Добро не всегда побеждает Зло

Мэл стояла у самодельного мостика с пришвартованной лодкой. Расположения купола позволяло некоторым любителям обплывать остров по кругу в попытках поймать немного свежей рыбы, когда совсем не оставалось развлечений. Здесь пахло ничем не лучше остальной части острова - гниль с пыль. Из-за купола вода здесь не двигалась и давно уже зацвела, окружая город запахом плесени, являясь очередной причиной здешнего отвратного запаха, зато позволяя размножатся москитам и поедать бедных островетян. Рыба долго не жила в этой воде, грязной, солёной, пропитанной отходами, умирая, но все ещё оставаясь основной пищей для заключённых. Она воняла, время от времени люди травились, но обычно все обходилось головокружением и тошнотой, а со временем и к таким вещам привыкаешь, не имея особого выбора. Мэл казалось, что все на острове было сделано так чтобы заключённые страдали, но могли вполне жить, заводить семьи и теперь чтобы страдали и их дети, поколение за поколением. Она слышала расказы о воле, о зелёных лесах и лугах, и что вдалеке есть страна песков и остров вечного детства... на самом деле она много баек слышала от напившихся пиратов и воришек, в порыве ностальгии рассказывающих о дальних краях в которых им посчастливилось побывать. Мэл никогда не относилась к этим историям серьезно, воспринимала как сказки, боясь даже представить, что где-то за границей волшебного купола, есть страны, не пропитанные этой гнилью, где люди не вынуждены есть тухлую рыбу и недоспелые овощи с горькими травами, выращенные в грязи где-то внутри барака без крыши. Люди исхитрялись как могли чтобы не умереть с голоду, в то время как где-то на материке толстые торговцы и их семьи рассаживались за большими дубовыми столами, ломившимися от изобилия еды. Мэл слушала эти истории, перенимала злость и обиду рассказчиков и не могла не чувствовать боль в груди от осознания этой жуткой несправедливости. Но тут, у небольшого залива и сломанного мостика запах гнили пусть и не исчезал, но становился менее заметным, он витал вокруг пыльным покрывалом, но почти не доставлял дискомфорта. Ее место. Столб сгнившего дерева, оно было очень старым и большим, отделял ее от остального мира и Мэл привыкла приходить сюда, когда жизнь становилась совсем невыносимой. Мать пребывала постоянно в ужасном настроении, отца она редко видела, а если и видела, он почти полностью игнорировал ее, совсем не ласково окликая «девчонка». Правда она никогда не жаловалась, никто на острове не отличался особой заботливостью и нежностью. На острове просто не было условий для счастливой семьи и до какого-то возраста, она даже точно не помнит, Мэл даже не знала о понятии семьи, пока очередной пьяный старик в своём рассказе не обмолвился о своей, погибшей во время пожара, жене и маленькой дочери. Он говорил нежно, с тоской, как никто на острове не говорил и Мэл подумала, что остров обделил их не только едой и пространством, а забрал что-то большее у людей. К примеру желание жить и любить. Он забирал самое важное, болезнями или голодом, но забирал. Она и сама голодала не раз в своей жизни, даже являясь дочерью Малефисенты, которой еда доставалась проще всего, как и самый большой дом, разделённый между самыми известными злодеями столетия. Голод пожирал ее изнутри в те дни, заставляя девочку плакать, ей было от силы девять. Ей было страшно воровать еду у других, есть чужое, но голод так больно сдавливал желудок, что она просто не выдерживала, совершая первую в жизни кражу, оставляя голодать женщину и ее семью. Со временем к такому привыкаешь и делаешь все для своего выживания. Но здесь не надо было воровать, на этом самом месте она могла представить, основываясь на тех жалких байках, как на самом деле выглядят земли за барьером. Она прикрывала глаза, закидывала голову назад, усмехалась, замечая приближающиеся шаги, и снова опускала голову. Ее