***
Осень 1992 года. Этот день не предвещал ничего плохого. До этого дня им вообще не было дела друг до друга. Но именно он стал точкой отсчёта. — Подойдите поближе! Ещё! Меня всем видно? Всем слышно? — кричал Локонс в режущей глаза лиловой мантии. Чуть ли не вся школа взволнованно толпилась в зале, где под бархатно-чёрным потолком горели свечи, а вдоль одной стены были возведены золотые подмостки. Сейчас там вальяжно расположились учителя ЗОТИ и зельеварения, причём последний был явно не в восторге от намечавшегося мероприятия. — Сейчас мы вам продемонстрируем, как дуэлянты дерутся на волшебных палочках. О, не беспокойтесь, мои юные друзья, я верну вам профессора зельеварения в целости и сохранности, — продолжал мужчина, очаровательно улыбаясь так, что добрая половина девочек томно вздохнула. Ученики ещё сильнее облепили площадку, когда профессора встали в разных концах, поприветствовав друг друга. Через пару мгновений Локонс уже валялся у стены под смех студентов и взволнованные причитания впечатлительных особ. — Надеюсь, с ним всё в порядке, — охнула одна из слизеринок, но Ориан не обратила на неё внимания. Девочка завороженно вглядывалась в учителей, поражаясь такому зрелищу. Взрывы заклинаний, снопы разноцветных искр — всё это пленяло и завораживало. Только ты и твоя палочка. Вдвоём против всех. — Кажется, Снейпа сейчас разорвет от злости, — хмыкнул рядом Кормак Маклагген, и Адам усмехнулся, всматриваясь в жевалки, ходившие на лице учителя. Не сказать, что парень болел за Локонса. А на Снейпа почти за два года учёбы он и подавно насмотрелся. Скорее, его восхищало это чувство силы, мощи, которая переполняет, когда стоишь на площадке, и каждый взор обращён в твою сторону. Когда есть только один вариант — победить. — Юманс и Брэдли. Ребята одновременно вздрогнули, услышав свои фамилии. Они начали судорожно озираться по сторонам, замечая, что все уже разбрелись по парам. — Ну же, не стоим! Все должны попробовать! — восклицал профессор ЗОТИ, подталкивая слизеринку и гриффиндорца друг к другу. Он ей сразу не понравился. Она ему сразу не приглянулась. Ориан первая выставила вперёд палочку, тогда как Адам только ухмыльнулся и повторил её движение. Не дожидаясь действий своей соперницы, он выкрикнул: — Дантисимус! Не успев ничего понять, Юманс схватилась за рот из-за странных ощущений в районе передних зубов. Тут же слизеринка заметила, как два клыка стали, как минимум, на сантиметр длиннее. Парень не мог налюбоваться своим творением, закатываясь в смехе. — Ах, ты… Ешь слизней! Получилось странно, но в следующую секунду самодовольный гриффиндорец уже опустился на колени, схватившись за живот. Его и так бледное лицо приняло болотный оттенок, а изо рта вывалился скользкий слизняк. — На тефя фохошь, — попыталась усмехнуться девочка, но зубы, выросшие до самого подбородка, помешали. На следующей неделе ребята встретились уже как официальные члены Дуэльного клуба. А ведь они сразу друг другу не понравились.***
— Ри! Ри, ты меня слышишь?! — Ориан вздрагивает, когда Пенси демонстративно тычет в неё вилкой, возмущаясь таким халатным отношением к своей персоне. — Опять дуэль с Брэдли был? Мне кажется, когда-нибудь вы друг друга всё-таки убьёте. Не обращая внимания на причитания Паркинсон, девушка откусывает кусок отбивной. Вдруг за столом красного факультета становится в два раза громче. Не иначе, как сама гриффиндорская бородавка, сама перхоть на репутации Хогвартса, гнойный прыщ в Дуэльном клубе, а в простонародье Адам Брэдли решил почтить всех своим присутствием. Юманс скривилась, когда в Большой зал величаво вплыл парень в развивающейся мантии. Чёрные, немного небрежно растрёпанные волосы, бледная кожа, острые черты лица, гордая осанка — всё в его виде так и сквозило неприкрытым пафосом, вроде: «Оглуши Мандрагора всех, кто не достоин моего внимания». Одна перебинтованная рука только радовала при его виде, хотя и этого уже завтра не будет. — Ри, если бы ты умела