Перед рассветом

Седовласая женщина сидела в полумрачной комнате и с грустью смотрела в окно. Горизонт застилал кровавый закат, от которого невозможно было оторвать взгляд. Она сердцем чувствовала, что эта война — Мор — не закончится ничем хорошим, но сына всё равно не переубедить. После смерти отца обязанности оберегать семью легли на плечи старшей дочери. Хоть Мариан и была старше Карвера и Бетани всего на два года, отец считал, что лишь она сможет защитить их семью от невзгод. Малькольм обучил её всему, что знал сам, и верил, что в старшей дочери достаточно мудрости и силы, чтобы занять его место во главе семьи. Родители всегда старались поровну разделять свою любовь между тремя детьми, но их единственный сын думал иначе. За своё детство он только и замечал, как отец уходил тренировать дочерей магии практически на целый день, а вот ему уделял всего по несколько часов. Лиандра ни раз пыталась унять ревность Карвера к сёстрам. Пыталась объяснить её необоснованность и дать понять, что отец любит своего сына так же, как и дочерей. Девочки сами частенько пытались наладить контакт с братом, но это никак не помогало… Карвер всё равно чувствовал себя одиноким. Поэтому, когда король Кайлан объявил всеобщий сбор воинов на сражение с порождениями тьмы, парень долго не раздумывал. Пропустив мимо ушей все упрёки Бетани, советы Мариан и с тяжёлым вздохом встретив слёзы матери, он собрал сумку и отправился на войну с Мором, язвительно бросив напоследок старшей сестре, что скоро все увидят, кто из семьи Хоук по-настоящему достоин оберегать их. С тех пор Лиандра с раннего утра и до позднего вечера высматривала сына в надежде на то, что он вот-вот появится на пороге их дома. Но вместо этого изо дня в день бедная женщина наблюдала кровавое небо на горизонте с той стороны, где шла битва, и сердце её начинало болеть ещё сильнее. Деревенская жизнь не была лёгкой. Вместо богатой жизни аристократки женщина выбрала простую с беглым магом. Поначалу вдвоём, а потом и с детьми, они перебирались с места на место, прячась от недремлющих храмовников. Но, тем не менее, Лиандра была счастлива и никогда не жалела о своём выборе. Только несколько лет назад её счастливую жизнь омрачила смерть любимого мужа. Женщина долгое время не могла найти себе места от горя, и лишь дети были её отрадой. Теперь же она рисковала лишиться и единственного сына. Упрямца, рискнувшего жизнью, дабы доказать старшей сестре, что он лучше. Из-за этого отношения матери со старшей дочерью испортились. Лиандра от бессилия обвиняла Мариан, что та недоглядела за младшим братом и не смогла его отговорить от глупости. Она считала, что из-за бездействия старшей Хоук их соперничество с братом перешло все границы. И как бы чародейка не старалась наладить разговор с матерью, исход любой беседы был предрешён. В это время темнело рано, и каждый вечер Мариан заглядывала в комнату Лиандры, чтобы проследить, легла ли она спать… или хотя бы не забыла ли поужинать. Девочки изо всех сил старались хоть на миг отвлечь мать от дурных мыслей. В такие моменты Мариан ещё больше злилась на младшего брата. Чародейки были больше привязаны к отцу, а Карвер, наоборот, к матери. — Мама? — в дверной проём заглянула светловолосая девушка. Оглядев взглядом мрачную комнату, она нашла мать сидящей возле окна. Её голубые глаза погрустнели. Пройдя дальше, чародейка чуть не споткнулась о маленький еле заметный ветхий столик, на котором стояла тарелка, полная еды. Женщина так и не притронулась к пище. — Ты снова ничего не съела, — нахмурилась Мариан и взяла тарелку. — Я не голодна, — хрипло ответила Лиандра. Глядя на мать в таком состоянии, у чародейки защипало глаза. Она не выдержала и подошла к ней, сдерживая слёзы. Мариан никогда не показывала слабость ни перед кем. — Так нельзя! — твёрдым голосом, в котором всё же чувствовалась дрожь, произнесла Хоук. Девушка беспокоилась за мать, и Лиандра это знала, но считала, что этим Мариан Карвера назад не вернёт. Она всегда переживала за сына больше, чем за дочерей. Лиандра считала, что он слишком порывистый, а Мариан называла его бестолковым. Парень всё время пытался что-то всем доказать, и Лиандра из-за этого больше страдала. — Прекрати смотреть туда! — тем же тоном сказала Мариан, разворачивая мать к себе. — Ты только себя мучаешь! Карвер ушёл. — Как ты можешь быть такой спокойной? — возмутилась Лиандра. Она вырвалась из рук дочери и вновь подошла к окну. — Он твой младший брат. Ты должна была о нём заботиться! — Я заботилась. Не моя вина, что Карвер настолько упрям и бросил нас ради очередного «я докажу вам всем». И уж точно это не твоя вина. Знаю, тебе не понравятся слова, которые я сейчас скажу, но… Может именно там, на поле боя, он наберётся ответственности, — попыталась достучаться до матери Мариан. — А если он не вернётся? — всхлипывая, спросила Лиандра, и девушка положила руки ей на плечи, выглядывая в окно. — Вернётся, — решительно заявила она. — Иначе быть не может.