место было скрытным, но это вовсе не означало, что о нем никто не знает. Гарри появлялся тут иногда, довольно часто после того как остался сиротой, даже удивительно, что с ним никогда не приходила Умма. Он садился неподалёку, никогда не заводил разговора, а Мэл лишь для виду продолжала сидеть уже не имея возможности расслабиться. Спустя жалкие минуты она поднималась на ноги, в последний раз вдыхая почти чистый воздух, увы даже не представляя какой он снаружи, и уходила, поднимаясь к стволу дерева, перебираясь через вековые корни и окидывая взглядом свой дом. Сборище серых, невысоких зданий из поблекшего дерева и прочего хлама. Город строили из всего что под руки попадётся, на острове не было достаточно места и деревьев для нормально жизни и строительства, вход шли обломки кораблей, которые иногда могло прибить к берегу, песок и ракушняк, постельное белье, словом - все. Выглядело далеко не прекрасно, но Мэл с детства научилась видеть в этом доме, иногда даже засматриваясь, находя в этом свою красоту. Она просто не знала что значит слово «красота». Она шла по разбитым улицам, дети, худые, но проворные, бегали вокруг неё и Мэл засунула руки в карманы платья. У неё нечего было красть, она и сама ела в последний раз вчера днём и была до жути голодной, но надеялась что дома будет что-то съедобное. Были и свои плюсы в том чтобы быть дочерью Модефесенты, иногда той приносили дары, не из большой любви конечно, а из страха и какого-то уважения. Пол ее дома был устелен коврами, совершенно разного цвета, со странными узорами и Мэл никогда не понимала почему Джаффар тащит их из каждого потонувшего корабля, прибитого к побережью. Он никогда не нёс ничего полезного, только ковры. На стенах были трещины, с балок свисал разорванный гобелен, когда-то изображавший поле и овец. Тут вовсе не было тепло и уютно. Летом душно, а зимой сыро и до жути холодно, но это был самый раскошный дом на острове и Мэл никогда не жаловалась, впрочем с детства привыкнув к условиям и почти не чувствуя дискомфорта. На балконе, стоя к ней спиной, выслушивая свирепые крики отца, стоит Джей, опустив голову и покорно выдерживая очередной приступ ярости. Маг никогда не был доволен сыном, постоянно срывался на нем, а иногда, правда, парень и сам делал что-то отцу на зло. Это всегда заканчивалось плохо, а в этот день Джей разбил дорогую вазу и пролил заплесневевшую воду на один из ковров в коллекции отца, так что Джаффар вышел из себя даже хуже обычного. Трогать свои вещи он никогда не разрешал даже сыну, он в принципе относился к отпрыску холодно, а сейчас пылал от гнева и ненависти. Громкий удар и тело Джея летит сквозь шаткие перила вниз, он кричит от удивления и страха пока не ударяется об грязный пол. Мэл резко распахивает глаза, на секунду пугаясь поедающего помещение мрака. Ночь ещё не отступила и в окне девушка спокойно могла видеть россыпь звёзд на чёрном небосводе. Что-то тяжелое лежит на ее животе, горячо опаляя кожу. Гарри лежит сзади, немного наваливаясь и придавливая ее к матрасу, дышит ей в шею и Мэл на секунду пугается ещё сильнее. Она была так зла и расстроена и не могла выплеснуть это никак, не сжечь Мозерата, ни влепить пощёчину Джаффару, в итоге найдя другой способ избавится от этого давящего чувства внутри. Приятный конечно способ, но только запутавший ситуацию. Она аккуратно повернулась в его руках на спину, теперь имея возможность рассмотреть его лицо. Она уже видела его спящим на корабле, но он никогда не лежал так близко. У него был небольшой шрам над бровью, и едва заметные веснушки на носу, видимо от солнца. Он спит, его лицо такое расслабленное, умиротворённое, не выражающее никаких эмоций и Мэл невольно засматривается. Сколько она его помнит, он всегда был смазливым. За ним бегали девочки, шептались в школе, хихикали за его спиной, завидовали наглой Умме, которая спокойно сидела с ним на одной скамейке и