С любимыми не расставайтесь

...Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастет на сердце рана, Прольется чистыми слезами, Не зарастет на сердце рана - Прольется пламенной смолой...*

***

      Сева наконец-то закончил бумажную работу у Жабы и теперь спешил к реке. Там, на берегу Нищенки, за оврагом была укромная полянка. С одной стороны заросли крапивы и ивняка, что низко склонил ветки в воду, отгораживали человека от внешнего мира, а густо растущий камыш скрывал от любопытных взглядов с другой. Было еще одно преимущество у этого местечка: несмотря на обособленность, из него было видно всех, кто спускался с холма. Эта полянка была особенной для юноши - на ней никому не нужно было притворяться, строить из себя не бог весть кого перед той, что он любит.       Взобравшись на холм, Овражкин обратил внимание на небо - его заволокло тучами, где-то вдалеке гремел гром, ветер сильно качал деревья. Но приближение непогоды не пугало Воздушного. По правде говоря, даже если бы молния ударила в ближайшее от него дерево, юноша вряд ли заметил бы это. Все потому, что он был счастлив, счастлив по-настоящему. Ему не нужно было сейчас обращаться коршуном, чтобы почувствовать восхитительное ощущение полета. С каждым пружинистым шагом Сева приближался к той, что захватила его сердце и душу.       Спустившись к реке, Овражкин сошел с проторенной дорожки и устремился прямо через кусты, не замечая, что крапива больно обжигает его руки. Едва он появился на их уединенной полянке, Полина встала с бревна и направилась к нему навстречу. Сева сразу же сгреб девушку в свои объятья, а она обхватила его лицо руками и, встав на цыпочки, нежно поцеловала. - Привет, - улыбнувшись, прошептала ему в губы Водяная колдунья, - как прошел твой день?       Не разжимая объятий, Заиграй-Овражкин подвел Полину к поваленному дереву, служившему им в качестве скамьи, и удобно на нем устроился, посадив девушку к себе на колени. - Да никак. Разбирал бумажки для Жабы, выслушивал его сетования по поводу первого курса... Ничего интересного. А что нового произошло у тебя? - спросил Воздушный и попытался поцеловать Полину в шею, но она неожиданно отодвинулась от него. Феншо выбралась из уютных рук Севы и грустно на него посмотрела. Воздушный почувствовал напряжение в позе девушки и в очередной раз пожалел, что не может прочесть ее мысли. - Сев, о нас узнали, - горько вздохнув, сказала Полина. - Как? Кто? - удивился сын целителя, хотя эта новость не особо его заботила. Он прекрасно понимал, что вечно скрываться нельзя, и знал, что в любой сложной ситуации защитит возлюбленную, а на мнение окружающих ему было наплевать. Но что-то в голосе Феншо его насторожило, поэтому Сева и задал свой вопрос. - Снежинки. Не знаю, как. Может, увидели на реке... Неважно... Уже все Заречье знает, если не весь Росеник, - Водяная запрыгнула обратно на колени к Овражкину и уткнулась лицом ему в грудь.       Воздушный крепко прижал ее к себе, раскачивая, словно ребенка, и терпеливо ждал продолжения. Не может быть, чтобы раскрывшаяся правда об их отношениях так сильно расстроила девушку. Он был уверен в ее чувствах, видел огонь в ее сверкающих глазах, этот же огонь горел у него в груди. - Я не ожидала, что будет так тяжело. Твои поклонницы... ммм... довольно агрессивны. Марго и Вася старались не отходить от меня далеко, иначе какая-нибудь безответно влюбленная в тебя девица норовила наброситься на меня с проклятьями. И Анисья теперь со мной не разговаривает. Уж лучше бы кричала, чем тот каменный взгляд, - Полина поежилась. - Анисья переболеет. Она только думает, что любит меня. А я обижать ее не хотел, но и близко не подпускал. Можно даже сказать, что она и моя сестра тоже. - Откуда тебе знать, что творится у нее на сердце? Чужая душа потемки... - Водяная тяжко вздохнула. - Ты права, - улыбнулся Сева, - Я не знаю, что происходит с Анисьей. Зато могу безошибочно сказать, что, а точнее кто, у тебя на сердце.       