Спасибо, Юкио...

      Тихий осенний вечер. Воскресенье. На старое мужское общежитие, где на крыше весело проводят время два человека, уже спускаются сумерки. Казалось, они не замечали никого и ничего вокруг, кроме друг друга. Включились первые огни, что придавало красоты и таинственности их случайной на крыше встречи. Они оба жили в этом старом общежитии и оба любили выбираться по вечерам наверх, где веяло осенней прохладой.        И вот, девушка рассмеялась, запрокинув голову назад. Смех её звонким колокольчиком разнёсся по улицам, пробираясь в сердце каждого мимопроходящего человека, наполняя грустные сердца радостью и счастьем. Только вот никто не знал, отчего становится так хорошо. Люди просто шли дальше, продолжая жить своей жизнью. Они не знали, что в их сердце попала маленькая искорка влюблённой девушки, которая рассмеялась над весёлой шуткой своего приятеля.        Но вот, им стало холодно, и они спустились вниз. За письменным столом в гостиной за горой книг сидел парень по фамилии Окумура. Девушка подошла к нему и, слегка стукнув кулаком по столу, привлекая к себе внимания, сказала: — Юкио, перестань, и так зрение ни к чёрту, а искусственный свет портит его ещё сильнее. — Лина, у меня много работы, — отмахнулся в ответ парень. На линзах его очков промелькнул отблеск света от настольной лампы. — Кстати, сегодня Шиеми должна зайти и занести некоторые нужные мне травы. — Зачем? — девушка вопросительно изогнула брови, сзади неё послышался голос: — А что раньше не сказал? — Нет времени, Рин, совсем нет времени.        Девушка разом поникла и опустила взгляд. Юкио наградил её мимолётным взглядом и вновь уткнулся в учебники. С первого этажа послышался звонок и Окумура-старший ринулся открывать, оставив Лину и своего брата наедине. Девушка наморщила лоб и посмотрела ему вслед, но парня на месте уже не было. — Почему бы тебе не признаться? — вдруг разрушил звенящую тишину Юкио. — Не понимаю, о чём ты, — хмыкнула в ответ девушка — Ты явно неровно дышишь к моему несносному братцу, — Юкио отклонился на спинку стула и задумчиво потянулся, чуть улыбнувшись уголками губ.        В комнате воцарилось гробовое молчание. Девушка чувствовала, как щёки загораются багровым румянцем, но виду не подавала. Она надеялась, что свет лампы слишком тусклый, чтобы разглядеть смущение на её лице. Юкио задумчиво смотрел на неё с минуту, смотрел и молчал, не понимая, что этим смущает ещё больше. — Какая разница? — вполголоса протянула девушка. — Ему нравится Морияма. А ко мне у него лишь дружеские чувства.        Девушка поняла, что ляпнула лишнего и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, выбежала из комнаты.        Она остановилась у лестницы. Щёки горели от волнения и навалившегося смущения. Она нечаянно глянула вниз и сердце невольно кувыркнулось в груди. Там, внизу, стояла миловидная коротковолосая блондинка и с восхищением смотрела на Окумуру-старшего. Они о чём-то оживлённо переговаривались, а Морияма довольно улыбалась, выпятив вперёд немаленькую грудь.        Лина спряталась, выбрав такое место, чтобы было удобно и следить за голубками, и прятаться. Не хотелось ей завербоваться у Окумуры-старшего, как «Шпионка». — Только не забудь передать Юкио, что я приходила, — щебетала Морияма.        Лина внимательно следила за её действиями. Медленно в девушке возрастала ярость. Закусив до крови губу, она продолжала наблюдать. — Может, тебя проводить? — предложил черноволосый.        Раздался грохот и на землю упали первые тяжёлые капли. Морияма выглянула в окно и сморщила носик. — У меня есть зонтик, спасибо. — Но ведь на улице смеркается, — черноволосый почесал голову, потупив взгляд, но Морияма, обворожительно улыбнувшись, отказалась. — Я уверена, дойду сама. Мне нужно ещё заскочить кое-куда.        