Новый Орден

Заслужившая по праву свой статус первой мечницы королевства Супейн, Элеонора Теодора была не самого высокого мнения о своей нанимательнице. Благородная суккуба Филирит, как и положено всем благородным отпрыскам Маккая была в меру похотливой, излишне дружелюбной и совсем не в меру разговорчивой. Наняв знаменитую саламандру себе в телохранители, Филирит надеялась таким способом обезопасить поиск своего суженного. И Элеонора даже могла бы уважать подобную цель, если бы не крайне противоречивое поведение этой вздорной девицы. Только на её памяти суккуб лишила девственности, как минимум, два десятка мальчиков самого нежного возраста. Разумеется она оправдывалась, что никак не может почувствовать “того самого”, что мог бы удовлетворить её не только физически но и духовно. Но Элеонора не верила ей. Как бы грустно это ни было, но даже среди монстров существовали банальные шлюхи. По крайней мере именно так Элеонора за глаза называла свою нанимательницу. Особенно когда куталась в свой дорожный плащ под окнами дома очередного милого мальчика, где во всю отрывалась Филирит. Но вот настал в их совместных приключениях поворотный момент: наскучили Филирит мальчики из вольных городов и захотелось ей попробовать пособлазнять мальчиков на территориях Ордена Верховной Богини. Очень уж её зацепили рассказы о монахах и их молоденьких послушниках. Элеонора, хоть и была изначально против этой идеи, всё же последовала за своей нанимательницей в орденские земли. Она, как-никак, была гордой саламандрой, а в землях ненавистного Ордена наверняка было достаточно могучих мечников, с которыми она могла бы потягаться в мастерстве фехтования. Но встретились им вовсе не миленькие монашики-послушники и не могущественный странствующий рыцарь, или кто-либо ещё столь же благородный. Нет, наши бравые монстродевы умудрились столкнуться лбами с отрядом инквизиции. Полноценным отрядом из дюжины крепких молодцев-душегубцев, в броне и при зачарованном оружии. Хотя, к немалому удивлению Элеоноры, некто похожий на описываемых послушников, которых так рвалась спасать от девственности Филирит, всё же присутствовал в отряде. Вернее там был один патлатый мальчишка, одетый в монашескую рясу. И как и полагается патлатому мальчишке в монашеской рясе, он не отрываясь пялился на грудь суккубы, пока та покрывала его товарищей по отряду и вере в Верховную, заслуженными и не очень ругательствами. Дочь Маккая вполне могла бы выглядеть угрожающе в своём сквернословии, если бы не отлетала с визгом за спину саламандры, каждый раз, когда явно не молодой инквизитор делал шаг в её направлении. Элеоноре оставалось только восхищаться железной выдержке этого палача и убийцы. Будь она на его месте, то уже давно бы крыла отборным матом наглую рогатую девку, чьё вымя как раз тёрлось о её бронированное плечо. Однако пока люди не переходили к насилию, саламандра собиралась стоять столбом и игнорировать всё, что её окружало. Она была более чем уверена в своих силах и в том, что справится с окружавшими их орденскими убийцами. Но вот, её нанимательница наконец охрипла, а инквизитор приблизился к ним на расстояние в двадцать шагов. Элеонора ожидала того, что он вынет клинок, или ударит по ним каким-нибудь заклинанием. Ну или просто обругает их. После всего того, что о нём и его семье, вплоть до тридцатого колена, наговорила Филирит, это было бы вполне справедливо. - Я предлагаю вам поединок чести, - вместо этого произнёс инквизитор. Думаю, нет нужды говорить, что этими словами он полностью завладел вниманием Элеоноры. И уже никакие тычки и хриплые протесты со стороны вдруг не на шутку испугавшейся суккубы не могли остановить саламандру, десять лет как отчаявшуюся найти себе достойного мужа. - Мы принимаем ваш вызов! - громогласно заявила Элеонора, отсалютовав инквизитору своим тесаком. Она честно ожидала, что немолодой, но всё ещё крайне привлекательный и крепко сложенный инквизитор извлечёт из ножен свой меч и шагнет навстречу их будущей семейной жизни… - Рикардо, будь так любезен, - в пух и прах разнёс её нежные мечты жестокий старикан. Вперёд вышел один из его спутников, к вящему удивлению и недовольству саламандры одетый не в броню, но в самую обычную одежду. Оружия при себе у него также не было, а спрятать что-либо опасное в столь туго облегающих его мускулистые ноги штанах, или едва ли не