Дрифт

То, что всегда рядом, Но не видел взгляд. Я молчал и видел слёзы только, Чтоб познать себя

Духота, много людей, громкая и совершенно незнакомая мелодия, темнота, огни софит и это жгучее чувство, будто внутри всё скрутили толстым кожаным жгутом и хорошенько стянули все органы. Странное дежавю… Огромный зал клуба «Рай Джаст Арена» заполнен людьми. Видимо, этот рэпер действительно настолько популярен и востребован. Контингент состоит в основном из молодых людей от 16 до 28 лет. Все одеты по последней моде. И впервые мне кажется, что я ничем от них не отличаюсь. Во всяком случае стиль одежды у меня такой же. — Я сейчас вернусь, — орёт мне на ухо Алина, придерживая мой локоть длинными ногтями. — Хорошо, — кричу в ответ. Перекричать музыку, состоящую из одних битов, было непросто. Алина исчезает в толпе. Наши билеты дают нам привилегию находиться прямо у подножья сцены. Она огорожена небольшой решёткой, расположенной в полутора метрах от этого грандиозного возвышения, на котором уже расставляют аппаратуру музыканты. Свет софит рябит в глазах. Даже думать не хочу о том, что будет чувствовать сам этот… как же его… Чёрт! Опять забыла. Наверно очень глупо и тупо приходить на концерт исполнителя, которого я даже не знаю. Кладу локти на металлическую перегородку и наблюдаю за быстрыми и ловкими движениями музыкантов. Барабанщик, сидя за установкой, что-то рассматривает. Четверо гитаристов подключают гитары к усилителям. Какая-то высокая блондинка осматривает стойки с микрофонами. Ещё пара человек на сцене просто осматривают толпу зрителей. Оглядываюсь по сторонам. Куда же делась Алина? Ловлю взгляд симпатичного охранника и тут же делаю вид, что чересчур увлечена замочком на своём бомбере. Как же я не люблю, когда на меня смотрят люди, не отрывая взгляда. В такие моменты я вечно делаю что-то нелепое. А ведь раньше я не была такой ранимой и чувствительной… Тут же корю себя за подобные мысли. Сейчас важно то, какая я на данный момент, а не то, какой я была когда-то. Это «когда-то» не вернёшь и, мне стоит с этим смириться. Чувствую, как кто-то толкает меня с двух боков, будто в тиски сжали. — Я здесь, — кричит Алина, пританцовывая под сменившуюся мелодию. Замечаю у неё в руках два бокала с каким-то светло-зелёным напитком. Один из них подруга протягивает мне. Покорно беру бокал в руки. От напитка разит запахом спиртного. — Что это? — спрашиваю я. — Мохито, — отвечает Алина и осушает половину своего бокала. — Нарочно сказала, чтобы много водки тебе не наливали. Притворно хмурюсь и поворачиваю голову направо. Рядом со мной стоит рыжеволосый парень с идеальными чертами лица. — Сашка, — улыбаюсь я, обнимая парня. Он смеётся, дрыгаясь под музыку. Это тот самый Саша, у которого я услышала ту песню. — Ты себе даже представить не можешь, как я рад быть на концерте Кирилла! Я об этом с его самого первого трека мечтал, — восторженно кричит Саша. Редко вижу людей, у которых действительно светятся глаза от счастья. Саша — это как раз тот редкий случай. Его зелёные глаза буквально светятся. — А кто такой Кирилл? — щурюсь я. Каким-то волшебным образом я подхватываю ритм музыки и сама начинаю немного пританцовывать. Саша смотрит на меня, как на ополоумевшую. — Это и есть T-Fest. Ты что о нём не слышала? — перекрикивая музыку, спрашивает Саша. Отрицательно качаю головой, на то что получаю разочарованный взгляд от друга. Он машет на меня рукой и, всё его внимание занимает сцена. Я отворачиваюсь и с сомнением кручу в руке бокал с мохито. Алина находит где-то второй бокал. Хотя, судя по тому, как потемнели её глаза, уже третий. Ну что ж, если мне придётся сегодня танцевать, то стоит выпить. С этой мыслью осушаю бокал. Алкоголь обжигает