Морияма развернулась и открыла дверь. На улице лил самый настоящий ливень. Иногда небо разрывала длинная зигзагообразная молния и наполняла воздух странным запахом озона, освещая всё таинственным белым светом.        Она быстро скрылась в ночи, а Окумура-старший всё ещё стоял, прислонившись спиной к холодной стене. Лина, сидевшая в своём укромном местечке, наконец, решила выйти. Она тихо скользнула по лестнице и, оказавшись около парня, так же тихо спросила: — Чем я хуже Мориямы?        Черноволосый опешил от такого внезапного вопроса. Сначала он смотрел на Лину, как на душевнобольную, но потом взгляд его стал мягче и он широко улыбнулся, переспросив вопрос.        Девушка чувствовала, как внутри всё побуждает дать ему в глаз. Размахнуться, и заехать кулаком в переносицу и, смотря, как хлещет кровь, уйти, навсегда захлопнув за собой дверь. — Чем я хуже Мориямы? — произнесла она, чётко выделяя каждое слово, слыша собственный стук сердца, мысли смешались в одну кучу от осознания собственной ошибки. От одного лишь взгляда на него Мориямы. Всё это приносило безграничную боль. — Может, тем, что я не нежнейший трепетный цветок, как она? Я не похожа на маленькую ромашку, которую вечно нужно оберегать? Я не размазня и не плакса, этим я хуже? — Лина знала, что Морияма любит цветы, вот и сравнения приводила соответствующие. — Я независима и меня трудно обвести вокруг пальца. Поэтому?        Окумура-старший молчал, удивлённо смотря на девушку, широко распахнув прекрасные синие глаза, которые так всегда привлекали Лину. Но она никогда не могла сказать этого вслух, потому что думала, что только всё испортит. Она смотрела, как они с Мориямой переглядываются украдкой и злоба копилась в её сердце. Вскоре она просочилась по венам, смешалась с кровью и стала её целым. Столько времени прошло, но она была лишь другом для юного эксваера. И на большее и не метила. До этой поры. Когда она решила «Хватит», на месте появилась эта блондинка. И теперь юная Лина была зла не по-детски. Но не одно лишь зло таила она в себе столько времени. Была ещё тоска и бесконечная грусть, которая вот-вот должна была вырваться наружу. — А может я хуже тем, что люблю тебя самой преданной любовью?        Если могли бы, глаза Окумуры-старшего просто вылезли из орбит. Лина опустила взгляд, чувствуя, как накатывается волна злобы, тоски и печали, что хранила она в себе так долго. Было больно, но сердце ликовало от сброшенного наконец-то огромного валуна. Но теперь душа была готова взорваться от переполнявших чувств. Было и больно, и тоскливо, и печально. Вся отрицательная энергия мира, казалось, скопилась в маленьком тельце светловолосой и донельзя погрустневшей Лины. — Ч-что? — запнувшись, переспросил парень, делая шаг к девушке. — Что ты только что сказала? — Пошёл ты к чертям, Окумура Рин! — громко выкрикнула светловолосая, бросая на него яростный взгляд зелёных глаз, из которых вот-вот готовы были политься горькие слёзы.        И, не сказав больше ни слова, девушка выскочила в ночную мглу и быстро скрылась, оставив Окумуру-старшего в полнейшем беспонятии. — Лина! — выбежав за ней, позвал парень, но, естественно, ответа не получил. Ливень не позволял разглядеть даже впереди находящегося дома, что уж говорить об одинокой фигуре. Постояв с минуту, Окумура не нашёл ничего лучше, чем вернуться обратно.        С лестницы уже спускался озадаченный Юкио. — Где Лина? — изумлённо спросил он, глядя на озлобленное лицо брата. — Ушла, — рыкнул в ответ черноволосый. — Сказала, что любит меня и убежала, а я, а я…        Он остановился, не зная, что сказать. — Видимо из меня плохой советчик, — грустно сказал вдруг Юкио. — Так это ты виноват?! — Я просто сказал ей признаться в своих чувствах, — виновато улыбнулся Окумура-младший. — Вот ведь далматинец очкастый, — парень скрестил руки на груди. — И где мне теперь искать её по-твоему? — Ты подожди с поисками, — придержал его Юкио. — Даже если ты найдёшь её, то вряд ли она с тобой пойдёт. — А что сделать, чтоб пошла?        