рвущейся на груди рубахе, он попросту не мог. Элеонора фыркнула, когда этот необычайно самоуверенный человек встал напротив неё, попутно стараясь игнорировать звуки, которые у неё над ухом издавала демоница. Её нанимательнице явно понравился этот человек, хотя и был значительно старше той возрастной категории, с которой предпочитала развлекаться рогатая бестия. Если бы Элеонора знала Филирит хуже, то по издаваемым ею звукам могла бы предположить, что та даже начала терять над собой контроль. Впрочем, не исключено, что проклятье всего суккубьего рода брало над ней верх. Элеонора могла лишь пожалеть лишённую сдержанности бедняжку. И хотя гордая саламандра также была впечатлена... физическими качествами выступившего против неё поединщика, небольшое разочарование от отсутствия у него благородного оружия помогало ей мыслить относительно трезво. А тем временем продолжающий беззастенчиво пялиться на грудь её нанимательницы монашек, наконец, подал сигнал к бою. И в ту же секунду её оппонент лёгким движением сорвал с себя всю одежду, оголяя своё бугрящееся мускулами загорелое тело. Рядом с застывшей в шоке саламандрой, адской гончей завыла сдерживаемая, ангел её знает какими, крупицами самоконтроля суккуба. И не мудрено, ведь единственным элементом одежды оставшимся на противнике саламандры были кожаные стринги, в которых был предусмотрен мешочек для его поистине впечатляющего чле… Элеонора закрыла глаза и обратной стороной ладони утерла выступившую из носа кровь. Не с первого раза, но ей удалось напомнить себе о том, что она гордая саламандра и не должна опускаться до столь низменных поступков, как изнасилование. Окончательно успокоившись, Элеонора покрепче сжала рукоять своего верного клинка и открыла глаза. Сделала она это очень даже вовремя, ведь её оппонент как раз закончил втирать масло в свои, теперь блестящие в лучах солнца крепкие мускулистые руки и перешёл к кубикам пресса. Откуда он взял столько масла посреди леса она понятия не имела. А потом её противник начал танцевать и она перестала иметь хоть какое-то понятие. Спроси её кто в этот момент, она бы не смогла назвать не то что своё имя, даже свою расу. В реальность её вернула, как ни странно, её нанимательница, которая начала издавать звуки, напоминавшие дикую смесь между брачным зовом гиппопотама и свистом закипающего чайника. Эта жуткая канонада завершилась влажным шлепком, после которого повисла мёртвая тишина. Спину и затылок саламандры что-то обляпало, а в ноздри ударил хорошо знакомый солоновато-металлический запах. Пытаясь не делать резких движений, она начала поворачивать голову, уже по одним только алым брызгам понимая, что именно она увидит. Сильная, но при этом необычайно нежная рука сжала ей подбородок. И прежде чем Элеонора успела как-либо отреагировать, она оказалась лицом к лицу со своим оппонентом. При других обстоятельствах, она бы давно отпрянула прочь, после чего наставила бы свой верный клинок на наглеца и заставила его объясниться. Но по неизвестным ящерке причинам её мозг решил, что ему самое время умереть. - Знала ли ты, прекрасная сеньорита, - голосом, просто источающим секс, заговорил человек, которого инквизитор назвал Рикардо. - Что суккубы, импы, демоницы и бесовки… взрываются от перевозбуждения? - Ава-ва-ва… - попыталась выдать что-то членораздельное Элеонора. Но к несчастью её мозг всё ещё был мёртв. - Методика рабочая, но мы не знаем, получится ли также легко расправиться с прочими отродьями, - всё тем же медовым голосом прошептал ей Рикардо. - И поэтому ты, синьорита, поможешь нам прощупать ту грань, за которую нам лучше не заходить. - Ыа? - Да, ты, - рассмеялся Рикардо, отпуская её подбородок. - А теперь обрати внимание на моего дорого друга. Элеонора оторвала взгляд от Рикардо и перевела его на инквизитора. И увидела нечто сорвавшее её последние блоки рационального мышления: Да, инквизитор явно был не молод, но всё ещё запросто мог заткнуть за пазуху любого молодчика, решившего потягаться с ним в концентрированной мужественности. И разумеется в тот момент, когда витающая в облаках Элеонора повернула к нему голову, он был уже раздет по пояс и облизывал дол своей шпаги, от рукояти до самого острия. Впрочем, спустя считанные секунды, он уже активно, хоть и безуспешно, отмахивался этой самой шпагой от совершенно точно не спешившей взрываться саламандры...

