Время Смуты

      Ненавижу этот момент — старт десантного челнока. Как будто здоровенный огрин даёт тебе ногой под зад, и ты летишь куда-то вперёд и вниз…а потом приходит она.       Вибрация.       Вернее, вибрацией это можно назвать только в первые несколько минут. Очень скоро дрожь, пробегающая по твоему телу, превращается в дичайшую тряску, от которой можно запросто вывернуть всё содержимое желудка на палубу, ну или прокусить себе стучащими как в лихорадке зубами язык. Согласитесь, обе перспективы не из приятных.       Вот и теперь десантный челнок с невыговариваемым номерным обозначением уже закончил фазу падения в пустоту, отделившись от громады транспортника «Благословление Омниссии» и теперь все солдаты и офицеры первой роты, включая вашего покорного слугу, поддавались всё нарастающей тряске и диким перегрузкам. Гравитация планеты, на которую мы фактически падали, обьятые огнём при вхождении в атмосферу, была слишком немилосердна к нам, поэтому всех вокруг жёстко кидало в креслах, таких удобных, что я уж начал подозревать, что их конструировала Инквизиция.       Впрочем, нам, как бывалым солдатам, не привыкать. А вот Зиглер, сидящий прямо напротив меня, явно борется с обильным завтраком, который он пару часов назад навернул в офицерской столовой — никак, завтрак под воздействием тряски решил выбратся наружу и посмотреть что творится. Ну, а Таргус, сидящий рядом со своим покровителем, так вообще варёный — прикушенный язык вывалился из рта, голова мотыляется в такт тряске челнока. В общем, узенький проход между двумя рядами кресел, стоящих напротив друг друга, как бы разделяет два мира — с одной стороны побитые и борящиеся с накатывающей рвотой Зиглер и Таргус, с другой — тут и Маго, несмотря на вибрацию и грохот как всегда весёлая и травящая очередной анекдот про спиливание мушки, и как обычно неунывающая Сулла, при таком «палуботрясении» умудряющаяся читать с планшета информацию по миру, на который мы десантируемся, и Нил, хмуро сжимающий непривычный «Кантраэль», выданный взамен конфискованного элизианского лазгана, и сосредоточенный Лустиг, в который раз проверяющий свою комм-бусину. — Ну что, доволен? — спрашиваю я Нила, показывая на судорожно вцепившегося в ремни безопасности комиссара. — Видишь, как его шкамотает? Можно сказать, Император ему мстит за твои двадцать плетей, хех. — Точно, только я не успокоюсь, пока его ужалит в задницу что-то большее, чем рвота. — морщась от боли в иссеченной плетьми спине, мстительно проговорил, перекрывая царящий вокруг грохот, медик, смотря на своего мучителя. — Тс-с-с…не так громко, ещё услышит, к стенке поставит. — Не услышит — в таком состоянии обычно не до того, что другие говорят. — со знанием дела отвечает медик. Зиглер, наконец уговоренный Суллой, согласился отпустить Нила под её поручительство, однако предварительно распорядился ему всыпать 20 ударов плетью. А 20 «кошек-девятихвосток», это, надо сказать, не самая приятная штука. Далеко не самая приятная. — Во всяком случае, спасибо Императору, что всё так хорошо кончилось. — говорю я Нилу, стараясь перекрыть рёв трясущегося челнока. Тот, желая что-то ответить, открыл рот — и тут же закрыл, вернее, захлопнул, лязгнув зубами, прокусывая язык до крови. Причиной столь сильного увечья стал удар, от которого Нил пустил струйку кровавой слюны изо рта, Таргус долбанулся головой об Зиглера (и благодаря этому пришел в сознание), Сулла выронила планшет на палубу. Ну, а ещё челнок внезапно перестал трястись, а ровный белый свет, который освещал десантный отсек, внезапно сменился мигающим красным, можно сказать даже багровым (из-за чуть ли не вековой пыли на аварийных светильниках). — К-какого фрага? — попыталась вскочить Дженит, но ей сделать это не дали ремни безопасности. — Что случилось, фраг подери этого пилота? — Судя по всему, мы вошли в тропосферу планеты и теперь идём в самолётном режиме. Только вот чего аварийное освеще… — договорить Лустигу не дал второй удар, от которого погасло и аварийное освещение, а стенка десантного отделения выгнулась внутрь. Судя по свисту воздуха, врывавшегося внутрь челнока, произошла ещё и разгерметизация. — Так, кто как, а я не собираюсь тут сидеть, пока мои люди чуть в панику не впадают. — сказал Лустиг и встал со своего сидения, привычным движением освобождаясь от ремней безопасности. — Первый взвод, тихо! Перекличка! — рявкнул лейтенант, выпрямившись в полный рост. Челнок уже не трясся так сильно, и он вполне мог стоять на своих двух.       