Переменчивая

Сегодня, когда Джеймс лично тренирует какую-то девчонку лет тринадцати, Лили говорит, что она не гордая. Пусть тренирует. А завтра, когда Джеймс поймёт, что она обижена всего лишь из-за тренировки, и попросит прощение, Лили скажет, что у неё есть гордость. Либо одна она — либо сотни и тысячи других. Сегодня, когда солнце такое ослепительно яркое, Лили щурится, морщит веснушчатый нос и недовольно говорит, что терпеть не может солнце. И вообще, лучшей погоды, чем дождь, — нет. Завтра, когда небо затянут тучи и пойдёт дождь, Лили будет смотреть, как тяжёлые капли стекают по стеклу. Она недовольно подожмёт губы и скажет, что солнце — вот это хорошо. Сегодня, когда Лили получает «Превосходно» по Трансфигурации, она сияет и нахваливает профессора МакГонагалл: и то, как та подаёт материал, и то, как относится к студентам. «И вообще, — говорит Лили, — о лучшем декане и мечтать нельзя». Завтра, когда Лили не сделает задание и схлопотает «Тролля», когда профессор сделает ей замечание за опоздание и снимет баллы, Лили скажет, что она могла войти в её ситуацию, что учитель она так себе и что декан должен по-другому относиться к своим подопечным. Сегодня, когда Сириус делает ей комплимент, она мило улыбается и говорит Джеймсу, что Сириус забавный. Когда Сириус отпускает шутку, с которой все смеются до изнеможения, Лили говорит, что Сириус — идеал друга для неё. Завтра, когда Мародёры будут баловаться у Чёрного озера, насылая друг на друга Агуаменти, а порой и толкая друг друга в озеро, они, мокрые, будут хохотать и глядеть из-под налипших на лоб волос весёлыми глазами; Сириус захочет пошутить и направит на Лили Агуаменти. Лили скажет, что Сириус, не смотря на почти восемнадцатилетний возраст, ребёнок. Ребёнок, для которого характерны глупые шалости. Она развернётся и уйдёт, а тяжёлую мокрую мантию кинет под ноги Сириусу. Сегодня, когда Лили в хорошем настроении, они с Джеймсом мило обнимаются, шепчутся и вообще стараются найти укромный уголок. Завтра, когда Лили встанет не с той ноги, она обвинит Джеймса во всех глобальных проблемах человечества, а Сириуса — в грехах поменьше. Ремус получит выговор за неопрятный вид, Питер — за слишком сладкое печенье из кухни, а первые и вторые курсы, знакомые со старостой, будут тихонько сидеть и не повышать голос. Все знают, что настроение у Эванс меняется быстрее, чем профессор Дамблдор успевает развернуть жвачки «Друбблс». Все знают это, но, тем не менее, большинство её любит. Когда Лили улыбчива, она всегда поможет, утешит и подскажет. Когда Лили в плохом настроении, что случается довольно часто, Джеймс глубоко вздыхает, пропускает мимо ушей все её упрёки и, тайком, вместо Прорицаний, сбегает в «Сладкое королевство» и покупает гору шоколада. Позже, в гостиной, смотрит, как она рвёт обёртку и резким движением отламывает кусочек, и притягивает Лили к себе. Она отходит от злости: её руки уже не сжимаются в кулаки, на лице появляется смущённая улыбка, и она даёт Джеймсу кусочек шоколада. А потом они тихо сидят в обнимку перед камином. Лили тихо шепчет, как ей жаль, что она накричала на него с Сириусом сегодня. Джеймс долгое время ничего не говорит, а просто сильнее приобнимает её. Они знают, что всё у них будет хорошо. Они готовы мириться с недостатками друг друга. Они готовы любить.