Любовью шутит сатана

Прошло четыре месяца. - Камера, мотор! - Кеманкеш… Я знаю только тебя. Верю только тебе, - лился женский голос, наполненный мольбой. – Верни мне сыновей, я не смогу пережить эту боль снова. - Султанша, для меня ваше доверие – вся жизнь. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы. – поклонился в ответ высокий мужчина с темными глазами. - Стоп, снято! Нур, Исмаил, вы как всегда прекрасны, нет слов! Если бы я вас не знал, то подумал бы, что между вами что-то есть, клянусь Аллахом! Принесите мне кофе, - разговаривал со всеми подряд Тимур. Всего лишь одна фраза, брошенная в воздух так просто, а сколько боли для двоих! Нур и Исмаил не посмели даже поднять глаза друг на друга, ограждая самих себя от новой волны мучений. Улыбнувшись Тимуру, Нур развернулась и пошла в сторону своей гримерки, чтобы побыть одной. Закрыв за собой дверь, она закрыла ее изнутри и сползла на пол. «Я больше не могу смотреть ему в глаза на съемках, а потом возвращаться домой с этой дырой в груди. Не могу», - подумала женщина, и решение, которое она вынашивала последние недели, наконец, созрело в ее голове. - Тимур, я могу войти? – спросила Нур, приоткрывая дверь в кабинет режиссера. Прошло несколько часов, рабочий день подошел к концу, и актриса набралась смелости поговорить с Тимуром тет-а-тет. - Да, дорогая, конечно, - ответил тот, поднимая голову и удивленно глядя на гостью. – Обычно ты поздно покидаешь площадку, в чем причина визита? Скорее садись и рассказывай. Нур медленными шагами прошла к кожаному креслу напротив стола Савджи и заметно нервничая села в него. - Тимур, я… Мне надо с тобой поговорить. Режиссер, видя бледное лицо своей главной султанши, вдруг напрягся и его взгляд менялся с удивленного на настороженный. - Нургюль, в чем дело? - Тимур, дорогой, - начала Нур, из глаз которой тут же потекли горячие слезы. – Я понимаю, как сложно будет с этим справиться тебе и всей команде, особенно после всего, что говорили зрители про проект. Я знаю, что после этого ты порвешь любые связи со мной и скорее всего станешь ненавидеть, но я хочу отказаться от участия в съемках сериала. Я выплачу все неустойки, предусмотренные контрактом, за это не беспокойся и всегда помогу всем, чем только попросишь, я… - Стой, стой, стой, - режиссер поднялся и, обойдя стол, сел в кресло напротив. Придвинув его ближе, Тимур взял нежные руки актрисы в свои. – Душа моя, в чем дело? Ты можешь поделиться со мной любой проблемой, я готов сделать все, чтобы вытащить тебя. Нур, улыбаясь сквозь слезы, ласково посмотрела в глаза мужчины. - Ах если бы, Тимур, ты мог мне помочь, я бы давно пришла к тебе, но ситуация таково, что в ней мне не поможет никто. Тимур глубоко вздохнул. - Ну хорошо, раз не хочешь помощи, так хоть поделись со мной. Что произошло? - Я не могу сделать даже этого, при всем уважении к тебе, - уже более спокойно ответила актриса. Понимающе кивая головой, Тимур слегка хрипнул и сказал: - Я понимаю. Ну что ж, ответ мой в таком случае будет следующим: я не могу одобрить твоего поступка, Нур, но и оставить без внимания твое состояние тоже. Думаю, будет честным, если ты обещаешь подумать еще ровно одну неделю. Если через семь дней ты придешь ко мне и скажешь, что все так же хочешь уйти, нам придется попрощаться. Но все же я надеюсь на твое благоразумие, - последние слова Тимур произнес подчеркнуто размеренно. - Что ж, это будет честно, - кивнула Нур. – Подождем неделю, - сказала она, хотя внутри была тверда. После она встала, попрощалась с Тимуром и вышла из кабинета. Она тихо закрыла за собой дверь, и сняв свою улыбку, прижалась лбом к дереву. Но вдруг чье-то дыхание заставило ее вздрогнуть и повернуться. - Значит, сбегаешь… Я не думал, что ты так жестоко поступишь со мной, - проговорил Исмаил, стоя облокотившись на стену. Он сложил руки на груди и смотрел в пол. Нур