Новый Орден

В начале времён был Творец, всесильный и всезнающий. Любил Он создавать и творить, а потому, блуждая в изначальной пустоте, зажигал Он звёзды, одну за другой. Но не достаточно было Ему света холодных звёзд, ведь мечтал Он сотворить нечто, что могло бы насладиться их красотой вместе с ним. И создал Он небеса и твердь, океаны и горы, леса и пустыни. И сотворил рыб и животных, насекомых и птиц, и расселил по своему царству. А на седьмой день было сотворено Его величайшее творение - человек. Тот, кто должен был унаследовать царство Творца. Умён и находчив был человек, но так же жаден и жесток. И так случилось, что рождено было из кошмаров человеческих несметное количество тварей, что заполонили царство Творца. Творец любил своё величайшее творение, а потому оставил вместе с ним в царстве своём двух своих единокровных сыновей, что были сотворены им из пустоты и пыли, оставшейся от зажжённых звёзд. Старший был сыном Света и учил человека мудрости и терпению. Младший же был сыном Тьмы и учил человека воинственности и честолюбию. И пошёл человек на тварей нерождённых ведомый своими учителями и изгнал он их в пустоту, вне царства Творца. Однако недолгой была радость, ибо не могли двое братьев ужиться в мире, ведь рождены они были из стихий, что враждовали со времён самой первой искры творения. Их споры переросли в поединки, а поединки в ужасающие битвы. Взмолился тогда человек Творцу, дабы прекратил он вражду между любимыми учителями его. Услышал Творец мольбу человека и явился он в царство своё. Долго думал он над тем как восстановить мир в душах своих сыновей. Но в это время вернулись изгнанные человеком чудовища, монстрами наречённые и забыли свою вражду братья, вновь встав плечом к плечу против старого врага. И понял тогда Творец, что Он должен сделать. И вот отозвал Он своих сыновей с поля битвы и призвал Он в свидетели и человека и монстров, что ещё мгновение назад угрожали его царству. Снизойдя к сыновьям, Он даровал им тех, кто должен был стать им вечными спутницами на протяжении отведённой им вечности. Творец даровал своим сынам жён: Старшему досталась дочь света и надежды, совершенная и чистая как первый снег. И стал старший брат со своею супругою властвовать над человеком и детьми его, и нарекли они их Верховными богом и богиней. Младшему же брату досталась дева, которую Творец сотворил из Тьмы и стремления к власти, гордая и властолюбивая. Тогда стал младший брат с супругою царствовать над монстрами и им подобными, и нарекли их Повелителем и Повелительницей монстров. И казалось творцу, что исполнился его замысел... Но вот младший брат окинул своим взором жену брата, а затем перевёл взгляд на свою супругу. Его взгляд упал на точёные ножки и идеальные бёдра Богини, а затем на змеиный хвост Повелительницы. На совершенную, отливающую белизной кожу Богини и на фиолетовую чешую Повелительницы. На изящные ручки Богини и на когти Повелительницы. Ладно, грудь у обеих была очень даже ничего. На алые как спелая вишня губы Богини и на фиалковые губы Повелительницы, которые едва скрывали клыки своей обладательницы. На переполненные нежностью и заботой бирюзовые глаза Богини и заполненные голодом и жестокостью змеиные глаза Повелительницы. И вот младший брат повернулся к Творцу и голосом преисполненным величайшим уважением и почтением задал волнующий его вопрос: - Отец, какого хуя?

"Liber veritas" или "Библия Нового Ордена", ранняя версия, не подвергнутая цензуре.

***

Латар 346 год от явления Богини. 19 Июля. Точное время неизвестно.