Перекличка, я вам скажу, очень действенный способ налаживания дисциплины в таких случаях. Уж гораздо лучше внезапно отвлечь солдат от погасшего освещения и разгерметизации, чем испуганным голосом вещать что-то про «храбрых сыновей и дочерей Империума», чем занялся Зиглер, неуклюже выкарабкиваясь из хитросплетений ремней. В такие моменты одной переклички недостаточно. Нужно умело уловить волну переклички, перекатывающуюся по строю солдат, и превратить её в волну энтузиазма. Ну, а кто-кто, а Сулла это умела. — Первая рота-а! Примкнуть штыки! — ещё один правильный ход. Приказ примкнуть штыки как правило и запускает волну энтузиазма, граничащего с эйфорией. Ответом на него стало клацанье множества защёлок, фиксирующих штыки под стволом у лазганов первой роты. Вместе с этим клацаньем по рядам солдат, сидящих в своих креслах, пробежал ещё едва слышный гул одобрения. Остался только один штрих. — Ну что, ребята, готовы всыпать этим ублюдкам там, внизу? — капитан беззвучно вынула из ножен потёртую, сто раз ремонтированную, небольшую силовую саблю и взмахнула ей над головой, одновременно активируя лезвие, тут же наполнившее тёмное десантное отделение призрачным синим светом и треском энергии, струившейся по лезвию. — Ну, кто со мной? Ответом на это стал одобрительный рёв голос солдат, потрясающих лазганами. Ну всё, теперь они и в огонь, и в воду, и в керамитовые трубы готовы. — Помните: цельтесь в живот, под броню, как вас учили! За Импе…- и тут челнок вздрогнул всем корпусом от резкого торможения, швыряя Суллу на пол — прямо на искрящееся лезвие своей же силовой сабли.       Всё заняло пару секунд. Капитан закричала от боли, упав на пылающее синим огнём лезвие — и тут я рванулся вперёд, несмотря на ремни безопасности. Слава Императору, времени хватило, чтобы схватить Дженит за полевой ранец и что есть силы рвануть назад. Этого хватило чтобы приподнять её над лезвием, а там мне уже помогли Нил и Маго, ухватившиеся один за её ботинок, другая — за длинный «конский хвост».       Благодаря своему извечному везению Сулла упала на лезвие плашмя, да не лицом, а животом, так что меч только больно её обжёг. Несмотря на то что жар был такой, что она взвыла от боли, грубая ткань солдатского мундира спасла её от ожога впоперёк живота на всю оставшуюся жизнь. Как говорится, в флак-жилете родилась, хех.       Превозмогая боль, капитан хотела было ещё сказать что-то воодушевляющее, но тут тёмное помещение озарил резкий оранжевый свет и противный вой сирены. Это, а также внезапное торможение означало одно.       Высадку.       Как правило выгрузка из только что приземлившегося шаттла во враждебную среду — кошмар любого офицера. Солдаты суетятся, бронетехнику надо освободить от креплений, вывести её задом наперёд, развернуть, занять в ней места…       Ага. Щас. Считаете первую роту отмороженной? Так правильно делаете! Зачем тратить время? Лучше спускаться в шаттле с максимально ослабленными креплениями техники, закреплённой носом к аппарели, и расставленной в боевом порядке повзводно.       Сопровождаемые отрывистыми командами офицеров, мы рванулись к «Химерам», как можно быстрее занимая в них места. А это, знаете ли, не самоё лёгкое дело.       Разогнавшись прыгнуть на кажущуюся колоссально высокой бортовую броню, ухватится руками за охватующую корпус гусеницу, подтянутся, отталкиваясь ногами, нырнуть в уже раскрытый башенный люк, постаравшись не разбить нос о стул вокс-опа, словить капитана, «садящуюся» в свою командную машину таким же образом, потом — вокс-опа и оператора ауспекса (ну, а Нила, влазящего последним, они сами словят), после этого проворно пролезть в башню, снять её со стопора, подсоединить к спаренному башенному болтеру тяжеленные ленты со снарядами, снять его с предохранителя, в то время как Дженит проверяет связь со всему остальными машинами и местоположение по ауспексу…да, вроде ничего не забыл. Вот и можно проскользнуть на своё место напротив Нила в небольшом десантном отделении, позволив Сулле занять своё любимое место в башенке.       