Чужая

Катя истошно кричит ему уже своим голосом, умоляя, чтобы он выпустил её, что ей страшно здесь одной, и чтобы Макс подумал об их будущем ребёнке, который уже вот как две недели живёт в животе у девушки. В подвале темно, сыро и до дрожи в коленях страшно. А ещё холодно, ведь на Кате надето лишь бельё и больше ничего. Решетникова плачет, гладя одной рукой живот и читая про себя молитвы, которые успела выучить за эти дни. Она умрёт в этом подвале, да, так и будет. Ведь где-то в углу уже начинает петь свою колыбельную та тварь... Нестерович, как заворожённый, уходит в дом, садясь на диван перед огромными окнами и смотря в глубь леса. На улице темно, но он не чувствует страха, парень вообще ничего не чувствует. Он слышит лишь то, как на ухо шепчет чужой и хриплый голос, каждый раз повторяя "Моё." А у Макса стеклянные глаза и затуманенный мозг, который отказывается работать и думать о том, что он только что закрыл в подвале собственную жену. Решетникова уже пару раз теряла сознание, но потом поднималась и начинала искать хоть какие-нибудь вещи, чтобы согреться. В итоге она нашла лишь старую толстовку Макса, которая прикрывала тело до ягодиц, а вот ноги так и остались мерзнуть. Катя пыталась отпереть дверь, но она была закрыта на большой замок, купленный самой девушкой со словами: "Красивый и большой... Пригодится.". Теперь она жалеет, что тогда купила его. Уставшая и заплаканная, она от бессилия ложится на холодный пол и поджимает колени к груди. А Нестерович не идёт спать, он смотрит в одну точку, сидя на диване уже не первый час, парень даже не шевелится, толком не моргает. У него белённый взгляд, который направлен вглубь леса, а рядом противный голос, который все дурманит и дурманит его мозг. Костлявые пальцы водят по плечам, иногда впиваясь до боли, но Макс не обращает внимания. Макс просто сидит и смотрит... в реальность возвращает только спустя пару часов , ближе к утру, детский голосок и тёплые ручки, которые пробиваются через туман в голове, шепча "папочка, ей плохо." Парень начинает дышать чаще, но взгляда по прежнему отвести не может. А голосок все шепчет, все таскает слух, постепенно приводя в реальность своими словами и тёплыми ладошками. Он перекрывает эту хрипоту, которая слышится не первый час, он постепенно возвращает в реальность. Следом за дыханием начинает возвращаться ясный взгляд, который отрывается от леса, а Макс делает резкий и глубокий вдох, чувствуя не гниль, а чистый воздух. Голос по прежнему шепчет, возвращает окончательно в реальность. Нестерович срывается с места, вспоминая все то, что делал вчера. Он помнит. Парень несётся в сторону подвала, глубоко , но тяжело дыша и открывая его двери. Нестерович видит Катю, которая лежит на полу, поэтому созывается с места и подхватывает ее на руки, мотая головой и начиная ещё тяжелее дышать. - Катя, котёнок, - он поглаживает ее по голове, согревая ее тело дыханием и вынося на солнце, на свежий воздух, покрывая ее лицо поцелуями. Решетникова не отвечает ему, лишь натягивает кофту так, чтобы та прикрывала руки и трясётся от холода, хотя на улице было уже тепло. Но Кате любая температура сейчас - это холодно. Либо душно. А если всё вместе, то пиши-пропало... Макс забегает домой, падая с ней на руках на диван и поглаживает , растирает руки девушки, не выпуская из своих объятий. Он быстро замотал их в плед, целуя девушку в щеки и зажмуриваясь. Они медленно, но верно убивают друг друга, сами того не понимая . - Я...