Это ведь Соул.

Соул никогда не был нежным. Каждое его прикосновение было резким и грубым. Иногда казалось, что слово «нежность» ему чуждо. Ну да, он ведь крутой парень, быть ласковым не в его репертуаре. Нужно поддерживать имидж и всё такое. Но тут не в имидже дело. Это я поняла только спустя 4 года после нашего знакомства. Я бы никогда не смотрела на парней в плане «больше чем друг». Где-то в 14 лет, у Соула резко стал ломаться голос. Раньше у него он был грубоват, а сейчас подавно таким стал. Первое время даже пугалась и подпрыгивала от неожиданности, а позже - стал нравиться. Несмотря на грубость, в нём чувствовался какой-то бархатный оттенок, что давало больше элегантности и аристократичности в его произношении. Если бы ещё и словарный запас не был зациклен на «Ваще не круто» или «идиот, ублюдок и т.д.», то было бы вообще замечательно. Я никогда не видела красоты в парнях. Что правда, то правда. Я никогда не умела оценивать и классифицировать их на «красивый» и «не красивый». Был просто человек, и если, с ним приятно общаться, то красота тем более не вскакивала. Красивые черты Соула я заметила, когда как-то вечером он готовил нам ужин. В своей домашней бежевой футболке, в своих старых, потрёпанных домашних штанах, с ободком забирающей чёлку назад, он выглядел очень красиво. Лицо у него было умиротворённое, спокойно наблюдавшее за жаркой котлет. Даже не заметила, что он уже вот как несколько минут пытался окликнуть меня, но из-за такой глубокой задумчивости, в которую меня затащил его образ, я услышала не сразу. А после нехилой встряски за плечи, я почувствовала реальность и моментально покраснела, когда увидела его лицо, находящееся в нескольких сантиметрах от моего. Никогда не любила курящих. Мой отец никогда не курил. А когда пытался и жалко давился этим, неуклюже задыхаясь никотином. Я не любила это. Соул стал курить лет с 15. Вечные ссоры и истерики по вечерам, но он упрямо заявлял, что это его жизнь, меня она не касается, и он будет убивать себя так, как он посчитает нужным. Ещё спустя время, он уже курил при мне. Я тоже уже перестала так резко набрасываться на эту тему. Теперь я только заворожено смотрю, как он держит своими красивыми руками сигарету. Странно, но у меня никогда не было фетиша на какую-либо часть тела парня. Хоть все в академии жили вместе со своими партнёрами, но основная часть их была «девочка-девочка» и «мальчик-мальчик». Все девчонки завидовали девушкам, у которых партнёр – парень. Каждое утро я невольно могла слышать разговорчики на стороне, о том «какая шикарная ключица», «какая упругая попа», «какое прекрасное тело». Да-да, они обсуждали Соула. И его фанатки часто подходили ко мне и устраивали допрос об наших с ним отношениях и его формах. Я раньше никогда не зацикливалась какое тело у моего напарника, какие у него ключицы и всё прочее. Но когда я случайно, после магазина, направилась в ванну и обнаружила Соула стоящего ко мне задом только в одних штанах и с полотенцем на голове, то сразу сделала вердикт- в теле Соула есть всё то, что считается прекрасным для девушек. Все его поцелуи, все его прикосновения всегда были грубыми. Он был собственником. После бурной ночки на моем теле оставались нехилые следы его рук и иногда даже синяки. Каждый поцелуй оставлял за собой наглый засос красующийся на моей шее. Мои плечи всегда были покусаны. Но не смотря на это он любил меня. Неважно, что он говорил это не так часто. Неважно, что он не носил цветы или подарки. Ведь это не его. Соул- это грубый собственник. Всю свою любовь он показывает только ночами, после бурного секса; нежно поглаживая мои волосы пока я не усну; говоря самые искрение признания, которые хотела бы услышать любая другая девушка.