wires

В помещении душно, пахнет резиной от старых шин и травкой. Привычная обстановка, если добавить звучащую музыку, прерываемую спорами и смехом. Репетиционная база из старого отцовского гаража — мечта любого новичка, настоящий андерграунд с четырьмя мальчиками-проблемами и грустными каверами. — Нам нужно что-то новенькое. Райан решил съебаться, что мы будем делать без одного из гитаристов? — рассуждает Тревор, убирая гитару. Между губами зажата сигарета, а голос раздраженно подскакивает на последнем слове. Брендон пожимает плечами, играя на своём телефоне, и флегматично интересуется, не отвлекаясь: — И что ты предлагаешь? Дэрроу, к слову, не при делах. У него с музыкой отношения дальше зрительного зала не заходят, но зависать, кроме как в этом гараже, больше негде, поэтому он тусуется с Тревором и его группой. Это прикольно быть в центре творческого процесса, снимать всё на камеру и получать свою долю внимания от восторженных девочек с вечеринок. — Найти ему замену, что ещё. Решение, в целом, вполне логичное. Брендон не спорит (ему пофиг, но это уже мелочи).

***

— Серьёзно? Это чучело? Вообще-то, откровенно говоря, девчонка не уродка. Пухлые, «целовательные», губы, большие глаза, смуглая кожа, вполне приятные черты лица. Это, если вычесть тяжелые ботинки, джинсы, клетчатую рубашку и суровый взгляд. — Она неплохо играет, чувак. Ты просто ещё её не слышал. Брендона устраивал прошлый состав — они могли спокойно устроить мужскую тусовку с пивом и бейсболом, а теперь придется терпеть девчачье нытье на каждой вечеринке. Здорово, ничего не скажешь. — Ты сам был против баб в коллективе, — последняя попытка избавиться от новенькой. Брендона бесит этот её прямой взгляд и чехол с гитарой за спиной. Сразу видно, что зануда. Будет приходить на репетиции вовремя и портить весь кайф. — Времена меняются, бро.

***

Роуэн по началу ничего не меняет в их устоявшемся мирке. Перебирает пальцами по струнам, изредка переговаривается с Тревором и ребятами, и ведет себя, как тень. Брендон даже успевает разочароваться. Издевается над ней с частотой от трех до пяти раз за репетицию, приебывается к каждой мелочи и бесится от её непробиваемости. Хуже всего, ребята с ней быстро срабатываются. Они даже учат новый кавер, на жутко слезливую «Say something», так что Дэрроу скрипит зубами и срывается на Роуэн, потому что хули?.. Она ведь здесь лишняя. Молчит вечно, терпит его нахальство, словно не слышит вовсе, и только один раз сладко-сладко улыбается, показывая фак, когда он кидает что-то о её матери. Ладно, это был удар ниже пояса, но реакция… скудная. А ещё с репетиций её пару раз встречает какой-то хрен на мотоцикле. Он явно старше на пару лет, отращивает щетину и целует её непозволительно долго, прежде чем отдать шлем. Брендону он не нравится даже больше, чем её мнимая уверенность.