С лязгом открываются створки десантного отсека и начинает опускатся аппарель. Не успела она коснутся потрескавшегося рокрита космодрома, как наш механик-водитель отстреливает последние крепления и ударяет по педалям, шепча литанию железа. «Химера», обдавая всё вокруг парами прометиума, резко бросается вперёд, бодро лязгая гусеницами по аппарели. Вслед за ней так же споро выкатываются остальные тридцать «Химер» всей роты — ну и «Саламандра», на которой Зиглер старается поспеть за остальными.       Выгрузившись в рекордно короткий срок — пять минут — рота разворачивается в клин, прикрывая зону высадки. Нам поставлена задача занять позиции на космодроме, обезопасив его от возможной контратаки врага во время высадки остальной части полка. Где-то к западу от нас, на берегу моря, разворачивается Кёнингландская кавалерия, а на востоке, в горячих степях кломах в тридцати, продвигаются полки местных СПО. В общем, контратака может начаться откуда угодно — спереди, справа, слева — да и вполне может быть, что и сзади, учитывая то что фронта как такового нет.       «Химеры» идут между остовов немногочисленной техники космопорта — подьездных трапов, топливозаправщиков, тракторов и разломов в рокрите, вызванных бомбардировкой. Бомбардировали наверное ещё в самом начале восстания, потому что в эти щели свободно пробивается кустарник чуть ли не в человеческий рост высотой. Наша командная «Химера» занимает позицию у одной такой щели, остальные рассредотачиваются вокруг с таким расчетом, чтобы в случае атаки спешенная пехота образовала сплошной периметр обороны. — Малкадор, это Мустанг. Все цыплята заняли гнёзда, танцплощадка свободна. — бодро рапортирует Сулла на вальхальском боевом сленге, который для любого непосвященного звучит почти как тирада сумасшедшей. — Вас поняла, ждите гостей на дискотеку. — отвечает знакомый голос полковника. Теперь, когда космодром обезопасен, челноки пойдут один за другим, и начнётся «дискотека», как мы называем авральную высадку с шаттлов. Если враги ждут высадки остального полка, чтобы прихлопнуть его одним ударом, то они жёстко ошибаются — весь полк в состоянии дать по зубам любому количеству еретиков, недостаточному для их обнаружения космической разведкой.       Если вы думаете что всё это время ваш верный слуга наслаждался танной из походного самовара в десантном отделении, вы жестко ошибаетесь. Все это время я носился с ящичками хирургических инструментов, помогая Нилу рассовывать их во все доступные закутки (чтобы не шарить в их поиске по бездонной санитарской сумке когда принесут первых раненных) и распутывал спутавшиеся в клубок провода от ауспекса и когитатора — и это всё проталкиваясь по тесному командному отделению и обливаясь потом, несмотря на то, что одел я только флак-жилет и рубашку (вот же механикусы, не предупредили, что на этой планете так жарко). Так что не удивительно, что я настолько замахался, что не расслышал характерного свиста. Ну, а взрыва, который за ним последовал, я уже не расслышать не мог при всём желании.       Первый снаряд «Сотрясателя» разорвался на рокрите космопорта позади нас, недалеко от десантного челнока, который уже работал двигателями на взлет. Второй разрыв уже обдал обломками камнебетона его броню, изрядно потрёпанную попаданиями зенитных ракет на входе в атмосферу, ну, а последующие — третий, четвёртый, шестой, и так далее, пока я не потерял счёт взрывам, следовавшим вплотную друг за другом — уже практически скрывали казавшийся громадным челнок за почти что сплошной стеной летящих вверх земли и камнебетона. Кажется, транспортнику пришёл фраг.       