“Нестандартные методы борьбы с монстродевами” Весьма сомнительное литературное произведение.

***

Зал собраний Старой Лескатии. 346 год от явления Богини. 17 ноября. Примерно 10:00.

Перед собранием всех самых важных людей в крепости Старой Лескатии стояла золотистая кошкадлака с весьма внушительным свитком в лапках. Стараясь не дрожать всем своим крохотным тельцем и не сильно подгибать хвост, она старательно зачитывала содержимое свитка. - Согласно показаниям пленницы, знакомство её родителей произошло задолго до того, как её отец стал благословенным лично Верховной Богиней героем, а мать узурпировала титул Повелителя демонов. Пленница, предварительно накачанная всеми зельями и сыворотками правды, какие только нашлись в запасах крепости, утверждает, что… - кошкадлака прервалась и хлопая едва ли не лезущими на лоб глазами уставилась в свиток. Угрожающее покашливание со стороны слушателей заставило её перебороть себя и продолжить. - Ч-что её родители познакомились в ходе пьяной драки на ножах, по итогам которой оба были крайне злы друг на друга и жаждали реванша. Реванш наступил спустя четыре года, в тронном зале твердыни Маккая, где отец пленной, вопреки правилам, использовал вместо ножа свой... Светловолосая женщина, одетая в плащ из дубленой шкуры апофиса, поднялась со своего места и вырвала свиток из лап кошкадлаки. Несколько раз лично перечитав написанное на куске пергамента, она всучила его обратно трясущейся от ужаса мамоно. Не с первого раза поборов дрожь в голосе, кошкадлака начала зачитывать дальнейшие показания, так или иначе, добытые у пленной лилим. Но чем больше она читала, тем менее адекватным становился текст. В глубине души она подозревала, что человеческие способы дознавания и вытягивания правды не слишком работали на одну из дочерей Повелительницы. Чем та и пользовалась, изливая свой необычайно богатый внутренний мир на развесивших уши дознавателей. Верить в то, что хотя бы четверть написанного на пергаменте является правдой она отказывалась по той простой причине, что это означало бы, что своим существованием она обязана целому вороху идиотских совпадений и двум абсолютно безответственным дурачкам, решившим поиграть в построение нового прекрасного мира. - Можешь не продолжать, Мэри, - к огромному облегчению кошкадлаки произнёс наименее пугающий её человек. - Оставь пергамент на столе и возвращайся в свою комнату. - Ты слишком мягок с этой ушастой мордой, Карл, - процедила сквозь зубы пугающая блондинка в кожаном плаще. - Монстр проявляет чудеса покорности и выполняет работу, на которую не хватает квалифицированных кадров, - отмахнулся от блондинки Карл. - От тебя требуется не так уж и долго терпеть её присутствие. - А мне она нравится, - заявила пепельноволосая девушка, оборвав начавшую что-то говорить блондинку. Столь смелое заявление, вопреки ожиданиям Мэри, вовсе не вывело из себя явно ненавидящую её женщину. Нет, она вовсе не вышла из себя, однако на её лице успел промелькнуть целый букет эмоций. Скорее всего это было как-то связано с тем, кто именно произнёс эти слова. Или же имел место шок от того, что среди её братьев и сестер по Ордену нашёлся некто симпатизирующий монстру. Однако, когда Мэри повернулась к своей внезапной защитнице, то поняла, что её выводы были