Субъект

— Добрый день, мои будущие защитники человечества. Сегодня у нас с вами будет в самом деле невероятно интересное и полезное занятие, которое поможет вам в будущем повысить свою эффективность в поимке гулей, — с привычной улыбкой приветствую я своих учеников. — Все вы, я полагаю, прекрасно понимаете, где мы сейчас находимся. «Место окончательной регистрации граждан», иначе — МОРГ. — Итак, пройдемте к столу, я познакомлю вас с «объектом» нашего исследования, — провожу группу к большому операционному столу с уже подготовленным телом. — Но для начала, хотелось бы задать вам один наводящий вопрос: можем ли мы считать гулей серийными убийцами? — вопрос больше был риторическим. — Не спешите с ответом. Хорошенько подумайте, вспомните все, что вы знаете о серийных убийцах и их поведении. Сравните его с поведением гулей, выявите отличия, обоснуйте их. Это будет главный вопрос сегодняшнего занятия. — Ну что ж, приступим, — я развернулась к столу. — Перед нами сейчас лежит труп, накрытый специальной тканью. Это женщина. Ее убили приблизительно двадцать шесть часов назад. Большего, я лично, о жертве вам не скажу. Все остальное мы будем выяснять с вами вместе в течении занятия. — Так, секундочку, — обрываюсь я, вспоминая о важном. — Хотела узнать. Поднимите руку, кто увлекается криминалистикой. — Ух ты! Таких нет. Неужели никто из вас не интересуется маньяками и извращенцами среди людей? Да, да, знаю, «это дело полиции». Хорошо, тогда начнем издалека. Среди нас есть вегетарианцы? Среди студентов руку подняла одна девушка. — Отлично! Я тоже вегетарианка, — улыбнулась я ей, подмигивая. — Что ж, скажите мне, девушка, почему вы не употребляете в пищу животное мясо? Вкратце. — Я не хочу быть причастной к убийству кого бы то ни было, — спокойно ответила девушка. — Ага, хорошо. Есть ли среди вас люди, готовые с девушкой поспорить? — продолжаю улыбаться. — Есть мясо — это нормально, — выкрикнул какой-то парень. — Верно, но встречный вопрос уже вам. Ты сам бы смог убить корову или свинью? Своими руками. Только честно. — Наверное, нет, — ответил парень, немного замявшись. — Кто-нибудь смог бы? — оглядываю группу. Люди в толпе стали перешептываться. — Я бы сделал это. Я вырос на ферме. Видел, как убивают свиней, — спокойно произнес другой студент. — Ладно, — этот парень всегда был хладнокровнее остальных. — Продолжим. Кого проще убить: взрослую свинью или поросенка? — Взрослую, — хором ответили студенты. Оно и понятно. Молодую жизнь мы всегда жалеем больше. Это нормально. — А теперь, давайте включим фантазию. Представьте себе, что вы голодны. Очень голодны! И единственное, что вы можете сделать сейчас, это убить свинью. Представили? — вскидываю бровь. — Молодцы! А теперь, представьте себе, что наша свинья выглядит, как человек. Например, женщина лет 30. Кто из вас все равно бы смог убить ее? В глазах молодых людей показался страх и недоверие ко мне. — Я не пытаюсь вас поссорить, не думайте, — заверяю я. — Это очень важно. Вам нечего бояться. Просто поднимите руку. Двое парней, как я и ожидала, протянули свои руки вверх. — Ага. Теперь, обоснуйте мне свое решение. — Это все та же свинья. Она не стала человеком. Она не мыслит, как человек, — ответил первый парень. — Мне было бы трудно это сделать. Наверное, я бы никогда не забыл этого. Но ради себя или своих близких я бы сделал это, — сказал второй. — Просто замечательно! — восторженно кричу я. — Только что, дети мои, мы с вами пронаблюдали две реакции человека на убийство: попытка оправдать себя и смиренное принятие своей вины. По вашим глазам видно, что вы уже понимаете, к чему я все это начала. Только что, каждый из вас представил себя на месте гуля. Но есть один маленький нюанс, отговорка типа «он не мыслит как я» в случае людей и гулей уже не работает. — Помните, я говорила вам, что природа очень хитра. Все, что природа создает, мы считаем правильным и «нормальным». Само словосочетание «ошибка природы» для нас не существует. Элементарно потому, что «ошибка» — это отклонение от нормы. А как можно считать отклонением от нормы то, что создал главный установщик этих самых «норм»? Поэтому каждый из нас волен считать: «все, что существует в природе — идеально». Природа сделала нас с другими видами не похожими друг на друга, чтобы мы не ассоциировали себя со своими «жертвами». Антилопа не похожа на льва, муха на венерину мухоловку, трава на корову. И тут возникает вопрос, почему гули похожи на людей почти на 100%? И что за этим следует? — Как бы вы не относились к братьям нашим меньшим, каждый из вас знает, что человек, убивший другого человека, считается убийцей. Даже