***

После победы над Матерью и Архитектором прошло около месяца. Разобравшись со всеми более менее срочными делами в Башне Бдения и оставив командование на Натаниэля Хоу — более вменяемого Стража из всех, что остались в крепости, Элисса со спокойной душой решила отбыть в Денерим к любимому мужу, который прислал уже третье за неделю письмо о том, что волнуется за свою жену, пропадающую неизвестно где. Ну, где она пропадала и почему так задержалась, королева расскажет своему любимому с большой радостью. Ведь этого они так сильно ждали и, как несколько месяцев назад после Собрания Земель сказала Кусланд — упорно пытались… «Наверное, все слуги, и не только они, видели, как светловолосый Страж-маг тащил за руку упирающуюся Элиссу через весь тронный зал. — Андерс, я уже тебе в тысячный раз твержу, что всё в порядке. Мне нужно готовиться к отбытию, Алистер ждёт, а у меня ещё остались дела в Амарантайне. Отпусти меня, все слуги на нас смотрят! С твоей репутацией подумают ещё что-нибудь! — отбивалась девушка. — Не говори ерунды, — отмахнулся отступник, затаскивая в кабинет Командора. — Все здесь знают, как мы друг к другу относимся. И меня удивляет твоё легкомыслие! Обычно это ты меня норовишь поучать. — Потому что со мной всё в по-ряд-ке, — по слогам проговорила Элисса, потирая высвобожденное из мёртвой хватки запястье. — Нет, не всё, — упёрся целитель, закатывая рукава. — Месяц назад, после борьбы с Матерью, лишь переступив порог крепости, ты свалилась в обморок. Конечно, ты всех убеждала, что это из-за напряжения, а мы все поверили. Я, как идиот, тебя послушался как всегда и не осмотрел должным образом. Но вчера ты снова упала в обморок. — Ты же знаешь, что перед отъездом мне нужно уладить все свои дела, вот и перетрудилась, — попыталась оправдаться Элисса. — Не верю, — нахмурился мужчина. — Ладно, прекращай от меня шарахаться, я тебя всё-таки осмотрю, а то мало ли что. Поняв, что маг от неё не отвяжется, Кусланд, тяжело вздохнув, присела в кресло и принялась терпеливо ждать, пока Андерс не закончит творить над ней целебные заклинания. Прошло приблизительно пять минут, и Элисса уже хотела возмутиться, что ей надоело сидеть, не шевелясь, но отступник резко убрал руки и широко заулыбался. — Что, неужели какая-то страшная болезнь, название которой тебя всегда так веселит? — устало отшутилась Командор. — Что-то вроде этого, — усмехнулся мужчина. — Для кого-то это действительно страшно, а для кого-то огромная радость. — Можешь хоть сейчас не юлить? — теряя терпение, промолвила Командор. — Ты беременна, Элисса, — с лукавой улыбкой произнёс маг. Услышав такой «диагноз», Кусланд вытаращила на друга глаза и несколько мгновений молчала, словно язык проглотила. — Дурацкая шутка, — лишь через три минуты буркнула королева. — Этого быть не может. Ты же знаешь, мы с Алистером Серые Стражи и… — девушка резко прервала ход своих мыслей, и под пристальным серьёзным взглядом отступника, заикаясь, добавила. — П-правда? — Третий месяц уже, — обрадовал Андерс подругу. Командор сразу ожила, вскочила с кресла, чуть не сшибая друга, и принялась нервно расхаживать по кабинету. У неё в голове не укладывалось всё происходящее. Как такое может быть? Они с мужем несколько месяцев пытались, и Элисса уже почти отчаялась когда-либо подарить ему наследника. — Ты не рада? Ты же так этого хотела, — задумчиво приподнял бровь отступник. — Я… я не знаю, что и думать… не могу поверить, — в прострации ответила девушка» Ошарашенная данной новостью Элисса всё утро просидела в кабинете и медленно приходила в себя. Уже