***
*** Весь день я сидел на студии и записывал кого-то. Это были новые звезды, а я лишь предоставлял им свои услуги звукозаписи. Некоторые пели так отвратительно, что мне хотелось, чтобы они закончили уже скорее. Я молился о том, чтобы этот день быстрее подошел к концу. Мой почтовый ящик был пуст. Я ждал письма от работодателя, которому отправил резюме неделю назад. Это отличная студия, знаменитая, в которой я получал бы огромные деньги. Один минус – она в другой стране. Записав еще два человека, я закрыл дверь, понимая, что рабочий день подошел к концу. Устало сев за стол, я осторожно достал телефон. «Ты свободна?» — написал я ей. Ответа не последовало. Она прочитала мое сообщение, я видел это, но молчала. Вспомнив ее голубые глаза, которые я не видел уже несколько дней, я улыбнулся. Облокотившись на спинку кожаного стула, я поднял голову вверх, устало закрывая глаза. — Как же не хочется домой, — прошептал я. Живот заурчал, предательски выдавая меня. Я не еле весь день. На часах, что висели на кирпичной стене, было уже 3 часа дня. Услышав тихий щелчок, я понял, что на почту пришло письмо. Резко сев на стуле, я быстро схватился за мышку, осторожно открывая его. «Вы приняты», — успел прочитать я. Эмоции взяли вверх и я быстро подпрыгнул со стула. Что ж, это успех! Я не стал долго ждать. На эмоциях я рванул к той, с кем бы с радостью разделил это счастье. Машина неслась быстро, а улыбка с моего лица не сходила. Я осторожно припарковался у ее дома и поднял голову к ее окну, когда покинул машину. Свет горел. Я снова глянул на наручные часы, отодвигая рукав куртки. Что ж... ее муж еще не вернулся. Мои ноги вели туда сами. Она дома, явно не думает даже обо мне, но я уже стоял на ее этаже. Сердце учащенно билось, а щеки горели от перепады температур. Мои пальцы дрожащие звонили в ее звонок. Я услышал звуки шагов за дверью и осторожно закрыл глаза. Все мое тело было в напряжении. Она в этот момент уже стояла у двери, смотря в глазок. Замок неспешно повернулся, дверь распахнулась. Я посмотрел на нее. Голубые глаза озадачено сверлили меня взглядом, а пухлые губы были немного приоткрыты. Наши взгляды встретились. Она еще не открыла дверь полностью, поэтому я не заходил. — Я знаю, что ты одна, — тихо произнес я. Босыми ногами, она отошла с прохода, давая мне пройти. Я закрыл за собой дверь, а она все еще молчала. Повернувшись к ней, я почувствовал приятный аромат ее цветочных духов, которыми она любила душиться, пока была дома. Она устало вздохнула. — Он вернется через три часа, — наконец, услышал я ее прелестный голос. Он звучал, как мелодия, как эльфийское пение, унося меня куда-то, где тепло, ярко, спокойно. — Я знаю, мне нужно было тебя увидеть. — Что-то случилось? — улыбнулась она, я снова влюбленно смотрел на ее ямочки на щеках. Я не успел ответить, потому что она успела упрекнуть меня, — И почему ты без шапки в такой холод? — нахмурила свои темные брови она. Я улыбнулся. Такие упреки я готов был слушать вечность. — Забыл ее дома. И да, кое-что случилось. Она улыбнулась, медленно и вальяжно подходя ко мне. Ее тонкая рука поднялась вверх, а пальцы прикоснулись к металлической собачке, она потянула ее вниз, расстегивая мой пуховик. Спустя десять минут мы сидели в кухне, а она заваривала мне чай. — Что ж. Что стряслось? Ты сияешь, — заметила она. Я всегда удивлялся, как она точно считывает мои эмоции. Довольно кивнув, я остановил ее, когда она собиралась отойти от стола к чайнику. Прикоснувшись