На первый взгляд Латар не выделялся чем-то особенным среди множества подобных ему городов Ордена, да и в целом не производил впечатления какого-либо важного поселения. На первый взгляд. И на второй. Да и на третий тоже. Из достопримечательностей можно было выделить только фонтан на центральной площади, да невероятно древний храм Богини, построенный так давно, что даже в городских летописях сложно было найти информацию о точной дате его постройки. Среди местных жителей даже ходили слухи, что сначала построили храм, а уже вокруг него возвели город. Разумеется, данная информация не особо волновала прикованных к столбам на Храмовой площади горожан, среди которых затесалась четвёрка весьма колоритных личностей. Колоритными их делали рога, хвосты и перепончатые крылья. А у одной барышни были вполне себе натуральные усы, лапы и хвост, но менее колоритной личностью она от этого не становилась. Особенно в глазах солдат, спокойно подтаскивающих к основанию её столба промасленные тюки сена. Толпа, собравшаяся поглазеть на казнь, тоже не сомневалась в исключительной колоритности этой четвёрки, о чём свидетельствовали редкие смешки и тычки пальцами в сторону той или иной жертвы обстоятельств. Об этих самых обстоятельствах стоит поговорить отдельно: Ночью город был поставлен на уши колокольным звоном, что само по себе не способствовало хорошему отношению горожан к виновникам сего инцидента. Когда хлынувшая на улицы кое-как одетая и местами даже вооружённая толпа начала разбираться в том, из-за чего, собственно, начался весь переполох, виновники были уже оперативно схвачены гостившим в городе инквизитором и его командой. Ими оказались четверо монстров, невесть каким образом пробравшихся в город, с довольно обыденной для всех представительниц их вида целью - заграбастать себе мужика, да покрасивее. Переполох, кстати, подняла законная жена одного из таких мужиков, к которому и наведалась самая молодая и неопытная суккуб. В споре между магией и чугунной сковородой этой ночью определённо победила чугунная сковорода, о чём довольно живописно свидетельствовал сломанный рог одной из связанных мамоно. На этом всё могло и закончиться, если бы среди горожан внезапно не нашлись сочувствующие монстрам, кинувшиеся спасать «несчастных монстродев», схваченных «кровавыми палачами Ордена». Пожалуй, единственное, что осталось непонятным в данной истории - это то, что побудило подмастерье кузнеца, сына пекаря, местного лодыря и тройку праздных гуляк поверить в свои силы настолько, чтобы на полном серьёзе понадеяться на победу над явно не абы как обученными и вооружёнными людьми инквизитора. Это уже не говоря о том, что эти самые люди у них на глазах, без каких-либо проблем, скрутили четверых монстров. Подоспевший на место потасовки капитан стражи предпочёл списать всё на колдовство монстров. Но в умах горожан сохранилась другая версия, высказанная белокурой девицей из отряда инквизитора: По предположению очаровательной мадмуазели, имя которой так и осталось непроизнесённым, основной причиной такого опрометчивого поступка со стороны молодых людей могла стать их не самая привлекательная внешность, обладая которой они могли даже и не мечтать о внимании нормальной девушки. Так что произошедшее вполне можно было рассматривать, как попытку записаться в мужья к привлекательным нелюдям. Версия выглядела крайне правдоподобно, особенно на фоне действительно неказистой внешности юных охотников за счастьем. Та же мадмуазель предложила отпустить "нерадивых детей Богини", аргументируя это тем, что "жизнь и так наказала бедняжек сверх меры". К несчастью для провинившихся этому развитию событий воспротивился капитан стражи, явно не пребывавший в восторге от перспективы оставить у себя под боком шестерых потенциальных смутьянов. Находившийся тут же инквизитор рассмотрел обе точки зрения и вынес окончательный вердикт, вследствие которого все шестеро сейчас были прикованы к столбам за компанию с монстрами.

