Самостоятельная (рабочее название)

      Меня всё-таки отвезли в больницу, где констатировали многочисленные ссадины, ушибы и сломанные ребра. Все это время Валеев либо был рядом, либо держал в поле зрения и весь его вид говорил о том, что когда нас оставят одних мне предстоит выслушать длинную, нудную, местами очень эмоциональную и не всегда цензурную лекцию о моем поведении, умении работать в команде, умственных способностях моих в частности и всего женского пола в принципе! — Ну что, самостоятельная моя, — как только за мед. сестрой, делавшей мне перевязку, закрылась дверь Костя оттолкнулся от стены и подошёл ближе -тебя как, сразу прибить, или оставить эту честь Громову? Ты чем думала, когда среди ночи сорвалась по первому звонку подозреваемого, уточню ПОДОЗРЕВАЕМОГО!!!? — голос майора постепенно набирал обороты, а я сидела на кушетке, опустив голову и боясь посмотреть на него — Ты хоть понимаешь, что было бы если бы Паше не удалось засечь твой ВЫКЛЮЧЕННЫЙ телефон? Что было бы, если бы я не успел? — Абсолютно согласен, Константин, и мне бы тоже хотелось бы услышать ответ на данный вопрос, капитан Орлова!!! — в комнату вошел Громов, который был зол не меньше Валеева — Вика, когда ты уже научишься обходиться без самодеятельности?! Ты не первый год на оперативной работе, чтобы не понимать, к чему это приводит!!!       Я сидела и смотрела на двух разъярённых мужчин снизу вверх, прекрасно понимая, что начни я оправдываться они меня прямо на месте убьют, чтобы не мучилась. — Ааа, извините? — на мой тихий голос Костя ответил испепеляющим взглядом, а Андрей Владимирович закатили глаза — Ты сейчас спрашиваешь, Орлова? Потому что раскаяния в твоем голосе я не слышу — Костя устало потер глаза — Так, ладно, хватит! Врачи говорят, что состояние у тебя удовлетворительное и причин держать в больнице нет — начальник, видимо, решил, что с меня хватит — Можешь ехать домой, ты на неделю на больничном! И чтобы в САУ не появлялась до следующей среды. Майор Валеев, отвезите нашу пострадавшую домой и проследите, чтобы она больше ничего не натворила! — Есть, разрешите применить спец. средства для предотвращения и предупреждения — мой напарник решил пошутить — Разрешаю — включился в игру Громов — ах, да, чуть не забыл. Капитан Орлова, объявляю вам устный выговор и в среду жду подробный рапорт о случившемся! — Так точно, товарищ полковник — пискнула я — Все, отдыхай — он вышел из палаты тихо прикрыв за собой дверь — На выход, Орлова — зло приказал Валеев, а мне оставалось лишь безропотно подчиниться       Всю дорогу до дома Костя молчал, сильно сжимая руль. Мои попытки хоть что-то сказать пресекались разъярённым взглядом. Наконец приехав, он молча вышел сам и помог выйти из машины мне, довел до квартиры, забрал ключи из моих дрожащих рук и открыл дверь, пропуская меня внутрь и заходя следом. — Кость, спасибо, прости меня, я… — моя попытка извиниться прерывается тихим гневным полушёпотом — Викуль, я сейчас за себя не отвечаю — от его голоса веяло стужей — поэтому помолчи, пожалуйста! И еще, если не хочешь оказаться пристегнутой к батарее наручниками — я ночую у тебя, выбирай! — Так, Валеев, хватит — мне надоело изображать из себя святую мученицу — ты перегибаешь палку!!! Я безумно благодарна за то, что спас меня и представляю, как ты волновался и переживал, но хватит вести себя как обиженная курица-наседка!!! — Понимаешь? — он зло усмехнулся впихнув меня в комнату — Нихрена ты не понимаешь!!! Хочешь чтобы я ушел? Отлично! — он достал из кармана наручники и быстро защелкнул на моем запястье, другой конец пристегнул к дверце шкафа, находящегося рядом с кроватью — Посиди, подумай над своим поведением, завтра с утра заеду к тебе — Ты шутишь? — недоверие сменилось паникой, мне стало действительно страшно, как тогда, слезы обожгли глаза, а руки задрожали — Кость, освободи меня, Костя, пожалуйста… Он видимо заметил истерические нотки в моем голосе, подскочил ко мне и снял наручники: — Викуль, Викуль, прости меня — он обнял меня, усадив к себе на колени и начал тихо убаюкивать, как маленького ребенка -я идиот, не подумал. — Не уходи, останься, пожалуйста со мной, — сквозь всхлипы тихо проговорила я — мне страшно