к ее теплой ладони, своими холодными руками, я встал. Что сказать? Все два дня я мечтал о ее нежной коже. — Меня взяли, — только произнес я. Этого было достаточно для того, чтобы на ее лице появилось счастье. Она знала, как сильно я этого хотел, а я был рад, что она радовалась этому больше меня. Счастье длилось не долго, потому что вскоре улыбка с ее лица сошла. — Когда ты уедешь? — осторожно спросила она, пронзая мое сердце этим вопросом. Я поджал губы. — Нет, знаешь, не отвечай. Ты достоин этой работы, а наши отношения все равно были обречены. На ее губах была улыбка, но глаза грустили. Я устало вздохнул. Медленно останавливая ее снова, я обнял ее хрупкие плечи, убирая длинные черные пряди волос. — Поехали со мной? — прошептал ей на ухо я. Она закрыла глаза, осторожно прижимаясь ко мне. Я знал, что она улыбается, но еще я знал, что она мне откажет. Отстранившись, взяв ее за плечи, я заглянул в ее лицо. Слезы – ненавижу, когда она плачет. — Ты знаешь, что я не могу. Моя кампания, я не могу отдать ее мужу. Она записана на него, я устала тебе повторять. При разводе он потребует ее всю, либо же половину. А я не готова на такие убытки. — У нас все будет, послушай, родная. — Нет, перестань... — Я устал быть не с тобой или быть с тобой только скрываясь. Мне надоело... — У тебя семья! Ее голос был четким и грубым. Чайник вскипел, а она все смотрела на меня, пытаясь понять ответ. Я не знал ответа. Опустив свои голубые глаза, она отстранилась от меня. Тонкая рука взяла чайник, наливая нам чай. — Я больше не хочу ту семью... Сын всегда будет моим сыном, но она больше не жена мне. Уже давно. Брюнетка прошла мимо меня, оставляя за собой легкий шлейф духов. Я шел по ниточке этого аромата, который вел меня в спальню. Она не включала свет, а за окном почти наступили сумраки. Еще час и мне нужно будет покинуть ее квартиру. Короткий халат, который был на ее теле, быстро опустился на пол, как пушинка. Она повернулась ко мне. Мое сердце учащенно забилось, когда я снова увидел ее тонкое тело. На животе у нее было большое, но еле заметное, родимое пятно в форме звезды. Она осторожно переступила халат, тихо на носочках подходя ко мне. Меня кинуло в жар. Ее руки нежно окутали мою грудь, скользя по теплому свитеру к лопаткам. Она прижалась ко мне. — Я люб...лю тебя, — тихо произнес я. Дрожащие губы обрывали фразу на половине, но я ее закончил. Услышав ее смешок, я снова прикоснулся к ее нежно спине, чувствуя родинки под своими черствыми пальцами. Что поделать? Мы, правда, были влюблены в друг друга, как подростки. Она – вредный ребенок, которому вечно не хватает внимания, а ее муж – тот еще бизнесмен, который лучше бы женился на своей работе, чем на такой прелестной девушке. Мы встретились в баре, одним холодным вечером, как этот. Давно это было, три года назад. Я тогда был совершенно разбит, узнав об измене своей жены. Мы сразу понравились друг другу, поэтому не стали терять ни минуты. В тот же вечер мы спали вместе. С того момента, я больше не видел в своей постели никого, кроме этой черной кошки. Она осторожно вела себя в моем присутствие, когда рядом с нами кто-то был, но когда мы оставались одни, эта кошка выпускала свои коготки, открывая мне себя. Она знала, что только я люблю ее душу, только я вижу ее настоящую. Так шло время. Мой сын рос, а я пропадал в объятиях другой женщины, забывая свою жену, с каждым днем отстраняясь от нее все дальше и дальше. Осуждаете меня? Что ж, мне плевать. Я любил когда-то