Наваждение

— Мне сказали, эта песня должна быть саундтреком к кассовому фильму. — Нет! — Это прибыльное дело. Ты не должна отказываться её петь. — Джеймс Хорнер говорил то же самое. Он мне её играл и напевал. Более мерзкого мотива я не слышала, нет, это худшая песня, что я когда-либо слышала. Он кошмарно блеял и его блеяния только подтвердили для меня банальность тупого текста. — Ты даже не знаешь, о чём фильм, а уже говоришь о примитивности текста. Молодая женщина засмеялась и отпила кофе. — Краем уха слышала, это история про какое-то корыто, которое весь фильм тонет. — Ты не права, Селин, — возразил Рене Анжелил, продюсер и, по существу, муж певицы. — В чём я не права, Рене? Если тонут люди, то в конце должна быть песня, посвящённая всем утонувшим. — Закрой на это глаза. Говорят, фильм будет кассовым, прибыльным финансово. Тебе может Оскара дадут. — Да хоть десять Оскаров. Не хочу! — Песня может стать мега-хитом и твоей визитной карточкой. — У меня хватает хитов. — А я говорю тебе, что ты должна. — Нет, Рене! — Создатели фильма желают, чтобы песню исполнила ты и больше никто, они не хотят другой певицы. — И всё же им придётся искать другую. В этот момент менеджер певицы подумал сменить тактику. Он взял её за руку. — Послушай, любимая, я читал сценарий Титаника. Это история двух людей, которые любят друг друга, не смотря ни на что. Трагический конец. Гибель главного героя. И в конце звучит песня, словно из чёрно-белого настоящего восстаёт и оживает прошлое в веселье и в красках, будто бы все живы, понимаешь? Песня должна подчеркнуть эту идею и передать этот трагизм. Зрители будут рыдать. Я думаю, это не сможет сделать никто, кроме тебя. После паузы певица ответила: — Хорошая попытка, Рене. Она встала из-за столика кафе и пошла по своим делам. Рене видел, что девушка непреклонна, но всё же знал, что он её уговорит. Менеджер певицы решил отложить уговоры Селин спеть песню, у него ещё много времени, тем более, что создатели фильма пока даже не определились с актёрским составом. Рене тихо прокрался в спортзал, где она репетировала танец — один из номеров своей концертной программы, но ему не удалось быть незамеченным. Певица прервала танец и подошла к Рене. — И какие наши планы на будущее? — кокетливо спросила девушка. — Какие могут быть планы? На октябрь — миллион концертов, расписана каждая минута на год вперёд, как и всегда. — Но, Рене, ты говорил, что мы поедем в отпуск. — Отпуск? Когда я такое говорил? — Ты обещал. — Ты должна понимать, планы изменились. Нужно работать. — Я и так много работаю. — Но мне никогда не бывает достаточно, ты всегда меня разочаровываешь. Селин почувствовала, что её глаза предательски увлажнились. С момента их последнего разногласия между ней и мужем будто выросла стена. — Ответь, когда я хоть раз тебя разочаровала? Мы вместе работаем над моим образом. Я исполняю всё, что ты мне говоришь. Рене почувствовал раздражение. — Умоляю, перестань, ты же знаешь, я не выношу женских слёз. Возьми платок, приведи себя в порядок. Сегодня я придумал для нас обоих развлечение. Мы идём в театр, на мюзикл «Собор Парижской Богоматери». Я обещал Люку Пламондону, что мы прибудем вовремя. — Ты как всегда, всё решаешь за меня, — сказала девушка и ушла в другую комнату. Идя на спектакль, Селин была в расстроенных чувствах, она не хотела никого видеть и, уж тем более, быть с кем-то любезной. Обида на Рене не давала покоя, досаждало, что он не понимает сам, что говорит обидные вещи, не считается с её чувствами. Досада, что они не поедут в отпуск, не была бы сильной, если бы он не разговаривал с ней таким приказным тоном. И сейчас Рене, не отрываясь, следил за действием на сцене. Селин же не вникала ни во что, её больше волновали её мысли, ей казалось, что её виски пульсируют громче, чем звучит музыка. Но в одну секунду она резко подняла взгляд на сцену. Появилось главное страховидло в бомжатском прикиде — горбатый, косой, кривой, хромой и запел свою арию о том, что не