***
После двух чашек успокаивающего ромашкового чая и нескольких кусков черничного чизкейка, Гермиона вернулась домой в более менее миролюбивом расположении духа. Она даже готова была признать, что от части Малфой был прав, ведь кого-кого, а себя не обманешь. В последнее время она действительно испытывала к нему некое необъяснимое влечение. Потянув за ручку, Гермиона, не на шутку удивилась тому, что дверь была открытой. неужели она настолько разозлилась на Малфоя, что вылетев из дома, забыла ее запереть? Вошла в гостиную и не успев снять обувь, услышала достаточно громкие звуки доносящиеся из кухни. Нахмурившись, прислушалась. Два мужских и один женский голос были ей прекрасно знакомы. В голову лезли не самые оптимистичные мысли, которые подтвердились, как только она переступила порог комнаты. За одним концом стола сидел Гарри, напротив него Малфой. Оба избитые и потрепанные, а посередине, между ними восседала Селеста. Такую картину Гермиона не могла вообразить даже в самом страшном кошмаре. Лучший друг, школьный враг и самая большая сплетница во всем мире. Гарри выглядел мрачнее тучи. Одной рукой он придерживал упаковку замороженных овощей у правой щеки, второй неустанно барабанил по столу, испепеляя при этом Мафлоя убийственным взглядом. Драко в свою очередь приподнял голову, пытаясь остановить кровь из носа. Селеста заметив Грейнджер, тут же поднялась с места и направилась к ней. — Как я поняла, поход по магазинам отменяется, — фирменно усмехнувшись, брякнула Олдридж, — так что я наверное, пойду, — наклонилась к Гермионе и тихо прошептала — а у тебя, Грейнджер, оказывается есть вкус, — последний раз обернулась на парней и забрав сумку ретировалась, оставив Гермиону разбираться с последствиями. Гренйджер хотелось, как минимум, провалиться сквозь землю или же как в детстве поднять руки над головой и прокричать: «Я в домике». Гермиона понятия не имела что сказать Гарри, да и станет ли он вообще ее слушать, после той лжи, которой она его «кормила» все это время. Тем не менее, она прекрасно понимала, что оттягивать этот момент бессмысленно, посему набрав в легкие как можно больше воздуха, не смело приблизилась к другу, тот перевел на нее взор полный разочарования. — Как давно? — бросив короткий взгляд на Малфоя, начал Гарри. У Гермионы словно отняло дар речи, все мысли вдруг испарились, а слова закончились, зато к глазам начали подступать слезы. Она держалась из последних сил. — Как давно вы с ним?.. — замялся Поттер, сжав со всей силы кулаки. — Между нами ничего нет, — поспешила возразить Гермиона, — и не было никогда, он просто… — Ты все это время нам лгала, — не дослушав, вклинил Гарри, — Гермиона, я ведь твой друг, тогда скажи, пожалуйста, почему ты мне не доверяешь? — Я доверяю! — воскликнула Гермиона, голос предательски дрогнул, по щеке скатилась первая слеза. Поттер поднялся с места, оставил на столе упаковку с размороженными овощами и направился к выходу, Грейнджер двинулась следом. — Извини, что лгала, я… Я всего лишь хотела помочь ему, — глотая слезы, всхлипнула Грейнджер, — боялась, что вы с Роном и Джинни не правильно поймете. — Гермиона, это же Малфой, — покачав головой, протянул Гарри, — он портил нам жизнь на протяжении всей учебы в Хогвартсе, из-за него мистера Уизли чуть не уволили с работы, а Рона дисквалифицировали и не допустили до финальной игры. — Я… Я не знала, — незаметно смахнув с лица слезы, тыльной стороной ладони, честно призналась Гермиона. — Рон не рассказал, потому что знал, что ты всеми силами будешь пытаться добиться справедливости, — громко выдохнул Поттер, — он не хотел, чтобы ты из-за него пострадала. — Позволь мне все объяснить. — Конечно, но сперва, дай мне немного времени, — проговорил Гарри, прежде чем захлопнуть за собой дверь. У Гермионы закружилась голова, перед глазами все плыло и она медленно осела на пол. Молча наблюдавший до этого Драко, схватил с дивана плед и набросил его ей на плечи. — Грейнджер, мне правда очень жаль, — искренне выдал Драко, Гермиона подняла на него пустой взгляд заплаканных глаз. — Уходи, — сквозь стиснутые зубы прошипела Гермиона, — Проваливай! И Драко ушел, без возражений и сопротивлений, ведь знал, что Грейнджер сейчас необходима тишина. Он прекрасно понимал, что на этом их с Гермионой перемирие окончено.***
