Я рядом...

Видный мужчина в дорогом костюме явно чувствовал себя не в своей тарелке, хотя изо всех сил старался ничем не выдать своего волнения. И сиди перед ним не полковник Громов, а какой-нибудь капитан из районного отделения полиции, ему бы это удалось. Но провести сотрудника ФСБ с таким опытом работы практически невозможно, вот и Андрей Владимирович хотя пока и не стал заострять внимания, но заметил, как его гость то и дело промакивает губы белоснежным накрахмаленным платочком и нервно теребит пальцы под столом. — Я не совсем понял, по какому вопросу меня пригласили сюда, — мужчина нервно обернулся, окинув взглядом майора Крестовского, привалившегося спиной к стене. Он выглядел расслабленным и, казалось, вообще не имел интереса ко всему происходящему, что заставило бывшего депутата, а ныне известного предпринимателя и мецената напрячься ещё больше. Он по личному опыту знал, что порой напускное спокойствие страшнее ярко выраженной агрессии. — Фамилия Быковский Вам что-то говорит? Мужчина слишком резко тряхнул головой. — Нет, а кто это? — Сын вашего закадычного друга генерала Силина. Он на секунду замолчал. Первой мыслью, пришедшей в голову, было изобразить искреннее удивление и заявить, что с генералом Силиным он тоже не знаком. Но здравый смысл возобладал. Наверняка Громов уже давно пробил все его связи, так что отпираться по пустякам было бессмысленно. Так он вызовет куда больше подозрений. — Слышал про сына. Но лично не знаком. — Не знакомы, — уголки губ Громова чуть приподнялись, имитируя ироничную ухмылку, — но, тем не менее, это не помешало Вам, Артем Николаевич, подставить капитана Быковского. Точнее, попытаться подставить, потому как Ваша попытка с треском провалилась. Мужчина, которого только что из гостя вдруг переквалифицировали в подозреваемого едва не задохнулся от возмущения и пошел красными пятнами. — Да что Вы себе позволяете, полковник?! Да Вы знаете, с кем сейчас разговариваете?! На лице Громова не дрогнул ни один мускул. Он лишь еле заметно качнул головой, давая Ивану понять, что настал и его выход. Крестовский мягко оттолкнулся от стены и бесшумно покинул допросную. — Будьте уверены, мы в курсе, кто Вы и чем занимаетесь, Артем Николаевич, — Андрей жестом пригласил мужчину присесть на стул, с которого он только что вскочил. — Также нам известно, что совсем недавно Вы потеряли львиную доли прибыли по вине слишком принципиального генерала, который, несмотря на многолетнюю дружбу, посадил Вашего двоюродного брата. На стол легла папка с документами, к которым Артем Николаевич Колосов даже не подумал прикасаться. Зачем, если полковник продолжал спокойно и монотонно добавлять подробности. — Я вот только одного не пойму, Артем Николаевич, — Громов откинулся на спинку стула, — Вы собирались надавить генерала через сына. Он должен был, скорее всего, уничтожить материалу по делу Вашего брата. Как в дальнейшем Вы собирались вызволять капитана Быковского из тюрьмы? С такими уликами и таким обвинением это не так легко сделать. Колосов сжал кулак и треснул им по столу. — Что Вы несёте?! Как… Что именно он собирался произнести в следующий момент, так и осталось тайной и для Андрея Владимировича и для майора Крестовского, держащего под руку мужчину. По тому, как побледнел подозреваемый, стало понятно, что с незнакомцем они встречались прежде. — Присаживайтесь, — надавив на плечи задержанному, посоветовал Иван. Тот испуганно оглянулся на майора, но спорить не стал и молча сел на предложенное ему место. — Что здесь происходит?! — вспомнив о своих правах, перешёл в наступление Колосов. — И кто этот человек? Крестовский с Громовым переглянулись, «искренне» удивились. — А Вы не знакомы? — Впервые вижу. — Странно, — привычным жестом Иван скрестил руки на груди, — а этот молодой человек Вас знает. Говорит, Вы его наняли. — Бред какой-то! — фыркнул мужчина. На его лбу выступили бисеринки пота, которые он периодически продолжал промакивать уже давно измятым платком. Темные глаза «бегали», изучая то одно, то другое лицо, пока, наконец, не встретились со взглядом новоприбывшего. Тот на мгновение растерялся, но тяжёлый взгляд выдержал, даже не мигнув ни разу. — Странно, — протянул Крестовский, — а вот Виктор Борисович, — он кивнул на задержанного, — утверждает, что это именно Вы наняли его для того, чтобы убить сначала Екатерину Быстрову, а потом и Василия Глотова. — Наговор! — Мы так и подумали, — усмехнулся майор, — если бы Ваш партнёр не снял все ваши переговоры, так сказать, на всякий случай. — Идиот! Последние