Без тебя мне тяжело...(или Однажды на кладбище)

— Ты любишь меня? — Что за вопросы? Ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни. — Мне страшно, мы прошли через многое, и сейчас такое затишье меня пугает больше всего. Будто скоро что-то произойдет. Алек, пообещай мне. Чтобы ни случилось, будь со мной. Я не хочу потерять и тебя. — Обещаю, Клэри, обещаю. Я всегда буду с тобой.

***

Сумерки. Кладбище. Тишина. Она такая мертвая, что каждому человеку станет страшно посетить это неприятное место. Когда ты сюда приходишь навестить своего умершего родственника, появляется такое ощущение, что ты ненароком попадаешь на некоторое время в мир мертвецов. Мир, где ты играешь по правилам умерших. Тишина пугает, а ночь придает кладбищу еще больший огонек страха. Хотя рыжеволосую девушку, уверенно шагающую по пыльным тропинкам, не страшит эта тьма, накрывшая ночной Нью-Йорк. Она была сосредоточена на поиске места, где был похоронен её самый близкий человек. Девушка была облачена в форму сумеречных охотников, а по всему телу было нанесено множество рун, которые давали дополнительные способности для борьбы с демонами. Только не всегда они помогают с ними справится. Недавно на очередной вылазке Клэри потеряла не только любовь всей её жизни, но и частичку себя. Своей души. POV Clary. Кладбище. Чертовски скверное место. Мир мертвых душ. Я не думала, что так скоро мне придется посетить его. Жизнь — такая непредсказуемая вещь. Ты думаешь, что сможешь создать счастливую и любящую семью, жить в роскоши и достатке, воспитывать вместе со своим мужем или женой детей и каждый год ездить в путешествия по миру. Идеальная жизнь, не правда ли? Только вот она не подчиняется твоим планам на будущее. Каждый раз тебе подкидывают разные препятствия, проверяя на стойкость и прочность. Пройдешь их — получишь награду. Не справишься — погрязни в пучине боли и отчаяния. Увы, но последнее испытание нам пройти вместе с Алеком не удалось. Он погиб, а я сломалась. Лучше бы он не спас меня тогда. Не могу больше терпеть эту боль. Нас было трое, а высших демонов оказалось в три раза больше. Шансы на победу, конечно, имеются, причем даже очень хорошие, но одна малейшая ошибка могла разрушить все. Мы с Джейсом и Алеком встали в круговую оборону, чтобы в нужный момент прикрыть друг другу спины. Один глубокий вдох, выдох. Я мимолетно посмотрела на Джейса и, получив мимолетную ободряющую улыбку, немного обеспокоено оглядела Александра. Непонятное чувство тревоги зарождалось в моем сердце, заставляя все тело лихорадочно трястись. Оно пыталось проникнуть в разум и поднять панику. Нет, нельзя поддаваться эмоциям. Они мешают здраво мыслить, особенно в чрезвычайных ситуациях. Надо отогнать эти чертовы мысли. Я потрясла головой в разные стороны и, собравшись с духом, тихо прошептала: — Они здесь. Будьте настороже. Я не была на его похоронах. Нет, не из-за каких-либо обстоятельств. Просто… Я не могла смотреть на то, как дорогого мне человека сжигают на костре и торжественно провожают в последний путь. Не знаю, как Изабель с Джейсом смогли пойти туда, ведь Алек им был любящим братом и парабатаем. Это тяжело. Видимо, во мне заиграла последняя эгоистка, потому что в тот день я спряталась в лесной чаще, где пыталась хоть чуть-чуть унять свою жгучую боль. Ведь мои крики раздавались на весь лес так, что птицы моментом вылетали из своих гнезд, мои слезы поливали все растения вокруг. Я не знала, что могу так болеть. Александр Лайтвуд, ты заразил меня своей любовью так, что даже теперь после твоей смерти я никогда не перестану представлять твои сильные руки, нежно обнимающие меня за