3 недели спустя Медленно, но верно, течение жизни вернулось в прежнее русло. Драко возвратился в магическую часть Лондона. Забини ни о чем не спрашивал, когда Малфой пришел к нему домой в два часа ночи вдрызг пьяный. И на следующее утро не стал мучить расспросами, за что Драко был ему безгранично благодарен. Через три дня Малфой более менее пришел в себя. Блейз спрятал всю выпивку в доме и велел домовикам ни при каких обстоятельствах не наливать Драко. В тот же день Малфой посветил Забини в причину своего состояния. Разжалобил, но напиться ему Блейз все равно не позволил, аргументируя это тем, что нужно жить дальше. По истечению некоторого времени, Малфой практически полностью оклемался и когда к нему пришел отец с «объявлением» мира, даже попросил у него прощение, за свое ужаснейшее поведение, но в Мэнор вернуться отказался. Решил: пора становиться самостоятельным. К вечеру воскресенья Драко съехал от Забини в съемную квартиру. Устроился на работу в ресторан, недалеко от дома, официантом. Никто из его круга общения не ожидал ничего подобного, он и сам, если признаться честно, не до конца был уверен, в том, что делал. Следующие две недели прошли в попытке познать себя. И единственный вывод, который Драко сделал, совсем не удивил: он чертовски скучал по Гермионе. Ему не хватало ее присутствия. Без нее его жизнь стала слишком серой и однообразной. И он соврал бы, если бы сказал, что не хотел ее увидеть. Насколько он знал, Грейнджер все-таки помирилась с Поттером и ее жизнь, вроде как наладилась. Он был рад за нее, но внутри больно кололо от осознания того, что она так быстро о нем забыла. Четвертая неделя началась с опоздания на работу и строгого выговора от начальницы. На самом деле понедельник не задался с самого утра. В этот день все словно сговорились: посетители попадались слишком скупые и привередливые. За весь день на чай ему оставили всего то пять сиклей. Посуда то и дело валилась с рук. В итоге, за две разбитых чашки и три тарелки у него из зарплаты вычли тридцать два галеона. К вечеру Драко буквально валился с ног и отсчитывал минуты до закрытия. За сто три минуты до окончания рабочей смены, колокольчики зазвенели, дверь открылась и вошла она. Радостно улыбающаяся в компании Фишера. Поднос выпал из рук. Итого еще минус тринадцать галионов. Он не хотел верить своим глазам. Со всей силы стиснул зубы, попытавшись нацепить на лицо подобие приветливой улыбки, отправился обслуживать столик. — Что-нибудь уже выбрали? — сжал руки в кулаки, в карманах брюк, до такой степени, что ногти больно впились в кожу. Видеть Гермиону рядом с Генри было невыносимо. Еще тяжелее стало, когда при виде на него озорной огонек в глазах Грейнджер исчез, взгляд потускнел, а искренняя улыбка сменилась на фальшивую. — Какие люди и без охраны, — насмешливо протянул Фишер, — что, Мафлой, нашел занятие себе под стать? — растянул губы в кривоватой ухмылке Генри. Драко сдерживался из последних сил. Достал из кармана фартука блокнот и перо, в готовности записывать заказ. — Могу посоветовать тушенную свинину с овощами, — прожигая Фишера раздраженным взглядом, ровно проговорил Малфой, — или, ты своих сородичей не ешь? — фирменно усмехнулся он. — Может, хватит, уже — отложив меню в сторону, не выдержала Гермиона. — Полагаюсь на твой вкус, — выдал Фишер, затем обратился к Грейнджер — Гермиона, дорогая, какое вино ты предпочитаешь, белое или красное? Перо в руках Малфоя сломалось и характерный звук привлек внимание бывшей сокурсницы и Фишера. — Ничего страшного, я запомню, — процедил Драко, мысленно считая до десяти, дабы хоть немного поумерить пыл. — Нам, пожалуйста, два сибаса под сливочным соусом, классический чизкейк для девушки, и бутылку самого дорогого белого вина, — отдавая Малфою меню, сделал заказ Генри. — Сию минуту, — с трудом выдавил из себя подобие улыбки Драко и развернувшись на каблуках поспешил ретироваться в сторону кухни.***