***

Момент, который Карл ненавидел больше всего на свете, приближался. Под каждым столбом была сооружена конструкция из промасленных тюков и брёвен, только и ждущих любой крохотной искры, чтобы вспыхнуть и отправить на тот свет очередную партию душ. Инквизитор перевёл взгляд с будущих костров на тех, кому они предназначались. Три молоденькие суккубы, одна некомата и шестёрка кретинов. Эти пустоголовые прекрасно знали о том, какое наказание может их ждать. И всё равно попытались напасть на вооружённый до зубов отряд инквизитора. Мамоно тоже не отставали от своих коллег по костру: Они могли выбрать любую из соседних деревень, или просто утащить какого-нибудь зазевавшегося путника, но вместо этого полезли прямиком в город. Если бы эти безмозглые курицы так и сделали, ему не пришлось бы в который уже раз брать на душу грех и марать руки... Помотав головой, Карл направился к ожидающему его стражнику, в руке которого горел факел. Тот самый факел, которым ему предстоит поджечь десять больших, но уже живых, факелов. В голове у Карла один за другим раздались сотни предсмертных воплей людей и монстров, сгорающих заживо в зажжённом его рукой пламени. Ещё несколько минут и к ним добавится десять новых. Стражник передал Карлу факел с таким видом, словно он был оруженосцем преподносящим своему господину меч. Карл обернулся к ожидающей его слов толпе и обвёл её изучающим взглядом. Все разговоры и смешки резко оборвались. В этом городе это была далеко не первая и наверняка не последняя казнь, а потому эти люди были более чем знакомы со всей процедурой её проведения. Обычно инквизитор толкает длинную и проникновенную речь о преступлении перед Богиней, которое совершили осуждённые, вплетая в это целую проповедь. Может быть и Карл бы поступил так же, но омерзительное предчувствие, грызущие его с того самого момента как он проснулся посреди ночи от колокольного звона настойчиво твердило ему, что здесь будет достаточно и укороченной версии: - Вы все прекрасно знаете, по какому обвинению здесь эти люди и безбожные твари, не так ли, добрые люди Латара? Карл продолжал рассматривать толпу, из которой раздались одобрительные возгласы. Громче всех кричала молодая девушка в зелёном сарафане, зачем-то размахивающая над головой сковородкой. – За грех перед Верховной богиней, - В толпе наметилось странное шевеление, которое Карл решил просто игнорировать. – И за нападение на Её верных слуг… - Стойте! Остановите это безумие, грязные убивцы! - растолкав горожан в первом ряду, к площадке со столбами вывалился замотанный в выцветший плащ мальчишка, держащий в одной руке короткий меч, а в другой охотничий арбалет. Для Карла оставалось загадкой, как именно этот индивид планировал использовать их против дюжины стражников, уже направивших на него алебарды. – Палачи Ордена не смеют устанавливать в нашем славном городе свои кровавые законы! Люди, ну что же вы?! Мамоно не желают нам зла, они лишь хотят открыть нам глаза на истину, которую скрывают от нас кровавые душегубы Верховной! Ответом на данную тираду была тишина. Все взгляды на площади были направлены на самоубийцу, вставшего одиннадцатым в очереди на сожжение. - …Приговариваются к смерти. Карл поднёс факел к основанию ближайшего столба, который тут же охватило пламя. Завизжавший что-то про кровавых палачей мальчишка тут же кинулся к Карлу, подняв свой меч над головой. Не доходя двух шагов до, пребывающих в лёгком шоке от происходящего идиотизма, стражников, он поднял арбалет и выстрелил. Сказать, что за полётом болта следила вся площадь, было бы сильным преуменьшением. Скорее всего, мальчишка целился в инквизитора. Но попал в ногу одному из приговорённых. Впрочем, он этого так и не увидел, изо всех сил размахивая своим мечом из стороны в сторону, видимо, стараясь таким, весьма и весьма специфичным образом заставить инквизитора бросить факел и полностью сосредоточится на обороне. Карлу хватило двух ударов сердца на то чтобы вытащить из ножен шпагу и обезоружить этого «борца с кровавым режимом» точным уколом в кисть. Завершающий пинок подкованным сапогом в грудь отправил последнего точно в заботливые руки стражей порядка. Инквизитор же уже направлялся к следующему столбу. - И да примет Богиня их несчастные души. Факел из руки Карл так и не выпустил.