ближе к вечеру, только в пути, она всё полностью осознала, и всю оставшуюся дорогу лицо королевы озаряла счастливая улыбка. Если бы не то непонятное письмо, присланное из Амарантайна с просьбой помочь, Кусланд прямиком ринулась бы к своему любимому мужу, сообщить прекраснейшую новость. — Ваше Величество, — окликнул замечтавшуюся девушку один из стражников королевской свиты, следующий за госпожой на собственном коне. — Не следовало нам идти этим путём в вечернее время. Элисса обернулась и удивлённо глянула на опасливо озирающегося по сторонам мужчину. — О чём вы так волнуетесь? — несмотря на напряжённый вид стражника, улыбка не сходила с лица женщины. — Вот уже больше месяца в этом лесу тихо и спокойно. — Всё равно, Ваше Величество, — напрягся уже другой стражник, следовавший впереди королевской особы. — Разбойники есть разбойники. Некоторые из них могут быть настолько глупы, что не побоятся напасть на Серого Стража. — Какие же вы оба пессимисты, — фыркнула Элисса. — Лучше бы отправилась одна. Давайте поторапливаться. Нам чуть-чуть осталось до Амарантайна, и я хочу поскорее вернуться домой. — Как скажете, Ваше Величество, — угрюмо выдал стражник, скачущий последним. Ему на миг послышались какие-то шорохи, раздающиеся впереди в высоченных пышных кустах, но он просто молча вздёрнул поводья, пытаясь поспеть за королевой. И всё-таки он не ошибся — там кто-то был. Первыми приближающуюся опасность почуяли лошади и резко затормозили, чуть не перекинув своих всадников через себя. — Какого… — только и смогла выдохнуть королева, прежде чем из кустов вырвалось несколько стрел, устремлённых в коней. Стрелки, спрятавшиеся за кустами, оказались очень меткими, и очередь стрел, выпущенных ими, попала точно в цель. Все три скакуна упали замертво на землю. Едва успев выползти из-под своего коня, Кусланд обнаружила, как её уже окружили шестеро головорезов. К счастью, она быстро сориентировалась и, поднявшись с сырой холодной земли, высвободила меч из ножен. Вечером в лесу было ещё темнее, чем в дороге на открытой местности или в городе. И как назло на середине их путешествия начался дождь. Элисса тут же вспомнила причитания своих стражников, которые сейчас отбивались от разбойников, борясь не только за жизнь своей королевы и за свою собственную, что не следовало ехать втроём по такой ещё не совсем безопасной дороге в темень. Но жалеть было поздно, они уже попали в ловушку, и придётся из неё выбираться. Через ливень и так некстати поднявшийся ветер, от которого только слезились глаза, королева пыталась разглядеть своих обидчиков. Единственное, что удалось увидеть: добротно сделанные доспехи и оружие; а из-под закрытых шлемов, которые привыкли носить храмовники или солдаты, никак не получалось рассмотреть их лица. Опытность разбойников в очередной раз доказывала, что они когда-то состояли на службе. Хоть выносливость Серого Стража и давала Кусланд преимущество, но всё же уже через долгие двадцать минут сражения одновременно с несколькими врагами усталость давала о себе знать. Почувствовав, что головорезов поприбавилось, женщина бросила взгляд в сторону, где ранее отбивались двое её стражников, и обомлела: оба мужчины лежали на земле в луже собственной крови. Королева всего лишь на секунду замешкалась, но этого времени было достаточно для того, чтобы к ней на опасно близкое расстояние подскочил один из разбойников. Единственное, что Элисса смогла почувствовать перед тем, как потеряла сознание — острую сильную боль в животе и увидеть, как клинок кинжала в руках головореза окрасился её кровью.