понимает, почему девушки с него смеются? — Какой сильный мощный голос, — подумала певица. — Зачем он согласился на эту дебильную роль? Гримёры переборщили с гриммом. Внезапно Селин заметила и, удивившись самой себе, чуть не засмеялась громче громкого на весь зал и не к месту: как, однако, резко поменялся ход её мыслей, она сейчас абсолютно забыла о Рене и думает исключительно про уродливого горбуна. Глаза певицы засияли, она мечтательно представила, как бы муж схватился за сердце, увидев то, как бы она подурачилась с Квазимодо. Она тут же оборвала свои мысли. Нечего порядочной женщине позволять проникать в голову извращённым фантазиям и, как ни крути, она верна Рене и любит его. Они помирятся, любовь всегда помогает проходить через трудности и эту небольшую волну недопонимания друг друга они преодолеют. — Хриплый голос, но в то же время сильный. Где ты его откопал, Люк? — спросил Рене у автора текстов песен мюзикла. — В одном из баров. Мне посоветовали прийти туда в полночь, так как ровно в полночь выходит выступать один рок-музыкант. Когда я его услышал, сразу понял — это то, что я искал, но надо было посоветоваться с Рикардо, с композитором. Он ему не нравился, говорил, что он слишком грубый, но когда парень на пробах запел арию «Боже, как несправедлив мир», он дал добро. Хотите я вам с Селин после спектакля его представлю? — Нет... не сегодня. — Оно и к лучшему. Парень очень нервный. Громко смеётся, много говорит, говорит слишком много, хочет показать всем, что всё в полном порядке, но угадывается, что его нервы сдают. Селин хотелось услышать что-то ещё об оборотне, горланящем блюз ровно в полночь, но мужчины молчали. Каждая ария заигримированного уродливого чудовища находила отклик в её сердце. Когда он исполнил арию, о которой упоминал Люк, её глаза увлажнились от слёз. Ей казалось, что абсолютно все зрители должны чувствовать то, что чувствовала она, но она посмотрела на мужа — о, ужас, он спал. В тот момент, когда прозвучала ария цыганки «Жить», у Селин мелькнула мысль, что она бы спела эту песню лучше и всё же, не жалея ладошь, проаплодировала певице. — Когда я буду петь, мой муж не уснёт, клянусь, он пожалеет... Вскоре спектаклю пришёл конец, прозвучали финальные аккорды и Рене с женой ушли, не познакомившись с актёром. Прошло более трёх недель. Всё это время Селин Дион выступала на гастролях по Европе. Ужасная усталость в конце каждого дня брала верх над девушкой, но она не смела жаловаться милому. Вся усталость нипочём, лишь бы он был рядом, лишь бы он всё время её наставлял, направлял её крылья в нужные стороны, а по ночам согревал своим теплом. В один ужасный день Рене решил уехать в США по делу купли очередной студии звукозаписи. Селин не позволила слезам скатиться вниз. Он сказал, что верит в неё и что она справится сама. Итак, Селин отработала концерт в Берлине. Придя в отель певица хотела позвонить Рене, но не смогла дозвониться. Вздохнув, она поднялась на свой этаж, пошла к своему номеру. Стуча каблуками по коридору, певица увидела приближающуюся в её сторону фигуру высокого мужчины. Он был в плаще, на голове шляпа, в руках чемодан. Не зная, почему девушка стала всматриваться в его лицо, пытаясь отыскать в памяти, где она его могла видеть. И вот она столкнулась с ним с глазу на глаз и вздрогнула. — Я вас напугал? — учтиво спросил парень в шляпе. — Что вы? — Улыбнулась лукаво Селин. — Удивили. Не каждый раз встречаешься в коридоре с глазу на глаз с Квазимодо без гримма. Я узнала вас не сразу. Я была шокирована. Вы с меня посмеётесь? — Да... то есть, нет... М-меня пока не узнают даже поклонники. — Я уверена, у вас были бы поклонники даже, если бы вы правда были уродливым горбуном, — девушка пригдушённо засмеялась. — Да... да... Она кивнула головой в сторону, сделав вид, что она вся во внимании. Увидя, что он продолжает стоять, но ничего не собирается ей сказать, Селин, насмешливо сверкнув глазами, и с улыбкой развернулась и пошла дальше, к своему номеру. Тихо