плечи и крепко прижимающие к себе, проницательный взгляд заставлял мое сердце биться в сто раз чаще. А еще улыбка. Твоя добрая улыбка, которая больше не будет подарена мне. Никогда. Пелена слез накрывает глаза, хочется снова упасть на колени, схватиться за волосы и завыть от беспомощности. Я ведь пыталась вернуть его к жизни, используя собственную руну. Бесполезно. Зачем он только полез меня защищать? Я корю себя за собственную глупость, что не предугадала нападение демона со спины. Битва была тяжелой. Демонов оказалось двенадцать штук, хотя локаторы четко показывали только девять высших. Убив одного, мне пришлось потом отбиваться еще от двух демонов одновременно, разрубая их мерзкие щупальца на мелкие кусочки. Из них сочился демонический яд, который сумел прожечь мою любимую кожаную куртку. Что ж, спасибо, что яд не попал на кожу или в кровь через открытую рану на бедре. Внезапно один из них схватил своим щупальцем меня за лодыжку, пытаясь выбить из равновесия. Я, конечно же, пресекаю эту неудачную попытку и одним ловким движением двумя клинками серафима кидаю точно в сердце этим мерзким чудовищам. Они издавали странные звуки, извиваясь в предсмертных конвульсиях, а позже загорелись адским пламенем и превратились в пепел. Поднимая клинки, я осматриваю накаленную обстановку. Неподалёку от себя я вижу немного уставшего Джейса, который уже вытаскивает клинок из погибшего демона-слизня. Он молча поворачивается в мою сторону, осматривая меня с ног до головы и проверяя на серьезные ранения. На его немой вопрос о состоянии здоровья я лишь слегка киваю головой, как тут раздается громкий возглас Алека: — Клэри, сзади! Моей реакции не хватило для того, чтобы отразить атаку демона со спины. Его щупальце откинуло меня к стенке, заставляя почти без сознания скатиться по ней. Я сильно ударилась головой, возможно сотрясение. Перед глазами возникают темные точки, практически не вижу происходящего. Но все происходит будто в замедленной съемке. Демон направлялся ко мне, чтобы прикончить, как вдруг со спины в его спину влетают стрелы Алека. Он начинает рычать и извиваться, но перед своей смертью одно из щупалец впивается в грудь Лайтвуда. — Алек! — Я слышу со стороны крик Джейса, свой собственный крик. Алек поднимает на меня свой испуганный взгляд, и я в нем читаю сожаление. Затем он падает на колени, придерживая кровавую рану в области груди. Нет, ты не умрешь Лайтвуд. Мир вокруг кружится и плывет, будто мне кинули песок в глаза, но, собрав последние силы в кулак, я бегу к парню и падаю перед ним на колени. — Джейс, положи его на спину, — сказав блондину командный тоном, я быстрыми движениями разрываю черную футболку на теле Лайтвуда и достаю стило из заднего кармана джинс, — Только не смей закрывать глаза, Алек. Борись с этим. И ничего не говори, береги силы. Пытаясь остановить кровотечение, я наношу собственную руну чуть выше раны. Нанесенный знак засветился ярким огнем, но никакого эффекта это не дало. Она просто выцвела и оставила небольшой шрам на груди Алека, который тяжело дышал. — Надо его переместить в Институт срочно, Клэри, — напряженно мне говорит Джейс, забрав из моих рук стило и начав рисовать портал, — Это яд от высшего демона Тораса. Руны здесь не подействуют. — Ребята, — учащенно дыша, тихо начинает Алек, — Не надо. Никто не сможет помо…. — Алек, Алек, — я падаю на колени перед парнем и аккуратно беру его за лицо, — Мы тебя вытащим, слышишь? Не смей сдаваться. Он, молча, из последних сил берет в свою руку мою и крепко сжимает. В уголках глаз начинают скапливаться слезы, но я стараюсь держаться ради него. Лайтвуд прекрасно