Размышления о чудесах

Она лежала под одеялом и стушала тиканье часов. Тик, так, тик, так. Слишком медленно, неестественно размеренно раздавались тихие щелчки. Казалось, на улице пошёл дождь, но уверенности в этом не было: слишком громким казался звук часов. Ей хотелось встать, выйти на улицу и рвануть птицей куда-то ввысь, но она знала, что должна лежать и слушать часы. Сколько времени уже оттикали их стрелки? Час, два или, может три? Слишком долго она лежала, вслушиваясь в эти, ставшие ненавистными, звуки. Распахнулась балконная дверь, замолчали часы. Секунды наконец замерли. Она подняла голову и равнодушно посмотрела на гостя, стоявшего у окна. Его серые в темноте ночи волосы легонько перебирал сквозняк, и она поймала себя на мысли, что они с ветром, должно быть, братья-близнецы: очень уж похожи в своём непостоянстве. — Ты пришёл... — Здравствуй, Чайка, ты ждала меня? — Как всегда. Он звал её Чайкой, она его — Духом, настоящих имён друг друга они не знали и не хотели знать. Он приходил каждую пятницу после захода солнца в разное время через балкон и уводил её в ночь. Однажды в шутку он сказал ей всегда слушать секунды до его прихода, и Чайка решила, что будет делать именно так. Она давно уже не пыталась понять, что когда-то привлекло одинокого прохожего в девушке, стоящей на балконе и смотрящей на звёзды. Тогда он вдруг спросил её: "Что вы видите в этом небе?", а она ответила, почти не раздумывая: "Мечту...". После, поразив незнакомку, он легко залез по дереву к ней на второй этаж. "Позвольте наслаждаться этой мечтой вместе с вами" — сказал он, и в этот момент секунды остановились для неё впервые. И вот уже четыре месяца раз в неделю она ждёт своего Духа. Они гуляют в парках и переулках, заходят в самые тёмные уголки своего города, сидят в ночных кофейнях и даже выезжали в лес. Чайка знает всё о Духе, он знает всё о ней. Всё, кроме имён. Уже четыре месяца секунды замирают для неё каждую неделю в пятницу, но однажды вдруг не замерли. Всю ночь ждала Чайка, слушала невыносимо размеренные щелчки в часах, а тем временем секунды складывались в минуты и в часы, пока не взошло солнце. Она уже почти решила, что Духу надоела его Чайка, что он больше не придёт и не заберёт её в ночь, но всё же внимательно вслушивалась в тихие звуки часов сегодня. — Почему тебя не было неделю назад? — Прости меня, я не смог вырваться к тебе. У меня были... дела, — Дух что-то скрывал, но она знала, что на расспросы он ничего не ответит. — Что ты хочешь делать сегодня? — задала она ставший привычным вопрос. — Чайка, я хотел бы подняться на крышу. В соседнем доме как раз не закрыто. Она подчинилась, как всегда молча. С самого начала он негласно стал главным: выбирал темы для разговоров, места для путешествий и время встреч. Она следовала за ним, безоговорочно доверяя своему Духу, восхищаясь им. Но сегодня Чайка буквально телом чувствовала, что что-то не так; не хотела никуда идти. Но секунды уже остановились и отступать было поздно. Он шёл по обыкновению немного впереди и рассказывал, как прошла неделя, а она внимательно следила за ним, ловя каждый жест, вслушиваясь в каждое слово. Её Дух имел необычайно белые волосы и бледную кожу, на лице у него были рассыпаны мелкими точками серые веснушки, она заметила, что за две недели он стал болезненно худым. Хотя он и раньше не мог похвастаться хорошим телосложением, что с первой встречи бросилось ей в глаза, сейчас его очертания в тусклом свете фонаря выглядели слишком резкими, а лёгкая одежда ничуть не скрывала угловатость плеч и выступающий позвоночник. Они не спешили, но идти было близко, поэтому через пару минут ночные путешественники уже поднялись на крышу десятиэтажного дома. Из-за жаркой погоды все подъезды