Юкио хлопнул себя по лбу, удивляясь непониманию глупого братца, но, что уж поделать, раз он родился именно таким? Наделён силой, но обделён умом. — Ты уж разберись в своих чувствах, — сосредоточенно произнёс Окумура-младший. — Либо ты строишь отношения с милой Мориямой, либо с упёртой Линой, которая сейчас неизвестно где.        Парень задумался, запустив пятерню в волосы. Он стоял совсем недолго, перебирая плюсы и минусы обоих девушек, пока настойчивый голос братца не вывел его из состояний транса. — Помни, Рин, ночь — время демонов.        И не думая, Окумура-старший выбежал за дверь, на поиски самой упёртой девушки на свете.       В это время Лина бежала, шлёпая босыми ногами по лужам. Мокрая чёлка заслонила обзор и ужасно мешала, но у девушки не было времени останавливаться и поправлять её. Хотелось бежать прочь от проклятой академии, от проклятого общежития, и от такого же проклятого Рина, который, сам того не понимая, наносил огромные порезы по маленькому сердцу.        Сердцебиение её отдавалось в ушах мучительной болью. Ей хотелось упасть на колени, спрятав лицо в руках, закричать, что есть мочи, рыдать до тех пор, пока боль не покинет тело. Кричать, пока горло не охрипнет и крик не превратиться в глухой хрип, который даже сама она будет не в состоянии услышать.        Что делает с людьми любовь? Окрыляет или втаптывает в грязь, словно бычок сигареты? Лина не могла найти ответа на этот вопрос. Она не понимала, почему поступила так и убежала, ничего не рассказав. Почему так глупо приревновала человека, для которого она была лишь другом.        Слёзы застилали глаза. Вспышки молний освещали дорогу, полную опасностей. Ночь — время демонов, и Лина прекрасно помнила это. Но мысли вернуться не было, потому что там был он. Слегка глуповатый, но до боли любимый Окумура Рин, которого в данный момент Лина ненавидела всей своей сущностью.        Она не могла позволить, чтобы они с Мориямой были вместе, но и никак не могла помешать этому. Поэтому, не найдя ничего лучше, она по-глупому призналась в своей безграничной любви, надеясь, что она взаимна. «Наивная дура, » — винила себя девушка, не замечая ручейков слёз, бегущих по щекам.        Вдруг, не заметив ямы в луже, девушка запнулась и упала, больно ударившись животом о твёрдый бетон. Оказавшись в воде и грязи, она не заметила, что уже не одна. Компанию ей составляли демоны, с горящими красными глазами. Они были разные: с длинными, когтистыми лапами, на двух лапах и на четырёх. Смахивающие на собак и кошек. Все они выглядывали из-за деревьев, разглядываю свою жертву.        Лина подняла голову и увидела их. Сотни демонов, сверлящих её красными глазёнками, обнажая клыки, они ждали удобного момента, чтобы впиться клыками в светлую кожу девушки.        Один, самый смелый, выскочил вперёд, вытащив когти и обнажив клыки. Он прыгнул, точно на девушку, с громким рыком раскрывая широкий рот с, наверное, сотней зубов. Лина прижала руку к груди и, подождав секунду, резко выставила её перед собой. В демона впилась белая полоса, похожая на лезвие без рукоятки, и распилила его на двое. Кровь залила грязное лицо мученицы, а тело шмякнулось на асфальт, облив лежащую и ледяной водой в придачу.        Лина фыркнула и поднялась на ноги. Демоны, стрекоча и рыча, отползали назад, сливаясь с ночной темнотой. Уличный фонарь, тихо звякнув, погас, и на девушку посыпалась волна осколков. Тяжёлые капли промочили всю одежду, вплоть до последней ниточки. Но Лина, даже дрожа от холода и страха, не собиралась возвращаться обратно в общежитие. Перед глазами всё ещё стоял Рин с Мориямой, улыбающиеся друг другу. И эта картина приводила в ярость.        