нахмурила глаза, но не нашлась, что ответить. Теперь Исмаил посмотрел на нее. - Ничего не скажешь? - Неужели ты ничего не понимаешь? – вопрошала Нур, говоря максимально тихо. – Зачем строишь из себя обиженного, когда лучше всех в мире знаешь причину моего решения? - Я отказываюсь это понимать, Нургюль! – мужчина сдвинулся со своего места и подошел вплотную к Нур. – Сколько мне молить твоего прощения, сколько стоять на коленях? Глаза актрисы снова наполнились слезами. - Мне ничего от тебя не нужно, - бросила она и развернулась в сторону выхода и парковки. Нур делала большие стремительные шаги к своей машине, стараясь думать о всем, кроме человека, оставшегося позади. Но Исмаил и не думал отпускать ее, и через несколько мгновений он преградил ей путь. - Нур, Нургюлюм, ну что мне сделать, чтобы ты перестала плакать, прячась от меня в гримерной, чтобы перестала смотреть на меня, словно меня нет, чтобы перестала исчезать оттуда, где в радиусе километра есть я? Сколько мене доказывать тебе, что я ни в чем не виноват? - Я уже сказала, - отвечала Нур, глядя поверх его плеча. – Мне ничего от тебя… - Прекрати, перестань! Очнись, проснись, вернись ко мне! – Исмаил сгоряча снова вплотную приблизился к женщине и взял ее лицо в горячие руки. Она тут же попыталась снять их, но применив силу, Исмаил своим телом прижал ее к ближайшей стене. - Я не смогу, если ты уйдешь, я не смогу, - шептал он, обжигая ее нежную кожу лица своим дыханием. – Я уйду за тобой, и тогда все узнают, что я люблю тебя. Если ты согласна на это, рви контракт хоть сейчас. - Ты сумасшедший, - произнесла Нур, решившись посмотреть в его глаза. Как и все эти четыре месяца, она видела в них всю ту же агонию. – Отпусти меня, Исмаил. Ты знаешь не хуже меня, что так будет луч… Ее перебило порывистое движение его лица к ее, и через мгновение ее губы обжог отчаянный поцелуй. Из ее глаз продолжали течь слезы, капающие на ее и его щеки, боль, сдерживаемая так долго, вырвалась наружу и оба не смогли бы прервать эту добровольную пытку даже при желании. Исмаил держал ладони на ее щеках, слегка запуская пальцы в благоухающие волосы. Он целовал любимые губы так страстно, что дыхание покорялось ему через раз. Всем своим телом он прижал женщину к стене, блокируя любое ее движение в сторону. - Исм.. Исмаил, остановись, - молила Нур. Поцелуй затягивал ее все дальше и дальше, но холодный разум понимал, что нужно срочно остановиться. Собрав волю в кулак, Нур в последний раз вдохнула родной аромат, и сильно укусила губу Исмаила. От неожиданности мужчина отпрянул, а Нур, воспользовавшись моментом, сбежала к своей машине. Исмаил остался один наедине с собой, своей болью и витающим в воздухе аромате любимой женщины. Он смотрел ей вслед, понимая, что она ускользает от него, словно невесомое облако минувшего счастья. Его голову вновь заполнили нахлынувшие воспоминания… …Он проснулся от холода, ощущавшегося всем телом. Открыв глаза, Исмаил увидел открытое окно, а в следующую секунду – лицо женщины, мирно спавшей на его груди. Улыбка сразу засияла на его лице. Он вспомнил, что пару часов назад на этой постели случилось то, о чем так долго мечтали он и его избранница. Наконец, они ощутили вкус любви сполна. Вспоминая каждое движение ее прекрасного тела, Исмаил слегка коснулся пальцами ее безмятежного лица, и провел ими от виска до подбородка. Улыбаясь и чувствуя внутри самое большое счастье, мужчина нагнулся, чтобы оставить на лице любимой легкий поцелуй. В этот момент тишину нарушил звук стандартного сообщения на «эппл». Подумав, что ему пришло что-то срочное, Исмаил не глядя потянулся за телефоном. «21:37 Здравствуй, дорогой. Это Ханде. Я жду тебя сегодня в 23:00 у Фонтана. Дело касается моей беременности, у меня есть для тебя информация» Все тело Исмаила напряглось, он тут же резко сел на кровати. Судорожно сжав телефон