Под сенью Авгурея

      Вновь всё началось с морозной пустоты. Трава хрустела, приминаясь, а иней на ней ослепительно сверкал.       — Это фиксация, — пояснил Снейп, и его голос разнёсся небольшим эхом в окружающем пространстве.       — Что это такое? — Джинни аккуратно ступила вперёд и импульсивно взяла Северуса за руку. Его пальцы дрогнули, а потом переплелись с её, слегка пожимая. На губах мелькнула еле заметная улыбка.       — То, что делает из простого сна — мир столь же реальный, как и привычный нам. Каждый раз, когда ты спишь и видишь сон, ощущение складывается такое, будто всё происходящее с тобой случается на самом деле.       Вокруг них вновь раскинулся мир его подсознания. Что бы ни происходило между ними, они должны были ни на миг не прекращать работу над своим планом. И Джинни, и Северус это прекрасно понимали.       Она согласно кивнула, вспоминая бесконечное бегство по министерским коридорам, которое обычно заканчивалось безудержным вращением круглой белой комнаты на входе в Отдел Тайн. Это ознаменовало собой начало многих её кошмаров — она и сейчас не любила вспоминать тот день.       — Поэтому восточные люди — и маги, и магглы — предположили, что сны могут стать преддверием новых миров. Но как наш мир, по их представлению, составлен всеобщим умственным усилием, так и в этом мире необходимо для начала создать условия. Всё, что ты видишь, — это плод моей фантазии. Каждый день я добавлял по новой детали, фиксируя это в памяти. В следующий раз деталей становилось минимум две и так далее.       Джинни оглядела широкое морозное поле: на стебельках травы раскачивались мелкие белые цветочки, покрытые изморозью.       — Это похоже на первомагию. Говорят, первомагам достаточно было силы мысли, чтобы творить волшебство. И простых фраз, сказанных на родном языке, — сказала Джинни, рассматривая теперь низкое серое небо.       — Да, я много читал об этом. Латынь — это лишь метод самовнушения.       Небосвод почти не проглядывал из-за густого тумана, но зато отчётливо проступал белый частокол забора вдалеке. Под хруст заледеневшей травы они неспешно прошли вперёд, и возле самой ограды началась дорога. Забор всё рос по мере их продвижения, пока не стал даже выше Снейпа.       — Зачем здесь такой высокий частокол? — спросила Джинни, поворачивая голову.       — Мне пришлось построить его, чтобы скрыть с глаз тот дом, — ответил он сухо.       Джинни издала негромкий вздох и сразу же услышала тонкий зов, усиленный странным эхом этого места.        «Северус», — звал женский голос самым ласковым из всех возможных тембров.       — Ну вот, опять, — Северус искривил губы, как, должно быть, ему казалось, в саркастичной усмешке. Но это всё равно не смогло скрыть отразившихся на лице мук       Джинни сильнее сжала его тёплую ладонь и чуть ускорила шаг. Но внутри её почти распирало от странного торжества. Она поверить не могла, что он всё-таки смог преодолеть ловушки собственной души, вырвавшись за пределы старых привязанностей. Быть может, Северус сделал это ради неё, Джин? Она боялась в это поверить, но в любом случае, она его не отдаст бесплотным теням или кому бы то ни было! От этого простого решения на душе сразу стало гораздо спокойнее.       Ещё немного пройдя по дороге, они очутились на краю пропасти. Обрыв уходил вниз и вперёд на десятки или даже сотни метров, а дно, как и всё здесь, скрывал туман. Джинни посмотрела вниз, и у неё тут же спёрло дыхание от головокружительного вида. Она немного пошатнулась, и Снейпу пришлось ухватить её за плечи, чтобы она не ухнула в пропасть.       — Нам нужно на ту сторону? — спросила Джинни, посмотрев направо и налево.       — Очевидно, что да, — ответил Снейп, указывая на чёрно-красное зарево с той стороны провала. Должно быть, где-то на горизонте начиналась граница его подсознания.       — Как ты надеешься войти во внутренний мир Сам-Знаешь-Кого?       — Я смог достать пару капель его крови. Они теперь пойдут в зелье и помогут нам установить ментальную связь. Судя по моим расчётам.       — Как тебе это удалось? — восторженно ахнула Джинни.       — Заколдовал домового эльфа.       — У него есть домовые эльфы? — хихикнула Джинни. — Я думала, он предпочитает исключительно бегающих на полусогнутых людей.       — Люди бывают весьма утомительны.       — Могу его понять, — пожала плечами Джинни и многозначительно посмотрела на Северуса. Тот обиженно поджал губы и скрестил руки на груди. Джинни засмеялась, глядя на него, и быстро проговорила: — Шучу. Не обижайся.       Северус немного отошёл от края пропасти и поманил Джинни за собой. Мелкий гравий, покрытый изморозью, перекатывался под ногами.       — Как думаешь, что нам нужно? — учительским тоном спросил Снейп.       — Мост, — уверенно предположила Джинни, и Северус кивнул.       — Попробуешь? — спросил Снейп, и Джинни согласно кивнула:       — Что я должна делать?       — Вообразить, создать переход над пропастью. Представь, — Северус шагнул к ней за спину и накрыл узкой сухой ладонью её глаза. Джинни замерла, каждый клеточкой тела чувствуя его близость. И вдруг он сделал ещё полшажка вперёд, так, что её спина упёрлась ему в грудь. — Медленно — пролёт за пролетом — придумай мост. Неважно, из чего он будет сделан: из бетона, камня или дерева.       — Главное, чтобы был надёжным? — хмыкнула Джинни, с неудовольствием отметив, как запершило в горле.       — Да, — тихо сказал Снейп, немного сбиваясь со своего менторского тона. Мурашки прошли по спине Джин, на что она изо всех сил постаралась вновь вспомнить про своё задание. Через такой длинный провал было бы быстрее всего перекинуть верёвочную дорогу с плоскими отёсанными брёвнами. Джинни со всей возможной тщательностью представила дерево, из которого могли быть выточены бруски, почти услышала звук натяжения верёвок и лёгкий гул ветра на высоте. Через секунду она открыла глаза и увидела, как из пустоты материализуется верёвочный каркас и укладывается на него свежий сруб. Когда действо завершилось, Северус осторожно ступил на мост и медленно прошёл по нему пару метров. Затем обернулся и с улыбкой произнёс:       — Смотрится достаточно убедительно, — Джинни усмехнулась, мысленно тая от теплоты в его взгляде. И, видимо, этого делать как раз и не стоило, потому что пролёт, на котором стоял Северус, вдруг обвалился, и тот сорвался вниз.       Джинни кинулась к краю и увидела лишь стремительно падающую человеческую фигуру. Очертания моста замерцали и исчезли. Над долиной разнёсся удаляющийся крик Северуса, многократно усиленный эхом. Джин тоже закричала, сама не своя от неожиданности и страха. Но когда и этот звук оборвался, всё зависло в холодящем безмолвии. Она ещё пару секунд стояла и бездумно пялилась в пропасть, в которой скрылся Снейп. Этого просто не могло быть. Бессмыслица какая-то. И что же теперь будет? Вопросы гурьбой толпились в голове, пока Джинни, как одержимая, металась вдоль края, высматривая возможность спуститься.       То ли провидение услышало её молитвы, то ли всё-таки воображение наконец запустило магию преобразования, но вскоре она увидела ряд пологих уступов, удобно спускавшихся на каменную нишу внизу. Джинни начала аккуратный сход. Оказалось, что камень, покрытый коркой льда, опасно скользил под носками ботинок и пальцами. Джин изо всех сил вцеплялась в уступы, стараясь не сорваться, а пальцы немилосердно обжигало холодом. Последние пару метров над пологой площадкой, видимой сверху, благополучно преодолеть не получилось, и Джинни сорвалась вниз, обломав пару ногтей на руках, ободрав кожу ладоней и пребольно ударившись копчиком. Она даже немного полежала на холодном камне, жалея себя. Но осознание того, как же тогда пришлось пережить — и пережить ли вообще? — Северусу, рухнувшему в бездонную пропасть, заставило её подскочить.       Джинни поднялась и осмотрелась. В каменной нише, незаметной сверху, клубился тёмный туман. Прислушавшись, можно было различить глухие потусторонние голоса, зовущие и вопящие о чём-то утерянном, забытом, об обречённости их усилий и неминуемой смерти. Ей казалось, она слышит тёплый голос матери, чарующий шёпот Тома Реддла и решительный крик идущего в бой Невилла Долгопупса. Она уже сделала пару шагов к завораживающему туману и как будто бы разглядела в нём призрачные фигуры. Но потом решительно повернула назад к краю пропасти. Стоило отойти на пару шагов, выискивая новый спуск, как из недр странного тумана, перебирая всеми восемью мохнатыми лапами, вышел акромантул. Джинни вскрикнула, а в голове тут же вновь вспыхнули воспоминания Финальной битвы, где в какой-то момент её окружила тройка таких чудовищ. Никогда не страдая, как Рон, арахнофобией, Джинни, тем не менее, рисковала стать жертвой их острых, как стилеты, и ядовитых жвал.       Акромантул двинулся к Джинни, и она, поминутно оглядываясь через плечо, стала пятиться назад. Спуска всё не находилось, и Джинни пришлось повернуться к огромному пауку спиной и побежать. За спиной раздался мерный стук настигающих её гигантских лап, и Джинни что есть мочи заработала локтями для ускорения. Спуска так и не было, а она слышала зловещее клацанье жвал уже совсем рядом. И единственное, что Джинни пришло на ум, — это прыгнуть.