зайдя в свой номер, певица решила, что насильно заставит себя спать, хоть и спать не хотелось. Она отбросит думы о наплевательском отношении Рене, начнёт считать овечек, будет считать их до тысячи и, быть может, через час уснёт. В это же самое время молодой человек в плаще шагал не лёгкой, как Селин, а тяжёлой походкой. Он остановился возле одной двери, смутно догадался, что эта дверь именно в его номер. Или всё же не его? Молодой человек в шляпе сгорбившись, достал ключ и стал крутить им в замочной скважине. Замок не поддавался. Парень выругался и вытащил ключ, он был сломан. Гару выпрямился, холодным взглядом осмотрел преграду и одним махом со злостью ногой сломал дверь, но это его не беспокоило, он зашёл в свой номер. Да, номер был его. Молодой мужчина швырнул свой железный чемодан так, что всё содержимое в нём рассыпалось, швырнул в сторону шляпу, снял плащ и тоже швырнул в его сторону, поднял со стола бутылку виски — содержимого оставалось всего на дне. С криком, схватив в руки стул, он побежал в ванную. — Что за день?! Что за день?! Что за критин! Каждый день с тобой здороваются певицы мирового уровня?! Что? Язык проглотил, дерьмо в шляпе? Проиграть весь, проиграть весь гонорар в покер!!! И этого мало? Обычно несёшь, что попало! За словом не полезешь в карман! Какой только дряни нет в моих карманах! Что за нет-нет, да-да? Что, нельзя сказать, соврать, что был на её концерте?!! Сморозить, как её мужу повезло?!! Она, кажется, именно это ждала услышать. Он плюнул в своё отражение. Гару не знал, что в это время Селин находилась за стеной в своей ванной и расчёсывала волосы. Стена была достаточно толстой, певица услышала шум, но не расслышала слов. Во всяком случае, её развеселило, что кому-то плохо. Гару заметил, что перед его зеркалом лежит помада. Очевидно, до него в номере жила женщина и забыла свою вещь. Мужчина взял помаду и стал писать ею на зеркале своё имя с ругательствами, определяющими проигрыш его гонорара в карты, после допил остатки виски, очень громко засмеялся и запустил бутылку в зеркало. Услышав за стеной звуки бьющегося стекла, Селин уже стало не так весело. Певица выключила свет и пошла спать. Темнота её пугала и она захотела включить ночник, чтобы он горел всю ночь. Внезапно из розетки посыпались крупные искры, а сам ночник замигал, зажужжал, вспыхнул и сгорел. Молодая женщина закричала, но её, к счастью, не ударило током. Она попыталась снова включить свет в комнате, но не удалось — сгорела, по её мнению, вся проводка. — Этот номер стоит явно не того, что было за него заплачено! — Проговорила певица, сдув упавший волос со лба. В это время, раскачиваясь на стуле, Гару подумал, что ещё не поздно реабилитироваться перед дамой, похожей на белую лебедь. Он плюнул на палец и поправил бровь. На столе стояла ваза с цветами. Он взял цветы и направился к Селин, собираясь сказать то, что должен был сказать, если бы не проглотил язык. — О секси... какой я секси... Я просто ходячий секс... Где моя шляпа? Он попытался увидеть своё отражение в неупавших осколках крепившегося на стену зеркала, но это ему не удалось. Весело насвистывая, молодой мужчина догадался, что распознал дверь в номер Селин Дион, остановился и осторожно постучал. — Кто там? — Послышался её приглушённый голос. — Подождите, я сейчас выйду. Насмешливая уверенность в себе у Гару куда-то улетучилась, он забыл, что собирался ей сказать. Тем не менее, он видел, прячась за стеной, что певица немало удивилась, открыв дверь и не найдя никого. Она разозлилась и захлопнула дверь. Гару подумал, что так, как он, поступать нельзя. Сейчас он постучит по-новой, она откроет и он скажет то, что хотел сказать, если что, в первый раз стучал не он. Костяшками пальцев певец постучал три раза, но молодая женщина не подала голоса, что выходит. Гару решил подождать три минуты, он не уходил, но и она не выходила. Мужчина посмотрел на свои часы на руке — три минуты прошли, он снова постучал три раза. — Кто там? — Спросила