***

Она задерживается в группе, начинает иногда шутить или хотя бы просто улыбаться от тупых шуток ребят, почти состригает свои эти дурацкие кудри и даже однажды прибирается в гараже (беспорядок образуется заново через пару дней). Брендон знает, что её отец коп, а сестра сечёт в компах, но всё это со слов Тревора. Тот к Роуэн сначала также холоден, но ядом не плюется, просто не доверяет. Он шутит, глядя на её реакцию, проверяет на прочность и всё-таки потом оттаивает, принимая в их туповатый мужской коллектив. Дэрроу видит, что в этом никакого романтического подтекста, Тревор тот ещё гавнюк, несмотря на всю романтическую ауру гитариста. Роуэн продолжает быть той ещё холодной сучкой с приятным (что уж там) голосом и парнем, который явно, блять, старше и не должен западать на малолеток. Ей семнадцать, ну и что такого? Их первый концерт в новом составе сложно вообще назвать концертом — так, небольшая тусовка в баре, пара песен для разогрева, дешевое бухло и перебравший после выступления Тревор. — О, Ро-о-о, — тянет он, пытаясь рукой опереться хоть обо что-нибудь, пьяно улыбается закатывающей глаза Фрикс, — это было круто, мы всех порвали-и-и. Она закидывает его руку себе на плечо, и Брендон решает вмешаться, потому что Тревор его друг, а Роуэн слишком мелкая, чтобы дотащить его тушку до уборной вовремя. — Бухая ты свинья,— тянет Дэрроу, помогая Роуэн доставить Тревора в пункт назначения. — Он всегда такой? — спрашивает она, глядя с отвращением, и Брендон гаденько усмехается. — А что, слишком плохая компания для тебя? Он уверен, что у неё на языке вертится пара крепких обзывательств, но Роуэн игнорирует его выпад, намачивает салфетки в раковине. Пиздец, как странно пытаться привести Тревора в чувство в туалете дрянного клуба, но Фрикс не уходит, помогает без жалоб, и Брендону даже не хочется вылить на неё очередную порцию издевок. Она, если покопаться в памяти, никогда не пыталась задеть его, а сейчас и вовсе могла свалить, оставив разбираться с Тревором самому. Может, у неё не в порядке с головой, а, может, она не такой плохой человек, каким хочет выставить её Дэрроу. Правда, в этом случае, он выходит тем ещё мудилой. Не в первый раз. *** — Она что, рассталась со своим придурком? — спрашивает, когда Роуэн уходит раньше обычного. — Да вроде ещё месяц назад, — жмёт плечами Тревор. — А тебе-то что? Ты влюбился, что ли? Он играет бровями и ухмыляется, а Брендон тормозит на мгновение, прежде чем скривиться: — Не пори чушь. Что за бред? — Ну, ты так пытаешься до неё доебаться каждый раз, что становится подозрительно. — Просто она меня бесит. — Бесит или хочешь трахнуть? Парни подхватывают смех, а Дэрроу показывает им фак. Внутри всё противно сжимается от их намеков, будто они понимают то, до чего он сам никак не дойдёт. Брендон всё отрицает.