свою жену, но больше я не чувствую этой любви. Она медленно потянула меня за собой к кровати, которую мы уже давно испробовали на прочность. Медленно снимая с меня одежду, она знала все тайны, которые я мог поведать только ей. Ее взгляд был всегда понимающим и принимающим мои стороны и пороки. Медленно прикасаясь к ее талии, я провел пальцами по ее груди, которая манила меня. Мы оказались на кровати, поддаваясь соблазну. Голые, мокрые, тяжело дышащие от удушающей страсти, что не давала нам успокоить сердцебиение. Она быстро впилась в мою спину ногтями, давая понять, что готова ко мне, а я был уже на пике своих желаний. Взрыв. Ее тихие, но такие сладкие, стоны заполнили комнату. Мы слились в одно целое. Тяжело дыша, она чиркнула спичкой и закурила. Я быстро оторвал голову от подушки, смотря на тонкое тело сидящее на подоконнике. Из ее пухлых губ выпустился дым, а я устало вздохнул. — Брось, пожалуйста, — медленно сказал я. — Это? — игриво произнесла она, показывая белую тонкую сигарету в пальцах. Я кивнул, настораживающие смотря на нее. Я знал, что она не послушает меня. — Не дождешься, — засмеялась она, я злился. Быстро встав на кровати, я подошел к ней, оказавшись в паре сантиметров от ее лица. Она выдохнула дым мне в нос, томно смотря на меня голубыми глазами. — Я сказал, что ты бросишь курить, значит ты бросишь, — отрезал я, выхватывая у нее сигарету из рук. Открыв окно, я выкинул белый яд и быстро закрыл обратно, не пуская холод. За окном потемнело. Она разозлилась. — Тебе пора. Мой муж вернется через час. Ты не можешь быть здесь. И потом, сегодня у вас ужин с родителями, — напомнила мне она слова жены. Я опустил глаза. На мое удивление истерику из-за сигареты она не устроила. Встав с кровати, я быстро оделся. Стоя в прихожей, я обернулся, понимая, что не хочу уходить. Она смотрела на меня, словно смотрит в последний раз. — Я хочу сбежать с тобой, — тихо сказал я, хотя она давно знала это. Мои пальцы проскользнули по ее густым волосам, а по ее плечам я заметил, как побежали мурашки. Она так любила это. — Я знаю, родной, но тебе пора... Это было устало. Она устала от этих скрытных игр. Наш пульс еще не был спокоен. Ее муж мог вернуться и раньше, заставая меня в ее объятиях. Хотя, знаете, я, наверное, хотел этого. Хотел, чтобы он узнал это и все закончилось... Нет, не мы с ней, а скрытность. Я знал, что она боится за свою кампанию, но так же я видел, что она из последних сил держится в этой квартире. Медленно прижимаясь к ней, я вдохнул аромат ее волос. Это была смесь шампуня и духов, которые велели свежестью. Кажется, что я больше не хочу быть ее любовником. — Тебе пора, — снова грустно произнесла она, кидая взгляд на часы. Я тоже сделал то же, что и она. Стрелка предательски спешила вперед, когда я хотел бы, чтобы оно остановилось. — Я мечтаю о том, чтобы у нас был свой дом и знаешь, наверное, это воплотиться. Ее губы расплылись в улыбке. Она знала, что это невозможно, но кивнула мне, подбадривая мои мечты. Быстро целуя ее пухлые и горячие губы, я растворился на них, оставляя лишь запах и вкус. Дверь ее квартиры закрылась перед моим лицом. Опустив голову я пошел вниз. Меня уже ждали дома давно.