что-то увлечённо рассказывала, а он внимательно слушал. Мэл всегда считала этих девочек глупыми и наивными, раз они считали этого идиота таким привлекательным, но сейчас Мэл, кажется, впервые их понимала. Его волосы немного вьются, совсем чуть-чуть, его губы немного опухли, его скулы такие четкие и черты лица такие... твёрдые. И его лицо так близко. Мэл невольно поднимает руку, кончиками пальцев касаясь щеки и усмехаясь. Сложно было думать об утре, которое вполне может наступить через пару часов. У них не было близких отношений, они всегда держались на расстоянии, а сейчас Мэл не знала как себя вести. Глупо будет делать вид что ничего не было, она ведь сама к нему пришла, сама скинула с себя платье и сама к нему полезла. Он только отвечал по началу. Она даже не пила в тот вечер, а тот жалкий бокал со сладким, медовым напитком, совсем не в счёт, хотя она бы хотела сослаться на него. Даже оправдаться нет возможности. Она убирает руку, кладёт ее поверх его ладони лежавшей на плоском животе, и отворачивается к окну, медленно дыша. Лучше бы эта ночь не заканчивалась, потому что утро пугало своей неопределённостью. -Знаешь, ты могла бы и утром меня полапать, а не среди ночи, когда я пытаюсь поспать, - его голос сонный и беззлобный. Ей почему то совсем не неловко. Она снова смотрит на него. Его глаза, серые как облака, немного прищурены, а брови нахмурены. -Уже почти утро, - она почти шепчет. -Ещё не рассвело, - он улыбается, зевает и переворачивается на спину, убирая руку. Невольно она чувствует разочарования, ей нравилось ощущение тепла на животе. Она придвигается к его плечу, переворачиваясь на бок и немного удивляется, когда Гарри обнимает ее за плечи, пальцами поглаживая кожу. -Мне стоит уйти до рассвета, - она кидает быстрый взгляд на дверь, - чтобы никто не видел. ----Боишься гнева Джаффара или жениха? - он улыбается с закрытыми глазами. - Разве принцесса не может делать все чего пожелает? Она молчит. Никто конечно не заругает ее за ночь в комнате капитана, даже слова не скажет, в конце концов она не замужем и вовсе не связана клятвой безбрачия и вечной девственности, не говоря уже о том, что половина гостей боятся и слово ей сказать не так, разрушив тем самым хрупкий мир. А сплетни ее уже мало пугали, их и так часто видят вместе, наверняка уже обсуждая личную жизнь принцессы. Никто не ждёт от принцессы с острова покладистого поведения и целомудрия, а Мэл и не желает быть в глазах подданных идеальной “Леди”, с учётом всех шрамов на своей коже и репутации узурпатора. Она прикусывает губу. Ей казалось, что нужно показать себя с лучшей стороны этим людям, не распутной девицей, не злой ведьмой, а кем-то достойным, не спящим с первым встречным сразу после появления возможности для политического брака с довольно сильным союзником, но руки Гарри были такими горячими, а лицо Мозерата противным и таким высокомерным. Она обязательно найдёт способ приступить царя, но для этого ведь вовсе не обязательно лишать себя этого тепла и спокойствия. Она не может не улыбаться, когда Гарри целует ее плечо. -Я пошутил, не обижайся, - он поворачивается, целуя в щеку и Мэл вспоминает что так и не ответила. -Я не уверена, что может делать принцесса, - она закидывает голову назад, открывая ему шею, прижимается ближе, проставляет лицо поцелуям. Он отстраняется, откидываясь на мягкую подушку. -Ты не говорила о своём женихе, - он встречает ее удивленный взгляд и пожимает плечами. - Ты все равно уже меня разбудила. Мэл поджимает губы, откидываясь на подушку, поглаживая подушечками пальцем тыльную часть его большой ладони. Так приятно, так умиротворенно и так по домашнему, что ей кажется, она вовсе не в жаркой Аграбе а дома, в своей комнате с серыми покрывалами и порванной, размокшей картиной с потекшими красками. Почему-то эти воспоминания вовсе не кажутся плохими, скорее тёплыми. -Он царь, - она усмехается, - так