желудок. По телу распространяется приятное тепло. Мир слегка колышется перед глазами. Но в голове крутится нечто приятное, отчего я начинаю шутить с друзьями, смеяться и танцевать так, как танцевала когда-то — раскрепощённо, красиво и прямо в такт мелодии. Неожиданно софиты гаснут, музыка затихает и, зал погружается в полную темноту. Толпа начинает скандировать «T-Fest, T-Fest, T-Fest!!!» Мне кажется, что громче всех кричат Алина и Саша. Барабанщик начинает задавать ритм палочками и играет громкое барабанное соло, от которого, по-моему, лопаются барабанные перепонки. И тут сцена озаряется ярким светом, будто вспышка и, на сцене появляется улыбающийся парень. Толпа будто сходит с ума. Они кричат, аплодируют. — Салют, Москва! — кричит парень в микрофон. — Вы готовы? Едва он задаёт вопрос, как толпа начинает кричать ещё громче. Ловлю себя на мысли, что парень выглядит весьма неординарно. Особенно выделяются его белокурые дреды, круглые очки, бледная кожа и по истине идеальные черты лица. Он одет в обтягивающие чёрные джинсы и белую футболку. Даже не смотря на эти странные косички, я могу сказать, что этот парень красив. Удивляюсь тому, как он заводит толпу. Зрители отвечают на каждый его жест. А улыбка не сходит с его лица. Начинается незнакомая мне песня, а вот толпа реагирует на первые аккорды громкими возгласами. Парень начинает петь: «Я проезжаю мимо старых домов…» Удивляюсь тому, что, будучи рэпером, он действительно поёт, но сразу после припева начинается речитатив. Я начинаю танцевать, мне безумно нравятся биты во всех его песнях. Концерт проходит весьма стандартно. После быстрых танцев под первые три песни, я повязываю бомбер на талии, оставаясь в одной майке. Во время вечера я не думаю ни о чём, будто я улетела куда-то очень далеко. Всё, что остаётся у меня в голове, это танцы и песни. Я даже стараюсь подпевать, хотя абсолютно не знаю слов песен. Кирилл танцует на сцене, и его кошачья грация меня удивляет. Но от его танцев, хочешь не хочешь, сама начинаешь танцевать. Особенно меня удивляет дуэт Кирилла со Скрипи. Под их песню, которая, как я поняла, называется «Ламбада», толпа могла бы вполне спеть за рэперов. Настолько они раскачивают зал. Но мне больше всего нравится песня «Йоу-Йоу нету». По моим вискам стекает пот. Духота становится почти невыносимой. Чувствую лёгкое головокружение, но упорно отбрасываю негатив в сторону. Танцуя, протягиваю руки к сцене. Кирилл наклоняется к зрителям и касается моей руки. По моему телу бегут мурашки. Его кожа холодная. Интересно, каким образом? Вполне заметно, что ему тоже жарко. Он даже собирает дреды в хвост и затягивает красной банданой. — Москва, огромное вам спасибо! Завершающий трек! — кричит Кирилл, утирая пот со лба. Толпа начинает недовольно кричать. Ти улыбается. — Мы повторим этот вечер, малые, не сомневайтесь! Звучит лёгкая мелодия. И я словно узнаю её. Кирилл садится на колонку ближе к зрителям и начинает петь: — Фиолетовое небо поднимало сердце, возвращая в те дни, где мы. Фиолетовое небо с запахом света, сотни километров. Я знал, где ты. Я знал, где ты. Я удивлённо смотрю на рэпера, который так уверенно поёт песню. — Так это его песня, — шепчу я себе под нос. По телу разливается тепло. Ноги становятся ватными. Я прекращаю танцевать и просто стою, облокотившись на ограду. Мой взгляд притягивает образ этого странного рэпера. Эти дреды, эта бледная кожа, этот голос… Он так не похож на тех, кого я встречала ранее. Наверно все люди ведут себя так, когда встречают что-то, доселе невиданное. Странно, я рассуждаю так, словно встретила какую-то аномалию, хотя это обычный человек. Припев я продолжаю петь с Кириллом, ведь я напевала его весь сегодняшний день. Ловлю