***
*** Когда я переступил порог своей квартиры, то уже слышал, как на кухне шумно что-то обсуждали женщины. Тесть сидел в зале, равнодушно клацая телевизионные каналы, а мой сын был с моим отцом, который что-то ему читал в спальне. Я хлопнул дверью, закрывая ее, чтобы все услышали, что я дома. Малыш тут же поднял голову и побежал ко мне. — Папа. Папа. — кричал он, когда я кружил его, поднимая высоко. Чмокнув в макушку светлых волос, я осторожно поставил его. Мой отец внимательно посмотрел мне в глаза. — Здравствуй, папа, — сказал уже я, устало опуская глаза. — Привет, сын, — подошел он ко мне, прижимая меня к сердцу. Кажется, мы поняли друг друга. Тесть крикнул из зала слова приветствия, а я снял куртку и повернулась в сторону кухни. Она уже сверлила меня карими глазами. — Ты купил молоко? Ни «привет», ни «как дела?», ее волновало лишь чертово молоко. Я просто смотрел на нее. Психанув, она натянула улыбку и направилась в кухню. Уверен, что жена давно все знала. Взяв сына на руки, я прошел к нашим мамам. Чмокнув свою, я сел рядом с ней, здороваясь с тещей. — Опаздываешь, зятек, — ехидно улыбнулась она. Я кивнул. Мы приступили к ужину. Когда мои и ее родители уехали, я стоял на кухне, смотря на то, как медленно за окном падает снег. Она уложила сына, возвращаясь на кухню. Ее ждала гора посуды в раковине. Ни слова не сказав мне, она просто приступила к уборке, чтобы быстрее лечь спать. Я повернулся. Снова на ней был этот странный и жуткий пучок с тонкими светлыми волосами, который давно растрепался. Фартук немного съехал. Я закрыл глаза. — Нам нужно поговорить, — осторожно сказал я. Она выключила воду, словно ждала этого. Быстро вытирая мокрые руки об фартук, которому было уже лет 5. Он был весь в жирных пятнах, которые давно въелись в ткань. Мы встретились глазами. Карие глаза прожигали меня, поэтому я часто смотрел мимо нее. — Я завтра подам на развод, — уверенно прошептал я. Лицо ее изменилось в ту же секунду. Уголки губ непроизвольно опустились, глаза превратились в стеклянные, а складочка на лбу стала более заметна. Открыв рот, она не говорила ни слова, но я все слышал. — Я люблю другую. Прости. — Вот, что? Другую? У нас ребенок. Ты думаешь я дура? Думаешь, я не знаю, что ты уже года три гуляешь от меня. Не понимаю... — Не понимаешь? — спокойно спросил я. Она кивнула, хотя все понимала. — Ты сама разрушила нашу семью еще три года назад. — Это была интрижка. Я извинилась, а ты простил. — Я простил, но любовь в ту же секунду прошла вместе с обидой. Наступила тишина. Тишина, которая угнетала. Она просто стояла в метре от меня, смотря на мои руки, которые немного дрожали. — Вон. Это было грубо. Нахмурив брови, я посмотрел на нее. — Слушай... — Я сказала, ВОН, — крикнула она. Я быстро побежал в прихожую, а она рухнула на пол. Хлопнув громко дверью, я прислонился к ней, стоя в подъезде. Я слышал ее всхлипы, слышал плачь сына. На душе кошки скребли, но я больше не могу быть с ней. На улице был тихий ветер, который часто поднимал снег. Я сел в теплый салон автомобиля, прогревая мотор. Мои пальцы сами набрали ее номер. Она трубку взяла раз на восьмой. — Я занята, — шепнула мне она. — Нам срочно нужно встретиться. Через полчаса у подъезда, — быстро сказал я и отключил вызов. По радио передавали сильный ветер на завтра, а я все думал, где ночевать сегодняшнюю ночь? Быстро нажав ногой на педаль газа, я рванул по скользким дорогам. Я чувствовал, как несет машину, но справлялся с управлением. Я выполнил то, что обещал и спустя ровно 30 минут, со скрипом тормозов, остановился у ее подъезда. Она тоже не заставила себя ждать. С волнующимся взглядом быстро и резко вышла из подъезда, подходя ко мне. Я стоял у машины, бросая на нее свой поникший взгляд. Я был уверен, он сразу поймет меня. Голубые