немного преждевременными. Встреченный ею взгляд, совершенно точно не человеческих алых глаз, говорил о чём угодно, кроме симпатии. Как и её полная белоснежных клыков улыбка. Она совершенно точно не была человеком, но и назвать её мамоно Мэри никак не могла. Для выросшей в лесах кошкадлаки, чьи знания об окружающем мире большей частью состояли из слухов и того, что она подслушивала в церковной школе деревушки, рядом с которой она провела большую часть жизни, было очень сложно осмыслить подобное. Поэтому она отнеслась к неизвестному существу, как к чему-то, что наверняка захочет её схарчать, прямо с хвостом и ушами. Скорее всего это существо в принципе не интересовалось ею и произнесло свою последнюю реплику только ради того, чтобы позлить ту женщину. Но жизнь, опыт и последние несколько недель в особенности, приучили Мэри ожидать исключительно самого худшего. Поклонившись, кошкадлака отвернулась от людей и… чем бы та штука не была, после чего поспешила покинуть зал совещаний. За дверью её уже поджидал знакомый старик, упакованный в латы. Они практически не разговаривали с того момента, как его приставили к ней, да и говорить им, по правде, было не о чем. Последнюю неделю он сопровождал её до и из комнатушки, отличавшейся от её камеры в казематах чуть более удобной кроватью, а также наличием шкафа и прикроватной тумбочки. Мэри не совсем понимала, почему ее вообще оставили в живых, да ещё и заставляют работать, но жаловаться ни на что не собиралась. Ну, кроме униформы орденского клерка, которую ей требовалось носить изо дня в день. И имела на это полное право, ведь у ангеловой юбки напрочь отсутствовала банальная дырка для хвоста! И рубаха была велика ей в груди. Все женские рубахи клерков, какие только нашлись в гардеробах Старой Лескатии были велики ей в груди. Мэри даже начала чувствовать себя немного неполноценной, но вовремя найденный бюстгальтер предыдущей хозяйки её комнаты, повернул её мысли в иное русло. И не мудрено, ведь грудь женщины, должность которой заняла Мэри, была больше её головы. О том, как несчастная не сломала себе спину, или умудрялась спать не задыхаясь, с таким-то перевесом, сгорающая от чёрной зависти Мэри даже не задумывалась. Но большую часть времени кошкадлака только и делала, что разбирала самые разные бумаги, да под эскортом относила их на подпись. Ничего особо важного ей не доверяли, но запросы на дополнительное снабжение, новые портянки, портки и прочее она рассматривала изо дня в день, старательно выводя слова “отказано”, или “одобрено”. Умение читать и писать, привитое кошкадлаке ещё её отцом, впервые действительно пригодилось ей. Ведь если бы не её филигранный почерк, которому не мешало даже то, что у неё были не руки, а лапки, она вполне могла составлять компанию Фризе и Кумыс. А эти двое играли роль живых манекенов, на которых тренировался гарнизон крепости. И наблюдая за этими “тренировками”, Мэри начинала подумывать над тем, чтобы впервые за десять лет написать отцу с матерью письмо с извинениями за то, каким капризным комком шерсти она была в детстве. И за все те сопли, которые она разводила каждый раз, когда они пытались запихнуть в её пустую голову хоть какие-то знания.

***

Зал собраний Старой Лескатии. 346 год от явления Богини. 17 ноября. Примерно 11:05.