себя на мысли, что мне бы очень хотелось узнать этого парня поближе. Обязательно прогуглю его биографию. — Ну как тебе? — с улыбкой спрашивает Алина. Подруга слегка пошатывается, а вот я нахожусь в состоянии полного отрезвления. Но силы словно кто-то высосал, ноги еле двигаются. В коридоре значительно холоднее, чем в зале. — Скажи, что он крут, — восторженно кричит с другой стороны Саша. — А помнишь то гитарное соло? И «Числа» с другой аранжировкой? Такие басы! Бум-бум! Я думал, что у меня барабанные перепонки через глаза вылезут. — Не знаю на счёт барабанных перепонок, а вот мозги походу уже лезут, друг, — говорю я и начинаю щупать лицо Саши. Алина заливается смехом. А Саша, фыркая, перехватывает мои руки. — Но если серьёзно? Как тебе концерт? — спрашивает Саша, когда мы, наконец, заканчиваем притворную драку. — Ребзя, я вас оставлю. Там одни знакомые на горизонте, — говорит Алина, даже не глядя в нашу с Сашей сторону. Я и слова сказать не успеваю, как подруга вновь растворяется в толпе. Хмурюсь и скрещиваю руки на груди. Да уж, Алина — спец по исчезновениям. И откуда у неё столько знакомых в Москве? Хотя, глупо. Она же здесь всю жизнь живёт. Это я приезжая. Может, мне действительно стоит стать прежней? Перестать бояться всего и всех? Перестать быть замкнутой тихой мышкой? -… когда он до тебя дотронулся, — говорит Саша. — Что? — спрашиваю я, поворачиваясь к другу. Оказывается, всё это время он что-то говорил, а я отвлеклась на собственных тараканов в голове. Саша недовольно смотрит на меня, натягивая на себя тёмно-зелёный бомбер. — Говорю, что Кирилл смотрел на тебя, когда он до тебя дотронулся, — грубо повторяет он, вздыхает, поправляя копну рыжих волос. — И чё ты, Ритка, постоянно в своих мыслях витаешь? Это ж для здоровья вредно. Ладно, я погнал. У меня сегодня интересный вечерок с девочкой из партера наклёвывается. Друг чмокает меня в щёку и уходит. Ну, отлично. Оба бросили меня здесь одну. Коридор постепенно пустеет. Люди отправляются по своим делам, наверно дальше гулять, ведь у всех и в голове и на деле пятница. А мне приходится ждать здесь непутёвую подружку, которая, как в воду канула. Прислонившись к стене, я пытаюсь отвлечься на просмотр фотографий и видео, сделанных сегодня, но не получается. То и дело возвращаюсь к той песне. И её слова словно мантра впились в мою голову. — Фиолетовое небо… — продолжаю напевать себе под нос. Коридор пустеет окончательно. Звуки разговоров стихают. Диваны в фойе пустеют. Даже консьержка, по-моему, стала засыпать, хотя на часах всего без двадцати полночь и сегодня пятница. Делаю попытку дозвониться до Алины. Бесполезно. Гудки и только. Подруга не отвечает. Всё, жду её ещё десять минут и еду домой. Отвлекаюсь на рекламу нового телефона, идущую по плазме в углу. Яркие краски рекламы начинают рябить глаза. Понимаю, что меня уже тянет в сон. А потом сон, как рукой снимает. Мой телефон вылетает из моей руки, звонко ударяется о белую плитку и прокатывается по полу. Боль отзывается в плече. — Какого чёрта? — недовольно говорю я, нагибаясь за гаджетом. — Ссори, дорогая леди, — слышу низкий хриплый голос над собой. И почему-то он кажется мне до боли знакомым. Я и мой новый знакомый одновременно дотрагиваемся до телефона. Я поднимаю глаза и едва не падаю на пол. В груди что-то резко начинает болеть. Дыхание становится сбивчивым, и кажется, что каждый вдох причиняет резкую боль. В висках начинает стучать кровь. Конечности сводит от страха и отвращения. — Опа-а, — тянет темноволосый парень. Его ярко-голубые глаза сверлят меня насмешливым взглядом. Я хватаю телефон и сильно ударяюсь затылком о стену. Никогда коридор не казался мне таким тесным. — Вышнеградская, ты ли это? Стать