***

— Создатель… — вымолвил отступник, завидев на пороге своей комнаты запыхавшегося Натаниэля с окровавленной Кусланд на руках. — Ч-что… Что случилось? — Не знаю, — Хоу подскочил к кровати и уложил на неё бессознательную женщину. — Я возвращался от сестры сегодня утром и заметил в лесу на дороге знакомые силуэты. Трое коней со стрелами в боку — меткие, видимо, были, попали прямо в сердце. Два стражника, путешествовавшие с Элиссой, тоже мертвы. Она лежала вдали от остальных. Я перевернул её на спину и увидел рану. Вот, — мужчина достал из сумки окровавленный кинжал и показал его Андерсу, который тем временем возился с подругой. — Я думаю, им пытались её убить. Кинжал не знаком? — Откуда? — пожал плечами лекарь и продолжил работу. Всего несколько мгновений ему потребовалось, чтобы полностью затянуть рану. Устало вздохнув, мужчина присел рядом, со скорбью вглядываясь в лицо Элиссы. — Она потеряла много крови, но опасность миновала. Пробудет ещё какое-то время без сознания. — Андерс, что-то не так? — настороженно спросил Хоу, чувствуя, что ему чего-то не договаривают. — Как же я ей теперь скажу… — вслух подумал маг и, почувствовав чью-то руку на своём плече, пояснил. — Она была беременна, Натаниэль. — Была? — вопросительно произнёс Натаниэль. — Вот именно, что была, — прошептал отступник. — На третьем месяце, и только вчера утром узнала об этом. Она уезжала такой счастливой… Для Элиссы тот удар был не смертельным, а вот для её ребёнка… Что я ей скажу?.. Хоу стоял позади и просто не верил в случившееся. Их Страж-Командор, их верная подруга, узнала о беременности и тут же потеряла своё самое заветное желание. А они даже ничего не могут сделать, чтобы облегчить её страдания. — Натаниэль, — тихо окликнул задумавшегося темноволосого разбойника маг. — Не говори об этом никому. Какая теперь разница? А слухи, которые могут распускать здесь, Элиссе ни к чему. И оставь меня, пожалуйста, наедине с ней. — Может, вместе скажем? — предложил лучник. — Нет, я должен сам, — пробубнил мужчина, опуская взгляд в пол. — Это не твоя вина, а тех, кто это совершил, — попался приободрить Натаниэль друга. — Она считала меня своим братом и всегда оберегала, а я не сумел сберечь её, — тихо произнёс Андерс.