Лине вдруг стало дурно. В голове происходила война. Война любви и ненависти, и пока обе стороны были в раздумьях.        Воспользовавшись её минутным провалом в себя, другой демон прыгнул и, впившись когтями в спину, вновь повалил на землю. Не чувствуя боли, Лина отбросила его, включив силовое поле. Но силы были на исходе. Многие месяцы она страдала, а положительных эмоций было совсем мало. И вот, когда силы были так нужны, Лина дала слабину. По щекам вновь прокатились одинокие слёзы, а сердце зажглось безграничными муками. Так паршиво ей не было никогда.        Вдруг за спиной, где-то вдалеке, послышались шаги и кто-то очень знакомый выкрикнул её имя. Дождь хлестал по лицу. Внутри всё похолодело, хоть секунду назад там и было невидимое пламя. В голове долбилась лишь одна мысль. Одно имя. Которое заставляло покрываться тело мурашками, от которого бросало то в жар, то в холод. Но гордость резко схватила девушку за руку и потянула в тёмный переулок, где её невозможно было бы заметить. — Лина! — громкий крик, и девушка вздрагивает от волнения. Она, тихо всхлипывая, сползает по стене и затыкает рот и нос рукой.        Рин останавливается и втягивает мокрый воздух носом. Оглядывается по сторонам, но никого не замечает. Девушка отползла подальше, чтобы он не заметил её. И парень, постояв недолго, побежал дальше, крича её имя, так громко, что аж закладывало уши. Демоны где-то шипели, смотря на удаляющуюся фигуру Рина, смотрели так же внимательно, как и девушка. Смахнув горячие слёзы, она поднялась на трясущиеся ноги и пошла вперёд, надеясь найти сухое место, чтобы переждать до утра.        Но демоны сзади зарычали и застрекотали, привлекая к себе внимание. Лина совсем забыла о незваных гостях. Сил не осталось вовсе. Они, демоны, впитали всё со страхом и унынием, но им хотелось большего. Им была нужна плоть юной Лины, которая, только услышав грозный рык, понеслась прочь, надеясь не встретиться с Рином.        Она бежала, слыша завывание ветра. Он пронизывал до костей, застужая кровь и голый живот. Ведь футболку порвали демоны, и теперь на девушке были лишь жалкие, еле держащиеся обрывки ткани. Слава Богу, джинсы остались нетронутыми. Босые ноги уже заледенели и, казалось, покрылись тонким слоем льда. На глаза медленно опускалась тёмная пелена и девушка едва могла различить то, что находилось перед её ногами. А ливень всё усиливался. Капли становились мощнее и тяжелее, а гроза вселяла в сердце страх. — В каком же я дерьме, — устало произнесла на бегу девушка, продолжая винить черноволосого.        Она бежала, так быстро, как могла, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Но вдруг она вновь запнулась и повалилась на землю, слыша хруст собственных костей. Резкая боль вдруг поразила всё тело, и Лина чуть слышно застонала. Посмотрев на свою ногу, девушка тихонько взвыла. Её она совсем перестала чувствовать, но тело до сих пор было стянуто болью. А демоны всё приближались.        Тогда, не найдя ничего лучше, девушка стала перебираться ползком. Странно, что в такую светлую ночь никого на улицах не было. Может, из-за того, что был дождь, может, люди чувствовали приближение демонов и не хотели высовываться. Да и зачем лишние жертвы? Демонам было бы достаточно ледяной крови Лины, которая, казалось, совсем лишилась всяких сил.        Еле-еле девушка преодолела дорогу. Дыхание её сбилось, горло саднило и зудело, хотелось пить, но не дождевую воду, которая уже порядком поднадоела. Ливень всё не прекращался, хотя Лине казалось, что прошло уже несколько долгих и томительных часов, а может, всего одна минута. Но, если действительно прошла лишь минута, то она была самой ужасной в жизни девушки. Она была уверена, что после такой весёлой прогулки простынет и сляжет на несколько месяцев с воспалением лёгких или чем-нибудь, в разы хуже него. Но сначала, прежде чем заболеть, стоило найти новой место жительства. Ведь у неё совсем не было возможностей вернуться домой, к родителям.        