Селин. Не в планах Гару было, говорить, кто он, она должна его увидеть на пороге. — Кто там? — Настойчиво повторила она, вместо ответа Гару сильно заколотил кулаком в дверь. — Кто там?!! — Громко и холодно крикнула Селин. — Надо вызвать полицию, чёрт побери! Певец оставил цветы на полу и быстро ушёл. Селин, второй раз открыла дверь и увидела у своих ног букет, разозлилась окончательно, её ноздри раздувались. — Эти хулиганы переступили черту допустимого! — Закричала она, подняла цветы и пошла, мечтая найти шутников и надавать этим букетом по их лицам. — Они у меня попадут в полицейский участок! Так бы и дала в лоб! Это уже не шутки! Свернувши за поворот коридора, певица закричала, но не потому, что Гару был настолько страшным, а от неожиданности. Молодой человек заметил, как раздражённый и холодный взгляд Селин мгновенно сменился искрами в её глазах, как только она его увидела и налетела на него. — Вы? — Удивилась девушка. — Откуда?.. Впрочем, мне это не важно! Вы должны мне помочь, — она развернулась и пошла быстрым шагом, потянув его за рукав. — Я рад помочь. В чём? — Всё началось с того, что за моей стеной были крики, потом звук бьющегося стекла, потом меня чуть не ударило током и в моём номере погас свет, дальше ещё ужасней: в мою дверь кто-то постучал, я открыла — никого, потом постучали ещё раз и на этот раз мою дверь хотели выломать с криками и мне угрожали... — Угрожали? — Да, угрожали. — А откуда букет? — Этот веник мне подкинули тоже. Я знаю, кто к этому причастен. — Знаете?.. — Ехидно улыбнулся собеседник. — Кто этот подлец? — Джеймс Хорнер ! Это его рук дело. Он весь день пытался меня уговорить спеть его песню в фильме про тонущее железное корыто, но я отказалась и он придумал свести меня с ума. — Ты уверена, что это был он? — У меня нет врагов. — Хорошо, помогу тебе. Мы пойдём сначала налево, потом направо. Кто бы ни был этот шутник, мы его поймаем. Он не мог далеко уйти. Селин была счастлива, что нашла человека, который не отказался оказать ей помощь, не посмеялся и поверил в серьёзность нависнувшей над ней угрозы, ей стало спокойнее, она взяла его за руку. — Говоришь, ты слышала крики за стеной. Может это соседи сбоку? — Я слышала крики не с боковой стены, а с той, что идёт прямо. Это, наверно, соседний номер с другого крыла здания. Идём! Селин, считая двери в параллельном коридоре, вычислила, откуда она слышала крики. — Это дверь в мой номер, — осторожно сказал Гару. — Твой? — Переспросила она. — Замок кто-то взломал. Селин тихо открыла дверь и её глазам открылся весёлый порядок: стол с опрокинутой скатертью посреди комнаты, в углу развалившийся чемодан с разбросанными вещами, разбитые вазы, поломанный стул. — Похоже, в твоём номере кто-то пошалил, как носорог в посудной лавке. Она мельком положила цветы в пустую вазу на столе (из которой они и были взяты). Гару не мог остановить Селин, которая направилась в открытую настежь дверь в ванную. — Что за чёрт! — Удивился Гару, зайдя за ней. Молодая женщина криво улыбнулась, разбирая обрывки надписей на полуразбитом настенном зеркале. — Чёртов лузер... денег должен до... Гм! — Певица обернулась и мягко произнесла. — Похоже, я ошиблась, помощь нужна не мне, а тебе, — Гару вздрогнул, но нет, она ведь ни о чём не догадывается. — Написано помадой — очевидно, у тебя появилась поклонница. Она взломала замок в твоём номере, устроила погром и разбила зеркало. Гару стало жарко, он отвернулся от неё, коснулся рукой головы, тяжело вздохнул и сбросил со лба крупные капли пота. После паузы он ответил на её предположение. — Не думаю, что дело было так. Я сегодня играл в покер и проиграл гонорар за полгода и... влез в долги... — Всё равно они не имеют права! — Всплеснула руками Селин. — Надо будить администратора отеля, надо звонить в полицию! — Не нужно звонить. Уже очень поздно. Я отдам долги. — Ты не понимаешь. Тебя могут убить! — Селин... — Произнёс молодой человек её имя, затем запнулся на паузу, он увивился, что так легко