сами убийцы не отрицают этого. Они могут искать оправдания своим поступкам, но они не говорят, что убийство само по себе — это нормально. А что, по-вашему, думают гули? Сравнивают ли они нас с собой? Ответ очевиден — да. Именно поэтому они старательно прячутся в обществе. И именно поэтому применение профилирования и криминалистики к ним так же справедливо, как и к маньякам среди людей. — Немногие из вас примут эту идею, но сегодня, ровно на одно занятие, я предлагаю вам переосмыслить ваше отношение к гулям. Забудьте слова «гуль» и «монстр». Сегодня мы говорим только «субъект» и «убийца», — дети шокированы. — Вы предлагаете нам приравнять гулей к людям? — спросила меня девушка из группы. — Да, на сегодня я предлагаю вам считать гулей простыми маньяками и убийцами, — уверенно киваю. — Не спешите спорить и осуждать. Я же сказал, это только на одно занятие. Далее, каждый из вас волен выбирать: соглашаться с этим или нет. — Итак, — возвращаюсь к трупу. — Предлагаю вам взглянуть на тело. Что вы можете сказать о нашей жертве? Замечаю легкое отвращение и панику на лицах студентов. Разумеется, это их первый труп, я полагаю. Что ж, надо бы отложить вскрытие на потом. Пусть отойдут от простого пребывания рядом с мертвым телом. — Это девушка, лет двадцати. Около 160 сантиметров ростом, — решился высказаться первым парень с фермы. Люблю наблюдать за людьми в непривычной для них обстановке. Сразу понятно, кто из них из какой семьи, кто как воспитан и у кого какие цели в жизни. Как и всегда, мальчики немного смелее девочек. Хотя, та девушка, что стоит дальше всех, кажется самой заинтересованной. Она молча что-то рассматривает, ищет в теле женщины. О чем ты думаешь, девочка? — Оденьте перчатки. Вы можете подойти, потрогать, изучить, — обожаю эти нерешительные взгляды. — Давайте, давайте. Смелее! Это всего лишь тело. Это уже не человек. Все оцепенели. Стали спорить между собой, кто первый подойдет. Не зря мне понравилась та девочка. Со словами: «Ой, да бросьте», она надела перчатки, подошла к телу и нерешительно стала изучать его миллиметр за миллиметром. Позже и остальные подтянулись. — Она не из бедной семьи. Хорошо питается. Не вижу никаких признаков наркомании или алкоголизма. Аккуратно подстриженные ногти, чистая кожа, но зубы желтые и хрупкие. Видимо, курит, — произнесла девушка. — Ты ж моя умница! — надо бы запомнить ее. — Отлично! Вот видите, мы уже достаточно много узнали о нашей жертве. Что еще? — Не замужем. Я не вижу обручального кольца или следа от него, — произнес тот парень с фермы. Похоже, эти двое решили устроить соревнование. Забавно. Но они мне нравятся. — На столике позади меня лежат личные вещи жертвы. Вы можете изучить и их, — указываю назад. — Как я и говорила, она не из бедных. Дорогие вещи. Есть ключи от машины, права, страховка, талончик в спортзал… упаковка сигарет. Дорогие, — девушка стала осматривать карманы потрепанной куртки. — В сумочке много косметики и… контрацептивные средства. Похоже, наша жертва была не против случайных связей, — усмехнулся парень. Они переглянулись, что-то фыркая друг другу. — Я горжусь вами! — хлопаю в ладони. — Что ж, давайте подытожим. Мы с вами имеет труп девушки двадцати лет из обеспеченной семьи. Девушка, видимо, много следила за собой, но была слегка легкомысленна и развязна, на что указывают сигареты и большое количество средств контрацепции. — Теперь работа для вас попроще. Назовите мне причину смерти девушки, — это должно быть легко, этот материал они уже прошли и хорошо усвоили. — Ее явно убил гуль. Об этом говорят множественные укусы и отсутствующая плоть. Скорее всего, бикаку типа, — ответили студенты. Еще бы они не ответили, три контрольных на тему: «как определить тип кагуне по ранам от него» — А еще? Что еще вы можете сказать о ее ранах? Замешкались. Это нормально. Совсем не многие из них решились стать следственными медиками. Насколько я помню, в исследовательский центр собралась только эта девушка. Но и ей еще не хватает знаний. Что ж, я им помогу. — Учу, — осторожно подхожу к телу и начинаю указывать студентам на повреждения. — Первым делом, когда вас просят определить причину смерти, осматривайте жизненно важные органы: сердце, голову. У данной жертвы не наблюдается ран в этих областях. Посмотрите внимательно. Ее лицо почти не тронуто. Ее грудь изранена, но… — Да, но… — девушка стала пытаться показать руками направление ударов, поймав мою мысль. — Верно, они не задели сердце, у них была иная цель, — утвердительно качаю головой. — Мы не имеем с вами точной информации об остальных ее органах, но рискну предположить, что жертва умерла от потери