понимал, что ему не выкарабкаться из этого небытия, но даже в таком положении его лицо озаряла слабая улыбка. — Ты такая красивая, Клэри, — почти не слышно он шепчет мне, — Я люблю тебя, помни об этом. — Я тоже люблю тебя, Алек. Больше жизни, — из моих глаз полились слезы, когда он мне слегка улыбнулся, прощаясь со мной навсегда. Его рука ослабевает, наши сплетенные пальцы разъединяются, глаза цвета моря медленно закрываются, а вместе с ними уходит и жизнь дорогого мне человека… Медленными шагами дохожу до его могилы. На надгробном камне изображены портрет улыбающегося Алека, даты рождения и смерти, а рядом лежат многочисленные букеты цветов. Взглянув на фотографию счастливого парня, я осознаю, что меня начинает колотить вовсе не от холодного ветра, проникающий под куртку, заставляя все тело покрыться мурашками. Меня трясет от всей этой нагнетающей обстановки. В легкие перестает попадать кислород, становится труднее дышать из-за приступа боли. Я бессильно падаю коленями на землю перед этим надгробием в надежде восстановить хоть как-то дыхание. Больно. Это чувство преследует меня все это время, когда я сбежала из Института и скиталась по ночным улицам города, где мы провели первое свидание. Прежней легкости от прогулки больше не было, ничего не осталось. Чувствую себя выпотрошенной куклой, над которой сначала хорошенько поиздевались, а потом выбросили из окна высокого элитного дома. — Здравствуй, Алек, — со слезами на глазах произношу я, проведя подушечками пальцев по выбитой на камне фотографии, — Прости меня, что не пришла раньше. Прости за то, что меня не было на твоих похоронах. Я просто тогда просто не вынесла бы всего этого. До сих пор не могу смириться с той мыслью, что больше тебя со мной нет рядом. Никто не подаст руку помощи в трудную минуту. Никто не сможет согреть меня в своих медвежьих объятиях так, как делал ты и только ты. Не могу смириться с тем, что больше не смогу целовать тебя, ощутить огненное дыхание на своей шее, — облизываю сухие губы, по щекам текут жгучие слезы с соленоватым привкусом. Рваные вдохи, короткие выдохи, — Милый мой, я корю себя за то, что не смогла спасти тебя тогда. Какая я же сильная, раз не могу жить дальше без тебя? Пыталась наложить на себя руки, но каждый раз останавливалась в шаге от самоубийства. Почему же? Не могу даже понять. Наверное, за такие попытки ты бы меня убил, — немного усмехаюсь от этой мысли, — но сейчас это уже не так важно. Я знаю только одно: жить без тебя невыносимо. Утро уже не такое радостное, как было тогда, серые дни сливаются в одну общую массу обыденности. Они все однообразны и скучны. Окружающий мир потерял свои прежние краски, они ушли из моей жизни так же быстро, как и часть моей души вместе с тобой. Господи, зачем ты тогда защитил меня? Лучше бы я лежала на том злополучном смертном одре. Жаль, что время нельзя повернуть вспять, — голос надрывается из-за нарастающей истерики, нет сил больше контролировать себя, — Ты обещал мне быть всегда рядом со мной, Алек. Почему? Почему ты покинул меня? Зачем оставил одну в этом огромном мире? Мне плохо без тебя. Я люблю тебя так сильно, что не могу отпустить. Ты бы сказал, что нужно жить дальше. Но как это сделать, если это просто невозможно? С того дня мне кажется, что я умерла. Не физически, морально. У нас ведь было столько планов на жизнь, которым теперь не суждено сбыться… Под конец моего монолога я уже ничего не видела из-за пелены слез. Мой голос затих, и тишина окутала с головой всю местность. Она лишь прерывалась короткими всхлипами. Я поднимаю свою голову к ночному небу, чтобы рассмотреть на нем миллионы