перешёл на ты с самой известной певицей. — Мне нечего бояться, они уже пошалили у меня в номере. Это значит, что больше они сюда не придут. — Наверное, ты прав. Но в моём отеле мне не уснуть, меня на этот раз может действительно ударить током, шутники не прекратят стучать в дверь до утра, — Селин взяла без спроса телефон. — Алло!.. Я требую, чтобы вы мне предоставили другой номер. Как вы не можете? Если бы не было поздно, я бы давно оставила ваш отель и поехала в другой!.. Что значит, все номера заняты? Я буду жаловаться на вас... — последовали гудки. — Чёрт побери! Они возместят мне ущерб... Я ни минуты не останусь здесь. Молодой человек остановил её. — Селин, не стоит идти куда-то на ночь глядя. В моём номере безопасно. Мы можем поменяться номерами. — С тобой? — Презрительно спросила певица. — Не смеши меня! Чтобы я осталась в этом бардаке? С открытой настежь дверью? — Да! Это очень трудный выбор: либо номер, где может ударить током и где будут убивать, но ты не сможешь позвонить, чтобы позвать на помощь, потому что нет электричества; либо безопасный номер, где потанцевало стадо слонов. Я позвоню и замок сейчас исправят. — Нет! — Почему? — Нет! Но всё же ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. Гару, как быстрая птичка, полетел в её номер за её чемоданом, который она не разбирала. С раздражением Селин подняла чемодан Гару и как попало швырнула туда его вещи, оставила чемодан у дверей, рассчитывая что он тихо придёт, оставит её вещи и заберёт свои. Но молодой мужчина вернулся и не собирался уходить, потянулся за телефоном. — Я не собираюсь спать всю ночь в номере, где нет света, — пожал плечами он. — До утра несколько часов, — съязвила певица. — Алло, у меня в номере перегорела проводка, опасно для жизни... нет, не в моём, в номере Селин Дион... её номер не её, а мой номер — её, поняли?.. Что не поняли? А-а, вы пришлёте человека через час... Селин хмыкнула и почти неясно чему возмутилась, увидел улыбку Гару и как в его глазах заблестели весёлые черти. — Ну, всё, — положил певец трубку, — они придут через час. Девушка сдержанно улыбнулась. Внезапно раздался телефонный звонок, Гару поднял трубку. — Алло! — Сказав это он передал трубку певице. — Это тебя. — Меня? — Речь идёт о дверном замке, а это уже не моё дело. Селин приняла трубку. — Да, это я госпожа Дион. Что значит, вы придёте утром? Вы придёте сию секунду... — Селин положила трубку и скривилась. — Они сказали, что перезвонят, если решается прийти через десять минут. Тем временем на другой стороне земного полушария Рене Анжелил обсуждал дела с Люком Пламондоном. — Я должен поговорить с этим парнем, — говорил Рене. — Я бы мог его продюсировать. Не знаешь, где он сейчас? — Насколько я знаю, гастроли Нотр-Дама закончились, сейчас он в Берлине, на днях его заказала одна столетняя фрау на свой юбилей. — Знаешь, в каком он отеле? Люк назвал Рене название отеля и он позвонил туда и попросил соединить его с господином Гараном. Раздался звонок в номере, где был совершён погром. Селин обрадовалась. — Надо же, они сообразили быстрее, чем надо, с кем имеют дело. Алло! — Селин? — Услышала певица удивлённый голос мужа. — Рене? — Не менее удивлённо произнесла она. Рене закричал резким голосом, который её напугал. — Что ты здесь делаешь?! Я звонил исполнителю роли Квазимодо! Ты, моя жена, какого дьявола ты делаешь в номере с этим уродом?! — Рене, ты всё не так понял. Дорогой, позволь, я всё объясню... — Мне не нужны твои объяснения! Я даю тебе время на раздумье своих слов. Я сейчас очень занят. Через полчаса я буду звонить в твой номер, тогда я соизволю тебя выслушать... Если тебя там не будет... — Рене! Рене! — Кричала Селин, но раздались гудки. Молодая женщина схватилась за голову и села. — Что же делать? Что же делать? — Она встала и щёлкнула пальцами. — Я иду в твой номер, я буду ждать его звонка. Мой бедный муж, он может сильно взволноваться, если узнаёт, что на мою жизнь покушались. — Ты дождёшься его звонка... если