глаза сверкнули в свете фонарей, она прикоснулась к моей колючей щеке. — Что стряслось? — осторожно спросила она. Сейчас ее не волновало, что муж может посмотреть в окно и увидеть нас. Ее заботило только то, что я совершенно подавлен. — Я подаю на развод завтра, — сказал я, видя, как медленно закрываются ее глаза. По щекам проскользнула слеза и остановилась в районе ее губ. Я облизал губы, которые на холоде немного защипали. — Ты так быстро это решил? — Мгновенно... — Родной, я не могу... — К черту, — резко сказал я. — К черту кампанию, к черту брак, будь моя, слышишь? — я прижал ее к себе. Пальто было довольно тонким и я чувствовал ремень того самого, красивого платья, которое купил ей пару лет назад. На моем лице появилась улыбка, когда я вспомнил, как шикарно она выглядит в нем. — Поехали со мной, — шепнул ей я, когда прислонился к ее лбу. Она закрыла глаза, улыбаясь мне. Только сейчас я увидел, что на ее губах нет ни помады, ни блеска. В такой мороз это была редкость. Осторожно прикоснувшись к ее лицу, я вдохнул ее. Запах сводил меня с ума. — Я боюсь... — Тебе не нужно. Просто иди со мной, — шепнул ей я и она кивнула. Это был лучший момент за последние три года – она кивнула мне, заставляя ощущать крылья за спиной. Широкая улыбка, которую она любила, появилась на моем лице. Я взял ее за руку, быстро открывая дверцу машины. Она села, а я осторожно захлопнул дверь. Оббежав машину, я оказался на водительском сидении. Она прикоснулась к моей руке, а я заметил, что кольца на ее пальце больше не было. С радостью в сердце, я рванул в отель, в котором успел забронировать номер на двоих. Музыка играла в салоне машины. Было тепло, уютно и спокойно. Впервые за последние три года, я больше не чувствовал себя любовником, держа ее руку. Она улыбалась мне, заставляя все чаще смотреть в ее сторону. Ветер поднимался сильнее, а я был счастлив, потому что моя жизнь идеально повернулась в сторону счастья. Снег, который медленно падал полчаса назад, превратился в снежную бурю, которая затрудняла дорогу. Дворники быстро мелькали туда-сюда, очищая лобовое для лучшей видимости. — Знаешь, я ведь сегодня мужу тоже сказала о разводе, — вдруг радостно воскликнула она, — а еще я курить бросила. Она словно хвасталась тем, что ей нравиться выполнять то, что я говорю. Она прислушивалась ко мне. Я посмотрел в ее голубые глаза, замечая, как она прикусывает пухлую нижнюю губу. Идеальный момент, который ничего не может испортить. Я услышал сигнал машины и резко повернулся, сосредотачиваясь на дороге. Мы ехали по мосту. Колеса скользили по мокрой трассе, а машину на скорости занесло вправо. Я тормозил, но было уже поздно. Мы выехали на место ремонта дороги и машина в пару секунд сиганула с моста. Наш Идеальный момент закончился в ту же секунду. Я повернулся к ней, а она быстро взяла меня за руку. На ее лице был ужас. Река давно замерзла от сильных морозов, мы знали, чем закончится наше падение. Я сжал ее руку, в последний раз смотря в ее голубые глаза. — Я люблю тебя, — крикнула мне она, а машина врезалась в толстый слой льда, прокалывая его собой и пошла на дно. Я больше ничего не чувствовал. Она умерла сразу, а я все еще видел, как вода просачивается сквозь трещины. Еще немного и давление расколет стекла и зальет полностью салон ледяной водой. Я все еще держал за руку свою любовь. Это был идеальный момент для того, чтобы умереть. Я был счастлив, закрывая глаза, а моя душа покидала тело, вдогонку за моей любимой.