бы мне невидимой, или хотя бы сквозь землю провалиться. Что угодно, лишь бы не видеть этого знакомого урода. По сути, конечно, уродом он не был. Ему бы хоть сейчас на обложку какого-нибудь итальянского «Вока». Он приближается ко мне почти вплотную. Что делать? Бежать? Бесполезно, всё равно поймает. Врезать по физиономии? Не-ет, сделаю только хуже себе самой. — Артур, — говорю сквозь сжатые зубы. Удивительно, как грубо звучит мой голос, который как раз вовремя стал очень низким. Артур ухмыляется. Его змеиная улыбка вызывает во мне гнев. — Так и съездила бы тебе по физиономии, — говорит за меня та девушка, которой я была раньше. Удивительная метаморфоза. И как нельзя кстати. С этим ублюдком я не хочу быть испуганной овцой, хочу быть смелой волчицей, готовой вцепиться ему в глотку. — Ой, да ты, Ритуся, не изменилась, — язвительно произносит Артур. Его лицо находится в паре сантиметров от моего. Я могу разглядеть все рубцы и шрамы на его лице. Историю почти каждого я знаю наизусть. Почти каждый получен на автогонках. — Очевидное очевидно, — так же язвительно отвечаю, пафосно отбрасываю за спину локон, лезущий в лицо. — О-ох, да ты наши фразы помнишь. Ну конечно, мы ж условностей не принимаем, — смеётся Артур, держась за плоский живот, обтянутый чёрной борцовкой. — Ты конечно не изменилась, но вот… Тачек наверно боишься теперь, да? Щёки наливаются краской, кулаки инстинктивно сжимаются, а глаза начинает щипать. Только не рыдать перед этим ублюдком. — Ещё одно слово и, я тебя кастрирую, Золоторёв, понял? — рычу я, бросая вызов бывшему другу. Артур звонко смеётся и, его хрустальный смех режет мне по ушам. — Дрифт тебе никогда не давался, малышка? Ни на трассе, ни в жизни, — усмехается Артур. Я отворачиваюсь, лишь бы он не увидел скатившуюся по моей щеке слезу. И куда подевалась вся уверенность? Только боль, возвращается эта жгучая боль. Не физическая, а душевная. Будто в душе кто-то скребётся. К горлу подкатывает тошнота. Всхлипываю, отталкиваю Артура, освобождая себе проход и плетусь к выходу. Парень хватает меня за руку и разворачивает к себе. Холодные голубые глаза сверлят меня неприятным взглядом. Хватка у Артура крепкая, словно локоть в тисках зажали. — Вызов, — шепчет он. Я устало смотрю на него. — Пошёл ты, Золоторёв, — шепчу ему прямо в лицо. — Арчи, ты кого там зажимаешь? — слышу насмешливый голос. В коридоре показываются знакомые дреды. Да ну? Неужели Кирилл общается с этим ублюдком? И этот дружеский тон… Чёрт! А я только подумывала о том, что найду себе нового кумира. Ну нет. Ничего общего между мной и Кириллом Незборецким быть не может. Вырываю руку из хватки Артура и бросаюсь вон из клуба. К собственному удивлению обнаруживаю, что никто за мной не идёт. Холодный ночной воздух вторгается в лёгкие, как долгожданный гость. На небе ни облачка. Вокруг огромной белой луны разбросаны тысячи звёзд, таких же холодных, как глаза Артура Золоторёва. Боль ломит кости и органы. Прислоняюсь к холодной бетонной стене, чувствую облегчение и скатываюсь по опоре вниз. Обхватываю руками колени. Заднице на холодной земле явно некомфортно, а вот моим мозгам очень даже приятно. Слёзы струятся по щекам. Давно не чувствовать боль, значит отвыкнуть от неё. Наверно, этого не стоит делать. Лучше чувствовать боль всегда, рано или поздно иммунитет выработается и станет легче. Не знаю, сколько я сижу на этой холодной земле, но вот, когда я чувствую, как телефон разрывается от звонков и СМС, отправиться домой становиться для меня спасением от нотаций Алины, а поездка в пустом вагоне метро кажется очень даже перспективной. Чтобы там люди не говорили, а всё-таки ночью Москва не такая уж и громкая. Она тихая и пустая… такая же, как я.