- Напомните, почему мы вообще сделали эту кошачью морду секретарём? - Мы не будем снимать с неё шкуру, Алиса, - со вздохом ответил Леди-инквизитору Альгирдас. - У нас не хватает людей буквально везде, а раз уж эта “морда” хоть что-то умеет, то почему бы... - Не спихнуть на неё свою работу? - Алиса нахмурилась, когда главнокомандующий отвёл от неё взгляд. - Какого дьявола, Альгирдас?! - Пока наши эльфийские союзники не разберутся с внеочередным наплывом монстров в их драгоценные леса, мы не можем позволить себе отворачиваться от любых кадров, - спокойно произнес Николас, однако не делая даже попытки встать между спорщиками. - К тому же я уверен, что Альгирдас не доверил ей ничего важнее запросов на дополнительный паек. - И жалобы, - поспешил добавить обсуждаемый. - Жалобы? - переспросил внезапно заинтересовавшийся Карл. - Да, жалобы, - подтвердил Альгирдас. - Жалобы на качество пайка, на размер пайка, на состояние канализации, на недавно выданные сапоги, на… - Мы поняли твою мысль, друг мой, - поспешил оборвать Альгирдаса Николас. - А теперь, если никто не против, мы вернёмся к повестке дня. - А можно мы ещё немного пообсуждаем что-нибудь другое? - в голосе всё это время молча уничтожавшей торт Ремилии звучало почти что отчаяние. - Это же какой-то бред сумасшедшего, а не хмф!.. - Будьте внимательнее, госпожа, - горничная, присутствие которой все уже воспринимали как должное, усердно вытирала салфеткой рот вампирши. При этом очень ловко оборвав её нытье. - Добытые из пленной лилим сведения, как бы безумно это не звучало, имеют в себе куда больше реальных исторических фактов, чем кажется на первый взгляд, - благодарно кивнув Сакуе, продолжил свою речь Николас. - Да и на второй тоже. - Если честно, то сама эта история о герое, который внезапно предал всех и вся, включая живое божество и посвященную ей религиозную организацию, в которой он, на секундочку, вырос, с самого начала звучала немного дико, - Алиса подперла кулаком щеку, глядя на своих товарищей и товарок по несчастьям. - Но это? Нет, ну серьезно, между людьми и монстрами шла война на истребление! Как такой фрик-монстролюб вообще стал героем?! Или эти невероятно важные благословения, которые связывают героя напрямую с Богиней и источником её силы раздаются через лотерею? - Позволь напомнить, что согласно архивным записям, нашего маленького предателя отправляли убивать новоиспечённого “Повелителя”, под лозунгом “Все остальные мертвы, так что впрягайся”, - Николас очень тяжело вздохнул. Очень. - И судя по тем же записям, ситуация казалась всем настолько отчаянной, что они всем духовенством вымаливали для этого слабовольного дегенерата благословение Верховной. - Не понимаю, - протянула Алиса. - Если он был таким “слабовольным” и уже якшался с этим суккубом в прошлом, то почему Богиня вообще согласилась дать ему благословение? Николас посмотрел Леди-инквизитору прямо в глаза. К чести Алисы, она выдерживала его тяжёлый взгляд целых семь секунд. - Все возможные кандидаты в герои, кроме него, были мертвы, - после продолжительной паузы заговорил Николас. - Последняя война со старыми монстрами была просто невероятно кровавой и унесла несметное количество жизней с каждой стороны. А также подвела монстров к грани полного вымирания. Это вполне объясняет ту лёгкость, с которой суккуб усадила свою задницу на трон, тысячелетиями служивший тварям исключительной силы и жестокости. - Все претенденты, кроме неё, были мертвы? - Ремилия глумливо усмехнулась. - Цирк абсурда, какой-то… - Если бы нам ещё не приходилось уживаться в этом цирке, - пробубнил себе под нос Карл. - Цирк, или нет, но на данный момент у нас наконец имеется взгляд на прелюдию к катастрофе со всех сторон конфликта, - Николас чуть склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. - А также комментарии непосредственного участника самой важной части всей истории. - Неужели наше всевидящее и ничего не прощающее начальство, - Алиса скорчила гримасу, когда все присутствующие повернулись к ней, - Её святость Верховная Богиня, единовластная владычица мира и созидатель всего сущего, покровительствующая людям и всем прочим расам под светом Её вечного солнца, - Алиса остановилась на мгновение, чтобы