себя величает, - поясняет она, ловя на себе удивлённые взгляд. - высокомерен, надменен... -Разве это не одно и тоже? - он хмурится и Мэл хочется рассмеяться. Она неопределенно хмыкает. --Он высокий, чем то похож на Джаффара, но без бороды и посоха, и не такой старый. - Она прижимаются лбом к его плечу. -Он маг, судя по всему, и владеет страной чёрных песков. -Слышал, - он кивает. - Джон говорил, что раньше туда приплывали отчаявшиеся странники, искали там богов, но находили только демонов. -Демонов? - она хихикает. -Говорят сама смерть облюбовала эти места, а хаос даровал правителю целую армию, взамен на... не знаю на что, но Джон сказал, что цена должна быть большой, раз это сделка с Хаосом. -Джон сказочник, - улыбается Мэл и качает головой. - Даже если и так, это вовсе не прибавляет мне желания ложится с ним в одну постель и, тем более, становится его женой. -Что бы сделала Малефисента? - Он поднимает ее голову, смотрит в глаза. Ему льстит, что она считает его привлекательнее какого-то там царя. Мэл задумывается. -Испепелила бы его. Она даже за отца замуж выходить отказалась. Она замолкает, вспоминая об отце, смотрит куда-то в сторону. -Ты никогда о нем не говорила. -Мы не так давно с тобой общаемся, - она пожимает плечами и отводит взгляд. -Мой отец был пиратом, сама знаешь, - он смотрит теперь в потолок. - Он переспал с матерью по пьяни, а когда узнал, что она беременна, забрал к себе как трофей. Все что я помню о нем, перед тем как он погиб, - Гарри усмехается, - это как он орет на мать, а потом уходит прочь. -Он тебя не бросал, - тихо шепчет Мэл. --Мне повезло родиться мальчиком, - хмыкает Гарри. - Думаю ему нравилась мысль вырастить из меня своё подобие, но разве хоть у кого-то то на острове были хорошие родители? -Думаешь мы будем лучше? -она смущается от двусмысленности фразы, но в темноте он не замечает ее взгляда. -Я думаю, что у нас есть возможность не повторять их ошибок, - он хмыкает. Мэл молчит, невольно вспоминая разочарованный взгляд матери, когда девочка ещё маленькой, разбила вазу, едва ли не единственно хрустальное изделие на острове. Вообще то королева часто так смотрела на Мэл, разочарованно, пока наконец не пал барьер, дав женщине первую возможность гордится дочерью. -Я на неё похожа? - она поджимает губы. -Нет, - честно отвечает Гарри. - тебя не боятся. Она отворачивается, чувствуя как обида заполняет ее изнутри. Она дала своим людям свободу, ведёт переговоры, тащится через море в чужую страну, старается соблюдать традиции и не применять магии без веского повода и все же старается быть жесткой. И все ещё она хуже матери, прячется в ее тени как напуганное дитя. -В этом и проблема, - шепчет Мэл. - не боятся, не любят. Для долгого правления нужно одно из двух. -У тебя ещё есть время, - он шепчет ей на ухо. - а пока твоя мать не в силах править, у тебя есть шанс показать на что ты способна. Почему то его слова, такие банальные и очевидные, придают ей сил и Мэл улыбается, чувствуя прикосновения к своей щеке. Переговоры ведутся в зале совета, за большим столом с картой и кувшином с водой и мёдом. Мэл сидела на большом деревянном стуле, рассматривая присутствующих, пытаясь вспомнить имена. Она покинула покои Гарри утром, вместе с ним, замечая на себе удивленные взгляды прислуги, но они разошлись в главном холле. Мэл хотела чтобы Гарри присутствовал вместе с ней на переговорах, но пират отмахнутся. «Эти политические разговоры меня не касаются и для зажравшихся султанов мое присутствие может стать оскорблением». Почему-то ей хотелось наплевать на это, но Гарри не дал ей возразить, скрывшись в главных дверях. Он собирался отправится в порт и проверить корабли и команду, обсудить с Джоном обратный путь, в конце концов до отплытия оставались считанные дни. После переговоров больше не будет смысла стеснять Джаффара и его свиту и можно будет спокойно отправится в столицу, где