Ан нет, не пришёл. Надсадно ревя двигателями и задирая нос, челнок, освободившийся от нагрузки, начал выполнять укороченный взлёт, несмотря на рвущиеся вокруг и обдающие его градом осколков и обломков покрытия космодрома 132-мм снаряды. Ему удалось оторваться от земли, но тут его едва начавшийся полёт прервал снаряд, попавший прямо в правый двигатель. Раздался дикий треск и двигатель разлетелся на куски, а сам шаттл, остановив подьём, грузно рухнул обратно на рокритовую «взлётку», где его и настиг удар милосердия в виде очередного снаряда, очевидно, попавшего в баки с прометиумом, после чего челнок исчез в ослепительно-белой вспышке. — Танцплощадка не свободна, повторяю, НЕ СВОБОДНА! — при виде этого заорала в микрофон капитан, стараясь перекричать грохот бомбардировки. — Наседка, что там у вас? — Мы под тяжёлым артобстрелом, наш челнок подбит, тут «сотрясатели», фраг их дери! — Уходите из-под… — начала было Кастин, но тут в вокс-канал вклинился Зиглер, подкативший сзади на своей «Саламандре»: — Никакого отступления! Приказываю удерживать позиции и приготовится к отражению атаки врага! За Императора!!! — стальным голосом (в котором, тем не менее, чувствовались нотки испуга) начал «командовать» комиссар. Император правый, какой же идиот… нас сейчас размочалят артиллерией, а он приказывает стоять на месте. — Никак нет, комиссар! Нельзя! — вспыхнув яростью от такого, орёт Дженит в микрофон. — Это почему, капитан? Выполнять мои прика… — не успевает договорить Зиглер, как капитан, не утруждая себя обьяснениями принципов тактики комиссару, отдаёт приказ, единственно правильный в данной ситуации: — Всем цыплятам, вперёд! Делай как я!       Вся рота бросается вслед за командирской «Химерой», которая несётся очертя башенку по космодрому, уходя от огневого вала артиллерийского удара, последовательно молотящего по всему лётному полю. Несётся, не разбирая дороги, потому что сейчас главное просто выйти из района накрытия — в этом единственное спасение.       Внутри бронемашины всё трясёт так, что я едва удерживаюсь на ногах. А ещё от двигателя, работающего на полную, в десантном отделении начинается форменное пекло. Так мы и едем — швыряет по всей боевой машине, так ещё и жарко как у огнемета в стволе. В конце концов мы решаем, что лучше умереть от осколков, чем от теплового удара, и вылазим на крышу через верхние люки. «Химера» вся увешана дополнительными ящиками и канистрами, так что слететь с неё довольно трудно, поэтому мы устраиваемся довольно комфортно, если не считать грохота разрывов вокруг.       Какое-то время мы просто неслись по космодрому, однако потом Нил углядел какое-то строение на юге, в стороне от основной взлётной полосы, и Сулла, по пояс торчащая из люка, приказывает остальной роте двигатся к ним.       По мере приближения к зданию, становится понятно, что это главный терминал космопорта, причем добротно выстроенный и уж точно в состоянии выдержать артобстрел, так что водители бросают «Химеры» к нему, выжимая всё из двигателей. Рота клином несётся к зданию с давно выбитыми окнами, где-то позади болтается «Саламандра» Зиглера. Переваливая через низкие подоконники когда-то величественных, а ныне разбитых окон, бронемашины вваливаются в терминал, как бы плывя по кафелю зала ожидания подобно кораблям по морю.       С лязгом распахиваются кормовые десантные люки — солдаты рассредотачиваются по зданию, занимая места у окон. «Химеры» стают на первом этаже, а на втором размещаются несколько автопушек, которые, надрываясь, тащат туда расчеты. Ещё меньше минуты — и локальная вокс-сеть оживает: — Цыплёнок-один, занял позиции в южном крыле здания! — Цыплёнок-два, держим восточную стену!       И так далее. Артобстрел прокатился дальше, не обрушив (к нашей радости) крепкого здания, и мы сидим на позициях в тишине, осматривая поросшую невысокой травой равнину.       По воксу Сулла получает распоряжение держать терминал, из которого прекрасно простреливаются все окрестности, до подхода остального полка.       Солдат не может вечно лежать у разбитого окна и вглядыватся в окрестную степь — тем более такой, как вальхалец. Со временем по цепочке пошли смешки и анекдоты, а потом солдаты один за одним (с разрешения капитана) начали отлучатся, обшаривая большое здание. Я же, как примерный адъютант, сижу на броне «Химеры», переговариваясь с Нилом и Суллой просто ни о чём, прислушиваясь к грохоту орбитальной бомбардировки, подавляющей обнаружившую себя вражескую артиллерию.       Очень скоро эта милая болтовня была прервана, причем мы не особо этому огорчились. Причиной этого был Делатр, вошедший в зал ожидания и выглядевший как венок с дня Императора. На одном плече у него висел плазмомёт с нанизанными на него верёвками, на которых болтались бублики, в одной руке было сразу три бутылки эля, в другой — два пузатых сосуда с амасеком. На шею была надета ещё одна петля, унизанная бубликами, а из карманов торчали пачки сигар и упаковки печенья.       