***

Кармилла со скучающим выражением на лице осматривала повозки торговцев, размышляя над происходящей всего в квартале от неё казнью. Она была штатным магом при инквизиторе и, разумеется, должна бы присутствовать на ней… Но после того раза, когда во время точно такого же судебного процесса её желудок подвёл её, заставив выплеснуть своё содержимое прямо на сапоги инквизитора, Карл старался отсылать её как можно дальше. В идеале туда, где она не сможет почувствовать запах горелой человечины. В итоге ей постоянно доставалась самая скучная работа, с которой обычно справлялись и рядовые стражники. Вроде тех, что сейчас по её приказу выволокли из самой дальней повозки на складе фонящий демонической энергией ящик. Брезгливо оглядев находку, Кармилла приказала самому крупному из вверенных ей стражей закона открыть крышку. Орудуя своим мечом как ломом, парень довольно быстро открыл содержимое ящика взору Кармиллы. Внутри находились заботливо упакованные двухцветные плоды в количестве достаточном, чтобы хватило на целый квартал. - Парница… - девушка сплюнула на брусчатку, пытаясь избавиться от приторно-сладкого привкуса во рту. – Сожгите эту гадость вместе с той телегой, в которой вы её нашли. - Мадмуазель волшебница, а тут ещё есть… - один из стражников указал на ещё несколько идентичных ящиков, уютно пристроившихся в соседней повозке. - И тут такие же ящики! – голос с другого конца склада заставил Кармиллу пересмотреть свой взгляд на «самую скучную работу». - Грабли мне в зад, да тут целая телега забита этой дрянью… - Так нам что, весь склад палить? - приставленный Карлом десятник, вместе со своими людьми с самого утра неотступно следующий за Кармиллой, недоумённо чесал затылок. - Кому принадлежат эти повозки? – вопрос остался без ответа, так как в этот далеко не такой чудесный момент в здание склада, с клинками наперевес, ворвалась дюжина замотанных в плащи фигур.

***

Когда амулет Кригера засветился тревожно-алым светом, он даже не шелохнулся. Когда со стороны складов донеслось несколько взрывов, он даже бровью не повёл. Однако когда с той же стороны приковыляла изрядно побитая и очень злая Кармилла, тело которой прикрывали лишь обгорелые лохмотья, что когда-то были её белоснежной робой, Кригер отвесил ей учтивый поклон. - Мадмуазель, – старый ветеран пристроил свой верный моргенштерн на наплечник и, молча, пристроился справа от волшебницы, явно пребывающей не в самом лучшем расположении духа. – Как там стражники? - Живы, чего я не могу сказать о десятке остроухих сучек, – Сдув с лица непослушную прядь своих светло-пепельных волос, Кармилла прибавила шагу. – Нужно предупредить Карла об этом. - Разумеется, мадмуазель, – Кригер всё так же молча, следовал за Кармиллой, но теперь его ленивый взгляд как бы невзначай блуждал по пересекаемой ими улице. - Подумать только, провезти такую огромную партию демонических фруктов! – Кармилла ничуть не жалела о том, что спалила целый склад. – Когда мы здесь закончим, в ратуше этого городишка явно появится не один десяток пустующих должностей, начиная с того ишака, что отвечает за таможню! – Ни капельки не жалела. - Разумеется, мадмуазель, – Кригер приметил группу горожан в плащах идущих прямо им навстречу. – Но для начала нам было бы неплохо добраться до милорда Карла. - А мы чем заняты, по-твоему? – Кармилла раздражённо уставилась на своего товарища по команде. Кригер был почти вдвое выше, казавшейся хрупкой на его фоне девушки и втрое старше её, о чём свидетельствовала почтенная седина в его, опускающейся на прикрытый кирасой живот, бороде. Пожалуй, из-за закрывающего всю верхнюю часть головы салада, только бороду Кармилла и могла разглядеть. – Клянусь Богиней, если это опять твоё хвалёное предчувствие… - Это оно, – со скоростью, поразительной, для закованного с ног до головы в доспехи старика, Кригер подхватил Кармиллу свободной рукой и бросился в ближайший переулок, на целое мгновение, опережая выпущенные в него стрелы тёмных эльфиек.