принцессу ждёт ещё больше дел и больная мать. Мэл не могла не пустить его, в конце концов это его обязанности как капитана, так же как и она не могла пойти с ним. Ее уже ждали в зале переговоров. За столом собрались и султаны и послы. Наверное первые вовсе не горели желанием рисковать жизнями и прислали бы лишь послов, как подобает в таких ситуациях, но Джаффар прислал именные приглашения лично султанам, так что страх и угроза войны не позволяли правителям отсиживаться в уютных дворцах. -Вы быстро восстанавливаете город, как я посмотрю, - один из гостей смотрит на Джаффара, вежливо улыбается. Они ждут Мозерата, чьё опоздание уже давно перестало входить во все рамки вежливости, как впрочем и его поведение в целом. Он появляется спустя ещё какое-то время скучных разговоров и Джаффар кивает. -Наконец мы можем начать... мы собрались здесь чтобы обсудить мир и существование семи пустынь под новой короной... Мэл скучно, она слушает о торговых делах и налогах, кивает, когда посол Абба предлагает начать работать над торговым путём, прося обеспечить безопасность передвижения караванов. -Мы не имеем выхода к морю, эта река единственный наш способ связи с Аграбой и большинством пустынь. Сухопутные пути, из-за песочных бурь и разбойников ещё более опасные. И тем не менее мои корабли все чаще подвергаются нападению неизвестных. -Мы сделаем все что в наших силах, - кивает Мэл. -Уверяю вас за это ответственны не наши люди. Затем они обсуждают казну. За последние года султана Джасмин, в силу своей молодости и глупости, почти разорила город, устраивая регулярные праздники и совершенно не разбираясь в экономике. Ее действия были нелогичными и самонадеянными, она уменьшила налоги под влиянием мужа-простака, но тратила больше чем любой из правителей в этой комнате. Результаты не заставили себя долго ждать. Голод, плохие отношения с четырьмя из семи пустынь, шаткая верность подданных и давящая на Аграбу королевская семья. Она почти уничтожила город ещё до того как Малефисента сожгла ворота. -Налоги будут повышены, к тому же казне нужны средства для восстановления города, -Джаффар деловито сложил руки в замок, обращаясь к присутствующим. -Прошу заметить, что сейчас не самый удачный момент для повышения налогов, - замечает мужчина чья борода была заплетена в косичку. - Это может вызвать недовольство среди народа... -Это уже не ваше дело, - Джаффар сверкает взглядом и Мэл видит на тонких губах Мозерата кривую усмешку. Ещё какое-то время Мэл выслушивает жалобы султанов и их требования. В основном это что-то легко выполнимое и вполне терпимое. Султан Захария просит уменьшить сборы урожая с его людей хотя бы на треть, после засухи его люди просто не могут себе позволить отдавать так много еды в качестве налогов. Аграба в последний год вовсе не страдала от засухи а урожай фиников был богатым и Мэл с легкостью согласилась на это требование. Конечно, это повлияет на разнообразия еды на рынке, но все лучше ее полного отсутствия. В конце концов сборы можно поднять позже, когда союзник сможет позволить себе подобные налоги. -При всем уважении великий султан, ваше величество, но козни задолжала нам немаленькую сумму за последние года. --Султана Джасмин задолжала, - поправил Джаффар. -Правитель Аграбы, - настоял Абба, -теперь это вы, разве не так? -Мы не обязаны выплачивать вам долги Султаны беглянки и ее мужа воришки, - прерывает их разговор Мэл. - вам придётся смириться. Мужчина замолчал не желая спорить. Она слушала дальше, в основном оставаясь в стороне, но стараясь вникнуть в суть сказанного. Она часто ловила на себе скользкий взгляд Мозерата и невольно чувствовала напряжение. -Нам стоит обсудить что-то поважнее ваших верблюдов, султан Абба, -вдруг подаёт голос бестактный царь. Мэл раздражает его поведение, ей кажется, что будь на ее месте Королева Малефисента, был бы Мозерат мертв, а султаны помалкивали бы, слушали