Подойдя к «Химере» вальяжной походкой, плазмомётчик с торжествующим видом поставил бутылки на броню и, переводя дух, закурил дорогущую сигару, извлечённую из одной из пачек, в изобилии торчавших из кармана. — Ты где это добыл? Вы что, нашли пост этих хаоситских гадов? — спрашивает капитан, одновременно с удивлением и с завистью смотрящая на богатства Делатра. Тот, пуская дым, ответил: — Никак нет, следов врага, кроме нескольких кострищ и мусора, не найдено. Но мы нашли кое-что поинтереснее — подмигнул нам рядовой, все так же затягиваясь сигарой. — Ну, не томи! — Ну, то что чаще всего бывает только в космопортах на подобных мирах. — То есть ты говоришь что вы… — Сулла не может поверить своей удаче. — Да. Магазин беспошлинной торговли.       Найти магазин беспошлинной торговли — огромная, просто несказанная удача для гвардейцев. В этих магазинах — нет, сокровищницах — есть всё от элитного алкоголя вроде сакры до сигар и дата-планшетов, не говоря уже о кассах. Беда в том, что такие магазины бывают только в космопортах, а бой в космопорту это крайне редкая удача. Ещё большая удача в том, что сторонники злейшего врага не обчистили магазин до нас — видать, расчитывали быстро установить свою власть. Как бы там ни было, времени терять нельзя. Сулла, выскользнув из люка, мягко спрыгивает на пол и, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, начинает пояснять тоном матёрого квартирмейстера: — Быстро пробежитесь по взводам, пусть они отправят по отделению в этот самый магазин. Обчистите там всё, сначала выпивку, сигары и что-нибудь из еды, потом всё остальное по мере возможности. Но обязательно захватите ткани, особенно этой…ээээ…как её…силковой, что ли… — Шёлковой, — подсказывает Нил. — Да, шёлковой, думаю, всех это новое бельё от которого трёт везде, всех уже до фрага достало. И помните — четверть на общак, десятину мне, остальное — поровну. — Замазал, кэп. Ну, я погнал! — И Делатр, затянувшись сигарой, бросился оповещать остальных.       Нил тут же исчезает в том направлении, откуда появился ранее Делатр.       Фраг, это нечестно. Все, значит, наберут себе всяких ништяков, а я должен тут сидеть на заднице? Нетушки! — Кэп!.. — окликаю я Суллу, одновременно изображая мольбу на лице. — Что?.. эх, Пат, ну ладно! Наберите себе с Нилом там вкусностей! — при этих словах я уже бегу от «Химеры», спрыгнув с борта машины. — Стой! — и я тут же стаю как вкопаный, несмотря на досаду, толкающую меня вперёд, к так желанным амасеку и сигарам. — Что? — Слушай, и мне чего-то набери…немного, чтобы скоротать время тут. Возьми мне эля и орешков каба, посидим, потрескаем тут. — Есть, мэм! — ответил я уже с гораздо большим энтузиазмом. Вот такой разговор мне нравится! — Ну, вперёд! — подбодрила меня Сулла. — Гхм…нет, не вперёд. — раздался столь знакомый и ненавистный голос, и из одной из дверей, ведущих в зал ожидания, вышел Зиглер. За комиссаром, изрядно потрепанным и запыленным, вовсю семенил неотлучный Таргус. — Комиссар, — Дженит тут же вытянулась в струнку, одновременно втягивая голову в плечи, чуя, что сейчас «получит по буферам». — Это как называется, капитан? Мародёрство? Вот так вы выполняете свои обязанности? — Зиглер закипал, осматриваясь вокруг. — Вы обещали мне, что вы подтянете дисциплину. В итоге ваши солдаты растягивают местный магазин. Что ж, поступки говорят больше чем слова, и нет, ни слова больше — комиссар взмахом руки пресёк попытку Суллы сказать что-то в своё оправдание. — Ваше счастье, что я не могу устроить над вами суд сейчас, пока мы в военной зоне — пока что обойдёмся другими мерами наказания. — и Зиглер, сопровождаемый Таргусом, вышел из зала. Спустя несколько секунд мы услышали его громовой голос, оравший на солдат, шаривших по магазину. Сулла, прислушиваясь к этому, понуро отпустила несколько весьма нелестных комментариев о половых способностях Зиглера, а также о его родственницах по женской линии. Я же стоял молчаливый, но не потому, что не знал как обозвать комиссара. Я гадал, что же это за «другие меры наказания».       Если бы я только знал, что это будут за меры…