***

Когда на площадь, оглашая округу чуть ли не медвежьим рёвом, вывалился Кригер с переброшенной через плечо Кармиллой, Карл понял, что этот день только начинается. А ведь он надеялся, что хотя бы эта казнь пройдёт гладко… Бросив взгляд через плечо, Карл выдохнул с облегчением. Все десять столбов уже были охвачены пламенем, а привязанные к ним преступники не подавали признаки жизни. Значит, из-за кого бы ни был поднят переполох, они точно явились сюда не для спасения «бедных и несчастных». Вот только вид Кригера, стремительно идущего через расступающуюся перед его массивной фигурой толпу, не добавлял Карлу оптимизма. Ту же точку зрения, судя по отразившемуся на её личике волнению, разделяла и сестра Мария. Жестами сообщив ему свои мысли, общая суть которых сводилась к тому, что, возможно, Кармилле нужна её помощь, жрица поспешила навстречу Кригеру. Немая от рождения, но невероятно талантливая в чудесах и благословлениях. Кажется, именно так Карлу представили эту девчонку настоятели монастыря пару лет назад. Наблюдая за тем, как Мария через чур усердно хлопочет над одетой в какую-то рванину, но явно целой Кармиллой, инквизитор только покачал головой. Эти старухи ни слова не сказали о её наклонностях. Подошедший к нему Кригер (Карл был готов поклясться) тоже наблюдал за этой картиной одним глазом. Тем не менее, Кригер не был бы Кригером, если бы не схватил Карла за плечо и не зашептал ему на ухо своим особым шёпотом, который не услышат разве что на другом конце континента: - Тёмные эльфы в городе. – Пытаясь басить как можно тише, начал Кригер – Тёмные эльфы, Карл! - Сколько? – нащупав рукоять одного из своих пистолетов, Карл немного успокоился. Пусть хоть тёмные, пусть хоть лесные, от пули на его памяти ещё никто не уворачивался. - Считая тех, что обратила в пепел Кармилла, - Кригер чуть приподнял свой моргенштерн, демонстрируя окропившую оружие кровь. – На пятнадцать меньше, чем было. - Отлично… Помассировав переносицу, Карл быстро оглядел толпу горожан, с интересом наблюдающую за внезапным продолжением спектакля. Акт первый «Сожжение неверных» прошёл на ура, а от акта второго «Остроухий конфуз» местные вообще будут в экстазе. Если доживут до его окончания, конечно. – Присмотри пока за нашими ангелочками, а я попробую организовать этот сброд и собрать ополчение. - Тык, Лео же уже собирает ополчение. – из-за глухого шлема выражение лица Кригера осталось для Карла загадкой, но он готов был поклясться, что оно представляет собой идеальную иллюстрацию концентрированного недоумения. - Когда это наш друг так преуспел? – Карл повернулся к подошедшей Марии, которая была довольной, словно дорвавшаяся до сметаны кошка. А затем к весьма смущённой Кармилле. - Наверняка сразу после того, как Кармилла подала сигнал об опасности. Кригер постучал по переливающемуся багрянцем амулету, казавшемуся крохотным на фоне его закованной в сталь бочкообразной груди. Вытащив из кармана плаща свой амулет, Карл пару секунд смотрел на него, думая о том, что этой штуке явно не хватает звукового сигнала оповещения, после чего опустил его обратно. Это был первый раз за неполный год, когда им действительно понадобились эти побрякушки. Внезапно начавшая жестикулировать Мария отвлекла Карла от невесёлых мыслей. Жрица указывала на приближающийся к ним с противоположного конца площади разношерстный отряд, наполовину состоящий из потрёпанных