Тайны Харренхольского турнира

Башни Харренхолла вставали из пепла. Свет ясного утра заполняли клубы дыма, под которыми сражались рыцари, и клочки темного пепла от кострища, трепеща, как мотыльки, плыли с небес. Вытоптанный песок турнирного ристалища скрывал кровь и страх, опоясавший многих, и виновником его была не сколько предстоящая схватка, и даже не позорное поражение, но вопли драконьего короля, ввергнутого в пучину безумия. Сидя под остроконечным навесом на стуле, украшенном панелями из чеканного серебра и сверкающими драгоценными камнями, укрытый собственной всклокоченной бородой как плащом, он радовался каждой жестокой схватке подобно восторженному ребенку. День обещал быть славным. Турнирное поле воскресло, рассыпавшись разноцветными шатрами, словно букет весенних цветов; прекрасные рыцари гордо вышагивали в сверкающих доспехах, дожидаясь своей очереди. Простым людям казалось, что в Вестеросе наступил вечный праздник. Лианна поддерживала за поводья резвую кобылку, которую позаимствовала у шатра с гербом черной хищной птицы, взамен оставив пригоршню серебра — достаточная сумма, дабы покрыть хлопоты от недоразумения и умаслить совесть. Одета она была неважно для турнира, не честь благородным рыцарям Вестероса: кольчугу веснушками испятнала ржавчина, доспехи были заметно велики, и детали внахлест прилегали друг к другу, побледневшее лицо скрывало забрало. Правая рука ныла от тяжелого копья, а к левой ремешками был прикреплен щит, украшенный изображением белоснежного древа. Свежая краска все еще плескалась бликами в золотистом мареве. Публика от крестьян до знати любила таинственных рыцарей, и Лию встретил громкий гул толпы, подбадривавшей смельчака криками. Сердце бешено стучало, эхом отдаваясь в висках, вспотевшая рука мертвой хваткой держала наперевес копье, чуть кренившееся вбок. О чем она думала, когда решилась на подобную выходку? Если ее узнают или заставят снять шлем, братьев могут отлучить от турнира или вовсе наказать. Лианна метнула встревоженный взгляд на противника — кажется, тот тоже нервничал, конь под ним нервно бил копытом землю и то и дело брыкался, норовя сбросить наездника. Протрубил рог и толпа взревела пуще прежнего. Пора начинать. Лошадь Лии неслась подобно ветру, едва ступая на разгоряченный песок. Противник темной тучей неумолимо приближался, вершина его копья в виде кулака угрожающе нацелилась девушке в грудь. Увлекаемая храбростью и мгновенным азартом, юная леди чуть наклонилась влево, тем самым позволяя корончатому наконечнику скользнуть по доспехам, не причиняя вреда. — БАХ! Копье Лианны с точностью меткого стрелка угодило прямо в плечо рыцаря, выводя из равновесия и с шумом сшибая его с лошади. Побежденный и униженный он поспешил скрыться с поля, уступая место своим товарищам. Но они не познали удачу Семерых — северянка без труда выбила из седла сначала одного, потом другого. Крики по обе стороны ристалища были оглушительны, но и они утонули в звуке ее неровного дыхания и неистовом биении сердца. Лиа не верила собственной победе и свершившейся справедливости. Охваченная неудержимой радостью, она громко прокричала: — По правилам турнира я забираю ваше имущество. Но мне не нужен подобный выкуп! Научите своих оруженосцев правилам чести. Таково мое решение. — В Семи Королевствах подчиняются моим решениям! Знамя с драконом, реющее на свирепом ветру, скрывало лик короля, но Лианна не сомневалась, что он обращался к ней. Эйерис Таргариен поднялся со стула и указал костлявой рукой на таинственного рыцаря. — Покажи свое лицо, юноша, и я вознагражу тебя за проявленную храбрость. — Его губы скривились в кислой усмешке. — Ну же! Или за забралом прячется предатель? А, может, сын предателя?! Покажи-и… Его Величество зашелся в сухом кашле. Слуги тотчас бросили к нему, но он отмахивался от них, как от мух, и дергал рукой, делая какие-то жесты. Кронпринц сидел на трибуне неподвижно, даже не глядя в сторону отца. Время словно замерло. На какое-то