в «моём» номере появится свет. Селин пыталась дозвониться до Рене телефоном в «своём» номере, но он не отвечал, его телефон всё время был занят. Она прекратила звонить и телефон зазвонил сам. Селин живо подняла она трубку, но тут же передала трубку Гару. — Это тебя. Дело шло о проводке не в её номере. Электрик звонил да ни как не мог дозвониться из-за того, что телефон занят. Селин и Гару побежали к номеру, где было отключено электричество. Электрик рекордно-быстро устранил неполадку. — Всего лишь небольшое замыкание. Мадам, вам должно быть стыдно за то, что переполошили меня по такому пустяку. — По пустяку? Меня чуть не убило током. — Сгорел только ночник, его надо было и выключить из розетки, свет в номере и перестал бы мигать. — Сделай мне одолжение, — обратилась Селин к Гару, — дай ему, дай ему... — В лоб? — Дай ему чаевые. Ты вызвал этого хама, ты и проводи его. — Как? Вы Селин Дион, — впервые признал электрик. — Да. — Я знаю вашу песню, — сообщил он, но Гару захлопнул дверь перед самым носом электрика, который фальшиво запел «Where Does My Heart Beat Now». — Какой ужас, — прошептала Селин. — А по-моему, у парня есть голос. — Я не об этом, я об этом ужасном недоразумений и о Рене. — Да, мне очень жаль, что твой муж не слышит, как поёт этот парень. Послышался телефонный звонок и Селин подняла трубку. — Милый! — Это я. Теперь я свободен и могу выслушать всё, — молодая женщина не могла собраться с мыслями и последовала пауза. — Разве тебе нечего сказать? — Дорогой, с моим номером случилась какая-то неполадка. — С номером какой именно песни? У тебя порвалось платье? Заболел кто-то из музыкантов? — Ах, нет, не с концертным номером. В номере отеля всё стало сводить меня с ума. Сначала за моей стеной были какие-то душераздирающие крики, потом шутники погасили свет, меня чуть не ударило током, потом мне не давали спать, кто-то стал стучать в мою дверь каждые пять минут. — Ты должна была оставить этот отель. — Я и думала так сделать, но было слишком поздно, все другие номера были заняты и тут вызвался Гару, он согласился поменяться номером со мной. — В таком случае, почему сейчас ты в его номере? — Ты же сказал, что через час будешь звонить сюда, мне пришлось пойти и разбудить его. — Селин, ты же не маленькая девочка. Зачем было тревожить парня? Ты должна была перезвонить мне и всё объяснить. — Я пыталась, ты не желал меня слушать. Твой телефон был всё время занят. — Ладно, я признаюсь, что был неправ. Иди к себе и передай привет парню, я рад, что есть люди, благодаря которым моя неприспособленная к жизни жена, выпутывается из бед. — Да, дорогой! Молодая женщина хотела ещё что-то сказать, но послышались гудки. — Конфликт исчерпан? — Спросил Гару. — Исчерпан, — ответила она, но промолчала, что от этого факта она не почувствовала ожидаемого облегчения. Муж был так строг с ней, его речь была так суха; быть может, это потому, что он далеко. — Мне стоит пойти к себе, — грустно заметила она. — Я вижу, с этим номером всё в порядке. Туда, где погром, иду я. Молодая женщина кивнула, Гару пошёл в номер, где было разбитое зеркало. Селин на прощанье заметила. — Ты не по своей вине, а по моей стал героем этой абсурдной комедии. Это правда было бы очень смешно, если бы не было грустно. Мне так неловко. — Пустое, — ответил Гару. — Мы могли бы чокнуться за весёлую встречу, если бы у меня был ром. Селин усмехнулась и достала из своего чемодана шампанское и две рюмки. — Что же, за дружбу! — Предложила она, когда чарки были наполнены, молодой мужчина был за. — Посмею признаться, этот курьёз добавил веселья в мою серую жизнь. Гару понимал, что она лукавит, но зачарованный был тем, как блестели её глаза. — Странно, что мы только сейчас говорим... вот так... и виделись всегда только мельком. Опустошив рюмки, они разошлись по комнатам. Было два часа ночи. На другом конце земного полушария. — Мне стыдно за свои подозрения, — говорил Люку Пламондону Рене. — Случилось просто недоразумение и я не должен