бы ее требования и желания, а затем покорно выполняли их, но никак не наоборот. Но она не видит этой силы в себе, иногда ей даже страшно говорить. Она слишком юна для этого. Слишком слаба. -Ваш брак? -Я думал, наш брак?! Он смотрит на неё возмущённо, но Мэл точно знает, мать бы ни за что не породнилась с каким-то грязным магом с короной больше его собственной головы. Конечно, сжечь она его не сможет, но и поддаваться она не имеет права. --Чтобы жениться на принцессе нужно, что-то большее чем маленькая территория пустыни и небольшой армией, - спокойно парировала Мэл, сама удивляясь этой смелости. - если принцесса Джасмин и Алладин жили столько лет в мире и прекрасно справлялись с вами, что мешает мне забрать ваши земли силой, без заключения этого брака? - Мозерат смотрел на неё молча, злобно сверкая глазами, а Мэл надеялась что по ее лицу нельзя сказать, что именно она чувствует. - Вы стараетесь меня запугать, но ведь и сами боитесь моей матери, не так ли? -Мозерат молчит, смотрит на неё настороженно, но молчит, словно ещё не понимает, насколько его положение плачевно. - Держите друзей близко, но врагов ещё ближе, не так ли? - Мэл усмехается. -Вы никого здесь этим не удивите, Ваше высочество, - произнёс царь, на удивление, спокойно. -Брака не будет, Мозерат, но вы были правы, заявляя, что ваши земли нужны короне, даже если это не будет добровольной передачей власти. -Вы объявляете войну? - усмехнулся мужчина и Мэл качнула головой. Войны ей не хотелось, но Мозерат должен думать, что это в его интересах, сохранить мир. -Если потребуется, - она кивает и поднимает руку, останавливая начавшиеся перешептывания. - но вам ведь не нужна, заведомо проигранная война. Мы предложим вам невесту, если вы так жаждете брака, но не забывай о своем месте, царь. Она ловила на себе взгляд Джаффара, знала, он вовсе не понимает о чем она говорит, но не могла позволить себе сомневаться. Мозерат смотрел ей в глаза, словно решал, стоит ли ему прямо сейчас развернуться и уйти, сохранив при себе гордость или же остаться и надеяться, что жену ему подберут, по крайне мере, без особо видных уродств. Он сел, молча, решив, видимо, что это будет разумно. Когда Джаффар, после заседания, подходит к ней, Мэл не может понять чего больше в его взгляде, одобрения или опасения. -Если не секрет, Принцесса, что за невеста? -У нас целая армия состоящая не только из мужчин, но и из женщин. Мы вполне можем позволить себе пожертвовать одной из них. -Но если следовать критериям, вариантов не так уж и много. -Только без намеков, - Качает головой Мэл и разворачивается, - Я сама подберу ему невесту. Письмо лежало в ее ладонях тяжким грузом, а размашистый, немного неровный, почерк Джея, заставлял пальцы дрожать. Она сидела на скамейке в саду, в тени сирени и едва ли могла привести своё дыхание в порядок. Иви не вызывала у Мэл особого доверия со дня восстания, она была слишком тихой и почти каждое решение Мэл вызывало у неё недовольство, которое она пусть и не высказывала, но и почти не скрывала. Но ведь это Иви, так? Она труслива в какой-то степени и ни за что бы не пошла против королевы, она бы побоялась, к тому же столько лет дружбы должны были склонить дочь Злой Королевы на сторону Малефесенты. Они выросли вместе, как сестры мечтали о свободе, Мэл казалось, они всегда имели схожие цели. Но кажется Джей так не думал. В своём письме он признавался в странном поведении подруги и высказывал свои опасения по поводу ее верности. «Она слишком тихая, совсем не такая как раньше». Ему также не нравилась идея держать ее в замке, одну, рядом с волшебной палочкой без занятия. А работы для неё не было. Конечно Иви занималась прислугой, она контролировала кухню и декорации дворца, но более занятий себе не находила и Джей высказывал недовольство ее отношением ко всему. Он предполагал, что излишек свободного времени может дать ей возможность задуматься