Вот это поворот

Глава 1 Люциус Малфой шел по коридору Министерства Магии. После войны было принято решение, что лояльные новой власти и оправданные Пожиратели смерти должны послужить на благо магическому сообществу. Таких было не много: Малфои, Паркинсоны, Марлоу и ещё несколько фамилий не замешанных в громких делах Воландеморта, но имеющие метки. Эти семьи выплатили немалые штрафы в государственную казну на восстановление замка Хогвартс и поступили на службу в Министерство. Люциус теперь работал в отделе образования под руководством героини войны Гермионы Грейнджер. Так как он долгие годы был главой попечительского совета, то хорошо знал все законы и устои магической школы. Сейчас в их отделе полным ходом велась реформа образования, и после восстановления замка дети вернутся уже совершенно в другой Хогвартс. Помимо Гермионы в отделе работали ещё несколько маглорожденных волшебников. Как бы раньше сиятельный лорд не относился к нечистокровным магам, поработав с ними бок о бок, он понял, что среди них есть достойные и умные люди. В данный момент в отделе образования велись разговоры о возможности введения в магическую программу Магловских дисциплин. Таких как: физика, анатомия, химия, как ответвление от зелий, а так же история простого мира и литература. Так же было принято решение вернуть ритуалистику, геральдику, танцы и этикет. За год совместной работы с мисс Грейнджер Люциус оценил ее ум и целеустремленность. Так же он заметил, что от постоянно растрёпанной Гриффиндорской заучки не осталось и следа. Героиня войны повзрослела и превратилась в красивую и утонченную молодую женщину. На работе она всегда появлялась в строгом костюме и элегантной мантии, волосы же она укладывала в аккуратный пучок. Мужчина заметил, что вот уже несколько месяцев поглядывает на нее с интересом. Он стал ловить себя на мысли, что ему очень хочется распустить ее волосы и ощутить какие они на ощупь, а ещё он тонул в ее глубоких карих глазах. Конечно, никто не замечал этих перемен в нем, ведь он был Малфоем и мастерски умел держать маску невозмутимости на своём лице и общаться с окружающими его людьми с холодной вежливостью, но перестал смотреть на них свысока. И вот сейчас лорд Малфой направлялся в кабинет своей начальницы, чтобы прояснить пару рабочих вопросов. Постучав и не дождавшись ответа, он открыл дверь и замер от изумления. В углу комнаты стояла его супруга, которая должна была сейчас быть во Франции, и смотрела на себя в зеркало. — Нарси? Что ты здесь делаешь? — Ох, Люциус, ты меня напугал. — Я думал, ты отправилась в Париж на неделю моды? — Конечно, но, к сожалению, ее перенесли на другое время, и я вернулась домой. Как раз хотела предупредить тебя, и не найдя в твоем кабинете, решила спросить у мисс Грейнджер не знает ли она где ты. Но как видишь, ее тоже не оказалось, а проходя мимо зеркала, я заметила, что от перемещения моя прическа немного растрепалась и я остановилась ее поправить. — Ты безупречна, дорогая, как и всегда, — сказал мужчина и поцеловал кончики ее пальцев. Между этими людьми уже давно не было любви и каждый жил своей жизнью, но их отношения по-прежнему оставались очень теплыми, хотя и были скорее дружескими. — Я тоже искал мисс Грейнджер, но раз ее нет на месте, то, пожалуй, я зайду к ней завтра. Уже достаточно поздно. Пойдём домой, — сказал мужчина и заметил, как его супруга слегка вздрогнула. Не удивившись, он списал это на то, что женщина до сих пор вспоминает времена, когда в их поместье жил Темный лорд. Его и самого временами передёргивало от этих воспоминаний. Он ободряюще взял жену под руку и они отправились к лифту, чтобы из атриума переместиться в Малфой- мэнор. Вернувшись в поместье, Люциус присел на кресло в гостиной и налил себе немного огневиски. День выдался достаточно тяжёлым, и стоило привести мысли в порядок. Его взгляд то и дело возвращался к супруге, которая стояла у окна. Женщина сегодня была несколько загадочна, и это очень притягивало его. Люциуса уже больше месяца преследовали сны эротического содержания. Мужчина чувствовал себя неудовлетворённый. В дом терпимости идти не хотелось, а с женой они уже давно не спали вместе. Последнее время он этому только радовался, ведь по утрам он просыпался с именем другой женщины на устах. Но вот сейчас его непреодолимо тянуло к жене. Не став задумываться о причинах, он просто встал и подошёл к некогда любимой женщине. Слегка приобняв, он повернул ее к себе лицом и нежно провел пальцами по щеке. — Люциус, что ты делаешь? — удивлённо спросила Нарцисса. — Не знаю. Просто ты сегодня какая-то особенная, — сказал он и накрыл ее губы нежным поцелуем. Когда она робко ответила ему, он не смог больше сдерживаться и углубил поцелуй. Потом крепче прижав к себе жену, лорд Малфой аппарировал их в свою спальню. Расстегнула пуговицы на ее платье, он нежно провел рукой по спине, а потом просто стянул верх платья и, оголив супругу по пояс, прижался губами к нежному холмику ее груди. Нарси никогда не носила белья и ему это нравилось. Услышав тихий стон, мужчина переключился на другую грудь и, стянув оставшиеся юбки, аккуратно уложил Нарциссу на постель. Лорд Малфой был властным и иногда жестоким человеком, но в постели всегда был исключительно нежен и ласков. Он поцелуями опускался все ниже и ниже, пока не дошёл до кромки ее аккуратных трусиков. Заметив, что они стали уже немного влажными, мужчина стянул их со стройных ножек и благоговейно припал губами к ее уже набухшей жемчужине. Почувствовав, как она затрепетали под его ласками, он усилил натиск и аккуратно ввел в нее палец. Нежными поступательными движениями, он доводил ее до вершины первого оргазма. Она же, прижимаясь к нему все сильнее, запутав свои пальцы в его длинных разметавшихся по ее бёдрам волосах. Почувствовав, как женщину накрывает волна удовольствия, Люциус приподнялся и одним точным движением вошёл в ее трепещущее тело на всю длину, заполняя до отказа. Нарцисса судорожно вздохнула и приподняла бедра ему навстречу. Они нашли свой темп и закружились в непередаваемом страстном танце. Нарси всегда была скромна в постели и никогда прежде не отвечала с таким пылом на ласки мужа. Поэтому прикрыв глаза, Люциус представлял себе ту, что не давала ему покоя уже столько ночей. Страсть нарастала, темп их движений увеличивался. Мужчина держался из последних сил, но почувствовав, как ее мышцы начинают сокращаться, он отпустил себя и излился в ее горячее лоно, громко простонав: Гермиона! Когда волны оргазма немного утихли, до Люциуса стало доходить, что он натворил. С первобытным ужасом открыв глаза, он ожидал увидеть обиду и осуждение в светло голубых глазах своей жены. И каково было его удивление, когда вместо них на него смотрели широко открытые в изумлении, карие омуты Гермионы Грейнджер.