Но Полина не откликнулась. Она смотрела немигающим взглядом на плечо Овражкина. Было заметно, что мысли у девушки витают где-то далеко. Что-то горькое и тревожащее Севу было в этих остекленевших глазах. - Полина, родная, что происходит? Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Не молчи.       В ответ Феншо сильно обняла Воздушного, целуя его щеки, подбородок, нос. Когда она добралась до губ, Заиграй-Овражкин уже расслабился и подумал, что ему все привиделось. Полина еще раз отчаянно прижалась к нему и выбралась из теплого кольца рук возлюбленного, с сожалением глядя на Севу.       Гром грянул настолько близко, что Севе показалось, будто он прозвучал у него в голове. Предчувствие чего-то нехорошего не только вернулось, но и усилилось, давило камнем в груди. - Сев, понимаешь... Я понимала, что о нас когда-нибудь узнают, и думала, что смогу выдержать напор со стороны знакомых. Но не могла даже предположить, что будет настолько... сложно. Словно снесло грузовиком с дороги и прибило к бетонной стене. Меня ненавидит даже половина парней Заречья, ведь когда-то я была единственной, кто не млел в твоем присутствии...       Овражкин думал, что это все ему снится. Дурной сон, вот-вот прозвенит будильник, он проснется в своей избушке. Окажется, что Полина никогда не говорила этих нелепых слов, которые Воздушный слышал глухо, как сквозь вату. Но звонка не было, лишь гремел гром, Феншо что-то говорила. Сева опять вслушался: - ... Я не готова к такой жизни. И тебе того же не желаю, ведь от любви до ненависти... Прости, но я думаю, что нам лучше расстаться, пока... - Что пока? Пока меня не попытаются приворожить? Не заметно, что это не впервой? Пока на тебя не наслали проклятье? Ах да, ты же уже проклята! - сузив глаза, зло говорил Сева.       Он чувствовал, что где-то перегибает палку, но не мог остановиться. В нем проснулся гордый дух Сирены. - Сама умираешь, и меня решила прихватить? Испугалась первых проблем - и в кусты?! Полина молчала, на глазах блестели слезы. Это взбесило Заиграй-Овражкина еще сильнее. Как она смеет плакать? Это ЕГО душа болит, ЕГО обманули фальшивыми словами о любви. Сева схватил Водяную за плечо, когда она попятилась от него, явно собираясь уйти. - Никуда ты не пойдешь. Все ложь? Слова, объятия, поцелуи? Добилась неприступной Сирены и будешь почивать на лаврах? - Воздушный сжал ее плечо.       Полина поморщилась и вырвалась из цепкой хватки Овражкина.       Сева почти рычал. Неожиданно он почувствовал, как по его щекам побежали слезы. Этого еще не хватало!       Но нет, это были капли дождя. За их разговором колдун не заметил, как началась гроза. Овражкин будто оглох и ослеп: нет ни поляны, ни грома и молний, ни приглушенного шелеста листьев под ударами капель, - ничего, кроме этой прекрасной плачущей обманщицы. Стараясь игнорировать щемящую боль в сердце, Сева изо всех сил цеплялся за обиду и злобу, поэтому снова схватил Полину, но на этот раз за запястье. - Отвечай! - Мне больно, - тихо сказала Полина, не обращая внимание на его требование. Но руку не вырывала. Сева притянул ее поближе. - Ты вообще меня любила?       Водяная молчала, в серых глазах шла борьба. Воздушный колдун видел, что она не хочет отвечать. Поэтому он сдавил ее руку. "Останутся отметины", - с досадой подумал Овражкин, но не позволил глупому сердцу им помыкать.       Феншо закрыла глаза, по лицу побежали две крупных слезинки. Полина умоляюще посмотрела на Севу, покачала головой. Но что означало это движение? - Отвечай! - закричал юноша, окончательно выходя из себя. В глубине души он надеялся, что она даст положительный ответ.       Тут Водяная подняла руку, которую Сирена крепко держал, поцеловала его пальцы, и Заиграй-Овражкин услышал тихое "Нет". Он отпрянул от девушки, как от чумной, отпуская запястье. Странно, но сын лекаря молчал. Да и зачем говорить о том, что закончилось?       Полина печально посмотрела на него, развернулась и ушла. Сева продолжал стоять, наблюдая, как тонкий силуэт Водяной колдуньи меркнет, словно растворяется под дождем.       Он был опустошен и раздавлен. Это не удивляло, ведь только что ведьма унесла с собой его растоптанное сердце.