***

Она живёт в восточной части города, в сорока минутах от их гаража, но через квартал от самого Брендона, поэтому он однажды увязывается за ней. Сначала идти рядом неловко и нервно, у них на полгода общения нормальных разговоров не больше пяти (и даже это преувеличение). — Твои предки не бесятся, что ты так поздно возвращаешься? Она посылает ему странный взгляд и смотрит обратно на дорогу, удобнее перехватывая лямку рюкзака. — Мать с нами не живёт, а у отца постоянно ночные смены. — Развод? Тема ей ощутимо неприятна, но Дэрроу не мастер светских бесед, поэтому тянет из того, что есть. Наблюдает, как её брови сходятся в одной точке, а зубы захватывают на пару секунд губу. — Ну да. Мать решила, что не нагулялась и переспала с учителем в моей школе. Может, не только с ним, не знаю. Брендон присвистывает, потому что это явно не вписывается в картину идеальной семьи, которую он ей приписывал. Надо же, у хорошей девочки с хорошими оценками и несколькими годами с учителями музыки, всё не так совершенно, как кажется. Она ничем не отличается от них, такая же земная. Они проходят мимо старого, нерабочего кинотеатра, о котором в детстве ходило много страшных легенд. Воздух теплый, невзирая на ноябрь, народу на улице — никого, а настроение особенно взволнованное. — Там можно побродить, если не боишься, — кивает Брендон в сторону и нарочито смело улыбается. — Когда мы успели стать друзьями? — её голова наклоняется чуть вбок, а глаза сужаются. Ни страха, ни удивления, одно только подозрение. — Если боишься, так и скажи. — Я не боюсь, — фыркает, и Брендон усмехается, сворачивая в сторону кинотеатра. Техника «взять на слабо» всегда работает безотказно с такими принципиальными, как Фрикс. Она, конечно, чересчур бесстрашная, раз идёт за ним чёрт пойми куда, но это в ней и интригует — как далеко может зайти в отсутствии страха. Брендон подает ей руку, когда они в темноте заходят внутрь, и светит фонарем от телефона. Роуэн не противится, сжимает его ладонь и любопытно осматривается, пытаясь разглядеть старые афиши и картонные фигурки актеров в полный рост. — Раньше какие-то автоматы ещё кое-как работали, — делится Дэрроу, больше наблюдая за её реакцией, нежели вокруг. Ему это место и без того знакомо по детским играм, он ощущает себя здесь, как на своей территории. Роуэн позволяет ему провести себя по пыльным, грязным залам со скрипящими половицами и, когда он специально пугает её, крепче перехватывает его руку и придвигается теснее (ещё немного и это можно будет считать полноценными объятиями). — Трусишка. — Придурок. Внутри пахнет затхлостью, подгнившей тканью и пылью, но всё равно это лучшее, что случилось с Дэрроу за последнее время, потому что впервые они общаются с Роуэн вне репетиций, и в темноте не видно её слегка осуждающего взгляда. Они перешучиваются, поддевают друг друга и в дружеской атмосфере Фрикс не пытается делать вид, что его не существует. В конце он провожает её до перекрестка между их улицами, запихивает руки в карманы и они нелепо прощаются на расстоянии нескольких шагов. — Пока, трусиха, — выдыхает он, получая привычную усмешку «за что мне такое наказание». Если честно, он не водит девчонок в кинотеатры, особенно в заброшенные. Не рассказывает им о детстве (потому что крутые парни так не делают), не смотрит, как полный дурак, вслед добрых две минуты. Не делает паузу перед тем, как нажать кнопку «отправить». От «Дэрроу»: как насчет того, чтобы повторить наше свидание? От «Злюка с гитарой»: Не думала, что это свидание От «Дэрроу»: Это обидно, но я тебя прощаю. От «Злюка с гитарой»: Ха-ха От «Дэрроу»: Видишь, ты смеешься над моими шутками. Это точно повод повторить. От «Злюка с гитарой»: Иди спать. От «Дэрроу»: А как же колыбельная? От «Злюка с гитарой»: Обойдешься. Входящий звонок от «Дэрроу». Он сидит на крыше своего дома, зажигая сигарету и глядя, как её кончик становится оранжево-красным, прежде чем потянется дымок. Роуэн берет трубку после второго гудка, будто какое-то время смотрела на экран, раздумывая, стоит ли отвечать. Он не знает, правильно ли она поступает, решая в его пользу. — Так не честно. Я не засну, буду завтра всех доставать и раздражать. — Ты и так всех раздражаешь. Уголки губ тянутся непроизвольно вверх, и Брендон делает затяжку, прежде чем выдохнуть: — Ты опять включаешь стерву, это заводит. — Я сейчас брошу трубку и занесу твой номер в чёрный список. — Ты этого не сделаешь, потому что на самом деле тебе нравится со мной болтать. Он слышит её смешок на другом конце трубки. Интересно, ходит ли она по комнате во время разговора или стоит на месте; хочет поскорее его закончить или ждёт дальнейшего развития. — Очень самоуверенно. — Давай же, Роуэн, всего одна колыбельная. Он уверен, она не станет петь ему. Роуэн неплохо поёт, даже больше чем сухое «неплохо», однако не в её стиле быстро поддаваться на уговоры. — Ты слишком взрослый для колыбельных. — Херовая отмазка. — Завтра рано вставать, а ты не даешь мне поспать. — По-моему, мы уже решили, что я та ещё сволочь. — Сейчас я склонна с этим согласиться. — А обычно нет? — Спокойной ночи, Брендон.

