1. Занавес открывается
4 августа 2017 г. в 12:31
Первый звонок!
Чёрное кофе совсем не украшает белоснежное платье. Ужасно. Ужасней чем когда-либо! И куда Задирака спрятал сникерсы?
Второй звонок!
А кисточки грязные. Забияка, отпустив в прошлый раз шуточку и отмазавшись, так и не помыла потом свои рабочие инструменты. Что за безобразие!
Третий звонок!
Сегодня Астрид Хофферсон должна сделать прорыв - позволить Иккингу Хэддоку, наконец, блестяще справится со своей задачей. А именно... об этом девушка хотела бы не думать.
Это повторялось из раза в раз, но она всё никак не может просто взять и довериться ему. Кому угодно - но не ему точно!
Чувствуя неопытность этого странного молодого человека, она не могла расслабиться и сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы отыграть свою роль на «ура». И этим запарывала не только свою игру, но и игру партнёра, так как действие приходилось останавливать. Каждую. Долбанную. Репетицию.
Сидя с закрытыми глазами в позе лотоса, Астрид потирала виски, испытывая нечто вроде медитации, что должно было помочь хотя бы нормально начать.
В проёме появилось знакомое раздражающее лицо того, кого девушка не могла выкинуть из головы и из-за которого погрузилась в эту дурацкую медитацию.
- Астри, уже начинаем, - как-то робко позвал он, оглаживая дверную ручку. - Ты идёшь?
Хофферсон зло выдохнула и спрыгнула с дивана, собрав в руках подол бесконечно длинного платья.
Без неё всё равно ничего не начнётся.
Яркий свет на мгновение ослепил её, но кровать она смогла найти безошибочно и практически сразу. И когда нырнула в объятия приятного телу шёлка - он тут же сбился в бесчисленные маленькие складки под ней. Но её это совсем не волновало.
Парень оказался рядом, когда девушка тихонько задремала. Он склонился над ней - в его глазах плескался целый калейдоскоп эмоций, а ведущей из них был праведный гнев.
Прекрасная блондинка ахнула, проснувшись и взглянув на своего супруга.
Воздух сотрясал напряжённый диалог, но в мыслях девушка только и ждала момента, когда руки парня потянутся к ней с ясной целью. Нет, она не сможет довериться ему... нет. Проклятье!
- Убей хоть завтра! А эту ночь дай до утра прожить! - в сердцах воскликнула блондинка, сжимаясь в комок, и россыпь завитых золотых кудрей волнами заструилась по её ногам.
- Не дам, - шатен засучил рукава, не сводя с неверной супруги взгляда.
В глазах девушки отражался реальный страх, словно всё это было взаправду.
- Хоть полчаса!
- К чему отсрочка?
- Прочесть молитву!
- Поздно. Слишком поздно...
Свершилось - и обманутый муж сомкнул-таки ладони на шее прелюбодейки-жены.
Блондинка захрипела, начала извиваться под парнем, колотить его ладонями по груди и... закричала, что физически совсем не естественно в её положении.
- СТОП СТОП СТОП!! Я не могу... я не смогу... я не...
- Астрид! - хлопнул себя по ногам режиссёр, с громозскими тёмными очками на лбу восседающий в кресле первого ряда. - Астрид, в рот мне кактус... Мы пройдём сегодня сцену удушения или нет?!
Иккинг, неловко взъерошив волосы на голове, придвинулся к девушке на постели почти в плотную.
- Ну...в этот раз мы хоть продвинулись немного дальше, - и перевёл нежный взгляд на партнёршу, силясь поддержать. - Я почти смог задушить тебя. Ещё чуть-чуть и мы бы справились.
Два больших пальца вверх от Иккинга и рукалицо режиссёра добили окончательно, и Астрид со стоном уткнулась лицом в поджатые колени.
Браво. Фиаско!
Дибилизм в её жизни и не думал заканчиваться. Когда Стэн Обширный, проклинающий себя за идею взять на роль Дездемоны кукольную актрису, вышел нервно покурить - Хэддок предложил вариант пока потренироваться на арбузах, а на самом спектакле - душить уже Хофферсон. Чтобы она морально настроилась хотя бы к спектаклю, потому что на каждой репетиции происходит одно и тоже.
- Сразу сказать, что я о тебе думаю или немного погодя? - Астрид зло дунула на маячущую перед глазами золотую прядь - уложенные волосы изрядно потрепались и торчали теперь копной, напоминая стог сена. Иккинг мысленно улыбнулся от такой ассоциации.
Время было пóзднее.
Астрид упала в гримёрке ничком на диван, чувствуя себя безжизненным куском мяса, вопреки ненавидящим всё вокруг.
Иккинг какого-то крылочешуйчатого ошивался рядом. А его, между прочим, не просили. Расхаживал взад-вперёд, что-то говорил...
- Хэддок! Пожалуйста, исчезни... - процедила сквозь зубы блондинка, отрывавя голову от подушки. Парень замолчал, но не двинулся с места.
- Это не просьба, - она посмотрела на него.
- Ясно, ясно, хорошо, - шатен поспешно засеменил к двери. Собрался было уйти, но обернулся. - Сникерс будешь?
- ... Буду.
Извлечь из нижнего ящичка стола жестяную коробочку, заведомо спрятанную Забиякой ради прикола а ля пока_никто_не_видит, обогнуть низкий круглый стол и сесть рядом с Астрид, протянув ей лакомство, и стараться не произносить ни звука. Даже не дышать.
Она должна успокоиться, ей должно полегчать.
Выбрав один из батончиков и откусывая от него по чуть-чуть, девушка понемногу приходила в себя.
Хэддок улыбнулся.
- Лучше?
- Лучше...
Дождь за окном плавно перетекал в грозу и скромное помещение женской грим. уборной погрузилось в кромешную темень, когда в театре громко и эффектно выбило пробки.
До дежурившего на вахте охранника приходилось добираться практически на ощупь - глаза ещё не привыкли к темноте, а проблему решить Астрид и Иккинг хотели незамедлительно. Особенно Астрид.
- Святой Один!.. Ты наступил мне на ногу!
- Я случайно.
- Осторожно, косяк!
- Где?
...
- Ладно, заживёт.
- Кажется, я нащупал выключатель!
- Ты идиот? Отпусти мою грудь!
- Гхм...ребятки, вам помочь? - старик Плевака, неизвестно чему улыбаясь, навёл поочерёдно на лица спрятанных в темноте девушки и парня луч своего карманного фонаря. Очевидно, когда свет погас - он покинул свой пост, чтобы пойти к рубильнику, и по дороге встретил припозднившихся малость актёров.
Иккинг спрятал на всякий случай руки за спину, но пылающие уши было не скрыть. Астрид, однако, быстро взяла себя в руки и принялась растолковывать ситуацию охраннику.
- Грозой вышибло пробки. Надо вернуть свет. Не переодеваться же теперь в темноте? И смывать грим...
Но договорить она не успела - в левом крыле здания, откуда они с Иккингом пришли, послышался звон и жуткий грохот, эхом отдающийся от стен. Как будто поразбивались разом тысячи стёкол и теперь там вытанцовывало, по меньшей мере, стадо слонов.
Хоферсон неосознанно прижалась к Хэддоку, который и сам стоял как вкопанный, не зная как реагировать на происходящее.
Плевака смачно выругался, устремляясь в левое крыло и забывая про актёров, а спустя пару мгновений они услышали его неистовый крик.