***

Женщина стала приходить в себя лишь через два часа. Глаза не хотели привыкать к свету, то и дело вновь закрываясь. Голова кружилась и словно была наполнена веридием. Элисса плохо соображала, отчего ей казалось, что она находится дома. — Алистер, — севшим голосом позвала Кусланд. — Нет, Элисса, это я, — расхаживающий неподалеку рядом с кроватью отступник, услышав зов женщины, тут же подскочил к ней, — Андерс. — Я… Разве я… не дома… в Денериме? — непонимающе спросила Командор. — Тебя нашёл Натаниэль и принёс в Башню Бдения. Прости, но раны были слишком опасными, чтобы вести тебя так далеко. Не беспокойся, сегодня ты уже поправишься, а завтра сможешь отбыть в Денерим к мужу, — объяснил Андерс Элиссе причину её нахождения в Башне Бдения. — Хорошо, — с большим трудом улыбнулась королева. — Мне ещё… нужно сказать ему… приятную новость. Догадавшись, от чего на лице бледной измученной женщины появилась улыбка, маг на миг прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, ответил: — Элисса, нам следует поговорить о… твоей беременности, — с трудом произнёс маг. — Станешь… меня поучать, что я никого… не послушалась и отправилась… ночью через лес? — фыркнула Кусланд. — Можешь… не утруждать себя… я обещаю больше так… не делать. Не хочу, чтобы с моим… ребёнком что-нибудь произошло. — Элисса, ты… Ты больше не беременна, — всё же собравшись с духом, ответил Андерс. Женщина замерла, вглядываясь в печальное лицо мага. Она надеялась, что он так шутит. Просто шутит… Конечно же, нет, он никогда в жизни не стал бы так шутить. Значит, это правда. Уже тогда, когда она теряла сознание от резкой боли в животе, она всё поняла. Поняла, что потеряла свою единственную надежду на нормальную жизнь. Королева лишь тихонько вздохнула и, переведя взгляд на потолок, впала в какое-то забытьё.

***

Целых два дня королева пробыла в своей спальне, не разговаривая ни с кем. Она заперла дверь, и лишь изредка впускала к себе прислугу, которая приносили ей еду. Друзья пытались хотя бы через дверь поговорить с ней, но она только коротко отвечала им: «Уходите». После смерти родителей и племянника у женщины не было никого, кто смог бы её утешить. Так она и привыкла справляться со своей болью сама. Истинную причину, почему Командор так странно себя вела, знали лишь двое из её друзей: Натаниэль и Андерс. Остальные видели, что эти двое что-то скрывают от них, но никому не удавалось их разговорить. — Ты уверена, что готова? — обеспокоенно поинтересовался Хоу, помогая Элиссе собирать дорожную сумку. Хоть Кусланд и была воспитана аристократкой, но не любила и не умела нормально складывать вещи в рюкзак, и Натаниэль решил помочь ей с этим. — Я два дня пролежала в постели, не хочу, чтобы Алистер волновался, почему я не пишу ему письма и сама не приезжаю, — решительно заявила девушка. — Ты ему не скажешь? — последовал вопрос. — Нет. Зачем тревожить прошлое? — женщина бросила взор на молча стоявшего возле двери Андерса, который решил проводить подругу, но так и не прошёл дальше. — Вы сегодня в ночном патруле, будьте осторожны. Кусланд улыбнулась Хоу и, взгромоздив на плечо сумку, приблизилась к угрюмому отступнику. — Я не виню тебя, ты ничего не мог сделать. Я одна лишь во всём виновата, не послушалась никого и за свою глупость поплатилась двумя благородными стражниками и своим ребёнком, — попыталась она приободрить друга. — Зачем ты взяла с собой тот кинжал? Я видел, как ты закладывала его к себе в рюкзак, хотя думал, что ты его выбросила. Зачем тебе напоминание о том, что случилось? — в недоумении произнёс Андерс. — Это не напоминание о произошедшем, — грустно улыбнулась Элисса. — Это единственное напоминание о моем ребёнке. На этом клинке не только моя кровь, но и его. Это единственное, что у меня есть. — Это безумие, — покачал головой маг. — Возможно. Но это моё безумие, — вздохнула королева и, на прощание обняв лекаря, сказала свою коронную фразу, отчего мужчина, наконец, заулыбался. — Будь осторожен, братик. Всё будет хорошо. — Вот что бывает, когда любишь, — произнёс отступник, оставшись наедине с Хоу. — Нет уж, никогда я не влюблюсь. — Это не тебе решать, — усмехнулся разбойник. — Нет, не влюблюсь. У меня, наверное, просто нет предрасположенности к этому чувству, — отмахнулся заметно повеселевший Андерс.