испепелять взглядом, то от Брэдли уже осталась бы горстка пепла, — противно хихикает Пенси и тут же замолкает, когда рядом присаживается Драко. — Не думал, что это возможно, но выглядишь хуже обычного, Юманс, — кривится парень. В этот момент ушибленный затылок неприятно заныл, напоминая, что неплохо бы сходить всё-таки в больничное крыло. Брюнетка уткнулась в тарелку, чуть ли не задевая носом еду и еле разборчиво пробубнила: — Странно, что ты вообще можешь думать, Малфой. — Тебе ещё и чувство юмора отбили. Всё намного хуже, — снова хохотнул слизеринец и потерял всякий интерес к своей сокурснице. Когда Ориан надоело прожигать взглядом лоб Брэдли, то он наконец посмотрел в её сторону, хмыкнув. Видок, и правда, был тот ещё: каштановые кудрявые волосы, достигавшие плеч, были разбросаны в хаотичном порядке, кожа бледнее обычного, а в зависимости от направления света в мешки под глазами поместились бы все закрома Снейпа. Удовлетворённый своей работой, Адам с чистой совестью засунул в рот самый большой кусок бекона. — Акцио мороженое. Акцио мороженое! — Джеффри Хупер в течение всего ужина портил всем аппетит своей тухлой миной, стараясь освоить заклинание. — Акцио мороженое! — Однако ничего не происходило. — Не-ет. Я не могу снова получить «Тролль», — хныкнул он, подпирая кулаками подбородок. — Акцио яблоко! — Кормак взмахнул палочкой, и ему в руку прилетел блестящий фрукт. Он тут же вгрызся в него зубами, одаривая друга взглядом победителя. — Учись, пока я жив. Джеффри снова громко вздохнул, взъерошив волосы. — Мне никогда не освоить это заклинание. — Ты всё равно лучше, чем Адам в Трансфигурации, — засмеялся Маклагген, пихнув возмущенного Брэдли локтем. — Но твой грандиозный побег от соплохвоста с горящей задницей ни с чем не сравнится. Парни засмеялись, а Кормак картинно надулся, вспоминая не самый приятный момент своей жизни. Когда появилось знакомое чувство, будто тебе пальцем выковыривают дырку в голове, гриффиндорец посмотрел в сторону зелёного факультета. Там Юманс снова сверлила его взглядом раскосых серых глаз в своей лучшей злобной манере. Конечно, видимо, обидно, что Брэдли отделался поцарапанной рукой, а она вынуждена страдать. Адам ухмыльнулся и подмигнул слизеринке. Та не оценила. Она тут же вскочила из-за стола, удаляясь из Большого зала. «Наконец-то никто аппетит портить не будет», — хмыкнул про себя парень. — Ну давай же! Акцио мороженое! В следующую секунду все ученики разразились хохотом, разглядывая перепачканное шоколадным мороженым лицо Джеффри, а парень радостно улыбался. — Получилось! Получилось!***
Каменные стены замка сквозили холодом, а портреты на них без конца болтали, яро обсуждая последние сплетни. Из-за этого галдёжа у Ориан снова разболелась голова. Она получше укуталась в мантию, стараясь заглушить гомон вокруг своим собственным ворчанием. В больничном крыле мадам Помфри по привычке принялась ругать весь Дуэльный клуб и саму слизеринку, в частности. Она носилась туда-сюда с разными зельями, выбрав самое мерзкое, по мнению девушки. Но всё это меркло по сравнению с фразой: «А я думала, когда вы придёте, мисс Юманс, ведь мистера Брэдли я уже подлатала». Теперь Ориан медленно шествовала вдоль коридора, не обращая внимания на изучающие взгляды картин. Тут за углом послышался слишком громкий шёпот. В следующую секунду ей в голову уже летел противно визжащий объект неопознанного происхождения. Брюнетка с трудом успела судорожно вжаться в стену, нахваливая свою реакцию, отработанную на дуэлях. — Вот ты косой! Дай, я пок… — из-за того же угла выбегает мелкий гриффиндорец, резко останавливается и замолкает при виде злой, как грозовая туча, Юманс. Ему в спину врезается ещё один, повыше. — Кому-то показалось, что одиннадцать лет — это хороший возраст, чтобы умереть? — вещает загробным голосом слизеринка, прищурившись. Этим ненормальным гриффиндорцам только повод дай — они тебе башку снесут и не заметят, а ещё… Благородный факультет! — Мы просто