сделать вдох. - Чем-то поделилась с Его высокопреподобием, воинст… - Она подтвердила слова лилим, - оборвал Алису жрец. - Погоди, - Ремилия несколько раз махнула рукой, привлекая к себе внимание. - Ты хочешь сказать, что весь тот бред, который написан в свитке… - До последней буквы, - скрытое маской лицо Николаса не выдавало эмоций, но по голосу можно было предположить, что он испытывает, чуть ли не физическую боль. - И я не могу точно сказать, что хуже - сказка про героя, который внезапно решил наплевать на все клятвы и пойти на поводу у своего члена, поверив в рассказ демона, специализирующегося на лжи и соблазнении… - Или история о двух влюбленных дегенератах из враждующих видов, которые на спор решили свергнуть живое божество и устроить мир, в котором один из видов заменили бы сплошь суккубы в разных оболочках? - в ответ на абсолютно пустые взгляды окружающих его людей и нелюдей, Карл продемонстрировал пергамент, который оставила на столе кошкадлака. - Я остановил её прежде, чем она добралась до этой части. И до всего остального... - Почему? - с задержкой в добрые десять секунд спросил Альгирдас. - Меня терзали сомнения, касательно её выживания, - Карл едва заметно кивнул в сторону прибывающей в прострации Алисы. - А на кой тогда было заставлять её зачитывать всё это с самого начала? - Чтобы самому не попасть под удар, - не задумываясь ответил Карл. - Только вот, когда она начала подбираться к самому смаку, я вдруг вспомнил о том, что без неё мы опять останемся с мертвым секретарем. - Если вы закончили, - Николас помахал рукой перед лицом Алисы, но та никак не отреагировала. - То у нас всё ещё есть нерешённые вопросы. - Например? - Например, - Николас указал на разложенную на столе карту, края которой удерживали отполированные рогатые черепа. - Каким образом монстры продолжают подкрадываться к нам целыми, мать их, армиями?! Или нет, не так… Откуда их столько берётся, что хватает на эти самые армии? - Ну, - протянула очень вовремя вышедшая из ступора Ремилия. - Я ставлю на то, что их рожают другие монстры.

***

Фриза была не самой сильной, ловкой, или умной представительницей народа ящеродев. Но и худшей она тоже не была. Ну, так говорила Фризе её мама, а также все её сёстры. А так, как родная кровь точно не стала бы врать ей, Фриза была полностью уверена в своём звании “не самой худшей ящеродевы”. Но с другой стороны, она довольно значительное время провела в плену, где не имела возможности как-либо поддерживать свою физическую форму. А также следить за своей диетой, питаясь исключительно чёрствым хлебом и странным, сладковатым мясом. Хотя против последнего она вовсе не возражала. И больше того, довольно сильно расстроилась, когда ей объявили о том, что мясо кончилось. Но после неудачного побега и переквалификации из пленника в тренировочный манекен, она много раз расспрашивала людей, с которыми ей доводилось тренироваться о том самом мясе. Их реакция разнилась от полного непонимания, до очень странных взглядов, истолковать которые Фриза так и не смогла, сколько не пыталась. Вернёмся к размышлениям Фризы, касательно того, что она совершенно не самая худшая ящеродева в мире и к тому же является жертвой орденского произвола и тирании лично Верховной Богини. Ведь по другому оправдать свои визги во время отрабатывания орденцами тактики захвата и ликвидации, она не могла. Особенно, когда объектом для захвата и ликвидации являлся её подтянутый чешуйчатый задок. И именно поэтому в ту секунду, когда группе захвата давали сигнал начинать, Фриза отбрасывала прочь выданный ей деревянный меч и со всех ног бросалась в противоположную людям сторону. Впрочем, останавливать её никто не спешил, а наблюдающие за тренировкой люди из отрядов инквизиции даже одобрительно кивали ей головой. Многие ошибочно предполагают, что при столкновении с вооруженными людьми, монстры сразу же набрасываются на них, желая залюбить потенциального мужа прямо на месте. Реальность же, как обычно, была не столь захватывающей. Большинство монстров, с которыми приходилось иметь дело командам ликвидации на территории Ордена, представляли из себя молодняк, жаждущий получить всё и сразу, прикладывая при этом минимум усилий. Опыт, навыки