стражников, наполовину из ополченцев. К облегчению Карла в толпе промелькнуло знакомое усатое лицо, изрытое оспинами. Лео вёл импровизированную армию из стражников и ополченцев за собой, бранясь так, что даже у последних пьянчуг вяли уши. Его единственный ярко-зелёный глаз дико вращался, осматривая площадь, а верная сабля была давно извлечена из ножен и явно уже успела вскрыть несколько глоток. - Тридцать якорей в пизду Повелительнице Демонов, Карл! – хриплый голос Лео, больше напоминающий скрежет ржавых ножей, был на грани паники. – Эти остроухие жертвы инцеста повсюду! - Отлично… – Карл жестом отправил Кригера навстречу бывшему пирату, а сам направился к начинающей взволнованно гудеть толпе горожан, пытаясь выудить из подсознания нужные слова для того чтобы придать этим людям хоть какое-то подобие боевого духа. Отметив краем глаза, что стражники и ополченцы, приведённые Лео, уже перекрывают ведущие на Храмовую площадь улицы, всем чем попадёт под руку, Карл только тяжело вздохнул, мысленно прикинув сколько секунд могут выиграть им такие заграждения. - Лео, а мы как раз о тебе говорили! – Кармилла приветливо помахала стремительно приближающемуся товарищу рукой, не забыв поправить сползающие с груди останки робы. – Ну что, вся команда в сборе? - И эта команда глубоко у сциллы в заднице, – Игнорируя вознёсшую очи в горе Марию, Лео смачно харкнул себе же под ноги, после чего поправил свободной от сабли рукой повязку, закрывающую то, что когда-то было его левым глазом. – И единственный, кто может вытащить её оттуда, сейчас точит лясы с городскими херами. – Лео взмахом сабли указал на Карла (В процессе чуть было не оставив Марию без носа), толкающего проникновенную и сочащуюся пафосом и чувством долга речь. – Искренне надеюсь, что важная крылатая краля с небес вложит в его инквизиторский кочан нужные слова. - Сколько остроухих ты зарубил сегодня, друг? – Кригер так же наблюдал за Карлом, в очередной раз, поражаясь тому, как этот человек находит подходящие слова и складывает их в такие красочные речи. - Ни одной, – Лео снова сплюнул, напрочь игнорируя Марию, старательно пытающуюся прервать его поток сквернословия. К несчастью для жрицы, её язык жестов был либо не слишком богат, либо Лео просто её не понимал. – Садистская пиздень оказалась то ли слишком вертлявой, то ли слишком живучей. Чтоб этот порез от шеи до жопы у неё до конца жизни болел… Мария с грустью смотрела на Лео. Эта же грусть сохранилась у неё на личике даже после того, как она нанесла точный, и далеко не такой уж и женственный удар точно в челюсть бывшему пирату. Лео от этого даже не пошатнулся, но язык предпочёл прикусить. Тем временем к ним вернулся Карл, закончивший моральную подготовку горожан к предстоящему сражению. И лицо у него было на редкость спокойное. - Что ты им такого сказал? – Кармилла с удивлением смотрела на ту поразительную слаженность, с которой большинство горожан направились к призывно раскрытым воротам храма. Оставшиеся стражники и ополченцы спорно занимали оборону, готовясь встретить пробравшихся в их город монстров. - Напомнил им о заветах Богини, призвал к их чувству долга. А ещё рассказал им о том, что тёмные эльфийки делают с пленными. – Карл парой плавных движений размял затёкшую шею и потянул шпагу из ножен. – Вам прочитать персональную речь, или обойдёмся простым приказом не даваться любительницам плёток и страпонов живьём?