крови. Что, собственно, и стоит в ее карточке на месте причины смерти. — И вот, мы подошли с вами к самому интересному. Расскажите мне о нашем субъекте, — обращаюсь я к ученикам. Замолчали, думают. Оно и ясно, люди никогда не занимавшиеся профилированием, так сходу и не выдадут годных теорий. — Обратите внимание на места ранений от кагуне. Основные удары пришлись на область груди и гениталий, — аккуратно стягиваю накидку с жертвы чуть ниже пояса. — Если бы среди нас был опытный профайлер, он бы сказал, что это, возможно, указывает на «личностный» характер преступления. Не обязательно, что субъект знал жертву, но она явно значила для него что-то. — Вы должны запомнить еще одну очень важную вещь: всегда осматривайте место преступления. Девушку нашли в районе Синдзюку, не далеко от местного ночного клуба. Последний раз жертву видели в компании мужчины лет 30-35. Он вывел ее из клуба. Девушка пошла с ним добровольно. А ее тело нашли в мусорном баке. С одной стороны — это попытка скрыть преступление, но тело было скинуто туда не аккуратно, торчала рука. Хотя от момента смерти и до нахождения трупа прошло много часов. Это говорит нам о том, что у преступника было достаточно времени, чтобы замести следы, но он не стал этого делать. Можно предположить, что «выкинув» тело в мусорный бак субъект показал этим свое пренебрежение к жертве. Так же, это указывает на самоуверенность убийцы. — А теперь, представьте, что в течение года, в этом районе было найдено еще около двенадцати таких жертв. Я думаю, у вас не осталось сомнений, кем бы ни был наш субъект, он — серийный убийца. А его жертвы — суррогаты кого-то реального. Возможно, матери, старшей сестры, тети или первой любви, — немного отхожу от тела. — Итак, наш профиль готов. Мы ищем с вами мужчину в возрасте 25-35 лет, привлекательного для женщин. Они его не боялись. Субъект не аккуратен, импульсивен (об этом говорит и характер нанесения ран), самоуверен. Скорее всего, в детстве подвергался равнодушному и пренебрежительному отношению со стороны женщины. Вероятнее всего, импотент. Так как около 80% серийных убийц такого типа совершают свои преступления на основе неудовлетворенных или извращенных сексуальных желаний, — слышу удивленные вздохи со стороны студентов. Они многого не знаю об убийцах. Может, поэтому ты позвал меня сюда? — И еще, кое-что вы все же не заметили. У такой состоятельной девушки, как наша жертва, просто обязаны были быть украшения. А мы не наблюдаем даже серег, — указываю на пустые отверстия в ушах жертвы. — У других жертв они так же отсутствуют. О чем это говорит? Скорее всего, убийца забирал их в качестве трофея. Студенты удивленно смотрели на меня.  — Знакомьтесь, гуль SS ранга по прозвищу «Ловелас», — включаю проектор. — CCG поймало его на месте преступления. Эта девушка стала его последней жертвой. 29 лет, родился в семье распутной женщины — гуля. Мать все свое время проводила в клубах, где и искала себе пропитание за счет алкоголиков. Сыном не занималась. Родила его от одного из своих многочисленных ухажеров. Когда мальчику исполнилось девять лет, бросила его на улице и отправилась в другой район. Ей тогда было 26 лет. Но пару месяцев назад она была найдена у себя дома со схожими ранами. Следователи не связали эти дела. Ее тело чудом оказалось у меня в лаборатории. — И вы дали им наводку, — усмехнулась девушка. Группа дружно зааплодировала. Обожаю свою работу. — Чтобы убить человека одного желания есть мало. Именно поэтому большинство «здоровых» психически гулей выбирают в жертвы людей из группы риска: бездомных, наркоманов, алкоголиков, проституток. Они оправдывают себя мыслью, что эти люди все равно мусор и, в какой-то степени, заслуживают смерти, — забываю упомянуть падальщиков. — Но если вы встретите в своей работе жертв — детей, или людей из среднего и высокого класса, как-то слишком изуродованных или с признаками сексуального насилия — это звоночек. Смотрите на количество ударов, на следы от зубов. Исследуйте местность. Изучайте жертв. Все это поможет вам сузить круг подозреваемых. Невозможно жить в крупном городе и не оставлять следов. Многие гули рождаются в наших роддомах и регистрируются там. И каждый день они сталкиваются с другими людьми и гулями. Многие из них даже работают. — Кто-то осудит меня за приравнивание гулей к людям. Но, поверьте мне, даже сами гули считают таких, как наш субъект отбросами общества. И раз моя система работает, почему бы не использовать ее? Избавлять мир от монстров — удел рыцарей из сказок. Наш удел — избавлять мир от мусора.

***

И все-таки, можем ли мы считать всех гулей — серийными убийцами?