в руке, он смахнул оповещение. Чувствуя что-то недоброе в душе, он встал с кровати и начал одеваться. - Исмаил? – сонным голосом спросила Нур. – Ты куда-то уходишь? Взяв себя в руки, Исмаил надел улыбку на свое лицо и присел на кровать, чтобы обнять Нур. - Спи, любимая. Я съезжу за некоторыми вещами и приеду к тебе, - ответил он, укрывая ее одеялом. - Хорошо, - проваливаясь в сон, промямлила Нур. Поблагодарив небеса за усталость своей женщины, Исмаил встал и покинул квартиру. Без десяти одиннадцать он был на месте и ходил вдоль фонтана из стороны в сторону, ожидая эту женщину. Гадая, что такое она еще собирается выкинуть, Исмаил злился на нее и хотел побыстрее избавиться от ее общества. Ровно в одиннадцать машина Ханде подъехала к Фонтану. Совершенно не торопясь, женщина вышла из своего автомобиля и направилась к Исмаилу. - Что тебе нужно от меня? – прозвучал первый вопрос, который задал Исмаил. На что Ханде сделала расстроенное лицо. - Даже не обнимешь меня, душа моя? – пролепетала она. - Ханде, если ты приехала играть в свои игры, - Исмаил начал выходить из себя. - Остынь, я здесь по делу, - ухмыляясь ответила девушка. – Вчера я была у врача, у меня начались осложнения. Мне будет нужна твоя помощь, - говорила Ханде, будто намеренно растягивая слова. Исмаил сдвинул брови. - Какие еще осложнения? - Ох, я же не доктор, я ничего в этом не понимаю! – притворно вскрикнула Ханде. Исмаил чувствовал, что что-то идет не так, но ему никак не удавалось понять что именно. – Врач сказала, что мне нужно посетить клинику в Берлине. Но одна я боюсь туда лететь, ты не мог бы… - Не мог бы, - отрезал Исмаил. – У тебя есть подруги, возьми одну из них. - Ты не хочешь позаботиться о своем ребенке? Что ты за отец? – нагло спросила Сорал. Исмаил сделал шаг вплотную к ней. - Послушай, ты..., - начал было Исмаил, но вдруг заметил, что та куда-то косится. Повернув голову в ту же сторону, он увидел Нургюль, стоящую поодаль и наблюдающую за парочкой. Исмаил отвернулся от Ханде, чтобы сделать шаг. Но вдруг его плечо сдавило сильнейшая боль, которая распространялась на все тело. Потеряв способность говорить, мужчина не смог даже вскрикнуть. - Это сильно психотропное вещество, и пока ты находишься под его воздействием, ты не сможешь управлять собой, - ядовито шепнул на ухо голос Ханде. Исмаил силился увидеть Нур, но перед глазами плыло абсолютно все. – Не волнуйся, срок его действия всего пять минут, а пока что, - и Ханде повернула послушное тело мужчины к себе и впилась в его губы бешеным поцелуем. Душа Исмаила металась в теле, словно в клетке, не имея никакой возможности повелевать им. Чувствуя отвращение и ненависть, он позволял Ханде целовать и трогать себя помимо его воли, сдерживаемый вколотым наркотикам. Через минуту она отстранилась. - Ну вот и все, дорогой, - посмеиваясь сказала она. – Оу, кажется твоя Нургюлюм убежала в слезах. Какая жалость, бедняжка… - в ту секунду Исмаил был готов отдать все за возможность убить Ханде, но его тело было будто связано. Ханде грубо толкнула его к лавке, стоящей позади, и он буквально упал, не имея сил сесть прямо. – Еще минуты две-три и пройдет. Ну, приятного вечера, милый, - и, поцеловав его в щеку, Ханде темной дымкой испарилась. Исмаил остался один… Вспоминая это, он понимал, что вряд ли она когда-то простит его. У него не было никаких доказательств, что Ханде снова провернула грязное дело и вышла из него победительницей. Предавшись привычному унынию, Исмаил медленными шагами направился к «ауди». *** - Мама, я готов! – крикнул Осман из прихожей. - Сынок, еще две минуты, и я тоже буду, - ответила Нур, поправляя платье и застегивая молнию. – Открой, пожалуйста, мой ежедневник, и прочти еще раз список дел. Осман взял сумку, которая стояла рядом и достал оттуда ежедневник. - Сначала нам надо заехать к нотариусу по поводу квартиры госпожи