мгновение Лианна оцепенела, окутавший ее ужас пропитал потом тунику, а воздуха внутри шлема не хватало даже для вдоха. Кобылка фыркала, из ноздрей валил пар. Толпа, до сего момента впавшая в немое проклятие, пришла в движение. За деревянной оградой раздавались недовольные возгласы и роптания. — …рыцарский поступок… — …кто еще защитит слабых… — …редкое благородство… Со своего места поднялся Роберт Баратеон, и северянка поняла, что пропала. «Он узнал меня, конечно, узнал», — в голове яростно билась лишь одна мысль. Турнирное копье, слегка надтреснутое, было в спешке отброшено прочь, а кобылка уже скакала во весь опор, унося таинственного рыцаря с ристалища. Только чардрево все еще смеялось с его щита. Быть может потому, что людские игры кажутся забавными богам. Взмыленная лошадь устало ступала вдоль берега Божьего Ока. Шел тихий дождь, который окутывал небольшой островок леса холодной росой, оседал на ветвях, на листьях и лился оттуда крупными каплями, просачивавшимися сквозь мокрую одежду Лианны и струившимися по разгоряченной коже. Как только северянка убедилась, что погони нет, то первым делом избавилась от ненавистного шлема – он ограничивал обзор и, ко всему прочему, просто раздражал. И как только рыцарям удается фокусироваться через крохотную щель забрала? Доспехи упокоились в гуще широколистных кустов, где их не сыщет даже самый зоркий глаз. Для щита была уготована участь схорониться под каким-нибудь деревом, вдали от громады Харренхолла. Здесь, среди изумрудно-зеленых вод озера и густой растительности, его никто никогда не найдет. Спешившись с лошади, Лианна аккуратно взобралась на прочную ветку, кренившуюся к земле. Кора была влажной и скользкой, а малейшее движение приводило листья в замешательство, и они испуганно осыпали нарушительницу покоя градом мельчайших капель. Сердце ее нашло привычный ритм, но копошащееся беспокойство не покидало душу. Лию удивляло, что король так встревожился из-за маленького спектакля, ведь таинственный рыцарь не навлек беды, а напротив, помог поруганной чести Хоуленда Рида. И о каком предателе он говорил? Что на самом деле так сильно бередит затуманенный разум Его Величества? Выходит, слухи о его безумии вовсе не слухи… Шорох в кустах заставил лошадь насторожиться. Лианна замерла в испуге. Неужели кто-то выследил ее? Не может быть, она совершила несколько обманных кругов, а следы от копыт и примятая трава повсюду свидетельствовали о том, что в Харренхолл съехались десятки сотен людей со всех уголков Вестероса. Сквозь ветви северянка наконец увидела своего преследователя. На вороном жеребце, украшенном бархатной попоной с вышитым драконом, в темных как сама ночь доспехах восседал кронпринц Рейегар Таргариен. Он обвел взглядом крохотную поляну близ берега, и взор его остановился на поясе с мечом и кожаным мешочком, притаившихся у корней могучего дерева. Лианна прокляла богов и, стиснув зубы, дабы не ругнуться вслух, забралась повыше, отчаянно прячась среди листвы. Она отчетливо слышала, как принц спешился и подошел вплотную к дереву. Теперь в его власти все доказательства: украденная лошадь, злополучный щит и даже личные вещи. А если он поднимет голову… Нет, нет, этого не должно случиться, иначе она пропала. Страх за собственную жизнь зайцем загнал Лию к самой кроне дерева, но укрытие оказалось ненадежным. Ветка под ее ногой хрустнула и угрожающе заскрипела, норовя отломиться. Этот звук привлек внимание принца, собиравшегося вернуться к своему коню. — Спускайтесь, - мягко произнес он, пытаясь рассмотреть неизвестного, — у меня нет злых намерений, и я вас не обижу. Лианна едва сдерживала досаду. Про Таргариенов ходили дурные слухи, и вот так запросто оказаться с одним из них наедине, да еще и вдалеке от людей. Ее криков даже не услышат. Но чувствовать себя загнанной в ловушку и быть бессильной жертвой еще более невыносимо, а потому она, нарочно копошась, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, предстала перед