Думать вдруг перехотелось, и вообще куда-то идти. Усталость навалилась и повелела девушке остановится. Она подползла к какому-то дереву и, прижав ноги к груди, горько заплакала, спрятав лицо в коленях. Всё так резко навалилось и ужасно давило. Столько чувств разом девушка не испытывала никогда. Ей было страшно, а демоны, чувствуя этот страх, собирались в целые стаи, вокруг неё, внимательно вглядываясь в порванную одежду и повреждённую ногу. Они втягивали воздух и выдыхали клубки пара, обнажая острые клыки.        Девушка тряслась всей своей сущностью, предвещая плохой конец. Но она не жалела, что ушла, не жалела даже в этот момент, когда её жизнь, казалось, висела на волоске от глупого поступка. — Не надо…, — сорвалось с губ.        Вдруг чувство опасности пропало, но Лина не решилась поднимать головы. Знакомый запах внезапно скомковал оставшиеся мысли. Скомковал и вытолкнул за пределы разума, оставив ветер свистеть в ушах. Было неожиданно тихо и только редкое громыхание и постукивание капель по крышам домов разрушало идиллию.        Чья-то рука вдруг легла на её мокрую голову и совсем рядом послышался голос: — Вот я и нашёл тебя…, — голос был на удивление тихим и спокойным.        Лина не хотела поднимать головы. Она знала, кто это, и винила себя в том, что не пошла дальше. Ведь теперь назад пути не было. Она не сможет убежать, повреждённая нога не позволит сделать и шага. «Проклятье», — пронеслось в голове светловолосой. Рука всё ещё лежала на её голове и, решив сбросить её, девушка подняла заплаканное лицо на Окумуру-старшего. — Пошли домой, — сказал он, убирая руку с головы.        Лина чуть видно мотнула головой и сильнее прижала колени к груди, надеясь унять сильное сердцебиение. — Что ж, меня предупреждали об этом, — Рин чуть улыбнулся и поднялся.        Лина надеялась, что он уйдёт и никогда больше не вернётся, думала, что она останется одна во всей Вселенной, какой бы большой последняя не была, но нет.        Резко вокруг Рина появилось синее пламя, обволакивающее его со всех сторон. Огонь кружился вокруг парня, не перемещаясь на деревья. Ливень совсем не мешал ему самовозгораться. Девушка вскрикнула и, схватившись за руку Рина, закричала: — Что ты делаешь, идиот?! Тебя же могут заметить!        Но парень, не обращая никакого внимания на вопли девушки, продолжал гореть. Лина знала, что он — демон, и очень боялась, что мимопроходящие люди могут заметить его. Или те, кто вдруг решат выглянуть из окна, посмотреть на внезапно прояснившееся небо. Дождь кончился, гроза — тоже. Тучи рассеялись и улицы осветила одинокая полная луна. — Перестань! — Лина сильнее сжала его руку в холодных пальцах и потянула её на себя.        Огонь пропал так же резко, как и появился. — Ты вообще головой думаешь? — возмутилась девушка, но тут Рин резко стянул с себя свитер бардового цвета, и протянул его девушке, слегка кивнув. — Мне зачем? — разозлилась Лина, свирепо смотря на парня. — Сам носи свои вещи. — Либо ты одеваешь его, либо ждёшь, пока я сам высушу твою одежду, не снимая её с тебя. От его слов щёки Лины стали пунцовыми и парень, заметив это, вручил ей свой свитер. Девушка приняла его, злясь на стоящего рядом черноволосого. Пришлось подняться, чуть опираясь на повреждённую ногу. Одев свитер она внезапно почувствовала согревающее тепло и её глаза невольно закрылись в наслаждении.        «Что я делаю? — думала она, не открывая глаз. — Пора бы перестать без конца наступать на одни грабли».        