я не понимал, что делаю, - шепчет он ей, согревая ладошки девушки своим дыханием. - Прости. - Уйди от меня, - понимание того, что на самом деле это всё был не сон, а Катя и вправду просидела шесть часов в подвале приходит не сразу. А когда Решетникова видит этого сумасшедшего, заперевшего её в том чёртовом подвале, то гнев возвращается с новой силой. - И больше никогда, слышишь, никогда в жизни ко мне не притрагивайся. - Катён, прости меня, - Макс мотает головой, не отпуская ее от себя. Он продолжает целовать ее руки и поглаживать девушку по голове, согревая в своих объятиях. - Ты сказала, что изменяешь мне, дальше все, как в тумане. Помню только твой взгляд и пальцы, которые выпивались в меня. Кать, но это была не ты, Кать, прости... - И поэтому ты закрыл меня в подвале? - начинает кричать девушка, вскакивая с дивана и снимая с себя грязную футболку. - Как какого-то вшивого кота, который умирает и мешает спать семье своим мяуканьем... Я была не в себе, да, прости за это. Но ты не имел никакого права так поступать со мной! Малышка, появившаяся в дверях, стирала слёзы краем сарафанчика, подходя к Кате и утыкаясь носом в её ноги, обнимая их крохотными ручками. - Я не понимал, что делаю, не понимал, я просидел на этом диване всю ночь, не в силах сдвинуться с места. - Макс смотрит на малышку и его сердце потихоньку начинает обливаться кровью. - Я не знаю, что это было. - тихо и как-то беспомощно говорит Нестерович, подходя к ним и обнимая Катю одной рукой, другой накрывая живот девушки. - Никогда в жизни я бы не сделал такого, будь в своём уме. Никогда, - повторяет он, мотая головой и целуя ее в щеки. - Пока мы не уедем отсюда, не смей прикасаться ко мне, ясно? - Катя ударяет его по рукам и стремительным шагом направляется в ванную, чтобы наконец принять горячий душ, а потом лечь под тёплое одеяло и уснуть часа на три, как минимум. Эту ночь девушка запомнит надолго... - Ты обидел, - подходя к Максу, твердит малышка и потирает ладоши, будто пытаясь согреть их. - Было холодно... - Иди ко мне, - шепчет Нестерович ей, а потом вытягивает руки к малышке, подхватывая ее на руки и прижимая к себе. Он целует ее в макушку, согревая ручки малышки своими поцелуями. - Простишь папу? - Угу, - она улыбается ему и неуверенно обнимает за шею, прижимаясь к Максу сильнее. От неё пахнет детством, которое обещал сделать идеальным для своих детей Нестерович. А ещё ванилью, такой тонкий аромат, уловимый лишь для любимого папы... - Хочешь, я покатаю тебя на качелях? Или мы с тобой поиграем? - Макс улыбается, смотря на малышку и начиная верить, что она существует в реальном мире. Он чувствует себя папой... - Мама, - малышка указывает пальчиком в сторону двери, за которой раздаётся шум воды. - Одну, нельзя... - Пойдём к маме, пойдём, - Нестерович кивает головой и улыбается малышке, не спуская ее со своих рук. Макс приоткрывает дверь в ванную, смотря на Катю и расслабленно выдыхая. - Все хорошо, - Нестерович улыбается малышке и целует ее в висок, вдыхая запах ванили - Нет, - она смотрит на Решетникову, которая сидит в ванной и крутит между пальцев лезвие, невесть откуда взятое. Большой и указательный палец порезаны, а вода в ванне чуть красная. - Папа... - Стой тут малышка, стой тут, - Макс опускает ее на пол, а потом бежит к Кате, забирая из ее рук лезвие и откидывая его в сторону. Снова дышать тяжело, снова этот противный запах. Макс поднимает голову вверх , смотря в зеркало и сразу натыкаясь на эту тварь, которая зло ухмыляется, стоит за его спиной, скалясь и смотря дикими глазами на Нестеровича. Он не может пошевелиться, тело снова сковывает ужас, а она двигается все ближе на него, напевая ту самую колыбельную и наклоняя голову на бок, шагая к Максу ближе и хрипло шепча, снова гипнотизируя. Но спустя пару секунд он снова слышит это "мама", снова слышит детский голосочек, который заставляет схватить Катю на руки , вытаскивая из воды и зажимая ее раны полотенцем. Тварь пропадает, но колыбельная нет. Он все равно слышит этот шёпот, который ослабевает. - Малышка, идём со мной, - Макс берет ее ща ручку и ведёт в комнату, опуская Катю на кровать и сжимая ее раны полотенцем, чтобы остановить кровь. Катя сидит как ни в чём не