***

Наверное, Брендон перестаёт отрицать, когда группа выходит на сцену в один из предрождественских дней. На всех участниках смешные красные колпаки, белые футболки и совершенно хмельные от выступления выражения лиц. Роуэн с Тревором поют дуэтом, явно наслаждаются песней, и Дэрроу тупо пялится на сцену, держа в руке банку энергетика и думая «бля-я-ядь». Катастрофа масштабов его маленького мирка. «Наверное» — это ещё не стопроцентная точность, но в данном случае самое большее, что Брендон может сказать. Он стряхивает оцепенение ровно на последних аккордах и посылает Роуэн широкую улыбку. Плевать, что выглядит, как полнейший дурак. — Что с тобой сегодня такое, бро? Светишься как новогодний шар, — спрашивает Тревор, подходя после выступления. Фрикс останавливается чуть сзади, чтобы болтать со своими двумя подружками. — Хорошее настроение. Она подходит к ним, и Брендон тут же снимает с неё дурацкий колпак, кладет руку ей на плечи и тянет губы в улыбку. — Так и быть, вы играли неплохо. — Какая щедрая похвала, — хмыкает Роуэн, но руку его не сбрасывает. То ли адреналин после сцены ещё не прошёл, то ли выскажет чуть позже, в данную секунду не важно. Тревор отвлекается на девушку, которая спрашивает что-то про группу, и они остаются вдвоем (за вычетом полного зала людей). — Я думал, ты всё-таки споешь мне чертову колыбельную. Я всё ещё помню твоё обещание. — Я не обещала тебе. — Правда, что ли? Мне снова придется тебя уламывать? — он несёт откровенную чушь, но Роуэн всё-таки улыбается и легко ударяет рукой по ребрам. — Если не колыбельную, то ты всегда можешь посвятить мне балладу. Сказать со сцены: «а эта песня для великолепного и неповторимого Брендона Дэрроу, которого я просто обожаю». — Может сразу оставить тебе автограф на груди? — Хочешь снять с меня футболку? — Ты невыносимый! Они ещё пару минут обмениваются остротами, продолжая стоять на одном месте, а после подруги утягивают Фрикс к себе за столик. Брендон в который раз за вечер думает, что это тотальный пиздец. Тревор понимающе ухмыляется и хлопает по плечу.

***

Роуэн приходит на репетиции вовремя, поэтому чаще всего оказывается первой. Сначала это было одним из бесконечного числа поводов для стёба, сейчас факт, который играет на руку. Брендон заранее обосновывается на потрепанном диване, от скуки собирает пару сотен монеток в Subway Surf и старается как можно меньше смотреть на часы. Он здесь ради миссии, от которой зависит состояние его гордости и (возможно) сердца, а с этим шутки плохи. Роуэн, ожидаемо, вовремя заходит в гараж и заметно удивляется, глядя на Дэрроу: — Что должно было произойти, чтобы ты был здесь раньше всех? Брендон ставит телефон на блок, кидает его куда-то в диванные подушки и встает на ноги. — Ты. — Что? У неё забавное непонимание на лице, а у Дэрроу сердце бьётся о рёбра. — Ты произошла. — Я не… Быстро, затаив дыхание, как первый шаг с большой высоты. Прижимается ртом к её губам, а руками к талии, и в мыслях: «бля-я-ядь». Роуэн отвечает по началу робко, пальцами несмело цепляясь за край его футболки и поднимаясь на цыпочки. Время как-то подозрительно стремительно утекает сквозь пальцы или, наоборот, замедляет ход, так как Дэрроу совершенно не понимает, сколько времени проходит, пока они целуются. Отстраниться вынуждают голоса ребят. — Ты мне должен, — обращается Тревор к кому-то, когда Брендон ловит Роуэн за руку, когда она чуть не отскакивает от него. Кстати, колыбельную она ему поёт только через два месяца. Дэрроу думает, что это равносильно признанию в любви.