Истинные чувства

— Ну вот, опять. – Подумала Шерон, глядя на спящего Брейка. Она сидела на диване, а голова Брейка покоилась у неё на коленях. – Подумать только, он не щадит себя даже ради меня, — Шерон глубоко–глубоко вздохнула, — ну почему ты никак не поймёшь, если тебя не станет, умру и я. Даже если я буду продолжать жить на этом свете, душа моя будет мертва. Брейк пошевелился во сне, и Шерон осторожно стёрла с его лица кровь. На самом деле это был далеко не самый спокойный сон: на очередном задании, вызвав Безумного Шляпника, Брейк просто отключился. – Дурак, дурак, какой же ты дурак! – у Шерон по щекам покатились слезы, и одна упала Брейку на лицо. – Ты всегда думал, что я люблю тебя как брата, и так всегда думали другие, но это ведь неправда! С того самого дня, когда ты появился на пороге моего особняка весь в крови, с того дня моё сердце было отдано тебе. Шерон сильно зажмурилась, пытаясь остановить слезы, но это не помогло, наоборот, она заплакала сильнее прежнего. – Как мне это надоело, постоянно наблюдать, как ты снова и снова рискуешь своей жизнью, и всё время быть в страхе, вернёшься ли ты ко мне после очередного использования силы. Надоело, так надоело! — Шерон прикусила нижнюю губу, чтобы не зарыдать в голос. Рыдания уже просто душили её, она никак не могла успокоить себя. – Как мне надоело скрывать свои настоящие чувства к тебе, скрывать ото всех, включая тебя. Даже если тебе безразлично, будешь ли ты жив после очередного использования силы или нет, то это не безразлично мне! – она стала стирать свои слёзы с лица и, тихонько всхлипывая, постепенно успокаивалась. Она уже некоторое время просто сидела, молча рыдая, и смотрела в одну точку перед собой, пока вела этот односторонний диалог со своим сердцем. Наконец, она решилась взглянуть на Брейка, и едва не вскрикнула от испуга. Она увидела, что он очень внимательно смотрит на неё, и, похоже не спит уже давно. Шерон постаралась мгновенно взять себя в руки; ей был знаком внимательный взгляд его красного глаза и это выражение лица, когда уголки красивых губ слегка опущены вниз – это так не похоже на его обычное, вечно–улыбающееся лицо, и это значит, что он чем–то заинтересовался. Под этим пристальным взглядом Шерон задрожала. Она видела этот взгляд трижды за 10 лет, что знает Брейка. А этот был уже четвёртый. Он пристально глядя ей в глаза, протянул руку и нежно стёр с её щёк мокрые бороздки, оставшиеся от слёз. От этого прикосновения у неё спёрло дыхание, а в глазах промелькнула тень страха. Страха того, что Брейк прочитает её мысли, как он это всегда делал с другими. Брейк заметил это мимолётное выражение ужаса и нахмурился. – Что случилось, с каких это пор ты перестала делиться со мной своими мыслями? – он резко поднялся с её колен, и развернувшись, схватил за запястья и повалил на диван. Брейк зажал её руки словно тисками, Шерон оказалась лежащей навзничь, а сверху над ней навис Брейк, лицо которого было мрачным, словно штормовое небо; между тем он продолжал внимательно следить за её реакцией. – Я не выпущу тебя, пока не объяснишь в чём дело, и мне плевать, даже если об этом узнает госпожа Шелли. Она и забыла, какой он сильный. Не то, что вырваться, она даже шелохнуться не может. Шерон широко открыла глаза; этот зловещий тон и взгляд — их она видела один – единственный раз, когда Брейк очутился не с того, ни с сего в её особняке 10 лет назад. – Да что ты так завёлся, Брейк? – ласково спросила Шерон, впервые откровенно глядя на него с нескрываемой любовью, — я ведь даже ничего не сказала. – Ты жутко боишься, что я что–то узнаю – я прочёл это в твоих глазах, и ещё, — Брейк нахмурился ещё сильней, – когда ты думала, что я сплю, что это за горестное выражение было у тебя на лице? Тебя кто–то обидел? Ты только скажи и ему не жить. Пока он говорил, Шерон рассматривала это лицо, которое она знала уже 10 лет. Она знала всё о его лице, по мимолётному знаку она могла точно сказать, что чувствует Брейк или что он сейчас сделает. – Шерон, ты меня слушаешь? – Брейк посмотрел на неё с недоумением, — да что вообще с тобой? Шерон засмеялась. Брейк посмотрел на неё с удивлением,— Да что вообще с тобой? – повторил он, — ты ведёшь себя странно. – Как и ты, — сказала Шерон, просмеявшись, — кто тебе сказал, что я хочу, чтобы ты меня выпустил? И всё–таки Брейк, ты – дурак! Обидеть и ранить меня можешь только ты! Шерон схватила Брейка за воротник рубашки и притянула его к своему лицу, — Какой же ты дурак! – и поцеловала. Брейк хотел её оттолкнуть, но она обхватила его ногами так, что ему было не вырваться. И тут, когда он сдался и ответил на её поцелуй, в его голову хлынул поток мыслей, которые принадлежали Шерон. Она говорила, — Я люблю тебя, Брейк. Люблю, любила и всегда буду любить! Пожалуйста, не называй меня больше госпожой, ведь на самом деле это ты — мой господин и повелитель. Брейк слегка вздрогнул и ещё сильней прижал к себе Шерон. – Госпожа Шелли убьёт меня . — Подумал Брейк, и в ту же секунду забыл об этом. Потому что сейчас для него ничего не существовало, кроме любимой Шерон, находящейся, как должно было быть уже давно, в его объятиях, и её нежных, сладостных губ.