The road to life

      Сквозь сон Эмма почувствовала, как кто-то щипает её за щёки. Она сморщила лоб в надежде, что это прекратится и можно будет продолжить спать дальше, на все надежды оказались тщетными. Эмма нехотя приоткрыла глаза. Сначала всё было расплывчато, но вскоре зрение пришло в норму, и её взгляд упал на радостную улыбку дочери, которая так и продолжала держать свои маленькие ручки на лице матери. — Доброе утро, зайчонок, — сонным голосом произнесла Эмма и погладила Элизабет по голове. Та хихикнула и совсем ненадолго прикрыла глаза. В этот момент мать обратила внимание на вторую часть кровати, которая была пустой. Она почувствовала некую грусть внутри и положила руку на подушку Киллиана.       Часы, которые стояли на прикроватной тумбочке, показывали «8:43». Эмма тяжело вздохнула, потому что ей хотелось бы поспать подольше, но дочка решила совершенно иначе. Лиззи была лучше любого будильника, ведь выключить её невозможно, и она будет продолжать будить, пока не добьётся цели. И, даже если захочется хоть ненадолго прикрыть глаза, она не даст это сделать, поэтому сейчас Эмме приходится заставлять себя подняться с кровати, пока её щёки не покрылись синяками. Лиззи с радостным смехом упала на спину матери и обвила её шею руками. Та взяла её за руки и встала с кровати, давая дочери повиснуть на своей шее. В комнате раздался громкий радостный смех, когда Эмма повернулась вокруг себя. И в этот момент она почувствовала себя самым счастливым человеком, ведь для того, чтобы её дочка смеялась, она бы сделала всё что угодно.  — Ну что, пойдём? — повернув голову назад, спросила мать, и девочка радостно кивнула. — Куда? — спросила она. — Сначала найдём одного человека, а потом в душ, — выходя из комнаты, пояснила Эмма, так и продолжая нести дочку на спине. — Папу? — не задумываясь, спросила та. И мать остановилась, ведь она ещё долго будет привыкать к тому, что Элизабет называет Киллиана папой. — Да, зайчонок, — наконец произнесла она и направилась в сторону кабинета.       Ступая босыми ногами по прохладному дереву, Эмма уверенной походкой направлялась в кабинет Киллиана, надеясь, что он там. Но, открыв дверь, она разочарованно вздохнула, потому что в кабинете было пусто. В этот момент в голове возник вопрос: а ночевал ли Киллиан дома? Ведь постель была заправлена, а на протяжении ночи Эмма не чувствовала присутствия Киллиана, всё было как и вчера вечером: гробовая тишина в доме, пустые комнаты и ни малейшего звука, указывающего на присутствие живого человека. Охранник хоть и был в доме, но не подавал никаких звуков, выдававших его присутствие. С каждым днём охранники менялись в зависимости от ночных дежурств, но все вели себя совершенно одинаково.       Эмма спустилась по ступенькам, заглянула в гостиную и наконец зашла на кухню. Она облегчённо вздохнула, когда увидела Киллиана, который, стоя у окна, опирался руками о подоконник. Он выглядел совершенно домашним в пижамных штанах и белой футболке. — Папа! — радостно воскликнула Элизабет, давая знать о своём присутствии. Киллиан повернулся, и на его лице появилась улыбка. Эмма опустила ребёнка на пол, и та побежала к мужчине. Он подкинул её в воздух, и девочка громко завизжала. Эмма так и продолжала стоять в проходе, не намереваясь подходить после того, что было вчера, но Киллиан посмотрел на неё, и его взгляд, как магнитом, заставил её сдвинуться с места. Она медленно и нерешительно подошла к нему, смотря прямо в глаза, мило улыбнулась, когда он нежно коснулся её подбородка. В этот момент ей захотелось поцеловать его, почувствовать вкус его губ, насладиться его присутствием и просто утонуть в этой нежности, но страхи держали, не давая сделать это. Уже не раз Эмма ругала себя за это и гнала все страхи куда подальше, но всё равно избавиться от них не получалось.       Киллиан посмотрел в зелёные глаза Эммы, потом перевёл свой взгляд на глаза Элизабет, которые были точно такими же, как и у матери. Он улыбнулся и прижал Эмму к себе. Она положила голову на его плечо и обвила одной рукой его талию, а второй обняла Элизабет. В такие моменты все проблемы уходят на второй план, а вместо этого приходит наслаждение. Наслаждение драгоценными минутами в кругу самых дорогих людей. Вскоре Элизабет надоело обниматься, она слезла с рук Киллиана и побежала в гостиную. Эмма проводила её взглядом и повернулась к Киллиану. Им не нужны были слова, ведь все эмоции можно было прочитать по глазам. Он мягко положил руки на талию Эммы, тем временем она обвила его шею. Несколько минут они, не отрываясь, просто смотрели в глаза друг другу, продолжая молчать, но рано или поздно всё хорошее заканчивается, и приходится возвращаться в реальность. На этот раз причиной стал плач Элизабет. Киллиан отпустил Эмму, как только в её глазах появился страх. Она отпустила его шею и побежала в гостиную, откуда доносился плач. Мать забежала в гостиную и увидела, как Элизабет держит свою любимую коалу на руках, но причиной слёз стала лапа, которая висела на одной ниточке. — Зайчонок, не стоит плакать, — успокаивающе произнесла Эмма, присев рядом с дочерью. — Мы пришьём лапку, и всё будет хорошо. Давай я