хотели… — начал оправдываться низкий мальчишка, пока другой чуть ли не ползком крался к потерянной вещице, которая секунду назад чуть не снесла девушке голову. «Ну уж нет, мелюзга», — усмехается про себя Ри и резко выхватывает вещь прямо из-под носа парнишки. — Это хотите? — И теперь, ухмыляясь, крутит в руках предмет, похожий на йо-йо. «Видок глуповатый, как и у его создателей». — Эй, отдай! Мальчишки грозно хохлятся так, что брюнетке становится смешно. А она и смеётся, наблюдая, как лица гриффиндорцев принимают цвет их эмблемы. — Змея, — выплёвывает один, что пониже, и его тут же одёргивает другой. «Ты посмотри, всего первый курс, а уже прониклись идеей факультетской дискриминации», — хмыкает Ориан, но вслух произносит: — А вы хорьки. Нет, даже полёвки. Знаете, львы эволюционировали из всяких мелких мышек и остались такими же трусливыми. Получается слишком философски, и девушка не может быть уверенной, что весь механизм их извилин не накрылся. А то лучшие колдомедики Святого Мунго окажутся бессильны, и останутся ребятки тупо пускать слюни всю оставшуюся жизнь. — Ах, ты… — снова начинает гриффиндорец, видимо, самый смелый. То есть, глупый. — Перестань! — громко шепчет его друг, опасливо озираясь. — Это же та ненормальная Юманс. Мальчишки переглядываются, а слизеринка прищуривается, незаметно пряча в карман новоприобретённое йо-йо. — Это что ещё за «ненормальная Юманс»? — То-очно. Это же про неё рассказывал Адам. А правда, что тебя воспитали садовые гномы, поэтому ты такая противная? — Или что по утрам ты съедаешь целый куст белладонны? — А каждое полнолуние мажешься выделениями флоббер-червей? Если бы можно было задохнуться от возмущения, Ри без труда сделала бы это. Рука сама собой потянулась за палочкой. Ещё чуть-чуть, и все узники Азкабана будут преклоняться перед ней, а дементоры приносить свежесваренный кофе в тюремную камеру. — И в детстве тебя покусал целый рой пикс… пик… пи… — под тяжёлым взглядом мальчишки замолчали, не в силах двинуться с места. — Ну же, идите сюда, — елейным голосом пропела Ориан, наставляя палочку, пока парни испуганно отступали назад. — Адам! — крикнул низкий гриффиндорец, но его голос потонул в странном смехе слизеринки. — Зовите, не зовите… Никто вам теперь не поможет. Вдруг девушка вздрагивает, когда ей на плечо ложится тяжёлая рука, сжимая до хруста кости. — Ай-яй, Юманс. Нехорошо маленьких обижать, — слышится такой неприятный насмешливый голос над ухом. По сравнению с ним, верещание Визгоперки — бальзам на уши. Пытаясь развернуться, как можно яростнее, брюнетка одним неловким движением украшает своей тушей каменный пол под хохот гриффиндорцев. — Ну-ну, в ноги падать не обязательно. Мы тебя и так простим. — Адам ухмыляется и ерошит волосы мальчишек. — Мы ж не слизеринцы какие-нибудь. От обиды хочется то ли реветь, то ли придушить каждого неугодного. Ориан ещё не определилась. Она сидит на полу, продолжая сжимать в руках палочку. Мыслей в голове нет, один только смех Брэдли, успевший до тошноты приесться почти за три года. Хочется сбросить этого идиота с Башни Астрономии, или утопить в Черном озере, или закопать в Запретном лесу, или… — Ну, долго будешь сидеть? — Парень протягивает слизеринке руку, когда двое мальчишек, смеясь, убегают. Вдруг эта ненормальная себе, помимо мозга, ещё что-то отморозит. — Живее! Из-под кудрявых волос видно, как девушка криво усмехается. Сколько Адам её знал, но ни разу не видел обычной улыбки, не граничащей с оскалом или косой ухмылкой. Были даже предположения, что она просто не умеет этого делать. — Себе помоги, Брэдли. — Ориан тут же вскакивает на ноги, грубо отталкивая руку гриффиндорца. — Так-то лучше, — усмехается он, не меняя выражения лица. Ребята ещё секунду смотрят друг другу в глаза, и слизеринка, фыркнув, резко разворачивается. — Тебя точно садовые гномы вырастили, Юманс! — крикнул гриффиндорец в спину уходящей девушке и сам, хмыкнув, ушёл. А ведь они сразу не понравились друг другу.