Вдруг она почувствовала, как те же руки обвивают её талию и притягивают к себе. Нос уткнулся в шею парня и всё, что могла сделать Лина в тот момент, лишь открыть глаза и с ясностью понять, что происходит.        Но отталкивать такое родное тело было бы верхом глупости, поэтому девушка покорно расслабилась в его объятиях. Было тепло, теплее, чем минуту назад. И было ли это потому, что Рин был совершенно сухим, или оттого, что Лина была слишком расслабленной в этот момент, не понять. Но она вдруг решила воспользоваться потерянным шансом и легонько потёрлась носом о его шею. Надо ли говорить, что его дурманящий запах полностью вскружил ей голову? Да и такая близость между ними была впервые. — Надо же, я уж было подумал, что мне не удастся отыскать тебя, — по коже пробежали мурашки от тихого голоса, который она была готова слушать часами. — Зачем? — голос Лины предательски дрогнул и в следующее мгновение она уже не смогла сдержать слёзы. — Зачем ты делаешь это? — Наверное, — он запнулся, словно обдумывая следующую фразу: — Наверное, потому что я люблю тебя. — Я не верю, — на выдохе произнесла Лина, после минутного молчания.        «Или же просто не могу поверить?» — прозвучал в голове вопрос. Но девушка прогнала эту мысль в самый дальний угол. «Нужно жить сегодняшним днём. Не прошлым и не будущим» — вдруг прозвенел голосок внутри. — Не веришь, — тихо, так, что было еле слышно, сказал Рин.        Указательным пальцем правой руки парень взял Лину за подбородок и поднял её голову. Их глаза встретились, девушка невольно смутилась. — Ты что, плачешь? — удивлённо произнёс черноволосый. — Просто в глаз что-то попало, — девушка позволила себе слегка улыбнуться. Исподлобья она посмотрела на парня и продолжила: — Ты вроде собрался мне что-то доказывать…        Рин улыбнулся и, неожиданно для самой девушки, мягко прикоснулся к её губам. Это было так неожиданно и чертовски приятно, что Лина не могла не ответить на поцелуй. Где-то в глубине души полетели бабочки и защебетали птички. Отрицательные эмоции испарились, перед глазами стояли факты: самый худший день в её жизни вмиг стал одним из самых лучших.        Когда поцелуй прекратился, Лина испытала разочарование. Обратно вернулись её проблемы: повреждённая нога, тёмный вечер и демоны, которые готовы вернуться в любой момент. Словно прочитав её мысли, Рин взял её за руку и потянул за собой.        Девушка попыталась сделать шаг, но ногу пронзила адская боль и она, потеряв равновесие, начала падать. Черноволосый подхватил её. — Я, кажется, ногу сломала, — неуверенно сказала девушка, пряча глаза.        Рин помог подняться и, повернувшись спиной, сказал: — Забирайся, я донесу тебя до дома.        Она одарила его спину глазами по пять рублей. Звенящее молчание впилось в голову острыми лезвиями. «Куда лезть?» — не могла понять она. — Нет, — прошептала Лина. — Я не пойду. — Не пойдёшь, — согласился Рин. — Пойду я. — Если ты так уверен…        Лине еле удалось вскарабкаться на его спину. Впившись в плечи, она поняла всю глупость своей выходки. Она возвращается туда, откуда всё началось. И толком ничего не изменилось. Кроме, может быть, одного… — Я люблю тебя. Больше жизни, — крепко прижавшись всем телом, устало произнесла девушка.        Она удобно устроилась на его спине и, под умеренный шаг, провалилась в волшебный сон.       Тихая осенняя ночь. Воскресенье. Слыша тихое посапывание возлюбленной, Рин невольно улыбнулся. Прекрасная ночь, беззвёздная и великолепная. Рин улыбался, чувствуя на груди руки любимой. Теперь он был уверен, что никогда, ни на кого не променяет её и всегда будет защищать. Мало ли, что ещё взбредёт в голову упрямице. — Спасибо тебе, Юкио…, — прошептал Рин, и благодарность его была искренней, как никогда прежде.