был говорить с ней так грубо. Что касается Гарана, я не буду звонить ему, я позвоню завтра. Я понимаю, что это лишнее, но я хочу ещё раз поговорить с Селин. — И помни: её номер — его номер... — Знаю, знаю, её номер — его, его номер — её. Звоню ему! — Фу! Откуда этот запах? — Зажал нос Гару, когда пришёл в номер с разбитым зеркалом. Мужчина понял, откуда идёт аромат и пошёл в ванную. В рукомойнике стояла грязная вода, раковина была забита. И причиной этому был сбой в системе — что-то полилось с верхнего этажа. Гару зажал нос и задумал исправлять неполадку. Он понимал, лучше оставить всё как есть, не то хуже будет, это не дом, а всего лишь отель. Но он не хотел спать в вони. Так же у него не было инструментов. — Пустяки! Я могу одной рукой всё исправить! Послышался звонок. Гару вернулся в комнату и поднял трубку. — Алло! — Опять ты! — Взбесился Рене. — Опять ты! — И тебе доброй ночи, Рене. — Отвечай! Отвечай! И не лги! Где ты и чем ты сейчас занимаешься? — Я чищу кран... — ответил чистую правду певец. — Моей жены? — Не дал договорить ему Рене и бросил трубку. — Нет, её здесь нет! Рене кричал и метался, натыкаясь на стены. — Что с тобой? Успокойся, — говорил Люк. — Ты, наверно, опять неправильно понял. Всё нужно понимать, видимо, буквально, а не фигурально. У твоей жены, видимо, засорился кран, а она одна в Германии. А Гару — парень скорая помощь, всегда рад помочь: сперва согласился поменяться комнатами, а теперь пришёл «Сантехника вызывали», вот и всё! Он мне говорил, что подрабатывал на множестве разных работ, навыки ко всему есть, и вот, оказавшись в Германии, решил вновь примерить на себя эту роль... — Дастиш фантастиш! Роль сантехника! — Осатанел Рене и с бешеным криком швырнул телефонную трубку об стену. Гару чувствовал, что сделал нечто ужасное, он подошёл к двери Селин и постучал. — Опять стучат! — Певица с раздражением открыла дверь и снова изумилась. — Опять ты! Мужчина имел виноватый вид. — Мне звонил Рене, а он звонил тебе. Он понял то, что мы поменялись номерами, но не в курсе, что нам придётся поменяться ими второй раз. — О Боже! — Взялась за голову молодая женщина. — Почему? Почему у тебя не хватило ума выключить на ночь телефон? Селин хотелось рвать на себе волосы от досады. Как назло её собеседник подливал масло в огонь. — Позвони ему, — предложил Гару, без приглашения зайдя к ней. — Нет, — ответила Селин, присаживаясь. — Я устала, я больше не могу. — Вы помиритесь, вы обязательно помиритесь. Я уверен в этом. Ты лучшая в мире певица. Это понятно, что он ревнует, тогда как миллионы мужчин ему завидуют... Певица не стала говорить, что у неё с мужем не всё гладко, но ей было приятно услышать лестные слова. Рене никогда её не хвалил, он всегда её упрекал в несерьёзности, во всём находил одни недостатки. В этот вечер впервые за долгие месяцы ей стало весело. — Тебе лучше уйти, — сказала она. — Ты наконец уснула? Я разбудил тебя? — Он заметил включённый телевизор. — Нет, ты не спала. По телевизору шло что-то интересное? — Мелодрама о миллионерше, у неё есть миллионы, но ей не дают быть с любимым. Она лишилась всего, чтобы быть с ним, только он её в конце застрелил. — Жаль! Селин ехидно посмотрела на Гару. — Но этот дурацкий фильм не затмил того, что я была втянутой в идиотский спектакль! Ничего бы этого не было! Это всё из-за тебя! — Что? Селин опасно улыбнулась. — Это ты стучал в мою дверь? — Нет! Когда? Сейчас да. Селин, закусив губу, толкнула его за плечи и он упал на постель. — Ты негодяй! Тебя нужно проучить! Увы, я не сразу догадалась, что это был ты, но после решила подыграть. Было интересно, куда ведётся этот спектакль? Любопытство меня погубило! Зачем я это сделала? Я уже пожалела! Ты подставил меня! Гару сопротивляясь от попыток его задушить, очутился сверху. Селин протянула руку, чтобы развязать пояс его брюк, он засмеялся от щекотки, когда чувствавал её руку между своих ног. Свет в комнате снова замигал и лампочка взорвалась, но двое этого не заметили.