Драко стоял возле барной стойки и наблюдал за Гермионой. За тем, как звонко она смеялась после очередной шутки Фишера. И что только в нем девушки находили. Он совершенно не был привлекательным. Его вытянутое лицо и волосы собранные на затылке в хвостик, совершенно точно не являлись эталоном красоты. Да и двуличный взгляд вкупе со вздорным характером, казалось бы должны были отпугивать от него представительниц прекрасной стати. Внутри точилась настоящая борьба между желанием надрать Фишеру зад и здравым смыслом, который помог Мафлою понять, что дракой он навряд ли сможет что-то решить, по крайней мере Гермиона после подобного точно не захочет его слушать. Драко немного поразмыслил и дождавшись момента, когда Грейнджер направилась в сторону уборной, последовал за ней. Он перехватил ее к коридорчике, загородил собой путь. Мафлою необходимо было с ней объясниться. И это был его последний шанс.***
Последний месяц выдался для Гермионы непростым. Она многое переосмыслила в жизни и пришла к выводу, что все это время убегала от себя и своей сущности, поэтому выставив дом на продажу вернулась в магическую часть Лондона, затем приняла решение быть честной в первую очередь с собой и с друзьями. В тот же день рассказала им все от начала и до конца, не утаив ни малейшей подробности. Они приняли правду и нашли в себе силы простить ее. Она была безгранично им благодарна за понимание. Потом устроилась на работу в министерство магии, в отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. По совету Джинни, приняла ухаживания Генри и решила дать ему шанс, хоть и не испытывала к нему должных чувств. Решила раз и навсегда стереть из памяти Малфоя, но он так некстати решил напомнить о своем существование. Увидеть его в роли официанта Гермиона не ожидала, но еще больше удивилась, когда он нагнал ее в коридоре и перегородил дорогу, заслонив собой дверь. — Нам нужно поговорить, — его сосредоточенный взгляд, казалось впивался в самую душу. — Мне, кажется, нам незачем разговаривать, — сухо выдала Гермиона, отведя взгляд в сторону, — ведь никаких «нас» нет и никогда не было. — Грейнджер, как ты не понимаешь, Фишер тебя использует, — посчитал своим долгом предупредить Драко, — он просто хочет отмстить за Адэр и выбрал тебя, чтобы в очередной раз насолить мне. — В этом весь ты, — начиная раздражаться взмахнула руками Гермиона, — считаешь себя центром вселенной, — злостно выплюнула она, — но позволь напомнить, что помимо тебя существуют другие люди и Земля не вращается только потому что ты этого хочешь, — резко развернулась, тряхнув волосами, намереваясь уйти, но была остановлена Малфоем, когда тот схватил ее за локоть. — Отпусти! — рявкнула Гермиона, пытаясь выдернуть руку из сильной хватки Малфоя. — И не подумаю, — отрубил Драко. — Я закричу, — пригрозила Гермиона, вызывая тем самым на лице Малфоя лукавую ухмылку. — Попробуй, — хмыкнул он и схватив лицо Гермионы обеими руками впился в ее губы страстным поцелуем. Гермиона опешила, позволяя Драко углубить поцелуй. Она хотела отстраниться, но не могла даже пошевелиться. Тело словно пронзило электрическим зарядом. Грейнджер чувствовала, как дрожали коленки и как громко стучало сердце, словно намереваясь разорвать грудную клетку напополам. Еще никогда прежде она не испытывала столько противоречащих друг другу эмоций в одночасье. С одной стороны она понимала, что ей необходимо оттолкнуть Малфоя, влепить ему пощечину и уйти как можно быстрее, не оглядываясь, но с другой не желала, чтобы этот миг заканчивался, нуждалась в его прикосновениях, как в кислороде. Однако, как бы то ни было, здравый смысл, все же, взял верх, над чувствами и она все-таки отстранилась, разорвав поцелуй. Взглянула в серые глаза Малфоя, что так и лучились надеждой и тяжело выдохнув, проговорила: — Все это было ошибкой, — достав из сумки зеркальце и салфетку, вытерла размазавшуюся помаду, — и больше она никогда не повториться. — Грейнджер, хватит упираться, — взяв девушку за руку, воскликнул Малфой, — я же знаю, что ты испытываешь по отношению ко мне то же, что и я к тебе, — не отводя взгляда продолжил, — и только что я в этом окончательно убедился. — Не хочу разочаровывать, но тебе показалось, — вырвав запястье из руки Малфоя, отчеканила Гермиона, — и единственное чувство которое я испытываю к тебе это безразличие, — бросила она, затем развернулась и ушла, оставив Драко наедине со своими мыслями. Поверил ли Малфой словам Гермионы? Однозначно нет. Сдастся ли он, оставив все как есть? Даже и не подумает. Он будет бороться за нее и рано или поздно, но все-таки докажет серьезность своих намерений.