бывало и смотрит на него спокойным взглядом, в то время как полотенце быстро пропитывается её кровью, хотя тот достаточно плотное. Ей, кажется, уже всё равно. Девушка выглядит как умирающий человек, жить которому отведён срок в неделю или даже меньше. Поэтому Катя вздыхает и начинает подпевать той колыбельной, убивающей её изнутри. - Мамочка, - малышка плачет и гладит её по щекам, но всё без толку: Решетникова не слышит ровным счётом ничего. - Тише, тише, тише, - Макс целует малышку в лобик, вытаскивая аптечку и быстро перематывая раны девушки. Колыбельная давит на уши, но Нестерович старается не слушать. Он берет малышку за ручку и накрывает ей животик Кати. Губами он аккуратно касается губ девушки, целуя ее и заставляя прекратить петь эту колыбельную. Макс не отрывается, только продолжает целовать ее и обнимать, раскачиваясь из стороны в сторону. Решетникова продолжает петь даже сквозь поцелуй, только повышая тон голоса и давя на раны, чтобы из них новым потоком шла кровь. Её голос, от которого Макс кайфовал ещё совсем недавно, теперь должен погубить Катю. А потом и Нестеровича вслед за ней. - Прекрати! - Макс поглаживает ее живот и мотает головой, целуя ее, теперь уже и тело девушки, аккуратно поглаживая по голове и шепча приятные слова на ушко. - А ещё наша малышка тебя очень любит, Кать, ей плохо, ты ей больно делаешь, прекрати петь, посмотри на меня... - ... я умру, - заканчивает на этих словах петь Катя и смотрит через плечо мужа, склоняя голову вниз и кивая, будто соглашаясь с кем-то. На плечо Макса ложится костлявая рука, а хриплый голос повторяет: "Моё...". Малышки и след простыл, а в комнате стало невыносимо холодно. - Ты должен пойти с ней, Максим. Я умру вечером... - Прекрати говорить это! - Нестерович начинает уже злиться, хмурясь и смотря на Катю, целуя ее в щеки и проводя носом по шее девушки. - Мы с тобой уедем отсюда, сделаем дома детскую, купим кроватку , расскажем всем, что у нас будет малыш, а потом поедим к твоим родителям. - шепчет парень ей на ушко, автоматом отвлекая от дурных мыслей и поглаживая ее по голове, заставляя потихоньку выбросить все из своей головы. Катя смотрит на него, словно на чужого человека, и лишь мотает головой, улыбаясь мужу и проводя ладонью по его волосам. Она не может осознать, что всё это плод её воображения, что она не умирает, а в её животе растёт их с Максом долгожданный малыш. - Спи, моя радость, усни... - начинает петь девушка тихим, приятным голосом. - Тише, Катён, тише, все хорошо, - Макс тепло улыбается ей и целует в лобик, поглаживая по волосам и укачивая на своих руках. Малышка не убирает головки от ее животика, поглаживая и что-то шепча. Решетникова успокаивается, кладя голову на его грудь и закрывая глаза, устраиваясь поудобнее под боком мужа и прижимая к себе руки, пачкая футболку в крови, но не замечая этого. - Тише, тише, - Макс не отпускает её, продолжая покачивать в своих руках и шептать ей приятные слова на ушко. - Спит... - тихо говорит малышка и прикладывает пальчик к своим губкам, укрывая Катю краем пледа. - Да, спит, - Макс улыбается ей и кивает головой, обнимая одной рукой малышку и снова чувствуя это тепло, которое будто обволакивает их. Катя засыпает не сразу, постепенно. Слышит, как Макс разговаривает с кем-то, но не с той тварью. Его голос спокойный и умиротворенный, будто он пытается быть нежным не только с ней, но и с кем-то ещё. С тем, кому от силы лет пять... Катя спала до самого вечера, прижимаясь к мужу и не давая ему возможности отпрянуть от себя ни на сантиметр. Нестерович пару раз пытался заговорить нормально с малышкой , но та лишь прикладывала пальчик к губам, смотря на Катю. Макс улыбался, поглаживая малышку по головке и целуя ее в макушку, пока та поправляет Катины волосы и улыбается, целуя в щеки и своими маленькими ладошками поглаживая по голове.