и хоть какое-то снаряжение у групп молодняка, за большим исключением, отсутствуют. И именно поэтому большинство монстров при встрече с вооруженными отрядами Ордена ведут себя либо излишне самоуверенно, вследствие чего погибают, не успев даже подобраться на дистанцию, на которой их физиологические особенности могли бы обеспечить преимущество в бою. Либо ведут себя как Фриза: Бегают зигзагами и верещат на всю мощность своих лёгких. На удивление, именно эта тактика обеспечивает выживание, как минимум, трети молодняка монстров ежегодно. Солдаты, которых готовили к бою с превосходящим их по многим параметрам противником, с завидной постоянностью терялись, когда этот самый противник убегал, оглашая округу криками сельской девки, которую против воли тащат на сеновал. Справедливости ради, когда на поле боя встречается отряд орденских новобранцев и кто-то из особо древних, или просто могущественных монстров, поведенческие модели становятся диаметрально противоположными. Ордену требовалось тренировать своих солдат для любого возможного сценария, особенно в той ситуации, в которой оказался контингент Старой Лескатии. Фриза же, к явному удовольствию засевших в крепости представителей инквизиции, являлась самым настоящим мастером, когда речь заходила о беге от опасностей и воплях. И именно поэтому большую часть дня она как угорелая бегала среди нагромождений всякого мусора на плацу, наваленного в качестве препятствий, и старалась сохранить свой хвост на его законном месте - прямо над её же многострадальной филейной частью. Тем временем сменяющие друг друга тридцать человек, группами по шестеро, пытались её скрутить. Обычно это получалось у них уже после того, как ящеродева окончательно хрипла и теряла своё самое мощное и раздражающее психологическое оружие. Подкрадывающаяся зима также не добавляла процессу приятных моментов. Иногда, в свободные от тренировок деньки Фризе удавалось издалека поглазеть на легионеров, или солдат охраняющих эльфийского посла. Но чаще она просто сидела в своей комнате, или обменивалась жалобами на жизнь с Кумыс. Адской гончей повезло чуть больше, чем Фризе, по мнению самой Фризы. Там, где от неё требовалось бегать, гончей приходилось драться. Хотя слово “драться” очень слабо применимо в отношении того, что происходило на импровизированном ринге, где адская гончая тренировалась с личной гвардией Живой святой - “Розовой когортой”. На все расспросы Фризы Кумыс только вздрагивала и скулила. Схожую реакцию приобрела и сама Фриза, когда ей выпала несчастливая звезда и её поставили тренировать тактику захвата у той же группы бойцов. Легионеры в розовых латах скрутили её за двадцать одну секунду. Оставшиеся три часа, отведённые на тренировку, они водили вокруг её скрученной тушки хоровод и пели песни о чуде дружбы, магии доброты и пользе от локального геноцида паразитирующих организмов. После этого случая они с Кумыс провели целые сутки исцеляя душевные и психологические травмы друг друга целебными обнимашками. Иногда им удавалась встретиться с Мэри, которую орденцы заставляли рассматривать свои же жалобы, о чём несчастная кошкодлака в красках рассказывала своим подругам. Обычно самыми цензурными словами в этих рассказах были “они”, “прокрастинация” и “нять”. Последнее, по совместительсву, было ещё и самым частоупотребляемым словом, ввиду своей многофункциональности. Хотя больше всего времени троица мамоно тратила на то, что точила зубы и языки на одну конкретно взятую кровососущую мадам с сильно пониженной социальной ответственностью и золотистыми хвостиками. Ребекку орденцы так и не нашли и искать не собирались. Из того, что услышала Мэри, пока грела свои пушистые уши на разговоре одного инквизитора с подчинёнными, Орден записал вампиршу в список “Ограниченно опасных, с отложенным сроком ликвидации”. Позже Кумыс расшифровала это название, как “список сильных монстров с задержкой в развитии, на которых не хватает времени”. А в целом, как для пленников, все три мамоно устроились, как у тёмной богини за пазухой. Разве что иногда на всю троицу находило странное желание погрызть того самого чудного мяса, о котором люди отказывались им рассказывать, но это уже совсем другая история.