***

— Ну, и зачем мы его взяли с собой? — буркнул идущий впереди вместе с Натаниэлем маг, время от времени оборачиваясь назад, где шли и чего-то обсуждали Сигрун с духом Справедливости. Хоу лишь ухмыльнулся, разом поняв, кто мог так надоесть светловолосому Стражу. — Он хороший воин, — попытался выкрутиться Натаниэль. — Он дух Тени, — нахмурившись, поправил лекарь. — Но у него сохранились знания Серого Стража, — заметив, что этим ничуть не успокоил Андерса, разбойник добавил. — Да в чём дело? Что ты на него взъелся? Вон он идёт и спокойно беседует с Сигрун. — А ты видишь выражение её лица? — мельком обернулся мужчина, поглядывая на двух компаньонов, топающих позади. — Он теперь и к ней решил пристать. И мне надоедал опять весь день. Глупые вопросы задаёт: почему я не помогаю другим магам высвободиться из Круга? Видите ли, я тут такой эгоист отдыхаю, а остальные подобные мне мучаются взаперти. Можно подумать, мне моя свобода так просто досталась, и терять мне её совсем не хочется. Пускай остальные сами выпутываются, почему я должен о них беспокоиться? Они же не беспомощные! Я этому духу так и сказал, а он знай своё гнёт. Говорит, нужно поменять наши законы и восстать против своих угнетателей. Восстать! — хмыкнул маг. Наверное, через чур громко он это сделал, и Хоу, на всякий случай, обернулся к друзьям, но они, похоже, были настолько увлечены беседой, что не расслышали возмущений отступника. — Это же то же самое, что подойти к Верховной Жрице и сказать ей: «Да здравствуют тевинтерские законы!» Это же настоящее самоубийство! А я ещё пожить хочу. Хоу внимательно слушал речь друга, но молчал. Ему нечего было сказать. Разбойник никогда не задумывался о судьбе магов и о том, каково им. С одной стороны дух был прав: Натаниэль слышал истории, что в некоторых Кругах буквально издевались над наделёнными даром. Но с другой — слишком много случаев, когда маги, живущие вне Круга, прибегали к магии крови, чтобы стать могущественней. Мужчина хотел было ответить что-то отступнику в качестве поддержки, но в следующую секунду услышал какой-то шум в стороне неподалеку. Они всё ещё находились возле Башни, и если снова к ним пробрались порождения тьмы, следовало предупредить остальных. Звуки сломанных веток за углом стены крепости вновь повторились, и на этот раз их услышала вся компания. Загвоздка была лишь в том, что ни один из Стражей не почувствовал скверны поблизости. Когда компания завернула за угол, Хоу тихо буркнул про то, что вокруг крепости явно не хватает дополнительного освещения и, подозвав Андерса, скомандовал зажечь небольшое пламя. Теперь ориентироваться стало проще, но вот куда именно идти, было непонятно — звуки резко прекратились, как только Стражи повернули за угол, словно их всё же кто-то заметил и затаился. Натаниэль приготовил свой лук, по интуиции подбираясь к пышным кустам. Остальные последовали его примеру. Осторожно раздвинув ветви, разбойник замер: рядом на траве лежало человеческое тело небольшого роста. Первой на разведку вызвалась Сигрун. Прихватив с собой мага, она осторожно приблизилась к незнакомцу. Он был завернут в какое-то старое одеяло, из которого выглядывала лишь голова со светлыми локонами. — Это ребёнок, — подозвала остальных Сигрун, переворачивая бессознательное тело. — Девочка, и она еле дышит.