звезд. Они такие красивые, их хочется нарисовать на листе бумаги, но ради чего это делать? Я потеряла смысл жизни. Даже рассматривая звездное небо, передо мной возникает его образ. Он всегда будет рядом со мной. Неожиданно в моем сознании возникает образ новой руны. Она очень сложна множеством линий, переплетенных между собой. Этот узор напоминает почему-то сборище ядовитых змей, готовых напасть на человека, если он приблизится к ним хоть на один шаг. Что-то мне подсказывает, что её нужно нарисовать. Я рисую руну перед собой, и вокруг меня образуется небольшой вихрь, проникающий своими холодными потоками в каждую клеточку тела. Я машинально поеживаюсь от этого и закрываю руками глаза, чтобы взлетевший песок не попал в глаза. Небольшой ураган только и делает, что усиливается, я уже потеряла надежду на какое-нибудь чудо, как вдруг меня обхватывают со спины довольно знакомые и родные руки, которые могла больше никогда не почувствовать.Мне это кажется? Все это сон? Или я сошла с ума? Нет. Я разворачиваюсь и вижу перед собой человека, который погиб на моих руках. Александр Лайтвуд собственной персоной. Моему счастью нет предела, поэтому я кидаюсь ему на шею, дав волю своим горьким слезам. Он же крепко обнял за талию, зная то, что от такого шока у меня подкосятся ноги. — Тише, тише, — нежно шептал мне Алек, успокаивающе поглаживая по голове и пальцами зарываясь в огненных волосах, — Солнце, милая моя. Успокойся, я рядом. — Не могу поверить, ты живой, — еле слышно шокированно шепчу ему на ухо, — Прости меня, что не смогла тебя спасти. Я не знаю, почему рун… Договорить мне не удается, потому что Алек затыкает мне рот поцелуем. От неожиданности я цепляюсь пальцами за его белоснежную рубашку, но потом они ненадолго останавливаются на шее, обводя подушечками руну силы, и затем зарываются в угольных волосах парня. Наш поцелуй был со вкусом кофе с солью из-за моих слез, но это не останавливало нас вовсе прекратить его. Рамки контроля упали ровно тогда, когда я потеряла Алека на той вылазке, и сейчас мои эмоции были на грани безумства. В нашем поцелуе есть все, что можно только соединить воедино: моя боль, его счастье, наша любовь и страсть. Вокруг нас пропадает весь окружающий мир, мы забываем обо всем на свете, растворяясь лишь в нежном соприкасании губ. Нас ничто не тревожит в этот незабываемый момент, мы растворяемся в обществе друг друга, получая лишь одно удовольствие от этого. Но кислород, как всегда, совсем не вовремя заканчивается, и нам приходится оторваться друг от друга после длительной разлуки. — Не будем об этом сейчас, Клэр, — тяжело дыша от долгого поцелуя, произносит Алек, соприкасаясь со мной лбом и пытаясь восстановить дыхание, — Пойдем со мной. Здесь небезопасно. Он протягивает мне свою загорелую руку. Мне до сих пор не верится, что это Алек. Настоящий. Живой. Мой Александр. Может, я сейчас сплю? Слишком все идеально. Такого не бывает. Невозможно оживить просто так человека. Но все же, я принимаю его предложения и позволяю вести меня, куда глаза глядят. Не хочу думать сейчас ни о чем. И мы пошли. В глубокую чащу леса, где располагался огромный столетний дуб с могучими корнями, на одном которых мы и присели. Алек молчал, лишь задумчиво глядел на небольшую еловую рощу, не выпуская меня из своих теплых объятий. Я же, прикрыв устало глаза, не выпускала его руку ни на секунду, боясь остаться без необходимой поддержки. Вдыхаю знакомый парфюм с запахом моря, исходящий от парня, и утыкаюсь ему в шею, блаженно мурлыча. Мне кажется, именно сейчас я нашла умиротворение и покой. Не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Но