стояли открытыми, и им не пришлось никого будить поздним звонком в домофон. Секунды блаженно наблюдали за ними, наслаждаясь прохладой ночи после душного дня, и не спешили вновь пуститься в свой бесконечный бег. Сейчас существовали только девушка и парень, которые знали друг о друге всё, кроме имён, и огромное небо над ними. — Вот мы и тут... — Дух помог ей подняться по лестнице ещё выше. Теперь от земли их отделяло почти одиннадцать этажей. Уже на крыше он вдруг перестал говорить, будто закрылся, и тянул время для чего-то важного. Они вместе долгое время смотрели в небо и думали каждый о своём. — У тебя что-то случилось? — она наконец задала свой вопрос. — Чайка, я должен уехать... — он сделал паузу, следя за её реакцией, но она никак не отреагировала, продолжая смотреть прямо ему в глаза. Она ждала, что он скажет дальше. Секунды заметно напряглись, они больше не замечали лёгкого ветерка, и хоть погода ничуть не поменялась, воздух стал в разы горячее. — Ты знаешь, моя мать серьёзно больна, неделю назад, вечером, ей стало плохо, и всю ночь я провёл с ней. Я уже оплатил лечение в другом городе и неизвестно, когда я смогу вернуться, — он надолго замолчал, не отрывая взгляда от её лица, а она смотрела в даль. — Смотри, звезда полетела... — спокойно сказала она и указала рукой вперёд. Он совсем не этого ожидал от неё. Духу казалось, что Чайка очень расстроится, узнав, что долгое время не сможет его видеть. За четыре месяца он успел полюбить свою птичку и надеялся, что она тоже любит его. Она казалась ему феей, он иногда думал, что в свободные от его компании ночи она действительно становится птицей и летает по городу, даря людям немного волшебства. Она была словно ребёнок: в меру капризный, немного серьёзный и очень добрый. В их первую встречу Дух гулял ночью по городу в одиночестве и заметил на балконе второго этажа девушку, которая смотрела в небо. Тогда его это позабавило, ведь с такой высоты не видно красоты звёзд, поэтому он почти в насмешку спросил, что она там видит, и получил неожиданно серьёзный ответ. "Мечту..." — сказала она в тот раз. А он хотел приключений, жаждал чего-то нового, поэтому мигом взобрался к ней и предложил наслаждаться мечтой вместе. И вот уже четыре месяца он раз в неделю точно так же через балкон приходит за ней. Однажды, гуляя с ним в парке, Чайка сказала: "Знаешь, с тобой мои секунды замирают". Он очень тогда удивился про себя, потому что ощущал рядом с ней то же самое, но вслух только усмехнулся: "Ты можешь каждый раз внимательно и с упоением слушать секунды до моего прихода", и он даже не подозревал, что она его послушалась. Секунды замирают для них... — Чайка, мы не увидимся, возможно, очень долгое время, может даже никогда. Но, видно, тебе всё равно... — он встал и отошёл. Решил покончить с этим сейчас, потому что чувствовал, что его мир рухнет, если он взглянет на неё ещё раз. — Олеся. — Что? — он резко обернулся: она сидела спиной к нему, всё так же смотря в даль, и говорила очень спокойно. Секунды задрожали. — Меня зовут Олеся. Зря ты упустил звезду, ты мог загадать желание. Я загадала увидеть тебя в ночь пятницы ещё хоть раз. И я уверена, что так и будет, — она немного помолчала, мысленно прогоняя непрошенные слёзы. Не дожидаясь его ответа, Чайка встала и посмотрела ему в глаза. — Ты скажешь своё имя в следующий раз. Пока прощай. Она оставила мимолётный поцелуй на его щеке и стала спускаться, а он остался стоять, смотря туда же, куда и она до этого. Когда внизу закрылась дверь, ведущая с крыши в подъезд, его секунды ожили и в сумасшедшем галопе понеслись догонять упущенное время. А он решил во что бы то ни стало как можно скорее прийти за своей Чайкой в ночь пятницы, чтобы их секунды снова замерли.