заметно удивленным принцем. Лес в этот момент затих, не считая бесконечного шелеста капель, срывавшихся с веток. Мир съежился, сократился до напуганной северянки и кронпринца-дракона. — Я был уверен, что за помятыми доспехами скрывается неопытный, но благородный юноша, не потребовавший выкупа, — произнес Рейегар, нарушив затянувшееся молчание. — Но мне и в голову не могло прийти, что леди способна поднять оружие. В его голосе не было укора или предостережения. Но тонкой нитью сквозило любопытство. Принц сделал шаг на встречу, и Лианна инстинктивно отскочила назад. — Вы боитесь меня? — меж светлых бровей пролегла озадаченная морщинка. — Нет. В подтверждение своих слов северянка вызывающе посмотрела на дракона, вскинув подбородок. — Какая участь меня ждет? Вы отведете меня к королю? — Это было бы правильным решением, — уклончиво ответил принц, — с точки зрения моего отца. — А как считаете вы? — Считаю, что у вас должны были быть весомые причины, чтобы выступить на турнире и выбить из седла тех трех рыцарей, леди Старк. Лианну проняло дрожью. Неужели он заметил, что она смотрела на него на пиру и осмелилась пролить слезы из-за глупой и грустной песни принца? Неужели он заметил что-то еще?.. — Я воздала по справедливости обидчикам моего друга. Они были жестоки к человеку низкого роста и низкого сословия и унизили его. — Разве ваш друг не мог сам постоять за себя? — Он…, — Лиа запнулась и сжала кулаки, — не смог. И с чего вообще мужчины взяли, что они храбрые, а женщины слабые? — Я вовсе не считаю женщин слабыми. Мужчинам и не снилось столько крови и боли, сколько переносят женщины. На мгновение лицо принца помрачнело, словно неприятные воспоминания навязчиво вторглись в его разум. Но видение быстро отступило. Лианна молча разглядывала принца. Его глаза сохранили чистую синеву неба и могли бы называться красивыми, не будь в них столько горечи. Он не напоминал ни южан, ни северян со своей молочной кожей и серебристыми волосами, в которых застыл туманный рассвет. И почему только Таргариенов считают красивыми? Не потому ли, что они не похожи на других? — Ваш поступок был безрассудным, но храбрым. Угнетенные не должны поддаваться, они должны сопротивляться. — Заключил принц, жестом приглашая Лианну вернуться к своей кобылке. — Я не выдам ваш секрет, миледи, даю слово. Полагаю, ваша лошадь знает дорогу в замок. — Вот так просто? — выдохнула северянка. Она не могла поверить в собственную удачу и то, что отделалась лишь испугом. Принц улыбнулся. Пожалуй, улыбка сглаживала отпечаток грусти на его лице. — Будет совершенно не рыцарственно просить вас о чем-то взамен. Хотя… Лианна напряглась. — Турнирная лента бы вполне подошла. Такой знак отличия, украшенный цветами дома и гербом, носили те рыцари, коим благоволили леди. Они повязывались на копья или же на руку поверх доспех и служили поводом немалых сплетен среди знати. Не нужно гадать, что будет, если лента с вышитым лютоволком окажется на принце. — Моя лента осталась в шатре и уже обещана другому, — не скрывая горечи, ответила Лиа. Рейегар понимающе кивнул. Северянка вспомнила далекий разговор, в котором упоминалась жена наследника престола. Кажется, принцесса была родом из Дорна, но не могла похвастаться ни горячим нравом, ни южной красотой. Хотелось верить, что не одна Лианна была насильно обручена. — Может, подойдет и это? — не жалея туники, северянка быстрым движением оторвала широкую полосу ткани от рукава и протянула принцу. — Она не столь изыскана, как шелк и кружево, но придаст вам храбрости в предстоящих схватках. А если Его Высочество сочтет ее слишком грязной и неподходящей, то озеро не откажется принять дар. — Я сохраню, — серьезно пообещал Рейегар, сжимая невзрачную полоску ткани. Покидая поляну, северянка обернулась. Кронпринц так и стоял посреди нее, выпрямившись во все свои шесть футов и задумчиво глядя ей в след. Или сквозь нее. Мелкие прозрачные капельки стекали по белому щиту, заставляя чардрево плакать.