***

Окрестности Старой Лескатии. 346 год от явления Богини. 21 ноября. Примерно 15:55.

- Зог, - поприветствовала фиолетового рыцаря зевающая Юкари. - Ои, грудастый юдишка! - поприветствовал Юкари Зог. - Чавось надо? - Насколько готова твоя машина? - произнесла Юкари, к счастью для Зога не расслышавшая его приветствие за очередным зевком. - Эм… - Зог почесал свою покрытую краской черепушку через дыру в шлеме, попутно осматривая пару недель как поднятый гаргант. - Нинасколька. Юкари прищурилась, рассматривая штуковину, собранную из непонятно где взятого металлолома и пропавших из замка хрустальных люстр. Подчинённые Зога как раз прикрепляли её к плечу конструкции, попутно щедро размазывая по всему этому делу красную краску. - Ты, - Юкари вновь повернулась к Зогу. - Уверен в этом? - Агась, - Зог показал Юкари большой палец. - На усе ста процентав! - Просто мне хотелось бы, чтобы ваша машина работала как нужно, к тому моменту, как я смогу перенести всех нас обратно в земли Ордена. Длительное отсутствие стольких важных людей пагубно сказывается на человеческом социуме. - Чаво? - Орден может натворить глупостей, без половины своих боссов, - пояснила Юкари. - А, - Зог расширил дыру в шлеме, чтобы в неё пролез весь кулак, после чего вернулся к задумчивому почёсыванию своей макушки. - Ну, семидневак три мы правозимся с хадавой частью, можат к таму моменту парни закончат клепать мега-испяпелитель на плячо Задницы Горка. Хм… Дыа, думаю к таму врямени мы буим гатовы. - Замечательно, - Юкари постаралась улыбнуться, чтобы скрыть то, какие страдания ей доставляет акцент Зога, но у неё ничего не вышло. - К тому времени я как раз накоплю достаточно сил! Если на нас опять не нападёт ещё какая-нибудь лилим. - Или феещки внезапна не ввяжуться в огромный пастук, в которай решат втянуть нас! - захохотал Зог. - Ещё адин пастук в нашем пастуканном состоянии буит соверешнно не крута! Юкари присоединлась к раскатистому хохоту Зога. Впрочем, оба мгновенно перестали смеяться, когда заметили приближающийся к воротам Старой Лескатии отряд эльфийских всадников. На их штандарте развивалось королевское знамя Синдарина. Всадники скрылись за воротами с поражающей поспешностью, а спустя считанные минуты через один из коммуникационных кристаллов с Юкари связался Николас. Он хотел уточнить у Юкари, как проходит её инспекция гарганта и сможет ли тот двигаться в ближайшие несколько дней. - К чему такая спешка, дорогуша? - с зевком уточнила Юкари, когда дослушала просьбу Его высокопреосвященства. - Да так, - самой весёлой интонацией, на которую был способен, ответил Николас. - Наши эльфийские союзники настойчиво просят нас помочь им в разрешении одного пограничного конфликта. - И что же это за конфликт, в котором потребовался целый… - Юкари задумалась. - Гарагант? Гарагнт? Гарга... Машина наших могучих союзников. - Всего навсего тёмное демоническое царство нежити, под полным коктейлем из благословлений самозваной богини жизни и смерти, - Николас издал раздражённый смешок. - Правители которого решили расширить свои владения за счёт эльфийских земель, пока армии эльфов переброшены на другой пограничный конфликт с другим тёмным демоническим царством. Но это не столь важно. Можете себе представить, что для нас и всего мира означает расширение и укрепление такой раковой опухоли, как царство нежити, а? - Вот ведь Зог... - выругался представивший эту картину Зог. Впрочем, рыцарь быстро взял себя в руки. - Не баись, Босс! Усё схвачено и почти отримантирована. Остался тока малынькай штрижок…И мы буим гатовы к пастуку на усе ста процентав! На заднем фоне, словно дожидаясь слов Зога, очень живописно отвалилась одна из орудийных рук гарганта. - Ну ладна, на усе шестьдесят процентав.