овечкой после того, что она натворила.        — Я знаю, зачем ты здесь, — уже громче, произнесла блондинка, полностью вставая с постели.        — Тогда ты знаешь, что ответишь за то, что сделала. Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не вышла из стен Аркхема. А если попытаешься, я…        — Что? — Барбара подошла к нему в плотную, — убьешь меня? Мы оба знаем, что ты этого никогда не сделаешь, — девушка коснулась его лица, на что он сильно схватил ее руку и начал сжимать. Ногти впивались в вены на руке.        — Я, может быть, и не убью тебя, но буду рад, если это сделает кто-нибудь другой, — мужчина стоял статуей, но внутри все бешено колотилось. Хотелось ее ударить, очень хотелось.        Барбара лишь хмыкнула и продолжила тереться об него. Он уже выпустил ее руку, но девушка не собиралась отходить от него. Она начала водить пальцами по его костюму, а затем крепко схватила за галстук.        — Тебя это не заводит? Я сейчас совсем голая. В прямо смысле трусь своим телом об тебя. Не стой так. Сделай что-нибудь, или могу я…        Джим отстранился от больной девушки, но когда она пошла за ним, он все же не сдержался и схватил ее за волосы, сильно наклоняя голову назад.        — Я тебя ненавижу. Я бы с радостью вышиб тебе мозги прямо здесь и сейчас, но ты права, я никогда этого не сделаю. И хочу, чтобы ты знала, что дело не в тебе. Я просто не могу.        Барбара начала плакать, показывая тем самым, что ей очень больно, хотя так и было. Казалось, волос на ее голове уже точно не останется.        Джим отпустил девушку и вдруг закричал. Он ударил кулаком в стену, чуть левее от него упала картина.        — Ты самое худшее, что было в моей жизни. Если бы я тебя не встретил, Ли была бы жива.        Казалось, эти слова должны были задеть Барбару, но нет. Она ничего не почувствовала. Совсем.        — Быстро забыл меня, быстро забудешь и свою драгоценную Лесли, — ее имя девушка произнесла так, словно ее тошнит.        Джим подошел к девушке и начал дрожать. Он очень хотел причинить ей боль, но просто не знал, как.        — Эй, — девушка ближе к нему начала тихо дышать, а так же проводить пальцами по лицу, после запускать в волосы.        Мужчина не реагировал. Он сейчас погрузился в себя, в свои мысли, уж очень ему было плохо.        Барбара взяла его руку и начала ею водить по своему голому телу. Именно это и привело его в чувства.        Он достал пистолет, хоть и понимал, не выстрелит. Но зачем-то должен был его достать.        — Ну давай, — Барбара театрально взмахнула руками и сделала вид, что готова принять пулю. Она пристально смотрела на него, а он искренне не понимал, как такое безумие может жить.        Девушка снова близко подошла к нему, устав стоять в сторонке, подняла его руку с пистолетом и даже поднесла к открытому рту. Она коснулась кончиком языка оружия, именно это еще больше его напугало, и он просто не смог. Не смог больше находиться рядом с ней. Она тянула его в бездну, она будто чертов гипнотизер, который заставлял не шевелиться и смотреть-смотреть-смотреть…        Джим отошел, чтобы позвонить Харви. Он должен как можно быстрее отправить ее туда, где ей самое место. Хотя, это не так. Лечебница — это еще рай для нее. Она заслуживает чего-то похуже. Чего-то, что будет зваться адом, вот только проблема была в том, что для нее любой ад, не ад.        Барбара тем временем плюхнулась на диван. Она понимала, что за ней скоро приедут, но делать она ничего не станет. Не попытается сбежать, не попытается навредить себе или снова ему. Не выбьет стекло. Нет. Она будет ждать и примет то, что заслужила. Потому что она та, кто она есть, и не станет извиняться за свое безумие. Ей оно нравится, она его приняла. Жаль, что не каждый может принять свою темную сторону, ведь она у каждого есть, и это самое сладкое, что только может быть. Так она считала. Была в этом уверена.        — Скажи. Ответь! Тебе стало легче? — спросил Джим, снова видя ее.        — Нет. Джим, мне не стало легче, — серьезно и правдиво ответила девушка.        — Какого черта, Барбара? Какого черта ты сделала? Ничего же не изменилось. Я тебя не полюбил и никогда не полюблю. Теперь ты говоришь, что тебе еще и не полегчало от ее смерти. Да что с тобой не так? Почему? Почему ты такой монстр? Почему ты творишь то, чего даже не понимаешь? Кто ты вообще такая?        — Эй, хватит. Милый, слишком много вопросов. Я отвечу только на понравившиеся, — девушка встала с постели, намеренно не желая одеваться или прикрываться, хоть это ничего и не меняло, — я думала, что изменится. Я правда в это верила. А еще мне казалось, что я это делаю ради тебя, — Барбара положила холодную ладонь на его дрожащую щеку. Но он не убрал ее, — но я не люблю тебя. Больше нет. Я свободна. Джим, я свободна. Это прекрасно, — она улыбнулась, но очень мучительно, — и, знаешь, мы все монстры. Все. Ты тоже. Не отрицай даже, — девушка опустила руку, затем сильно прижалась к нему, обнимая так, будто хочет переломать его кости.        — Что ты делаешь?        — Прощаюсь. Пока, детка. Может быть, еще увидимся, — она улыбнулась сквозь слезы и попыталась поцеловать его, но он не только отстранился, а еще и замахнулся на нее, хотя снова не смог.        — Хочу, чтобы ты знала. Я ненавижу тебя и никогда не прощу. Никогда. Живи с этим как хочешь, — сказал он и пошел на выход, потому что услышал звук машин.        — Мне плевать, Джим. Разве ты не понял, я ничего не чувствую?        В дом вбежали люди с пушками, будто думали, что здесь мясо, и не ожидали увидеть вполне себе спокойную картину.        Барбару заставили одеться и вывели из дома.        Джим сглотнул и поторопился поскорее покинуть этот дом и забыть его навсегда.        Девушку впихнули в комнату с грязными стеклами, потому что она начала приставать к парням, что ее волокли и было сложно уже в сотый раз сказать ей, чтобы она шла спокойно.        Барбара подошла к стеклу и сильно засмеялась. Казалось, даже такие прочные стекла не выдержат ее безумного нахлынувшего, будто волной, смеха. Он заполнял комнату. Впитывался в стены и пол. Заражал находившихся в ней людей, и они смеялись в ответ. А Барбара будто этого не замечала. Словно она здесь одна.        Резко перестав смеяться и сделав безжизненное лицо, она прошла к столу, села за него и начала осматривать обстановку комнаты и людей, который заинтересованно смотрели на нее.        — Хочу массаж, — громко сказала она и возле девушки собралась кучка парней. Она закинула ноги на стол, скидывая обувь, — все не так плохо. Детка, все не так плохо, — сказала она и начала расслабляться в новом месте…