* * *

      Молочно-белый туман, закрывший небо над головой, почти полостью скрывал узкий проём сходящихся в вышине каменных уступов. Джинни этот просвет показался нестерпимо ярким, и она мучительно заморгала. Она лежала на дне какой-то речушки, а вокруг струилась вода. Она с тихим журчанием омывала ноги, плечи, полоскала волосы. Лежать так было решительно приятно, и вставать не хотелось. Джинни плохо помнила, кто она, а что она здесь делает — не знала вовсе. И всё-таки невероятным усилием воли она поднялась. И медленно побрела по течению. По берегу реки росли какие-то чахлые кустики, похожие на верблюжью колючку, а вода имела красноватый оттенок ржавчины и, возможно, крови.       Джинни всё брела и брела и вовсе не знала, куда, а главное — зачем идёт. Лишь острое ноющее чувство застряло в груди, как гноящаяся заноза. Что-то важное зависело от неё, а Джин никак не могла вспомнить. Она прибавила шаг, волосы мокрыми дорожками стекали на плечи и холодили спину. Её лихорадочно потряхивало.       «Пожалуйста… пожалуйста» — сама не зная, за что молится, шептала Джинни. И тут вдалеке она увидела тёмный силуэт, перегородивший узкую полоску речного потока. Вода скользила вокруг мужской фигуры, и Джинни мгновенно всё вспомнила.       — Северус! — вскрикнула Джинни и скорее пошлёпала к нему. Память мгновенно вернулась, и она села на колени перед его телом и приложила ухо к груди.       — Да живой я, — с неудовольствием ответил её номинальный муж. И попытался немного отстранить Джин рукой.       — Ты не ранен? — Джинни отодвинулась, нахмурившись.       — Нет, — безэмоционально ответил Северус.       — Тогда почему ты лежишь? — недоумённо спросила Джинни.       — До того, как ты пришла, я даже не мог вспомнить, кто я. Это похоже на реку Забвения. И я хотел… хочу остаться здесь.       Джинни в ужасе отшатнулась от него, а Снейп закрыл глаза, даже руки на животе сложил и, видимо, собрался раствориться в собственном сознании.       — Ну, знаешь ли! — Джинни почувствовала, как вновь засаднили раны на руках и синяки на всех мягких местах, появившиеся после удара о дно провала. Она зло поднялась на ноги и стала тянуть Северуса за полу мантии. — Вставай сейчас же! Я не позволю тебе остаться здесь в вечном забытьи.       В отчаянии она тянула всё сильнее, так что ткань надсадно затрещала.       — Что ты делаешь, Уизли? Оставь меня в покое! — Снейп распахнул глаза и уставился на неё взглядом, полным яда.       — Ни за что! Я не позволю тебе сдаться, Северус. Поднимайся и пойдём дальше! И хватит называть меня так. Ты знаешь, я больше ни Уизли и не собираюсь в ближайшее время становиться ею вновь.       — Ты невыносима! — буркнул Северус и со стоном поднялся.       Шли молча, Снейп, казалось, злился на неё. Недовольно шептал под нос ругательства, сжимал кулаки и скрипел зубами. Джинни лишь высоко подняла подбородок, смотря при этом не ниже третьего этажа здания — для ровной спины, как поучала тётушка Мюриэль, — и всячески игнорировала недовольство Снейпа.       Вскоре река сделала резкий виток и вышла на огромное пустынное плато. Здесь Северуса окончательно сморила усталость, и он настоял на прекращении сеанса.