об измене, что ей дают слишком много свободы, что девушка итак уже слишком много высказывает недовольства в сторону короны и если люди будут считать это нормой... Тиски сжимали сердце Мэл где-то под рёбрами. Она любила Иви как сестру, но сейчас, последние месяцы, подруга действительно позволяла себе слишком много, а из письма Джея становилось понятно - это не просто стресс после восстания, непростое потрясение. Что-то происходило внутри девушки и Мэл совершенно не понимала что именно. И так не вовремя. Наверное это тоска. Иви была единственный из них, кто действительно нашел себя в старом Аурадоне, среди знати и белоручек. Ей нравилось ходить в дорогом платье, посещать уроки вышивки, готовится к коронации, а еще вокруг ошивались парни, чье внимание ей так льстило. Таких джентльменов как Чарли или Даг трудно было найти среди пиратов и разбойников и ее романтичной натуре становилось тоскливо. Это пустяки, она скоро снова вернется в привычное русло, забудет о Даге, о тех паре месяцах в окружении знати. Она свыкнется, поймет... Но с другой стороны, если Джей написал ей, значит Иви действительно стала неуправляемой, возможно он действительно считал, что это опасно, возможно даже для неё самой, оставаться в замке, поэтому не видел других вариантов кроме как написать Мэл и, наверное, он поступил правильно. Он тоже знал ее с детства, он мог увидеть, если что-то не так. “Я буду наблюдать за ней до твоего возвращения, принцесса, и Карлос тоже. Мы беспокоимся о ней, но без твоих указаний ничего предпринимать не будем...” Еще Джей, между словом, упоминал слухи о бежавшем короле. «Слухи дошли аж до дворца, его кажется, видели к северу от столицы, на окраине королевства. Я взял на себя смелость отправить отряд на поиски...». Она почти забыла о побеге Бэна и сейчас была готова ударить себя по лбу за такое. Его побег был не мелочью, небольшой проблемой, которую можно скинуть на Джея, это была серьезная угроза и когда Малефесента проснется и узнает, как легкомысленно ее дочь отнеслась к побегу, не бросила на поиски все свои силы, она придет в бешенство. Ей придется, сразу по возвращению домой, решить сразу две проблемы, Иви и Бэн, если она не хочет испытать на себе гнев матери. С каких пор ее лучшая подруга стала проблемой? Черт. -Почему ты выглядишь так, будто сейчас заплачешь? - Голос Гарри прозвучал насмешливо и Мэл вскинула голову, недовольно окинув пирата взглядом. -Почему ты вошел без стука? Как тебя вообще охрана впустила? О пожал плечами, немного удивленный ее грубостью. -Тебя охраняют мои люди, как они могли не впустить меня? Что случилось? - Он указывает на письмо и Мэл складывает его вдвое, откладывая в сторону. -Ничего, - Она выдавливает улыбку. - Что у тебя? От жары и испепеляющего солнца, кожа юноши немного покраснела, а волосы намокли от пота. Он стоял в шароварах и легкой, расстёгнутой, рубашке, облокачиваясь о платяной шкаф. Наверное она действительно выглядела жалкой, раз даже Гарри это заметил. -Этого времени вполне хватило, чтобы устранить все повреждения после шторма и пополнить запасы еды и пресной воды... и рома, - он усмехнулся и Мэл закатила глаза, - Команда тоже в порядке, может некоторые и решили устроить себе забег по здешним пабам и борделям, но в целом, они вполне готовы к отплытию. -Значит, все готово, - Она кивает. - А ты готов? -Это я должен спрашивать, - он цокает языком. - Когда мы вернемся, ты уже не сможешь ночью прибегать в мои покои и накидываться с поцелуями, как минимум потому что я не собираюсь жить в замке. -Ох, ну тогда я отдам приказ остаться здесь, - она саркастично хлопнула в ладоши, выпячивая нижнюю губу. - Я думаю, для тебя это не проблема. Или ты будешь скучать? - Она улыбается, поднимаясь. -Ну что ты, у меня много поклонниц, - Он подходит ближе, протягивая руки к талии и улыбаясь. - Но давай не будем об этом. Один день остался, да? -Один день, да.