Хазан и Тургая, потом в твой салон, проверить счета. Потом нужно заехать в банк, снять деньги с твоего счета и оплатить мою учебу. Потом магазин, а после него мы, наконец, отдохнем, - произнес мальчик. – Мама, где тетя Гюлистан? Мы без нее, как без рук, ничего не успеваем. Нургюль напряженно посмотрела в зеркало. Она и сама задавалась этим вопросом уже четыре месяца, с тех пор, как ее подруга пропала. Используя все свои связи, Нур поставила на уши чуть ли не всю полицию Стамбула, но поиски проходили безрезультатно. - Не волнуйся, мой дорогой, она просто в отпуске, - ответила Нур, с улыбкой выходя из комнаты. Пугать ребенка своим настроением было абсолютно не нужно. – Скоро она вернется, и мы все вместе поедем куда-нибудь в Европу, душа моя, - и Нур поцеловала сына в макушку. - Европу? А как же твои съемки? Хорошо, что сын не видел потемневших глаз матери в ту минуту. - Что-нибудь придумаем. Ну хватит болтать, давай одеваться, - быстро сказала она. Накинув на себя пальто, она посмотрела на себя в зеркало, и мать с сыном вышли из совей квартиры. У дома их ждала вторая машина Нур с личным водителем, и сегодня она решила не садиться за руль, а все сделать самой. Осман, как истинный мужчина, открыл дверь перед матерью и пропустил ее вперед, а сам сел после нее. Они с удобством разместились на заднем сиденье, и готовы были ехать. Нургюль по привычке посмотрела в среднее зеркало заднего вида, чтобы сказать водителю маршрут, но он сидел так прямо, что его глаз не было видно. - Селим, будь добр, нас… - Нур осеклась. Ее водитель слегка сдвинулся и его глаза стали видны в зеркале. - Да, госпожа? Нур, наполняемая гневом и разными непонятными чувствами, не могла вымолвить ни слова. - Мама? – спросил Осман. Нур смотрела в одну точку. В зеркало, где виднелись до деталей знакомые темные карие глаза, которые с задором смотрели в голубые глаза Нур. - Вези к нотариусу, - бросила Нур и села, отвернувшись в окно. - Как прикажете, госпожа, - ответил Исмаил. «Просто невозможный тупица», - думала про себя Нур, еле сдерживая, чтобы не побить его прямо здесь. - А у нас что, новый водитель? – спросил Осман. – Здравствуйте, меня зовут Осман. - Я знаю, дорогой, - сказал Исмаил мягкий голосом, снова стреляя взглядом в Нур. - У вас очень знакомый голос, я как будто его где-то по телевизору слышал. А как вас зовут? - - Эмир, - совершенно спокойно соврал Демирджи. - Наконец что-то новое в нашей жизни. А то с тех пор, как мама рассталась с последним парнем, на ней лица нет… - Осман! – шикнула Нур. - Не беспокойтесь, госпожа, эта информация не выйдет за пределы машины. А что за негодяй бросил вашу замечательную маму, господин? – растягивая слова спросил водитель. - Я не знаю, в этот раз она со мной ничем не поделилась. Я только знаю, что он сделал маме очень больно. У нее глаза такие же, как когда я сильно болею и на фотографиях после развода с папой… - Уймись, Осман! – она дернула сына за руку, но тот словно с цепи сорвался, наконец, найдя собеседника. - Мама, я просто волнуюсь за тебя, ты перестала меня слышать, ты стала другая! Ты думаешь, я не слышу, как ты плачешь каждую ночь у себя в комнате, и что по вечерам садишься на кухне, берешь телефон и тысячу раз пишешь и стираешь сообщение? – от шока Нур не могла вымолвить ни слова. - Если бы знал, кто это, я бы все ему сказал. Он сломал тебя! Машина вдруг резко затормозила. Впереди был светофор с красным сигналом. - А не думаете ли вы, молодой господин, что он сам сожалеет обо всем? – тихо спросил Исмаил. - Если бы жалел, давно бы попросил прощения. Мама добрая, она любит людей. Нур смотрела на сына, испытывая гордость за своего мальчика. Но в то же время нужно было срочно прекращать эту минуту откровенности. - Так, мой дорогой, я поняла тебя, и теперь буду уделять тебе гораздо больше времени, - улыбаясь, сказала Нур. – А теперь давай