минуты пять Полина дышала через раз. Комната за допросной, в которой они сейчас находились вдвоем с Платоном, была погружена в полумрак, и хотя парень стоял к ней спиной, глядя исключительно в стекло, она видела, насколько напряжен капитан. По ее скромному мнению ему не стоило сейчас здесь находиться, но кто и когда в последний раз прислушивался к ее словам? Громов решил, что будет лучше, если Быковский узнает все из первых уст. И вот сейчас, стоя рядом с ним и глядя на крепко сжатые челюсти, Синельникова отчётливо поняла, что ее вариант был куда практичнее. А ещё девушка задумалась над тем, сможет ли она удержать капитана, если вдруг он решит поучаствовать в допросе. Навряд ли. А задержанный Виктор уже рассказывал, как по приказу экс-депутата убил сначала девушку, которую именно он и его помощник Глотов заставили звонить другу детства, а потом на автомобиле Быковского убил и самого Гло — Я его помню, — Полина с трудом расслышала его слова, — это врач скорой. Дверью ошибся. — Он вколол тебе психотропную дрянь, — девушка подошла ближе и встала рядом, — забрал ключи от машины и твой телефон. Телефон подкинул в квартиру, а ключи чуть позже вернул на место. — Как нашли? В его голосе абсолютно отсутствовал хоть какой-то интерес. Складывалось впечатление, будто Платон спрашивает так, по привычке, словно заполняя протокол. — Глеб нашел на камерах, а потом соседка опознала в нем врача, которого дважды видела выходящим из твоей квартиры. Он рассеянный кивнул и вновь вперил взор в стеклянную поверхность. — Катю убили только из-за того, что мой отец… И каким шестым чувством она умудрилась уловить изменения в его поведении, Полина и сама не поняла, но успела ухватить его за руку как раз в тот момент, когда парень сжал кулаки. Он вздрогнул и перевел на нее немигающий взгляд. Синельникова не была до конца уверена, видит ли он ее сейчас, потому как понять это по стеклянным глазам было крайне сложно. Оставалось только надеяться на то, что у Быковского хватит мозгов не наделать глупостей, а у нее достаточно сил удержать его в пределах этой комнаты. — Платон, — ее ладони ласково коснулись его лица, — посмотри на меня. Молодой человек, наконец, моргнул. — Ты ни в чем не виноват, слышишь. И отец твой не виноват. Никто не виноват кроме этого ублюдка! Ладони соскользнули с его лица, коснулись шеи и замерли на напряженных плечах. Полина слегка сжала пальчики и тут же разжала их, словно делая парню массаж. Чувствуя, как под ее прикосновениями расслабляются каменные мышцы, девушка опустила руки ему на грудь. — Я знаю, тебе больно, но ее не вернуть. Пожалуйста, не позволяй ему сломать ещё и тебя. С губ сорвался удивленный писк, когда ее безо всякого предупреждения сгребали в охапку и сжали в объятиях с такой силой, что у нее едва не треснули ребра. Сердце в его груди билось в бешенном темпе, что никак не сочеталось с внешним спокойствием. Полина медленно подняла голову, с неким облегчением наблюдая за тем, как потемневшие от гнева глаза вновь приобретают небесно-голубой оттенок. Медленно, секунда за секундой, возвращался прежний Платон. Она чувствовала, как сердце постепенно возвращается к своему привычному ритму, как выравнивается дыхание, как стальные объятия становятся мягче, нежнее. И вот уже его пальцы путаются в ее волосах, перебирая прядку за прядкой неосознанным движением. И пусть он вновь скосил глаза в сторону допросной, Синельникова знает, что Быковский рядом, на этот раз он тут, с ней. — Платон, тут такое дело… — смущённо улыбнулась блондинка, — в общем, Глеб нашел этого гада на камерах, так что ты теперь должен ему любой каприз. Молодой человек подозрительно прищурился. — Это кто так решил? — Я, — честно призналась Полина и свесила голову на грудь, — на радостях. — Я правильно понял, что пообещала ты, а выполнять должен я? Девушка вновь коротко кивнула, усердно пряча в глаза и изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. Все самое страшное осталось позади. Все выяснилось. Виновные понесут заслуженное наказание, сотрудники САУ в очередной раз совершили невозможное, по крупицам восстановив события страшной ночи. А ещё и она там, где и должна быть — рядом с ним, в его надёжных руках. Краем глаза она заметила, как конвоиры уводят из допросной уже двоих задержанных, как следом за ними помещение покидают Громов с Крестовским, и почувствовала, что Платон расслабляется окончательно. — Ну, раз ты за меня решила, то и я имею право. — На что? — Узнаешь, — загадочно улыбнулся капитан, — собирайся. — Куда? — В гости, Полин, в гости.