* * *

      Со временем Джиневра смогла оставить в прошлом произошедшее на первом курсе. Год за годом это скрывалось всё глубже в памяти, словно предмет, оставленный в недрах Выручай-комнаты. И, тем не менее, из этого Джинни извлекла очень ценный урок, который записался, казалось, на самую подкорку. Джин знала, что не может больше позволить себе доверять кому бы то ни было.Теперь она была уверена лишь в одном: рассчитывать можно только на себя. Шести братьев, отца и матери может и не оказаться в нужный момент между тобой и кем-то, кто жаждет ввергнуть тебя в самый настоящий ад. Ни одному человеку больше не удавалось забраться под её броню, к самому сердцу, что бы ни думали об этом окружающие.       Каждый, кто хоть раз сталкивался с подобным предательством, в состоянии понять, что жить с таким знанием довольно-таки тяжело. И неосознанно ты всё же продолжаешь искать, жадно скользя бездумными глазами по безликой толпе, кого-то, кто спасёт тебя от собственных тревог, страха и неуверенности. От себя самого…       …Шёлк холодил кожу. Этот комплект лежал нетронутым у Джинни почти год — с самого дня их с Северусом свадьбы. Белое кружево по краю треугольного выреза выгодно оттеняло белизну её кожи, а рыжие волосы ярким пятном ложились на тёмную ткань. Джинни вышла из комнаты. Зелёный ворс ковров скрадывал шаги, когда Джиневра, чувствуя внутреннюю дрожь, подошла к двери в комнату Снейпа.       Джинни теперь не сомневалась: Северус был именно таким человеком — мужчиной, на которого можно было положиться. Чьи поступки говорили лучше всяких красивых слов, кои она терпеть не могла — не в последнюю очередь из-за убийственно-медоточивых разглагольствований Реддла. Тогда как весь образ Северуса, его поступки и даже скупость фраз внушали желание довериться.       Нет, Джин была не из тех экзальтированных дам, которые все свои проблемы хотят взвалить на мужчину. Но впервые после так внезапно окончившегося детства, словно фальшивой ноты оборвавшейся песни, Джинни вновь почувствовала, что не одна. Что есть кто-то, на кого можно положиться, кто является частью твоей команды, связанный общим делом и идеей, кто так же, несмотря ни на что, не отвернётся от намеченной цели       — Входи, — донеслось из-за двери в ответ на её робкий стук. Джинни облизнула пересохшие губы, повернула ручку и, призывая на помощь всю свою храбрость, вошла в комнату Снейпа.       — Извини, я тебя не ждал, — произнёс тот, накидывая на голые плечи и грудь халат. Джинни усмехнулась и присела на краешек его уже почти разобранной постели. Затем, помолчав, Северус добавил: — И прости за эту сцену, там. Не знаю, что на меня нашло.        — Я не сержусь, — ответила Джинни, и эта была чистая правда. Она и сама уже так бесконечно устала от всего этого, что ей не меньше Северуса хотелось порой всё бросить и сбежать на край света, раз и навсегда забыв о Британии. И, конечно, Джинни пришла вовсе не за этим, но под внимательным взглядом Снейпа, облокотившегося на спинку кровати, смешалась.— Ведь это я виновата в том, что мост рухнул. Я…       — Ты? — после некоторой заминки поддразнил её Северус, любимым образом изогнув бровь.       — Можно спросить? — наконец решилась Джинни, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке.       — Давай, — Северус посмотрел на неё с добродушным интересом.       — Как там поживает Аманда Бруствер? — на одном дыхании выпалила Джинни, подаваясь вперёд. Полы халата при этом довольно сильно разошлись, оголяя гладкую кожу бедра. Она схватила края нервными пальцами, возвращая себе пристойный вид.       — Хм. Ты немного пошатнула нашу кофейную традицию. Теперь мне приходится избегать Аманду.       — Почему? — немедленно спросила Джинни, чувствуя, как смущение заливает щёки жаром.       — Мне вдруг пришло в голову, что она и в самом деле может быть неравнодушна ко мне, — с обескураживающей честностью признался Снейп. — И это будет выглядеть подозрительно, если через какой-то год после женитьбы на «любимой женщине» меня заподозрят в романе с кем-то другим, — спокойно ответил Северус, и Джиневре немедленно захотелось его убить.       — А-а-а, понятно, — разочарованно протянула она и, отпрянув, поднялась с кровати. — Как предусмотрительно с твоей стороны.       Джинни, заметно расстроившись, подошла к окну, выходящему в неприметный и довольно запущенный проулок.       — А ещё потому, что это не нравится миссис Снейп. Говорят, у неё вспыльчивый и ревнивый нрав, — Северус отразился в оконном стекле позади Джинни. От его тихого голоса и слов, произнесённых у самого уха, по её телу прошла сладкая дрожь. Сердце Джинни понеслось выстукивать дикое стакатто, а Снейп тем временем легко положил руки ей на плечи.       — Вы верно осведомлены, мистер Снейп, — облегчённо ответила Джинни, поворачиваясь к нему лицом. — Миссис Снейп это совершенно не по нраву.       — Боюсь, за столько времени я так и не узнал, что же ей по нраву, — задумчиво произнёс он, проводя ладонями чуть выше по её плечам.       — Дай-ка подумать… Ей нравятся полёты на метле, квиддич, конечно, — принялась перечислять Джинни, — весна, когда тает снег, шоколадные конфеты с марципаном, сливочное пиво у мадам Розмерты, запах типографской краски… и ещё ты.       Губы Снейпа дрогнули и сложились в улыбку, и он осторожным движением убрал волосы от лица Джинни, будто бы даже любуясь.       — Примерно так же, как марципановые конфеты?       — Может быть, даже немного больше, — с дразнящей улыбкой ответила Джинни. Сердечная мышца заходилась в бешеном ритме, хотелось бежать без оглядки и одновременно оставаться рядом.       Северус гладящим движением провёл по её щеке. Джиневра закрыла глаза, наклоняя голову навстречу его прикосновению. Пьянящая нежность затопила всё сознание, она сама прикоснулась к мужскому запястью.       — Если что-то будет не так, мы вряд ли сможем остаться друзьями, — его дыхание ласково скользнуло по её щеке.       — Что пойдёт не так? — Джинни удивлённо распахнула глаза, оглядывая лицо Северуса. Меж бровей у него была глубокая складка, как и возле тонких, очень светлых губ. Она коснулась руками его груди поверх тонкого халата. Кожа отдавала теплом, и гулко стучало его большое сильное сердце.       — Если ты поймёшь, что я не тот, кто тебе нужен? Что у меня ужасный характер и совершенно нет никакого понятия о семейной жизни.       — Так уж и никакого? — Джинни стало смешно. Она немного прошлась пальчиками в сторону выреза его халата и нежно провела по редким чёрным волоскам. А потом вдруг, лукаво улыбнувшись, спросила: — Так мне можно завести любовника?       Улыбка всё ещё играла на её губах, а Северус уже резко подался назад. Лицо его побелело от гнева. Джинни поняла, что в очередной раз сморозила глупость.       — Северус, извини, я сказала, не подумав… — начала она, а он уже шагнул назад и, больно вцепившись ей в запястья руками, сказал:       — Нет, Джиневра, ни за что! Я не позволю… — а что конкретно он собирался ей запретить, уточнять уже и не требовалось, потому что он наконец притянул её к себе и приник к губам. Северус так сильно сжал Джинни в объятиях, что казалось, сейчас затрещат кости.       — Нет, нет! Никогда, никому… — неразборчиво бормотал он, покрывая поцелуями её скулы, шею, плечи, неизвестно как лишившиеся пеньюара, уши, вызывая смешинки и непрестанные щекотные сжатия в груди. Джинни не хватало воздуха, она, если честно, даже немного опешила от его порывистости.       — Прости, прости, — сказал он осипшим тоном, видя её растерянность, и даже попытался вернуть ворот пеньюара на место. Но взгляд его лихорадочно блестел и непрестанно прыгал по её лицу: лоб, нос, подбородок… Джинни взяла его за руку и потянула за собой в сторону кровати. Они уселись на край, соприкасаясь коленями, впервые имея возможность рассмотреть друг друга получше.       — У тебя красивое лицо, — ни с того ни с сего озвучила давно сформировавшуюся мысль Джин. Снейп недоверчиво хмыкнул. Словно желая его убедить, она потянулась вперёд и нежно поцеловала его в уголок губ. Невероятно, что он не верит. Ведь она так чётко видит это…       Северус перебирал длинные пряди её волос, а потом вновь притянул Джинни ближе. В мгновение ока она оказалась сидящей на его коленях, а докучающий материал накидки был отброшен в сторону. Он продолжил лихорадочно целовать её, в то время, пока руки бродили по её спине, лаская и поглаживая.       Джин долго жалела, что в тот июльский день, когда единственный подарок, который она принесла мальчику-мечте — себя, — так и не был вручён. Естественно, никого хоть сколько-нибудь достойного после этого Джинни встретить не пришлось.       Она перебросила ногу по другую сторону от мужских коленей, так что теперь могла прижиматься ещё теснее, ещё удобнее целовать Северуса в мягкие губы, забираться руками под халат, дотрагиваясь до разгорячённой кожи.       — Ты будешь первым, — с каким-то детским озорством прошептала Джин прямо во влажные от поцелуев губы Северуса.       Тот на секунду отстранился от неё, вновь внимательно смотря в лицо — казалось, что она сейчас утонет в его глазах.       — Единственным, — сказал он наконец непререкаемым тоном, втягивая её в новый поцелуй.