Прощение

Военный кортеж Королевства Кей двигался по небесной глади, направляясь к границам Королевства Хо с новой дипломатической миссией. И поскольку нового кирина и правителя в королевстве не было, в его водах и на территориях встречались йома. В составе кортежа вместе с солдатами и генералами летела и Шокэй. Это её первый полет на родину уже свободным человеком, не скованным цепями титула принцессы или собственного, слепого горевания по тем событиям. Как только делегация преодолела опасные зоны, Шокэй отделилась от них и направилась в приют, где жила три года. Это были не самые лучшие годы в жизни девушки, но почему-то она чувствовала, что если будет возможность посетить родину, то первым делом она заедет в приют. Вскоре на горизонте показались знакомые здания, а ещё чуть позже можно было разглядеть и сам приют. Подлетев с задней части зданий, Шокэй оставила кидзю, привязав его к дереву, взяла узелок, в котором привезла несколько кукол для детей приюта и немного сладостей. Глубоко вздохнув, она направилась в приют. Как только бывшая принцесса зашла на территорию приюта, все уставились на неё, вытаращив глаза и перешептываясь: «Что же она забыла здесь?» Девушка подошла к приюту, на пороге которого стояла Гобо, которая так же как и остальные стояла в недоумении и смотрела на пришедшую. Шокэй подошла поближе к женщине и, сложив руки в замок на уровне груди, поклонилась, приветствуя её с улыбкой на устах. — Ты… ― только и могла вымолвить смотрительница приюта, которая с изумлением смотрела на вроде знакомую девушку, но в то же время совершенно другую, внутренне ставшую более зрелой и мудрой. Отойдя от шока, Гобо спросила: — Зачем ты явилась сюда? — Я хотела извинится за своё поведение и поблагодарить вас, — спокойно проговорила принцесса, смотря на управляющую приюта. — Пошли в дом, там и поговорим — сказав это, Гобо пошла внутрь, а Шокэй последовала за ней. Изумленная толпа так и не смогла отвести взгляда от принцессы. Войдя внутрь, обе прошли к столу и сели друг напротив друга, а Шокэй немного опустила взгляд. Она много раз представляла, как начать этот разговор, но сейчас… сейчас в голове не было ни одной мысли, и потому повисло неловкое молчание, которое буквально ощущалось в воздухе. — Я много путешествовала и встречала разных людей, — тихо начала говорить девушка, смотря в стол и не решая поднять глаза. — В одном городе… я видела, как готовились распять человека….― голос сорвался, а воспоминания накатили с новой силой: ― …не знаю почему, но я взяла камень и бросила в солдата, — Шокэй подняла взгляд на Гобо, которая сидела и молча слушала рассказ девушки. — Я не знаю, что мной двигало в тот момент, но чувствовала, что поступаю правильно…знаете, пережив это, я понимаю вашего сына и очень уважаю его за тот поступок, — совсем тихо закончила девушка, из глаз которой лились слезы, а губы дрожали в немом плаче: — Простите… — срываясь на плач, еле выговорила Шокэй. — Ты сильно изменилась, стала понимать чужое горе, — спокойно и даже с некой нежностью говорила Гобо, смотря на девушку уже другим взглядом, с уважением к достойному человеку, какой она увидела её ещё идущей сюда. Разговор Шокэй и Гобо на этом не закончился, они просидели до самого вечера. Принцесса рассказывала, что пережила за время своего путешествия, говорила о восстании против узурпатора, спрашивала и интересовалась, не может ли она чем-то помочь приюту? На закате делегация, завершив свою миссию, забрала Шокэй и полетела обратно в Кей, однако для самой Шокэй эта поездка значила гораздо больше, чем могло бы показаться.