мы закончим эту тему, не будем досаждать господину водителю нашими проблемами. Она не смотрела на него. Сын выдал очень много из того, что происходило в последнее время, и теперь в его руках были факты, указывающие на неравнодушие Нур к их ссоре. После этого за целый день поездок не было сказано ни слова между Нур и водителем. В делах и заботах она старалась не думать о том, что в ее машине сидит тот, кто действительно сломал ее. И чем ближе был конец дня, тем легче ей было. Наконец, под самый вечер, машина подъехала к дому. Осман попрощался с водителем и вышел из машины. Нур хотела последовать за ним, но Исмаил тоже вышел из машины, но затем, чтобы сесть назад. Сделав это, он нажал на ключи и заблокировал машину. - Итак, - сказал он, убирая ключи в карман джинсов. – Значит ты все это время плачешь, грустишь. Дома почти не общаешься с сыном, на площадке почти не общаешься с ребятами. И это то самое «мне все равно на тебя», о котором ты твердишь мне столько времени? - Выпусти меня, я не хочу с тобой разговаривать. И немедленно верни нашего водителя, - только и сказала Нур. - Он завтра же будет здесь, выходной у него был только сегодня, - невозмутимо ответил Исмаил. – А тебя я не выпущу. Хватит бегать от меня! Когда ты дашь мне возможность все тебе объяснить? - Зачем что-то мне объяснять, когда я все видела своими глазами? – прошипела Нур, со злостью глядя в его глаза. – Вы так страстно целовались у всех на виду, что мне все стало понятно. Не знаю только, зачем нужно было тратить свое время на меня. Исмаил сжали кулаки. - Я повторяю тебе: она вколола мне наркотик, а потом исчезла! Ее нет в Турции, она куда-то уехала! Потому что знает, что при встрече я убью ее, - сказал Исмаил, отвечая не менее злым взглядом. - Очень красивая сказка, - ухмыльнулась Нур. – Все, выпусти, Осман сейчас… Что… Что ты делаешь? – ошарашенно спросила Нур. Исмаил приблизил свое лицо к ее шее, которую сразу обдало теплом. Очень легко он коснулся ее губами. - Я схожу с ума по твоему аромату, - говорил он, глубоко вдыхая ее запах. - От-отпусти меня, - шептала Нур, и даже попыталась силой отодвинуть его, но руки слабели. Подступающее желание и вся буря чувств расходились с разумом. Исмаил отвернул ворот пальто и покрыл легкими поцелуями всю шею, от уха до ключицы. - О Аллах, я так по тебе скучаю. - Исмаил, оставь меня, я прошу. – слабым голосом сказала Нур. Она чувствовала, что снова быть с ним одно из ее главных желаний, но ее воспоминания претили даже встречаться с ним. – Мы не можем, не можем… Исмаил остановился. - Скажи мне правду: не будь той выходки Ханде, ты осталась бы со мной? Нур большими глазами смотрела на него, ничего не отвечая. - Я восприму это за положительный ответ, - сказал Исмаил. – Так вот, я костьми лягу, но добуду тебе все доказательства. Эта женщина не может успокоиться, но я докажу тебе свою невиновность, а затем уничтожу ее саму. А теперь, прошу вас, госпожа, - сказал он, доставая ключи из кармана и щелкая кнопку. Выходя из машины, он подал руку Нур и закрыл за ней дверь. Она стояла рядом с ним, снова чувствуя его тепло. Осман уже заждался ее, но женщина не могла сделать ни шагу. Лишь смотрела в темные карие глаза и молилась, чтобы он смыл с себя пятно предательства. Исмаил, как и вчера, взял ее лицо в руки. Он поцеловал ее так крепко, но вместе с тем нежно, передавая всю свою любовь. Нургюль с силой оторвала себя от него, и посмотрев в его лицо еще раз, сказала: - Если ты не докажешь мне это до конца недели, ты знаешь, что я уйду с роли. И ты больше никогда меня не увидишь, - и, развернувшись, быстрым шагом она направилась к дому. Исмаил проводил ее взглядом до двери. Он понимал, что теперь должен сделать невозможное, чтобы вернуть эту женщину, но он был готов. Вдохнув ночного воздуха, он сел в машину и уехал, полной решимости поставить точку в этом деле.