всякое удовольствие всегда продолжается недолго, что очень жаль. — Клэри, — глубоко вздохнув и слегка приподняв мой подбородок, Алек с серьезным видом смотрит на меня и начинает свою речь, — Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай. Я все слышал, что ты мне говорила там. Не вини себя за то, что случилось. В этом нет твоей вины. Я сделал то, что посчитал сделать нужным. Спасти тебя было необходимо, иначе ты думаешь, что я смог спокойно смотреть на то, как ты мучишься в предсмертной лихорадке? — Алек, я виновата в твоей гибели. Вместо тебя должна была умереть я, — меня начинает немного трясти от накативших воспоминаний, мне уже хотелось что-то добавить к этому, но это мне не удалось. — Кларисса, — немного зло произносит парень, тем самым назвав полным именем, — Я просил тебя не перебивать. Не вини себя в моей смерти, ничего нельзя уже вернуть. Просто…- он тяжело дышит от напряжения, но продолжает вновь, — Живи дальше, Клэри. В тебе живет сильная и уверенная девушка, ты уже доказала это всем, в том числе и мне. — Ты не прав, сильно не прав, — горько усмехаюсь, качая головой из стороны в сторону, чтобы соленые слезы не потекли ручьем по моим щекам, — Ни черта я не сильная. Я сломалась, Алек. Потерять все, остаться одному в этом мире, когда все близкие тебе люди покоятся в сырой земле. Нет, это никак не сделает человека сильнее. Это сломает его окончательно, а сердце будет разрываться только от одной мысли о родных. Я сломалась. Сначала родители, потом брат, а затем и ты, Алек. Это невыносимо больно. И только сейчас я снова обрела надежду на светлое будущее. Наше будущее, — чуть ли не до крови прикусываю нижнюю губы, пытаясь побороть новый приступ истерики. — Ты помнишь наш последний разговор перед охотой? — Конечно, — слабо улыбаюсь ему, переплетая между собой наши пальцы, — Это я точно никогда не забуду. — Я повторю тебе еще раз: я люблю тебя и всегда буду рядом, — он ласково целует мои соленые щеки, затем нос, губы, — Живи дальше, вернись к нормальной жизни. Прекрати просто существовать. А я буду всегда рядом, обещаю. — Я люблю тебя, — наши губы встречаются в новом урагане страсти, но в этот момент возле нас образуется вихрь, состоящий из духов умерших людей. Они подхватывают меня за руки, за ноги, нашептывая слова на непонятном мне языке. Я извиваюсь, пытаясь отбиться от них, но все бесполезно. Алек ослабляет хватку, и наши руки разъединяются. Снова. Нет, я не готова потерять его опять. Только не сейчас. Не сегодня. — Прощай, Клэри, — сквозь стену духов, я вижу его искреннюю улыбку, подаренную мне, — Будь счастлива. Открываю глаза и вижу где-то вдалеке темные огни ночного города. Я внимательно осматриваю окружающую местность и понимаю, что нахожусь возле могилы Алека в том же положении до использования руны. Получается, все это было злой шуткой этого мира? Мертвецы лишь захотели поиграться на моих чувствах? Кладбище — неприятное место. Здесь ты попадаешь в иной мир, где идет своим чередом, и ничто не подчиняется правилам живых. Только после случившегося осталось странное чувство. Я до сих пор чувствую теплоту его губ. Может быть, эта руна помогла мне проникнуть в другой мир? Не знаю, столько вопросов, но никаких ответов. Мне хочется вновь почувствовать его теплые руки на своих плечах, ощутить от него приятный запах моря. Смотря на его счастливую фотографию, я не заметила, как на мои хрупкие плечи ложатся сильные мужественные руки. Но это не руки Алека. — Пойдем, Клэри. Нам пора. И я повиновалась, потому что обещала Лайтвуду жить дальше и попробовать получать удовольствие от жизни. И я выполню свое обещание…