посмотрю? — девочка, продолжая плакать, только сильнее прижала к себе игрушку, не дав посмотреть матери. Хоть Элизабет была капризным ребёнком и слёзы не были редкостью, Эмма всё равно не могла привыкнуть к плачу маленького ребёнка. Каждый раз сердце сжималось от жалости, и она жалела её, но порой бывало, что нужно перебороть себя, не поддаваться эмоциям, чтобы не посадить ребёнка к себе на шею, но не сейчас. Мать крепко прижала к себе Лиззи, пытаясь успокоить. — Кто тут плачет? — в комнате появился Киллиан, но Элизабет не обратила на него внимания, она была слишком расстроена из-за своей коалы. — Эй, а давай мы проведём ему настоящую операцию, хочешь? — вдруг спросила Эмма, и девочка замолчала. — Ему будет больно. — Нет, не будет, он будет спать, — смотря на дочку, мягко, но уверенно произнесла мать. — Расскажешь, как он порвался? — девочка сначала внимательно смотрела в глаза матери, обдумывая её слова, потом кивнула. — Он застрял, — она показала пальчиком на небольшой шкаф. Между стеной и шкафом было небольшое пространство, и ещё вчера Элизабет удалось засунуть лапу игрушки туда. — И ты потянула? — спросил Киллиан, привлекая к себе внимание обеих. Девочка сжала губки и кивнула. — А я всегда знал, что маленькие дети очень сильные, — засмеялся он. — Давай мы пришьём ему лапку, — мать улыбнулась и раскрыла ладошки в ожидании, пока Элизабет сама отдаст ей игрушку. Та сосредоточенно посмотрела на неё и, всхлипнув, отдала коалу.       Остальное время было всё тихо. Эмма приготовила завтрак, покормила Элизабет, но с Киллианом она так и не заговорила по поводу вчерашнего, потому что ей не хотелось портить это сказочное утро разговором, который может закончиться как угодно. Но это утро всё равно могут испортить если не разговором, так звонком в дверь, от которого все напугались. Киллиан непонимающе посмотрел сначала на Эмму, потом на дверь и, тяжело вздохнув, встал. — Вы кого-то ждёте, мистер Джонс? — спросил охранник, когда тот подошёл к двери. — Нет, сегодня я никого не жду. — Вы собираетесь открывать дверь? — Конечно, — закатив глаза, ответил Киллиан. Охранник закрыл его собой и открыл дверь. Киллиан и Эмма впали в шок, когда увидели на пороге Реджину, которая, судя по её испуганному взгляду, совершенно не ожидала увидеть лысого мужчину, который открыл дверь и грозно посмотрел на неё. — Что ты здесь делаешь, Реджина? — спросил Джонс, встав перед охранником. — Я, кажется, всё тебе сказал вчера. — Можно мне пройти? — нерешительно спросила та, переминаясь с ноги на ногу. — Холодно.       Киллиан повернул голову и встретился с взглядом Эммы, которая явно была против. Он с сожалением посмотрел на неё и пропустил Реджину в дом, тяжело вздохнув. — Ты так и не ответила на мой вопрос, — садясь на диван, напомнил Киллиан. В его голове было много догадок по поводу этого, но какая из них была правильной — неизвестно.       Эмма стояла в дверях, так и не решаясь подойти ближе. Элизабет сидела у неё на руках, с интересом разглядывая гостью. — Нам нужно поговорить, — решительно ответила Реджина, и Киллиан закатил глаза. — А мне кажется, что вчера мы с тобой достаточно поговорили, разве нет? — Я поняла, что после того, что я сделала, не прощают и надеяться, что ты вернешься ко мне после этого, глупо, — не отвечая на вопрос, начала Миллс, опустив глаза на свои руки. — В тот день я ещё не понимала, как сильно люблю тебя, и выбрала не того человека, но, только когда вышла замуж за Дэниэла, поняла, что ошиблась и он не тот, кто мне нужен. Мне нужен ты. — Реджина, я уже сказал тебе… — нервно начала Киллиан, но та перебила его. — Послушай, — она посмотрела ему прямо в глаза, — я была дурой, когда надеялась, что, убрав с пути твою новую возлюбленную, смогу снова заполнить твоё сердце. И сейчас очень сожалею о том, что пустила такие мысли в свою голову, — Реджина вздохнула. — В общем, я пришла извиниться.       Эмма ошарашено посмотрела на Киллиана, а тот с точно такими же глазами посмотрел на неё, и, когда их взгляды встретились, оба поняли, что это им не послышалось. — Сегодня я улетаю в другую страну к семье, там найду какую-нибудь работу, возможно, когда-нибудь вернусь сюда, но точно не в ближайшие два года. Так что я пришла ещё и попрощаться, потому что просто не могла не сделать этого, ведь между нами столько всего было, — она усмехнулась. — Мы достаточно долгое время были вместе. — Как долго вы были вместе? — спросила Эмма, сама не понимая зачем. Реджина посмотрела на неё, потом удивлённо перевела взгляд на Киллиана. — Ты не рассказывал ей? — спросила она, на что тот лишь отрицательно помотал головой. — Мы были вместе четыре года, — спокойно ответила Миллс, и Эмма удивилась тому, насколько этот человек многогранен. Она запомнила её высокомерной дамочкой, которая угрожала убить, но сейчас это совершенно другой человек. Эта Реджина совершенно не похожа на ту, которая когда-то хотела убрать Эмму с пути. — У меня рейс сегодня вечером, поэтому я, наверное, пойду. Простите меня за мои козни и глупости, а также я надеюсь, что ты простишь меня, Киллиан, не только за козни, но и за ту боль, которую я причинила тебе, — она тяжело вздохнула и произнесла, — прощай.