Сделка, вычеркнувшая её из жизни.

      Мейбл продолжала стоять на том же месте, казалось, ей было не сдвинуться с него ни на шаг, эмоции просто захлёстывали её. Мейбл не понимала, что ей делать. Головная боль мешала осознать случившееся. Около Хижины уже никого не было. Ни зловещего Сайфера, ни брата с Венди. Пайнс не обдумывая побежала в дом, где прямо за кассой стоял Стен. - Дядя Стен - дядя Стен, прошу, скажи, что ты меня видишь! - но слова девушки будто не были услышаны. Стенфорд так и продолжал стоять молча, читая журнал "золотые цепочки для стариков". Он не подал ни единого знака того, что его кто-то позвал. - Спокойно, Мейбл, ты просто спишь, это всё не по-настоящему, - успокаивала себя Мейбл, и тут её взгляд упал на автомат с конфетами. Там стоял Зус, разглядывая что-то с отвёрткой в руках. - Зус, прошу скажи, что я существую! - Мейбл побежала к нему и всеми силами попыталась повернуть его на себя. Но произошло тоже самое, что и с Диппером. Зус остался стоять на месте, где и был, будто бы его никто и не трогал. - Зус, чини быстрей эту развалюху, туристы уже подъзжают! - раздался грозный голос Стенфорда. Мейбл поняла, что её никто не слышит. - Нет! Неужели Сайфер был прав и это всё не сон? Нет, такого точно не может быть! Кто-то же, наверняка, должен меня помнить, - приговаривала себе под нос Мейбл.       Через пару секунд дверь открылась и в неё вошли Диппер и Венди. - Вот Мейбл, это твой последний шанс, Диппер то точно должен помнить свою сестру - близняшку! - снова успокаивала себя Мейбл и поспешным шагом кинулась в сторону брата. - Ну привет, братик, как прошла вечеринка? - со страхом и одновременно надеждой в голосе спросила старшая Пайнс. Но в мгновение все её надежды рухнули. Диппер поздоровался с дядей и Зусом, спокойно пройдя мимо Мейбл.       Было уже 23:00 и Стен отправил Диппера спать, тот в ответ немного поворчал, но ослушаться не смог. Поднявшись наверх, Диппер уселся читать свою книгу (Дневник 3).       Но в комнате, как заметила Мейбл, много чего изменилось. Половина чердака так и была обклеена картинками всяких монстров, но на ней уже не было фотографий сестры. Эта половина принадлежала Дипперу, а второй половины, где раньше спала Мейбл и вовсе не было. На месте её старой кровати ничего не стояло, просто пустой уголок, который был весь в пыли и паутине, будто там никто не прибирался уже лет 10. И тут девушка наконец поняла, что это всё не сон, она села на корточки, возле кровати Диппера и начала сильно плакать, но этого, конечно же, тоже никто не услышал. Мейбл сквозь слёзы одновременно вспоминала все счастливые и грустные моменты, проведённые с братом. Вдруг Пайнс почувствовала холодное прикосновение чьей-то руки. Мейбл повернулась и увидела человека испортившего всю её жизнь, а точнее демона. - Это всё ты! Это ты виноват! Из-за тебя меня никто не помнит! Сейчас же верни всё назад! - Мейбл начала бить Сайфера кулаками по груди, но силы у неё особо-то не было, поэтому Сайфер в ответ только нагло улыбнулся. - Видишь ли, Звёздочка, ты совершила со мной сделку, ради спасения своего любимого братика, а сделки со мной вечны. Их не отменить. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы Сосенка мучился снова, - Сайфер указал на сидящего на кровати Диппера. - Нет! Я никогда не причиню боль брату. Пусть даже мне придётся исчезнуть из его жизни навсегда! - грозно ответила Мейбл. - Ты сама сделала свой выбор. Теперь ты должна идти со мной, попращайся с Сосенкой, ведь это последний день, когда ты его видишь, - чересчур довольным и в тоже время очень злобным голосом ответил демон. - Прощай, Диппер. Я буду очень сильно скучать по тебе, - зная, что Диппер ничего не почувствует, Мейбл всё равно обняла его.       Один миг, и Мейбл уже оказалась за пределами Хижины Чудес, вместе с Биллом.       Пайнс увидела , что Билл уходит куда-то в лес. Она тяжело вздохнула и медленным шагом пошла за ним. - Куда мы идём? - взволновано спросила Мейбл, но постаралась не показывать свои волнения Сайферу. - Увидишь, - коротко ответил демон. Мейбл, конечно, была недовольна таким смутным ответом, но понимала, что лучше не навязываться, ведь в гневе он ещё страшнее.